Русский язык и русский национальный характер

В. Журавлев

Русский язык и русский характер

Издание Отдела религизного образования и катехизации Московского Патриархата. Тираж 900 экз.

Русский язык и русский характер" Владимира Константиновича Журавлева. Издание Отдела религизного образования и катехизации Московского Патриархата. Тираж 900 экз. Книга посвящена духовным истокам русского литературного языка, его связи с русским национальным храктером, проблемам его сохранения, необходимости обращения к его истокам - церковнославянскому языку - языку Кирилла и Мефодия. Автором предлагается концепция преподавания русского, церковнославянского яыка и целостная концепция современного языкового образования. Владимир Константинович Журавлев - известный российский языковед, профессор общего и славянского языкознания, доктор филологических наук, член-корреспондент Международной славянской академии.

Содержание

Предисловие

Русский язык и русский национальный характер

Экологический кризис русского языка и культуры

Блажени слышащіе слово божiе и хранящіе е

Духовные истоки русского литературного языка

Похвала кириллу и мефодию

Церковнославянский язык в современной русской национальной школе

Рекомендации преподавателям церковнославянского языка в воскресных школах

Проблема преподавания древних языков в современной национальной русской школе

Школа и филологическое образование

Истоки косовской трагедии

Заветы Кирилла и Мефодия

Концепция преподавания русского литературного языка в русской школе

ПРИЛОЖЕНИЯ

О времени и о себе

Живый в помощи Вышняго

(воспоминания ветерана Великой Отечественной войны)

Предисловие

Предлагаемая книга - задушевный разговор автора о духовных истоках и исторических судьбах русского литературного языка, народа и отечества нашего. Автор глубоко убежден, что тысячелетний духовный опыт народа нашего не может оставаться втуне, он как бы вдруг ярко является в годину тяжких испытаний и выводит на путь спасения... Эти мысли автор высказывает с начала 90-х годов на различных конференциях, таких, как " Международные образовательные чтения"... Книга эта и является сборником докладов и выступлений, объединенных общей идеей необходимости возрождения духовного отношения к слову, необходимости восстановления преподавания церковнославянского нашим детям... и не только детям. Внимательный читатель встретит некоторые повторения отдельных положений и фактов в различных главах книги. Это обусловлено как характером сборника статей - докладов, так и стремлением к наибольшей убедительности, стройности изложения отдельной главы.

В первой главе вскрывается тесная взаимосвязь специфики великого, могучего, правдивого и свободного русского литературного языка и русского народного характера. Да, это русский литературный язык как непосредственное без перерыва традиций продолжение языка церковнославянского, созданного св. равноапостольными Кириллом и Мефодием, воплотившими Слово Божие в славянский глагол. Да, это он, народ святорусский, воспринял, отстоял от ереси латинствующих и Крестоносцев, сохранил и преумножил богатство и величие родного языка в условиях " просвещенного гуманизма", научного атеизма и " расцерковления" языка и народа.

Да, это язык церковнославянский, сеявший Слово Божие в русскую душу, учил русского человека быть верным - без лести, мужественным - без жестокости, щедрым - без расточительности, стойким - без фанатизма, сильным - без гордости, милосердным - без тщеславия, ревностным - без гнева и злобы. Здесь убедительно доказано, что для русского человека, регулярно посещающего свой православный храм, внимая церковному Богослужению на церковнославянском языке, этот язык даже с точки зрения современной науки является родным, возвышенной формой русского литературного языка.

Процесс овладения родным языком теснейшим образом связан с процессом усвоения норм речевого поведения, морально-этических принципов своей семьи, своей социально-этнической группы, своего народа. Усваивая родной язык, ребенок овладевает результатами жизненного опыта многих поколений, делает своим духовным богатством культурно-исторические традиции коллективной личности своего народа.

Нарушение культурного преемства с неизбежностью приводит к тотальному экологическому кризису народа и государства. Насильственный процесс " расцерковления", начатый в первой четверти XX века, привел к " раскультуриванию" нашего народа. На фундамент нашего языка, нашей школы, народного образования, духовной культуры и литературного языка, на язык церковнославянский был наложен строгий запрет. Во II главе рассматривается взаимосвязь различных сторон тотального экологического кризиса.

