Рост испорченности

То, что вивисекция оказывает дегуманизирующее влияние на тех, кто ее практикует или просто присутствует во время нее, – факт само собой разумеющийся. В выпуске “Medical Times” за март 1932 можно прочитать: «Вивисекция вызывает не только всеобщее, но и индивидуальное нравственное падение. Как происходит неминуемое воздействие на нравственность студента-медика. Нетрудно найти примеры, свидетельствующие о том, что вивисекция подрывает моральные ценности студентов».

Действительно, во всем мире нетрудно привести подобные примеры. Среди многих жалоб, с которыми сталкивалась Итальянская Лига против вивисекции (Italian Anti-Vivisection League), – письмо о случае с кроликом в Университете Милана; его после вмешательства оставили на операционном столу зафиксированным, где он истекал кровью вторую половину дня и всю ночь, и сделано это было из соображений кулинарии: один из работников хотел его приготовить на другой день.

Обычно после демонстрации студентам профессор дает своей жертве прийти в себя от более или менее эффективной анестезии и приступает к послеоперационным наблюдениям или передает умирающее животное ассистенту и идет обедать. Эти люди не добросердечные друзья животных, иначе они выбрали бы другую профессию. И поскольку ассистенты видят, как обращается с животными их начальство – люди, обладающие авторитетом и имеющие вес – это часто подталкивает их вымешивать на животных свой садизм, дремлющий во многих людях и проявляющийся, когда речь идет о вивисекции.

В Риме, согласно постановлению санитарных служб, убитых в лабораториях животных закапывают в специальные могильники, которые находятся за пределами города, вдоль дороги, ведущей в Остию. Здесь часто находят подопытных собак, похороненных заживо. Из-за одной такой находки было выдвинуто обвинение против служб здравоохранения, городского самоуправления и одной из крупнейших больниц, “Istituto Fisiologico Forlanini”. Сообщение в римской газете “Messaggero” (22 декабря 1971) заканчивалось следующим описанием:

«Из могилы торчала голова и половина грудной клетки овчарки; ее глаза были широко раскрыты, язык вывешивался. Везде вокруг были видны следы того, что животное перед смертью совершало отчаянные попытки откопаться».

Чаще всего маленьких животных после выполнения ими «службы» убивают, для этого их несколько раз ударяют головой об острый край стола. Один оксфордский профессор убеждал Ричарда Райдера (Richard Ryder), психолога из больницы Варнефорд (Warneford Hospital), что в его лаборатории крыс убивают «гуманным путем» – о край стола.

Вот еще один пример того, как чуждо лабораторной субкультуре понятие сострадания, и насколько непостижимы для нее мотивы ее критиков. Когда в 1974 году американская армия, изъявила желание тестировать новый отравляющий газ на сотнях биглей и тем самым вызвала бурю протестов, ответственные военные «ученые» предложили вместо биглей использовать свиней.

Хирург Стефан Смит (Stephen Smith) на втором Докладе королевской комиссии (Royal Commission Report) сделал следующее заявление:

«Когда я впервые увидел жестокий опыт на животном, проводившийся без обезболивания, мне хотелось выйти из помещения, настолько мне было плохо. Второй раз произвел на меня гораздо меньшее впечатление, и с каждым экспериментом мои чувства все ослабевали, в конце концов, смог смотреть на самые жестокие вещи без каких-либо эмоций. По-моему, у других людей это происходит точно так же».

*

Прогрессирующее притупление человеческих чувств, которое неизбежно происходит у всех, кто имеет дело с систематическими пытками, – это очень серьезное явление. Поскольку вивисекция практикуется все более в крупных масштабах и в большем количестве стран – в новых республиках третьего мира своими умениями хвастаются сегодняшние преподаватели-медики, получившие «научное» образование на Западе, и с этой целью они проводят пред удивленными взорами студентов опыты Клода Бернара и компании. В результате, вивисекция распространяется все больше, неуклонно растет число людей, которые привыкают не обращать внимания на страдания других живых существ и совершать неимоверную жестокость так, словно это похвальный поступок.

Такая установка распространилась с физиологии на другие области медицины, и теперь пытки от лица науки происходят теперь даже на занятиях по психологии. Все большая часть психологов и психиатров должны смотреть всевозможные опыты на животных или же участвовать в них, наблюдая, как мыши, кошки, козы и человекообразные обезьяны доходят до сумасшествия из-за ударов током, психических травм и страдают от всевозможных физических и душевных пыток, которые только может изобрести человек.

