Глава 21. 28.09.1998 - 03.10.1998

Сундук с воспоминаниями прибыл в последний понедельник сентября. Авроры, месяц сопровождавшие его по Европе, были злы, как мантикоры в брачный период. Мало того, что каждая пробирка была защищена немыслимым количеством заклятий, сами охранники также ощущали на себе груз следящих чар. Еще и старички-эксперты не торопились со своей работой, по нескольку раз просматривая одно воспоминание. Пятерка авроров была отправлена в месячный отпуск, а пробирки вернулись в шкаф в директорском кабинете Хогвартса. На этот раз ни одно воспоминание не было подменено или испорчено.

«Поцелуй дементора с последующим причислением к лику святых» — вот приговор, который в шутку выносили бедняги тому, кто являлся причиной их мучений. Правда, при этом они добавляли, что, к сожалению, дементоры опоздали.

Суд, состоявшийся в четверг, первого октября, оправдал Северуса Тобиаса Снейпа по всем пунктам обвинения. Несмотря на подозрения, что Амалия Боунс и Эмелина Ванс были убиты, скорее всего, потому, что их местонахождение было известно Снейпу, доказать, что именно он выдал их, аврорам не удалось. Те, кто участвовал в убийствах, давали теперь отчет перед другим судом. Второго октября Кингсли Шеклболт, надо сказать, под сильным давлением Поттера, МакГонагалл, трех Уизли и Аберфорта Дамблдора, внес представление на присвоение этой своей самой большой занозе в пятой точке Ордена Мерлина первой степени посмертно. После чего министр вздохнул спокойно впервые за почти пять месяцев.

Минерва МакГонагалл остановилась перевести дух на крутой тропинке в тени рощи, которая одним своим краем подходила к самым последним домам Хогсмида, а противоположным сливалась с Запретным лесом на территории Хогвартса. Директор была раздражена. Не то слово — она была в ярости и если бы не нормы приличия, зашипела бы, как разъяренная кошка. Что он себе позволяет? Этот мальчишка, которого Министерство прислало вести уроки ЗОТИ. Мало того, что это ничтожество так и не предоставило планы занятий, постоянно опаздывает на свои же уроки, так он еще имел наглость, безобразно напившись, зажимать свою же ученицу в темном уголке «Кабаньей Головы». Хорошо, что Аберфорт вытащил паршивца за шкирку и швырнул его в лужу у крыльца своего трактира. И эта свинья, булькая грязью, еще пыталась что-то выкрикивать о своих заслугах в минувшей битве и угрожать самому Дамблдору-младшему!

Пожилая женщина решила все-таки сойти с тропинки, чтобы, приняв свою анимагическую форму, вволю подрать когтями какую-нибудь безответную осинку, раз уж располосовать рожу похотливой сволочи, мнящей себя аврором, не представлялось возможным. Она вспомнила Ремуса Люпина, его замечательные уроки. Вспомнила, как светлели лица учеников, когда они спешили в кабинет ЗОТИ. Хоть он и был оборотнем, это был удивительный человек, он как будто нес в себе кусочек солнца, которым освещал и согревал всех, кто хоть на минутку оказывался рядом с ним. Ему-то уж не пришло бы в голову лезть под юбку шестнадцатилетней девчонке, будь она хоть трижды слизеринка.

Да, вот еще одна проблема - целый факультет изгоев. Их и раньше-то не любили, а сейчас, когда за бедных детей некому заступиться (Слагхорн, эта пародия на декана, не в счет)… Минерве как наяву явилась черная высокая фигура, послышался шипящий голос: «Двадцать баллов с Гриффиндора!». Северус Снейп. Воистину невосполнимая потеря. Если бы она знала, если бы она только знала, что вечный ее противник по глупым межфакультетским распрям невиновен! Ну почему Дамблдор не поделился с ней! Она бы сумела сохранить жизнь мальчику. Уж как-нибудь спрятала бы его от этого наглого выскочки, присвоившего себе право распоряжаться жизнями ее детей! Они все были ее детьми, все, кто когда-либо учился у нее: Люпин, Снейп, Тонкс, братья Блэки. Хаффлпафцы, гриффиндорцы и рэйвенкловцы, похороненные под помпезным мемориалом в Годриковой Лощине. И слизеринцы, стыдливо зарытые в безымянных могилах на деньги Министерства.

Привычная боль сдавила грудь слева. Директриса задержала дыхание, не давая слезам пролиться. Ну вот, опять мысли свернули не в ту сторону. Сейчас она постоит немного тихонько, а потом пойдет дальше и напишет, наконец, в Министерство о недопустимом поведении так называемого «профессора» Рассела.

Шум от ломящейся через кусты парочки спугнул плавное течение мыслей почти успокоившейся женщины.

— Ну, Гарри, прекрати! Мы опоздаем!

— Джинни! Еще один поцелуй! Ты же знаешь, что мне сейчас предстоит, не лишай приговоренного к смерти последней радости.

