Работа с ранами

1. Признание, что мы делим одни и те же раны

Когда я впервые исследовал, этот танец между слиянием и разделением, я подумал, что он удобно соответствует линиям Зависимого и Антизависимого. Зависимый скрывает страхи разделения зависимостью, а Антизависимый — страхи близости изоляцией. Но теперь я вижу, что эта раздвоенность ложна. Во всех нас есть глубокие страхи расставания и слияния. Эти два стиля — только поверхностные проекции наших страхов. Как только мы начинаем добросовестно исследовать себя, отождествленность с ролями исчезает.
Драма Зависимого и Антизависимого — только первый уровень нашего путешествия. Без осознанности и решимости мы остаемся на этом нижнем уровне. Но научиться танцу слияния и разделения — значит, перейти на гораздо более высокий уровень. В этой точке каждый из партнеров признает, что несет глубокие раны слияния и разделения, которые нужно проработать, и помогает в этом другому. С такого рода пониманием, состраданием и решимостью история может стать совершенно другой. Мы сближаемся, осознавая, что оба несем глубоко раненное сердце, и что должны ступать легко и чувствительно. Любая мелочь может спровоцировать ту или другую рану.

1. Уважая темп друг друга
   Есть несколько основных причин, по которым этот танец становится трудным. Во-первых, у нас может быть разный темп. Один уже хочет танцевать к разделению, а другой — все еще к слиянию. Когда так происходит, Внутренний Ребенок может быть ранен. Выходят на поверхность раны брошенности, страхи быть непонятыми и лишенными уважения, боязнь остаться без поддержки и любви. Человек, который хочет разделения, чувствует себя стиснутым и ограничиваемым, а тот, кто хочет слияния, чувствует себя брошенным. Боль и конфликт не оставят нас, пока мы не начнем прорабатывать эти веши по мере возникновения. С предоставлением пространства, в атмосфере уважения и готовности слушать и понимать друг друга мы можем работать с этой проблемой темпа.
2. Быть тотальным
   Другая трудность состоит в том, что оба партнера не хотят или, напротив, дают себе разрешение быть тотальными в слиянии и разделении. Это создает спутанную, пасмурную энергию. Я живо узнаю это в себе. Во мне все еще просыпается чувство вины, когда я хочу побыть один. Это посылает моей подруге вибрацию, вызывающую замешательство, потому что она чувствует, что я не даю Себе пространства, в котором нуждаюсь, и начинает недоумевать, чего же на самом деле я хочу. Она ощущает мое колебание и недостаток тотальности. С другой стороны, если я не признаю действительным это пространство одиночества и не позволяю ему быть, то наполняюсь тайной обидой и не присутствую, когда мы вместе, только создавая еще больше пасмурности. Танец не течет, если мы не решительны в обоих ситуациях — найти храбрость, чтобы быть одному, когда мы в этом нуждаемся, и храбрость глубоко делиться, когда мы вместе.