Велико значение Слова Божия в созидании " русской загадочной души" и величайшего государства. Об этом детально. говорится в III главе " Блаженны слышащие Слово Божие", здесь впервые предложено создать " Общество ревнителей церковнославянского языка".

Следующая IV глава посвящена духовным истокам русского литературного языка. Любой литературно-книжный язык, как правило, выступает в трех ипостасях: тексты, активные носители и школа. Собор активных носителей заботится о хранении, передаче и расширенном воспроизводстве текстов данного языка. Школа занимается воспроизводством активных носителей. У истоков русского литературного языка лежат священные тексты. Это переведенные свв. Мефодием и Кириллом на славянский язык с греческого Евангелие, Апостол, Псалтирь, Часослов и избранные службы церковные. Если другие языки (греческий, латынь и др.) были лишь приспособлены для Богослужения, то церковнославянский язык был специально создан для служения Богу.

Святые равноапостольные братья создали церковнославянский язык во всех его трех ипостасях. Это они в Великой Моравии создали первые славянские школы, где готовились священники и наставники, " списатели" и писатели, т.е. собор активных носителей церковнославянского языка.

У истоков русской Православной церкви и государственности, духовной культуры, образованности и литературы видим Крещение Руси 988 г. Тогда же равноапостоьный Владимир создал первую русскую школу, рассадник русской образованности. Одним из первых выпускников этой школы был Иларион. Первое древнерусское литературное произведение " Слово о Законе и Благодати" Илариона предназначалось для произнесения в храме св. Софии Киева и древние фрески, украсившие храм, являются иллюстрацией к " Слову". Русская классическая литература продолжала нести святодуховные традиции, восходящие к равноапостольным Владимиру, Кириллу и Мефодию...

Глава V содержит похвалу Кириллу и Мефодию, краткий рассказ о богодуховном подвиге учителей славянских. Здесь автор подводит читателя к мысли о необходимости восстановления преподавания церковнославянского языка в школе. Главы VI и VII посвящены концепции преподавания церковнославянского языка в русской школе. К ним примыкает заметка о преподавании древних языков (глава VIII).

В X главе обсуждается роль школы в жизни народа, её основная задача - расширенное воспроизводство активных носителей литературного языка, т.е. задача прежде всего языковая, филологическая.

Необходима современная научно обоснованная концепция преподавания русского, церковнославянского яыка и целостная концепция современного языкового образования. Предварительное решение этих проблем дано в главах VIII, IX и XIII. Рассуждения о проблемах преподавания языка прерываются воплем сочуствия единоверным и единокровным сербам, терзаемым современным адским оружием " демократического гуманного" Запада (глава XII). При этом пришлось ещё раз напомнить заветы Кирилла и Мефодия (глава XI). Это они, учителя славянские, создали для всех славянских народов язык церковнославянский - меч и защиту славян от вражеских попыток разъединения и порабощения наших народов, как знамение борьбы за единство, за единомыслие в лоне веры Православной, за независимость от иноземных и иноверных поработителей. Многочисленны различные попытки отнять у нас язык церковнославянский, посеять рознь между слаянами: (меч крестоносцев и " уния"; полем битвы была и школа; посевы семян розни между единокровными братьями, братоубийственные войны.)

РУССКИЙ ЯЗЫК И РУССКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР

1. Загадочная русская душа... А и сколько про нее говорено да писано, а и сколько про нее лыгано! Совершенно непонятна она просвещенной Европе. Особенно активно взялись за разгадку этой загадки зарубежные и отечественные ученые, писатели, журналисты в начале XIX века. Действительно, странно и загадочно: непобедимая армия " двунадесяти языков" Наполеона захватила сердце русского народа, древнюю Москву. Наполеон обещает русскому крестьянину освобождение от крепостного рабства, гарантирует свободу товарно-денежных (" рыночных") отношений, материальное благополучие... ан нет! Кряхтя да охая, слез с печи русский мужик, прихватил топор да вилы и вытолкнул басурмана за пределы Святой Руси. Из бедной избенки вышла и баба Василиса; вооружившись вилами, она полонила целый отряд басурман и привела его к начальству своей армии. Русская армия, освободив свою страну, освобождала затем и другие народы Европы. Даже немцы на всенародные пожертвования построили в Берлине Православный Храм-памятник русским воинам, павшим за освобождение Пруссии от Наполеона.