— Лучше давай быстрее аппарируем, а уж потом будут тебе и поцелуи, и все прочее…

Интересно, что задумала эта чересчур активная парочка? Поттер никогда не отличался предусмотрительностью, а младшая Уизли достаточно юна, чтобы наделать ошибок, за которые придется расплачиваться всю жизнь. И это не только внеплановая беременность, не полученное по этой причине образование и загубленная карьера, какую бы она ни планировала. Все может закончиться вообще фатально, если эти двое выберут неподходящее место для своих любовных игр. Лучше бы возвращались в замок. Там, конечно, больше заинтересованных глаз (Филч не зря носит имя Аргус — стоглазый бог ночного неба), зато замок хорошо защищен, в отличие от всего остального мира, до сих пор не пришедшего в себя от последствий войны.

- А что, все прочее правда будет? - оказывается, Гарри умеет не только орать, но и мурлыкать. От звука его голоса, прозвучавшего в каких-то паре футов, у МакГонагалл по коже пробежали мурашки, но она заставила взять себя в руки и затаила дыхание.

Хлопок глухо прозвучал во влажном полумраке рощи. Если засечь точное место дезаппарации, то в течении одной-двух минут можно последовать за исчезнувшим человеком, просто пожелав аппарировать в то же место. Быстро наложив на себя делюминационные чары, пожилая колдунья метнулась в сторону, откуда прозвучал звук дезаппарации и прошептала:

— Vestigia tenere apparate! (8)

Финишировала она в узком проходе, образованном двумя бесконечными рядами больших деревянных ящиков, это явно был какой-то маггловский склад, безлюдный в субботу. Звук ее прибытия слился с тихим хлопком очередной дезаппарации - Гарри с Джинни, похоже, заметили слежку и поспешили исчезнуть. Но место для этого было неудобное - пути только два: вперед или назад. Если с той стороны, куда смотрела МакГонагалл, никакого движения не было, значит, они стартовали за ее спиной. Шаг назад, снова заклинание аппарации по следу и перед ней опять деревья, только это уже не Хогсмит. Лес скорее похож на городской парк, причем, это не Шотландия - октябрьское солнышко никогда не радует ее родину таким теплом. На этот раз женщина успела заметить место, с которого исчезли молодые люди. Они не оглядывались, похоже, эти двое просто машинально путали следы. Шагнув на то место, откуда исчезли неутомимые путешественники, МакГонагалл в третий раз аппараровала и финишировала на крыше высотного здания.

Здесь был разбит небольшой сад с облетевшими деревьями и увядшими хризантемами в бочках и вазах. Парочка бодро направилась к двери, которая вела с середины крыши внутрь здания. Выяснять, куда их занесло на этот раз, МакГонагалл не стала, а вместо этого, быстро взмахнув невидимой палочкой, поместила в плотный туфель Джинни маленький камушек. Та тут же ухватилась за руку Гарри и начала стаскивать обувь, чтобы избавиться от него.

— Ну что ты там копаешься, Джинни, я уже открыл дверь…

- Сейчас, что-то в туфель попало - идти невозможно.

Поттер действительно прикоснулся к двери волшебной палочкой и прошептал что-то неразборчиво. После этого высокой сухопарой женщине пришлось, зажав руками все свои развевающиеся на ветру одеяния, бесшумно протиснуться мимо него. К счастью, юноша не стал закрывать дверь, а просто толкнул ее, чтобы она раскрылась полностью, и отошел помочь своей девушке. МакГонагалл проскользнула внутрь и оказалась на довольно узкой лестнице, элегантно оформленной перилами из светлого ореха. В три пролета эта лестница спускалась в не слишком просторный холл, оформленный так же безлико и современно, как многие маггловские дома. Не то, чтобы директор Школы Волшебства слишком часто бывала в маггловских домах, но кое-что она видела на неподвижных картинках в их журналах или на фотографиях из домов ее магглорожденных учеников. МакГонагалл легкими бесшумными шагами переместилась под лестницу и как раз вовремя - Поттер и младшая Уизли с топотом промчались вниз и исчезли за одной из дверей, ведущих из холла. В комнате, в которую они нырнули, раздались недовольные юные голоса:

— Гарри, ты опять чуть не опоздал!

- Из-за тебя мы можем все пострадать!

Так, понятно! Это какая-то подпольная группа, явно нелегальная, если для того, чтобы добраться сюда, приходится так путать следы. Похоже, неугомонный Поттер опять нашел себе приключений на свою вихрастую голову. Надо срочно спасать непутевую молодежь. Хотя, вызов авроров может оказаться преждевременным. Никогда не лишне сначала разведать обстановку. Что удивительно, голоса, которые приветствовали Гарри, принадлежали Гермионе Грейнджер и Невиллу Лонгботтому, если она правильно расслышала. Шум за дверью отдалился и затих. Пожилая волшебница еще немного постояла, прислушиваясь, а затем осторожно толкнула дверь.