Работа со страхом разделения
Другая область, в которой нам необходимы любовь и чувствительность, — то, как мы разделяемся, расставаясь. Нашему Ребенку больно, если другой резко или необъяснимо прерывает контакт. Для Ребенка это насильственно. Нам всем нужно пространство и время, чтобы быть в одиночестве, быть творческими, «перезарядиться», снова найти себя. Когда возникает такая потребность, мы должны это сделать. Но то, как мы это делаем, по-настоящему важно. Если мы можем оставаться чувствительными к другому, когда отступаем или удаляемся в свое пространство, то не разжигаем рану брошенности (или, по крайней мере, не до такой степени). Если отделяться изящно, и взаимодействие остается открытым, то менее вероятно, что в нас всплывет паника, хотя мы все равно остаемся соединенными.
В этом танце нужно постоянно осознавать, что рана разделения будет спровоцирована. Вхождение в близость — это приглашение открыться. Нет никакого вообразимого способа оградить себя от чувствования этих страхов, и найти способ было бы неправильно для нашего роста. Мы должны их пригласить. Если мы цепляемся за романтическое представление, что другой всегда и во всех ситуациях будет рядом с нами, то саботируем себя с самого начала. Как бы мы ни были чувствительны друг к другу, поведение возлюбленного спровоцирует гнев или горе, которые с детства живут в нас. И тогда нам хочется прийти в бешенство. Требуется работа, чтобы не потеряться в проекции и помнить, что ситуация только открывает рану, чтобы мы могли ее исцелить. А нам хочется наказать другого за провоцирование этой тревожности разделения.
Также помогает, если мы делимся с любимым человеком или другом, что и когда провоцирует в нас рану разделения. Пусть они знают нашу историю. Тогда, по крайней мере, есть на чем построить фундамент доверия. Когда рана уже спровоцирована, последнее, что нам хочется делать, это делиться этим.
Убить, причинить боль, отомстить — да! Делиться и быть открытым — никогда! Наш регрессировавший реактивно-требовательный Ребенок не очень хорошо умеет быть открытым, полным внутреннего пространства и уязвимым. Он любит действовать. Но, внося больше осознанности в танец разделения и слияния, мы можем выражать наши раны.
Если партнер в отношениях знает нашу историю брошенности и лишений, ему будет гораздо легче стать чувствительным к тому, как он ее провоцирует. Делиться друг с другом прошлым — один из способов стать ближе. Это верно и с близкими друзьями, не только в любовных отношениях. Может быть, нам не становится легче, когда мы чувствуем боль, но это очень помогает снова привести нас в сердце.
Самый большой вызов в этом танце — глубина наших ран и легкость, с которой они провоцируются. К тому же мы с детства привыкли к тому, чтобы нас предавали. Это хорошо иллюстрирует пара, с которой я недавно работал. Она — едва оправившаяся жертва инцеста с глубокими страхами и неуверенностью в собственной сексуальности. У него до нее в течение многих месяцев были сексуальные отношения с женщиной, которая случайно оказалась ее лучшей подругой. Этот роман закончился много лет назад, но он не рассказал ей об этом, потому что боялся ее реакции. Теперь они пытаются снова построить доверие. Она разрывается между чувством любви и прощения с одной стороны и бешенством и желанием отомстить — с другой. Он чувствует попеременно то чувство вины, то нетерпение.
Этот танец включает в себя постоянное выражение, даже если случай, провоцирующий наши обиды, кажется самым тривиальным. В длительных отношениях даже самыми незначительными поступками мы постоянно нажимаем друг другу на раны брошенности и неудовлетворенности. И тогда легко перестать принимать реальность своих чувств и чувств другого. «Ой, какая глупость. Тебе не нужно так себя чувствовать». Или: «Не могу понять, почему ты это чувствуешь. Ты делаешь из мухи слона». Если есть боль, она есть, и это еще одна возможность делиться и быть ближе друг к другу. Неважно, кажется раздражитель ничтожным или нет. Чувства никогда не тривиальны.

Работа со страхом слияния
Несколько дней назад я случайно встретил знакомую, которая рассталась с партнером после пяти лет отношений. У него был роман с подростком, и он увлекся наркотиками. Она бичевала себя и чувствовала, что он ее бросил, потому что она слишком старая и слишком серьезная. Знакомо? Истина была в том, что он просто «проигрывал» свой ужас перед близостью. Он не хотел сталкиваться со своими страхами, фактически, даже не осознавал, что они у него есть. Для него отношения были все еще как-то связанными с тем, чтобы «быть в энергии». Если возникают проблемы, значит, пришло время двигаться дальше. Меня изумляет, что мы можем оставаться в отношениях так долго и все же не сталкиваться лицом к лицу с более глубокими ранами слияния и разделения. Я это знаю, потому что так было со мной. Я даже думал, что был в глубоких и близких отношениях!
Страхи близости могут быть очень глубокими и бессознательными. Мы создаем всевозможные способы их избегать. Наши предыдущие опыты вызывают в нас фобию к тому, чтобы позволить другому человеку к нам приблизиться. Когда это происходит, мы реагируем и пытаемся отстраниться. Резко, бездумно и часто мстительно. Вместо того, чтобы смотреть на свои прежние ошибки, мы в них теряемся. Как только мы создаем немного — или много — разделения, мы снова хотим близости. Приближаясь, отталкивая, нуждающийся Ребенок, бунтующий Ребенок выходит вперед и снова прячется. Но в процессе этого мы редко смотрим на то, что глубже. Мы можем никогда, на самом деле, не обратиться лицом к страху.
Чтобы разобраться в своих страхах поглощенности, мне необходимо было столкнуться с расщепленностью внутри между одной частью, которая жаждет глубоко открыться и глубоко позволить, и другой, которая против этого бунтует. Рядом с глубоким желанием слияния — ужас потерять себя. Я осознал, что для того, чтобы справиться с этой расщепленностью, я должен идти в глубь вопроса, вместо того чтобы убегать от него. Открыться также означает принять регрессию в маленького мальчика, который выходит при этом на поверхность, и подружиться с чувствами слабости и бессилия. Я думаю, большинство мужчин ужасает даже мысль открыться в таких чувствах женщине из страха быть отверженным или осужденным. Чтобы их принять, женщина должна быть очень зрелой. Мы все полны глубоких желаний, чтобы о нас по-родительски и безусловно заботились, и нам нужно справиться с этими потребностями зависимости, идя в них не бездумно, но с осознанностью.
В определенный момент мне стало ясно, что, если я хочу любви, я должен быть готов столкнуться со своим стыдом и страхами близости. Практически, это означало сознательное решение оставаться, в соприкосновении, чувствовать и делиться тем, что приходит, все время продолжать оставаться в отношениях открыто и честно, даже когда каждая клетка моего тела хочет бежать. В конце концов, я понял, что никогда на самом деле не мог видеть, что боялся, пока не столкнулся с этим сознательно. Даже сознательный выбор столкнуться со страхами не делает их легче. Я осознал, что моим образцом поведения было все время бежать. Это моя непосредственная задача. Также мне приходится сталкиваться со страхом и чувством вины, когда я уделяю время одиночеству. Но когда я этим делюсь с любимым человеком, то обнаруживаю, что у нас обоих похожие страхи. По сути, перед нами стоят одни и те же вызовы.