Много загадок оставил русский народ на скрижалях своей истории. Многое написано о характере русского народа, русском самосознании, русской идеологии научно-популярных и публицистических статей и брошюр, серьезных исследований. Надо полагать, что ключ к разгадке " загадочной русской души следует искать в русском языке...

2. Н.С. Трубецкой, выдающийся русский языковед, еще в 1927 г. выдвинул фундаментальное положение о том, что именно в своём языке народ, этнос, соборная " национальная личность" раскрывает свой внутренний мир. " Судьбы и специфические свойства русского литературного языка чрезвычайно важны для характеристики русской национальной личности ", - писал Трубецкой. При этом " как одна из центральных" поднимается проблема " культурных преемств и наследований" ¹. Проследив " судьбы русского литературного языка", Трубецкой приходит к весьма аргументированному выводу: " в отношении использования преемства древней литературно-языковой традиции - наш язык стоит действительно особняком среди литературных языков земного шара" ².

По мнению исследователей, русский литературный язык является прямым преемником староцерковнославянского языка, созданного славянскими первоучителями Кириллом и Мефодием в качестве богослужебного языка для всех славян. Древние славянские книжники особо подчеркивали именно эту его характернейшую черту. Если другие языки (греческий и латынь) были лишь приспособлены для богослужения, то церковнославянский был специально создан как язык Православной церкви и длительное время сохранял свою богодуховную чистоту. Язык административно-юридических документов и разного рода грамот значительно отличался от языка Церкви. Вплоть до позднего средневековья грамоты писались фактически на местном наречии.

Церковнославянский язык был " национализирован русской культурой, - констатировал акад. В.В. Виноградов, - и, будучи священным языком религии и церковных книг, постоянно обогащает, развивает народную речь, является неисчерпаемым источником идейного и художественного воздействия на стили общественного языка" ³. Посредством церковнославянского языка наш " общественный" русский литературный язык " примыкает" к греческой византийской и античной языковой традиции. Из него в русскую литературную речь вошло, по словам Ломоносова, " множество речений и выражений разума" из " греческого изобилия" ⁴ византийской духовной культуры, центром и стержнем которой был Богочеловек⁵. Еще в XVI веке предки наши учились родному языку по " Грамматике доброглаголивого эллинославянского языка".

Процесс формирования современных литературных языков у других народов Европы сопровождался отрывом от культуры книжно-церковных традиций Средневековья. Монастырская латынь весьма далека и не понятна не только для немца и поляка, но даже для француза и итальянца... Современный болгарский литературный язык осуществил относительную связь с традициями древнеболгарского литературного языка лишь посредством заимствований из русского литературного языка. В Греции, освободившейся от многовекового османо-турецкого рабства, была попытка восстановления древнегреческого языка в качестве языка современной духовной культуры и администрации. Но, в конце концов, в основу современного литературного языка была положена современная живая народно-разговорная стихия... " Современный русский литературный язык, будучи модернизированной и обрусевшей формой церковнославянского языка, - констатировал Трубецкой, - является единственным прямым преемником общеславянской литературной традиции, ведущей свое начало от Первоучителей славянских" ⁶.

Сохранение и приумножение традиций церковнославянской книжности, основанной богодухновенным подвигом " ваятелей славянской души", святых Кирилла и Мефодия, создает определенные преимущества русского литературного языка. К внешним преимуществам относится однородность и устойчивость внешнего облика литературного языка, стабилизирующая функция по отношению к разговорным формам языка. К внутренним преимуществам Трубецкой относит богатство словарного состава, особенно в оттенках значения слов, наличия параллельных пар слов, построенных на противопоставлении бытового, обыденного чему-то возвышенному (палец - перст, глаз - око, рот - уста, голова - глава, город - град и т.п.). " Сопряжение церковнославянской и великорусской стихии, будучи основной особенностью русского литературного языка, ставит этот язык в совершенно исключительное положение. Трудно указать нечто подобное в каком-нибудь другом литературном языке".⁷

Как же связана эта специфика языка с национальным характером?

