Начало нового мира

Клод Бернар, национальный герой Франции и апостол современной вивисекции, построил печь, из которой высовывалась голова животного, в то время как его туловище поджаривалось внутри. Это дало ему возможность написать одну из его многочисленных псевдонаучных работ – “Leç ons sur la chaleur animale, sur les effets de la chaleur et sur la fiè vre” (1976). Она переводится как «Уроки о животном тепле, о влиянии тепла и о лихорадке». Основатель сегодняшнего вивисекционистского метода с помощью той печи надеялся раскрыть «секрет повышенной температуры»: как будто повышенная температура тела вследствие нахождения в печи и вследствие инфекции есть одно и то же. Ни Бернар, ни его ученики не понимали, что он путает причину и следствие: высокая температура у пациента – это результат, а не причина болезни. Бернар подробно описывал медленную смерть собак и кроликов, которые запекались живьем, а единственный вклад его печи в науку заключался в информации, что собака с высунутой из печи головой умирает медленнее, чем животное, находящееся там полностью.

*

Один из современников Бернара, уже упоминавшийся профессор Эммануэль Кляйн (Emanuel Klein), инфицировал глаза кошек бактериями дифтерии. Он сообщает, что инфекция привела к перфорации глаз, и кошки умерли через 14 дней, после сильных мучений.

*

Клод Бернар, с которым читатель в дальнейшем познакомится ближе, вырастил целые поколения вивисекторов, которые распространили эту практику в Европе.

Одним из них оказался Поль Берт (Paul Bert), занимавший во Франции пост министра общественного просвещения и друживший с Клодом Бернаром; он описал один из своих экспериментов в “Revue des deux mondes” (1 сентября 1864 г.). Он обездвижил собаку с помощью кураре (кураре не обезболивает, а парализует мышцы настолько, что для поддержания жизнедеятельности объекта требуется искусственное дыхание). Потом разрезал ее, убрал с одного бока все мясо от головы до бедра, так что оказались обнажены висцеральные, срединные, симпатические и подглазничные нервы. В течение десяти часов обнаженные нервы раздражались электротоком; беспомощное парализованное животное не могло издать ни звука. Эксперимент увенчался открытием, которое состоит в следующем: всякий раз, когда боль достигает наивысшей точки, у животного происходит мочеиспускание!... Потом вивисекторы спокойно разошлись по домам и доверили собаку машине, которая должна до следующего дня вкачивать воздух в легкие животного для продолжения «наблюдений». Но глупая собака повела их и испустила дух в ту же ночь.

*

Профессор Джон Рейд (John Reid), который ввел вивисекцию в шотландский Университет святого Эндрю (St. Andrew University), известен главным образом своими опытами на мозговых нервах собак. Он тоже причинял неописуемую боль, потому что работал без анестезии. Кроме того, он проводил «исследование», посвященное влиянию страха на сердцебиение, и использовал для него собак, которые уже прошли через болезненную вивисекцию. Вот выдержка из одного его протокола:

«После операции в течение более или менее длительного времени подсчитывали количество ударов сердца собаки... перед этим ее ласкали, чтобы успокоить. Затем ее клали на стол, где ее ранее фиксировали и оперировали, грубо кричали на нее, а потом опять измеряли число ударов сердца... У седьмой собаки через 8, 5 часов после операции частота пульса равнялась 130 ударам в минуту, а когда ее клали на стол и возбуждали, так, что она начинала сопротивляться, пульс достигал значения 220; если животному причиняли боль, и оно сопротивлялось еще сильнее, удары становились настолько сильными, что их уже невозможно было подсчитать точно, пульс был как минимум 260 ударов в минуту».

Сегодня столь неприятную статистику больше не обнародуют, потому что стало ясно, насколько важно удерживать в тайне вопросы причинения боли, но во времена Рейда это считалось настолько достойным, что материал опубликовали трижды: в «Edinburgh Medical and Social Journal”, в виде обращения в обществу естествоиспытателей и в собственной книге Рейда, «Физиологические исследования» (“Physiological Researches”).

*

Паоло Мантегацца (Paolo Mantegazza, прежде профессор патологии в Университете Павии (University of Pavia), известный в Италии как автор романов, изобрел новый инструмент пыток и пишет о нем в «Физиологии боли» (The Physiology of Pain): тройная скоба, которую он окрестил «палачом». С помощью нее он хотел изучить «механизм дыхания под действием боли». Кролик, которого Мантегацца в течение пяти минут истязал этим инструментом, по прошествии 40 минут был ее настолько возбужден, что не удавалось подсчитать частоту дыхания (то есть, выполнить цель эксперимента). Другого кролика мучили целых два часа при помощи этого инструмента, а вслед за этим Мантегацца еще вбил ему в лапы два гвоздя снизу вверх. Он пишет, что при этом боль, испытываемая кроликом, была гораздо сильнее, чем при всех предшествующих пытках. Также он сообщает, что две крысы-альбиноса, которые часами подвергались пыткам, в конце концов напали друг на друга и, поскольку у них не было сил кусаться, задыхались и визжали, обхватив друг друга (точно такие же эксперименты проводятся и сегодня во многих лабораториях с использованием тысяч собак и кошек).

Как это регулярно происходит в маленьком мире вивисекторов, коллеги Мантегацца, а именно – Уголино Муссо (Ugolino Musso) и Хайденгейм (Haidenheim), поставили под сомнение его выводы. Они повторили эксперименты и тоже не получили никаких результатов.