Любовь и Медитация
ой мастер описал равновесие между разделением и слиянием как союз любви и медитации. Медитация содержит мужественное качество молчания и одиночества, а любовь — женственное качество слияния и единения. Стремление к медитации исходит из жажды отделиться и найти свою уникальную, оригинальную сущность. Стремление к любви исходит из жажды раствориться, возвратиться в состояние открытости, из которого мы пришли. Танец разделения и слияния охватывает полный спектр сознания.
На самом низшем уровне, на уровне драмы антизависимого и зависимого, мы все еще пойманы в ловушку непонимания и проекций. На более высоком уровне наше совместное путешествие становится путешествием двух друзей на пути к истине, помогающих друг другу всеми силами и опытом прийти к одиночеству и слиянию, научиться делиться болью и страхами, связанными с каждым из них. На самом высоком уровне мы интегрируем части, которые ранее не признавали своими и отвергали, и можем открываться в равной мере обоим процессам, по мере того, как они приходят.

Упражнение
Исследование слияния и разделения
Слияние
Уделите время тому, чтобы обдумать и, возможно, записать страхи, которые в вас вызывает возможность позволить кому-то подойти ближе. Вообразите, что ваш любимый человек сидит напротив и предоставляет вам возможность приблизиться.
Это исследование особенно значимо для отношений с любовным партнером, но может быть необходимым для любых близких отношений. Смотрите, что приходит в ответ на следующие утверждения.

1. Если я впущу тебя вовнутрь, ты...
2. Если я покажу тебе, кто я такой, ты...

Разделение
Исследуя другую полярность, спросите себя, каковы ваши страхи разделения и позволения? Если мы присмотримся внимательно, то, может быть, увидим их не такими, как думали. Мы будем исследовать оба направления — как чувствует себя тот, кто отделяется, и тот, от кого отделяются.
Разделение может принять две формы. Иногда, разделяясь, мы синхронизированы друг с другом и оба хотим пространства. В другой момент один из нас хочет разделения, другой - нет. И эти опыты ощущаются очень по-разному.
Отвечая на вопросы, снова представьте себе, что сидите напротив любовного партнера, но осознавайте также, что исследование может быть применимо к кому угодно в вашей жизни.

1. Можете ли вы определить, когда вам хочется отделиться и уделить немного пространства самому себе?
2. Когда вы хотите пространства и одиночества, следуете ли вы этой энергии, или связываете себя чувствами ответственности и вины?
3. Что вы ищете, когда отступаете на некоторое эмоциональное или физическое расстояние?
4. Находите ли вы, что, даже когда вы вместе с кем-то, то всегда поддерживаете дистанцию, или бывают времена, когда вы действительно позволяете слияние
5. При расставании говорите ли вы что-нибудь или просто уходите?
6. Что в вас возникает, когда любовный партнер отстраняется от вас, ничего не говоря?
7. Меняется ли что-нибудь, если вы чувствуете, что он или она отсутствует физически, но все же соединен эмоционально?