3. В процессе овладения родным языком ребенок наследует не только языковые формы, но и весь исторически сложившийся жизненный опыт своей семьи, своей социально-этнической группы, своего народа⁸, усваивает его " языковую картину мира". Факт наличия-отсутствия специфических слов обуславливает несколько специфическое членение внеязыко-вой действительности (время года, сутки, система цветоизоб-ражения, возраст человека и т.п.). Язык - среда обитания народа: мы " дышим" речевой продукцией своих современников и своих далеких предшественников. И чем длительнее непрерывная традиция функционирования данного языка, тем мощнее звучит голос предков⁹.

Русский ребенок, едва научившись говорить на родном языке, спонтанно овладевал навыками аудирования народно-разговорной речи и церковнославянского языка. Покоясь на родительских руках, несущих его в Храм, он воспринимал одновременно: церковная ограда и огород во дворе, затвори ворота и царские врата, крестное целованье и мой крёстный, младенец и молодец, небеса и нёбушко, возглашать и голосить и т.д. Язык, на котором впервые устанавливается взаимосвязь между словом и явлением внеязыковой деятельности, будет родным. Следовательно, для православного русского человека церковнославянский и современный русский являются различными формами родного языка.

Пожалуй, первым связанным текстом, усвоенным русским ребенком, искони была молитва. Постепенно он осознавал, что одни формы схожих слов служат для употребления дома, в быту, а другие - в Храме, одни служат для обращения к маме, другие - к Богу... Не столько разумом и памятью, сколько душою он овладел целыми фрагментами церковных песнопений, молитв и псалмов.

Спонтанно складывается языковое различие между бытовым, земным, материальным, с одной стороны, и возвышенно-духовным, небесным и вечным, - с другой. Небесное и земное строго разделяются в русском самосознании, чутко различающем добро и зло.

Стяжение духовного богатства традиционно считалось более высокой целью, чем стяжание материальных благ. " Презрение к мещанству - в высшей степени характерная черта русского общества, именно презрение к буржуазной сосредоточенности на собственности, на земных благах" ¹⁰...

Русские крестьяне жили в бедных избушках, крытых соломою, с земляным полом, нередко в " ветхой землянке", а храмы возводили как дворцы, золотом украшали маковки церквей. В домашнем быту они пользовались сосудами из дерева и глины, а священные сосуды делались из серебра и золота. Сами одевались в простую одежду из домотканной ткани из крапивы, конопли, льна, а ризы священнослужителей были сшиты из драгоценной парчи, украшались золотым и серебряным шитьем. Ризы святых икон были серебряные, вызолоченные и украшались драгоценными камнями.¹¹

4. Православный храм был местом художественно-эстетического и морально-этического воспитания. Воспринятая из Византии красота Богослужения, поразившая послов равноапостольного князя Владимира, была сохранена и приумножена на Святой Руси. Великолепие русских храмов поражало даже греков. Максим Грек с удивлением свидетельствовал, что " русские строят великолепные храмы". Курбский писал, что " вся земля русская от края и до края, подобно чистой пшенице, держится верою в Бога. В ней Божьи храмы числом подобны звездам небесным, в ней множество монастырей, которых никто не в силах перечислить".¹²

Обилие прекрасных храмов создавало огромное намолен-ное пространство, духовную " среду обитания " нашего народа, формировало русский национальный характер. Созерцая Божественную красоту Храма, весь чин Православного Богослужения, красоту иконостаса и чудотворных икон, церковное песнопение на понятной возвышенной форме своего языка, участвуя в соборном богослужении братьев и сестер во Христе, русский человек воспринимал свою Православную веру душою своею, движением сердца своего, созерцающей любовью, путем свободного умиления от сердечной радости и доброты.

Воспринимая Православную веру душою, русский человек готов и " душу свою положить за други своя", за Храм, веру свою, за намоленное пространство Святой Руси, за Отечество. Мы любим то, во что вкладываем душу свою. И чем больше этот вклад, тем дороже объект любви: близкий человек, Храм, Отечество, Господь, ибо " где сокровище ваше, там будет и сердце ваше" (Мф. 6, 21). Этим, пожалуй, и объясняется характернейшая черта русской души - религиозность и патриотизм.