Мантегацца обвинил одного из своих соперников, Морица Шиффа (Moritz Schiff), в неспособности провести серьезные исследования боли, потому что Шифф «слишком мягок по отношению к животным». Все в жизни относительно. Шифф, немец, живущий во Флоренции, только-только вступил в новое объединение по защите животных, когда разгневанные флорентийцы, узнавшие, что происходит в его лаборатории, изгнали его из города. На самом деле Шифф, который в дальнейшем стал заниматься своей работой в Генфе, занимал среди вивисекторов своего времени высокий ранг. Излишняя «мягкость», за которую его ругал Мантегацца, не мешала ему перерезать голосовые связки своих жертв, чтобы, по его словам, «предотвратить ночные концерты, из-за которых физиологические исследования могут снискать дурную славу». В ходе своих экспериментов он наполнял песком и галькой животы собак с зашитыми внутренностями, чтобы посмотреть, через сколько времени они умрут.

Все эти доклады взяты не из дневника сумасшедшего – они представляют собой типичный пример того, что можно найти в самых известных учебниках того времени; сами вивисекторы описывают свои опыты. Крупнейшая итальянская энциклопедия посвящает целую колонку Паоло Мантегацца. Автор статьи – предположительно, сам вивисектор – называет Мандегацца «антропологом, гигиенистом, патологом и писателем».

*

Профессор Браше (Brachet), француз, который интересовался психологией животных, сообщает о следующем «моральном» эксперименте (так тогда называли психологические эксперименты):

«Я, как мог, вызывал у собаки ненависть в себе, для этого я ее мучил всеми возможными способами. После того, как я ей вырвал глаза, при моем приближении она перестала пугаться. Но когда я говорил, она опять начинала злиться. Потом я сделал отверстия в барабанных перепонках и налил ей в уши горячий воск. Когда собака утратила способности меня слышать, я смог к ней приближаться и гладить ее... Кажется, мои ласки ей нравились».

*

К бесчисленным свидетельствам бесплодной деятельности вивисекторов относится «исследование» шока, ради которого американский врач Джордж В.Крайль (George W. Crile) принес в жертву 148 собак. Ниже следует резюме его книги «Хирургический шок» (“Surgical Shock”, Lippincott, New York, 1899):

«Я обмазал нескольких собак смолой и поджег их. Других я выпотрошил и через отверстия в теле влил кипящую воду. Их лапы я держал над паяльной лампой. Некоторым кобелям я разбил яички. Я сломал им все кости в конечностях. У других животных я проводил манипуляции с кишками. Я вливал эфир в трахею. Одну собаку я подстрелил пистолетом 38-го калибра, другую – 32-го калибра. У одной из собак я проводил манипуляции с нервами, потом с печенью, затем я сильно повредил один нервов и расстрелял животное пистолетом 32-го калибра».

Через 55 лет, после сотен тысяч подобных «шоковых исследований» физиологи-экспериментаторы имели столько же информации о шоке, сколько Крайль в начале своих опытов, а именно – ничего. Мы это видим из следующей цитаты:

«В конце Второй мировой войны мы имели много противоположных теорий о шоке, и все они, как мы теперь знаем, были неправильны – точнее, «теперь считаются неправильными», потому что в медицине слова «правда» и «заблуждение» являются преходящими». Это писал сэр Хенадж Огилви (Henage Ogilvie), высокоавторитетный английский хирург, в «Medical Press” (20 октября 1954, с.354). А современные физиологи-экспериментаторы после дальнейших сотен тысяч аналогичных опытов увеличили путаницу во много раз, но точно так же не в состоянии ответить на простой вопрос, что такое шок.

*

Книга Крайля, достойный итог трудов, проделанных вивисекторами в XIX веке, так же завораживала физиологов-экспериментаторов, как псевдонаучные труды Клода Бернара. И в то время как бесчисленные эксперименты на живых животных дали всего лишь большое количество ничего не значащих показателей, бессмысленных фактов и цифр, врачебное искусство и хирургическая техника сделали огромный прогресс без использования животных, через клинические наблюдения и опыт.

Хлороформ, эфир, веселящий газ, дигиталис, хинин, беладонна, строфантин – все эти без исключения вещества были открыты без использования животных. Без опытов на животных были созданы термометр, стетоскоп, без опытов на животных научились определять частоту пульса, делать аускультацию, перкуссию. Пастеровское ученые о бациллах основывается исключительно на опытах с брожением вина и пива. Рентген открыл названный в честь него луч, и его открытие, равно как и обнаружение радия несколько лет спустя, основывается на опытах на животных не в большей степени, чем выявление важности гигиены и стерильности. Без всех этих открытий от современной медицины мало чего бы осталось. И именно благодаря великим английским реформаторам, таким как Белл (Bell), Клей (Clay), Кит (Keith), Фергуссон (Fergusson), Тейт (Tait), Тревес (Treves), которые четко объяснили, что вивисекция может только запутать врача, хирургия была пробуждена после средневекового летаргического сна.

О прогрессе хирургии речь пойдет в отдельной главе. Сначала мы должны посмотреть, как физиологи XIX века после обмана самих себя начали обманывать других и внушили новому поколению, что их поведение и поступки ни в коем случае не порочны и жестоки, а, напротив, полезны и достойны восхищения.