Поэтому эпидемия очерствления бушует и среди медиков, к которым душевнобольные обращаются за помощью – и традиционная медицина нарочно не замечает опасности подобного состояния. Международные органы здравоохранения – начиная с уже давно инфицированной ВОЗ и Службы здравоохранения США, с которой берут пример все остальные страны – не только слепы к этой опасности, но и представляют собой часть ее.

Грубость современных медиков-исследователей проявляется сегодня и в их речи, когда они в научных публикациях пациентов обозначают «материалом», или когда профессор Петер Хайс (Peter Hays) в своей книге “New Horizons in Psychiatry” (с. 103) пишет: «Проверка новых веществ с помощью животных довольно примитивна, невзирая на изящество самого эксперимента».

Разумеется, здесь следует упомянуть и доктора Роберта Вайта (Robert White) из Кливленда. При описании своих трансплантаций обезьяньих голов в июльском выпуске “Surgery” (1971) он на полном серьезе использует такие гротескные обороты: «Эти эксперименты показали, что возможно, пересадить изолированный головной мозг (он имеет в виду голову) на изолированное туловище». И дальше: «Все четыре мозговых трансплантационных препарата выжили; срок их жизнеспособности варьировался от 6 до 36 часов. Через 3-4 часа появлялись признаки того, что головной мозг начинал осознавать происходящее вокруг, это выражалось в том, что он жевал пищу, положенную ему в рот, и пробовал ее глотать. Глаза следили за движениями людей, и мозги сохраняли драчливое выражение, о чем свидетельствовали укусы при раздражении рта». (Доктор Вайт хоть и упоминает враждебность обезьян, когда он мучил их, делая «раздражение рта», но нисколько не обиделся на это, в отличие от своего коллеги Харлоу (Harlow), – головы не желали целовать руки, оторвавшие их от изначального тела).

Но затем доктор Харлоу в уже упоминавшейся дискуссии в “American scholar” бесстрашно пустился в абстрактные размышления: «Я думаю, – рассуждал он, – что включение низших животных в нашу этическую систему бессмысленно с точки зрения философии и невозможно на практике, и поэтому враждебные вивисекции теории и практики не имеют моральных и этических основ». И дальше: «Сожаления о мнимых страданиях и болях животных, которые используются в медицинских исследованиях, следовало бы рассматривать как настоящее психическое извращение».

Слово «мнимый» значит «недоказанный», и то, что доктор Вайт использовал его применительно к страданиям подопытных животных, означает отсутствие у него какого-либо представления о физиологии животных. Серьезный недостаток для нейрофизиолога, но не неожиданный, ибо вивисекторы со временем теряют чувство реальности, и идеалы науки уносят их все дальше.

Доктор Вайт продолжает: «Возможно, доктору Робертс и мне следовало бы извиниться перед нашими читателями за то, что мы потратили так много страниц на обсуждение столь малозначимой темы». Показавшийся Вайту малозначительным вопрос состоял в том, имеет ли человек право совершать пытки.

Кроме того, доктор Вайт принадлежит к растущей категории медиков-исследователей, которые считают, что на новости науки следует ввести цензуру. Когда американская журналистка Орияна Фалласи (Oriana Fallaci) в одном из американских журналов описала бойню, увиденный ею в одном из экспериментов с обезьяньей головой, доктор Вайт не только пожаловался в газете, что корреспондентка «пробовала очеловечить детеныша гориллы и для этого сравнила его с ребенком» (явное преступление, по мнению Вайта), но и заявил, что у нее не было никакого «права» на статью.

Гораздо раньше Кларенс Е.Ричард (Clarence E. Richard), председатель Чикагского общества против вивисекции (Chicago National Anti-Vivisection Society), процитировал в одном из журналов высказывание другого знаменитого американского экспериментатора. Речь идет о профессоре Джордже Вакерлине (George Wakerlin) с медицинского факультета университета Иллинойс: «Я не желаю иметь дело ни с чем, имеющим связь со словом «гуманный» (“The National Magazine”, июнь 1954).

Если существуют люди, разделяющие точку зрения доктора Вайта, что чувство человечности и сострадания «следовало бы рассматривать как настоящее психическое извращение», то, несомненно, имеется во много раз больше людей, полагающих, что недостаток этих чувств является гораздо более опасной формой психического извращения.