Патриарх Гермоген, взывая именно к русской душе, писал в своих грамотках, что басурмане разоряют наши Православные храмы. То же самое повторяет в своем манифесте и Александр I через два столетия... И поднялся русский народ, и освободил Москву и Отечество от иноземного нашествия в 1812 году, как и в 1612.

Между прочим, протестанты и пуритане поднимались на борьбу и кровопролитные крестьянские войны за дешевую церковь, чтобы накапливаемые сокровища оставить себе, для своего дома, для своего хозяйства, забывая призыв Христа: " Не собирайте себе сокровищ на земле" (Мф. 6, 19.), ибо " не можете служить Богу и маммоне" (Мф. 6, 24.), " ищите прежде всего Царствия Божия и правды Его, и все это приложится вам" (Мф. 6, 33).

Именно эти заветы Христа и запали глубоко в душу русского народа. В результате обстоятельных исследований России французский историк XIX века Леруа Болье пришёл к выводу, что " оригинальность России проявляется в реализации Евангельского духа именно в применении этики Христа в общественной и частной жизни" ¹³. У простого русского народа он находил своеобразное сочетание реализма и мистицизма, почитание Креста, признание ценности страдания и покаяния. По его наблюдениям, русский народ не утратил чувства интимной связи " с обитателями невидимого, Горнего мира".

Такое сочетание " реализма и мистицизма", строгого разграничения бытового, обыденного, земного и горнего, возвышенного, не может быть не связано со спецификой сочетания церковнославянских и собственно русских элементов в нашем языке, с наличием двух рядов слов, строго различающих бытовое, обыденное, от Горнего, Святого.

Русский народ всей душою усвоил главную заповедь Иисуса Христа: Возлюбиши

(Лук., гл. 10, ст. 27). С глубокой любовью русский человек относится к " ближнему, всегда готов был оказать всяческую помощь народу, попавшему в беду. Русский народ не щадил " живота своего за други своя", за единоверных христиан Закавказья (грузин, армян, осетин) и Балканского полуострова (болгар, сербов, молдаван и гагаузов), томившихся под гнетом исламских властителей Персии и Турции. Христиане-беженцы из Оттоманской Турции в первой четверти XIX получали по 60 десятин земли (около 70 га) на " венчило", брачную пару. Русские крестьяне центральных губерний, сами страдая от крепостной зависимости, отправляли " коровенку и овечку", посевное зерно беженцам на обзаведение хозяйством. " Наше назначение быть другом народов, служить им, все души народов совокупить в себе... Тем самым мы наиболее русские".¹⁴

5. Длительная кровопролитная война XIX в. на Северном Кавказе не была завоевательной, но должна была снять угрозу поголовного истребления христианских народов Закавказья. Злым недругам нашим это частично удалось: в результате германо-турецкого геноцида армян в 1915 году погибло около половины всех армян. Да и вступление России в войну 1914 года было фактически продиктовано необходимостью предупредить исламо-католический геноцид православных сербов в связи с событиями в Боснии. Именно православные сербы больше всех пострадали как в первую, так и во вторую мировую войну... Западно-европейская цивилизация раздвигает границы своей территории проверенным мечом римских легионеров... Юлий Цезарь вел войну с галлами - исчез с лица земли целый народ с богатейшей духовной культурой. В ХI-ХII веках Крестоносцы и Меченосцы несли " свою веру" " язычникам" Прибалтики. Лишь за одно столетие от пруссов, по языку близких к литовцам, осталось лишь географическое название их родины - Пруссия. Латышей и эстонцев удалось покорить, подчинение немецким баронам и римско-католической церкви. Литовцам и русским удалось остановить продвижение " псов-рыцарей", нанеся им поражение в битвах на Неве и Чудском озере, под Грюнвальдом и Шяуляем...

Продвигаясь к берегам Тихого океана, покоряя Новый Свет, западная цивилизация, гонимая жаждой золота, уничтожила государства Мезоамерики с их своеобразной духовной и материальной культурой. Затем началась эпоха охоты за чернокожими рабами. Должен же кто-то " делать деньги" для нового хозяина во имя торжества " рыночных отношений". Позже покорители Дикого Запада в Северной Америке получали " Премию Президента" за скальп " краснокожего" аборигена.

Русский народ, пробираясь к берегам Тихого океана, принес народам Сибири самое северное в мире земледелие, про тянул в тяжелейших условиях самую большую железную дорогу. Это русские рабочие артели строили железные дороги в Царстве Польском, в Прибалтике, Финляндии и в Закавказье. " Прямо дороженька, насыпи узкие, столбики, рельсы, мосты... А по бокам-то всё косточки русские"... В начале XIX века границы между Россией и Турцией, между Россией и Швецией передвинулись на запад, были изданы первые буквари и учебники молдавского и финского языков. В Финляндии были открыты первые школы с преподаванием на финском языке. Был открыт университет в Хельсинки, ставший мировым центром фино-угроведения. Финляндии " была дарована" весьма демократическая конституция. В Финляндии и в Царстве Польском, в Прибалтике и Бессарабии жизненный уровень был выше, чем в исконно русских губерниях, поставлявших рекрутов в русскую армию и подати в царскую казну. Переселенцы из Османской Империи в Бессарабию, получив бесплатно землю, освобождались от налогов и воинской повинности.

Смирение и вечное долготерпение - основная черта народа русского. По свидетельству социолога XIX века К.Н. Леонтьева, русский народ " отечески и совестливо стеснен". Внешние ограничения и узы " долго утверждали и воспитывали в нем смирение и покорность. Эти качества составляли его душевную красоту и делали его истинно великим и примерным народом." ¹⁵

Русское благочестие поражало иностранцев, посетивших Московию. Так, представитель антиохийского патриарха архидиакон Павел писал: " Да почиет мир Божий на русском народе, над его мужами, женами и детьми за их терпение и постоянство!... Они превосходят своею набожностью самих пустынников".¹⁶

6. Русский народ - " сеятель и хранитель" огромного многонационального государства - не претендовал на права " господствующей нации". Его интеллектуальная элита имела интернациональный характер. В жилах выдающихся деятелей русской национальной культуры, литературы, искусства и науки, текла не только русская, украинско-белорусская, славянская, но и " инородческая", " туранская" (тюркская, фино-угорская, кавказская), германо-романская и еврейская кровь... Вспомним имена Антиоха Кантемира, Дмитрия Туптало Ростовского, патриарха Никона, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Г.Р. Державина, И.И. Левитана, И.К. Айвазовского.

Следуя путем Христовых заповедей, русский человек несет в себе глубокую религиозность, любовь ко Христу, искреннюю любовь к ближнему и даже к врагу своему, искреннее уважение к другому народу, его языку и культуре, к его вере. И это нашло отражение в русском языке.

Еще в эпоху татаро-монгольского ига в русский язык вошли татарские слова (деньга, казна, башмак, халат). Во время русско-польского противостояния (XVI -XVII) вошло много польских слов, а через его посредство - немецких и латинских (рынок, школа). Позже наш язык пополнился германизмами, галлицизмами и т.д. Много в наш язык принес финн и " друг степей калмык" (тундра, тайга, степь, кумыс и т.п.)...

Русский народ лишен национального эгоизма. В свое время родолюбивый немец тщательно очистил свой литературный язык от " неарийских слов". Волна пуризма охватила многие народы, находившиеся под германским влиянием (венгры, чехи). Чешские пуристы пытались выбросить из родного языка даже слово " нос". Попытка нашего А.С. Шишкова заменить галоши мокроступами в русском языке потерпела неудачу. Нетерпимость к " неарийским" элементам в языках может быть связанна с чувством национального превосходства, доходящего до крайностей идеологии борьбы за чистоту " арийской крови". Такая борьба не может осуществляться без насиль-ственности. " Насильственность, - констатировал Н.Я. Данилевский, - есть не что иное, как чрезмерно развитое чувство личности, индивидуальности, по которому человек, им обладающий, ставит свой образ мыслей, свой интерес так высоко, что всякий иной интерес необходимо обязан ему уступить, волею или неволею, как неравноправный ему... Оно представляется как естественное подчинение низшего высшему, в некотором смысле даже как благодеяние этому низшему".¹⁷

7. На протяжении многих столетии русский ребенок учился читать по Часослову и Псалтири. Узнавая звучащие в его Душе церковнославянские слова и выражения, он спонтанно устанавливал их взаимосвязь с графическим отображением, звуко-буквенные отношения. Овладение навыками чтения и письма на церковнославянском и русском литературном языке осуществлялось как единый процесс, при этом еще более глубоко осознавалось функциональное, смысловое и материальное различие между параллельными рядами языковых элементов книжного языка.

Любимыми книгами русского человека были Жития Святых и Добротолюбие, когда на Западе с восторгом читали " Декамерон"... И не случаен лавинообразный поток русской художественной литературы XIX века с ее высоконравственными идеалами.

Идеальным героем русского народа был не удачливый кладоискатель, а Микула Селянинович да Илья Муромец, не щадившие " живота своего за други своя", за Святую Русь. Заклеймив презрением Скупого рыцаря да Кощея, что " над златом чахнут", русский человек восхищается святой простотой Сергия Радонежского и Серафима Саровского. У нас сложился особый идеал русской святости.

" Русская художественная литература - вот истинная русская философия, самобытная, блестящая, философия в красках слова, сияющая радугой мыслей, облеченная в плоть и кровь образов художественного творчества. Всегда отзывчивая к настоящему, временному, русская художественная литература в то же время всегда должна была быть сильна мыслью о вечном, непреходящем; почти всегда в глубине ее шла неустанная работа над самыми важными, неумирающими и значительнейшими проблемами человеческого духа".¹⁸

8. Историческое предназначение русской художественной литературы глубоко осознал А.С. Пушкин:

" Как труп в пустыне я лежал,
И Бога глас ко мне воззвал:
Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею Моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей" (Пророк)

Это Божественное предназначение русского писателя, принимая эстафету гения, падшего в извечной битве добра со злом, четко сформулировал М.Ю. Лермонтов:

" С тех пор, как Вечный Судия
Мне дал всеведение пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
Провозглашать я стал любовь
И правды чистые ученья..." (Пророк)

Русская литература " отражала" загадочную русскую душу и, в то же время, воспитывала русский народ, формировала русский народный характер. Поиски абсолютного добра, смысла жизни, глубокое проникновение в тайники душевной жизни, чувство ответственности перед отчизной и народами ее, виртуозное умение " чувства добрые лирой пробуждать", " милость к падшим призывать" и " Свободу восславлять" при беспощадном обличении зла, пороков, несправедливости - вот характернейшие черты русской литературы, сформировавшиеся в ее " Золотом веке", веке Пушкина, Лермонтова, Достоевского, Толстого, Щедрина, Островского и других...

Услышав глас Божий в словах Пророка своего, мастера русского художественного слова создавали действительно великую русскую литературу:

...Когда, гремя и пламенея,
Пророк на небо улетал -
Огонь могучий проникал
Живую душу Елисея:
Святыми чувствами полна,
Мужала, крепла, возвышалась,
И вдохновеньем озарялась,
И Бога слышала она!.. (Н.М. Языков. Гений.)

И, действительно, русская поэзия постоянно " слышала Бога. А мы, читая стихотворения русских поэтов, мы слышим Молитву, Псалом, Церковное песнопение.

Владыка дней моих!
Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья.
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи. (А.С. Пушкин. " Отцы пустнники...")

Это - покаянная молитва св. Ефрема Сирина в форме стихотворной исповеди Пушкина. Стихотворное изложение псалмов Давида читаем у Ф.Н. Глинки, Н.М. Языкова и других. В своих стихотворных исповедях Г.Р. Державин, В.А. Жуковский, А.С. Хомяков, Я.П. Полонский, С.Я. Надсон, Д.С. Мережковский, Анна Ахматова и др. учили и учат нас верить и надеяться, терпеть и любить. Церковнославянский язык постоянно " подпитывал" и стабилизировал русский литературный язык, одухотворял русскую художественную литературу, формировал ее морально-этический и художественно-эстетический облик.

Удивительная способность " зреть свои прегрешенья", недостатки, истинный дух покаяния легли в основу критического реализма в русской литературе, нацеленной на борьбу со злом, на обличение всех и всяческих недостатков русской жизни.