Ей открылась гостиная, обставленная мягкой и удобной на вид мебелью, на стене висел большой черный прямоугольник непонятного назначения. Большой букет хризантем в керамической глазурованной вазе на маленьком столике посреди комнаты распространял вокруг приятный полынный аромат. В комнате, заполненной явно новой мебелью, не было никаких вещиц, которые могли бы рассказать о ее хозяевах. Кроме того, пожалуй, что они были магглами. В квартирах волшебников всегда можно встретить хоть один, но зачарованный предмет. Это могут быть часы, показывающие что угодно, вплоть до настроения любимого домашнего животного, или разбросанные перья и пергамент, волшебные шары, двигающиеся картины. Ничего подобного в гостиной не было. Только несколько ученических мантий, сваленных на диван. Так, посмотрим по меткам, кто у нас здесь. Сверху, естественно, лежат мантии Поттера и Уизли-младшей. Затем Лонгботтом, а вот эта - из Рэйвенкло. А, Лавгуд. Конечно, она же всегда там, где Невилл. О, это вообще интересно - Малфой и Паркинсон. Странно, мантии Грейнджер нет, а она ясно слышала ее звонкий голос.

Из гостиной вели три двери, левая и средняя плотно закрыты, а вот правая была приоткрыта. МакГонагалл бесшумно скользнула к открытой двери и прислушалась. Похоже, за ней никого нет. Женщина наложила на дверные петли заглушающее заклинание и осторожно толкнула дверь. Первое, на что упал взгляд - широкая кровать посреди комнаты. Похоже, это супружеская спальня. Которую в данный момент оккупировал большой рыжий кот. Странно, это животное очень уж похоже на Косолапуса, полу-низзла Гермионы. Ага, понятно, это ее квартира. Так вот, каким раненым она занимается - своим, по-видимому, любовником.

Кот поднял голову, поглядел в глаза вошедшей колдунье, но в панику кидаться не стал, только приглашающее махнул хвостом. Он прекрасно видел под делюминационными чарами, но знал, что эта женщина не причинит вреда его хозяйке. Хотя сейчас она выглядит не очень привлекательно, хвостатый мачо никогда не бросит попыток познакомиться с ней поближе, когда она находится в своем более приятном, кошачьем обличии.

МакГонагалл, ободренная молчанием Косолапуса, подошла поближе и огляделась. На одной из прикроватных тумбочек возвышалась стопка книг и несколько рулонов пергамента. Так, это уже интереснее. Что тут у нас? Учебники за седьмой курс, чернильница, зачарованная на непроливание и несколько перьев. На пергаментах - почерк Гермионы. По-крайней мере, понятно, что ее лучшая ученица не совсем потеряла голову от любви, а продолжакет заниматься. Шарить в ее тумбочке женщина не стала, а переместилась к другой стороне кровати. На второй тумбочке тоже лежала книга, но уже не учебник, а последний номер «Зелья сегодня». Странно. То, что любовник мисс Грейнджер - маггл, похоже, не подлежало сомнениям, но как он может читать журнал, зачарованный так, чтобы его могли использовать только волшебники? Или он читает то, что видят в этом журнале магглы - что-то про химию, как она могла разглядеть.

Из спальни одна дверь вела на балкон, но волшебница решила, что там ей делать нечего, а вторая - в ванную. При свете волшебной палочки женщина оглядела довольно просторное помещение, и подошла к зеркалу. Маггловская косметика, зубная паста, две зубные щетки. Нет, точно маггл. Волшебники чистят зубы заклинаниями. И бороду бреют тоже заклинанием, это гораздо быстрее и чище, чем возить бритвой, да еще и такой глупой, как та, что торчала в стаканчике - магглы называют такие «безопасными». На полке у ванны — маггловские бутылочки с разноцветным содержимым. Замена нормальным моющим средствам, основанным на естественных элементах. А, вот и магические шампуни и средства для ухода за кожей. Что ж, девочка не безнадежна, раз перестает доверять всей это вредной дряни, чем магглы пытаются изуродовать свои волосы и кожу.

С этими мыслями волшебница покинула ванную. Осталось проверить большой платяной шкаф, и МакГонагалл двинулась уже было в его сторону, когда Косолапус вдруг встал, выгнул спину и зашипел на нее. Решив не злить кота, который мог переполошить всю квартиру, женщина спешно покинула спальню и вернулась в гостиную. Она подошла к средней двери и прислушалась. За ней было тихо. Тогда волшебница осторожно подергала ручку — заперто. Невербальная «алохомора» не сработала, а пробовать что-то более шумное пока было рано - неизвестно, кто, кроме учеников, находится сейчас в квартире. Даже маггл может быть опасен для волшебника, если он вооружен и имеет дурные намерения.

Оставалась третья дверь, но за ней раздавалось еле слышное жужжание голосов, поэтому женщина не стала рисковать и вернулась в холл. Там было еще несолько неисследованных дверей. За одной была, похоже, кладовка, в которой стояло несколько пустых шкафов. По всему видно, Гермиона и ее… кто бы он там ни был, переехали в эту квартиру недавно и не успели обзавестись вещами, которые им уже надоели, чтобы переместить их в кладовую. За третьей дверью находилась просторная кухня-столовая. Большой прозрачный стол посреди нее предполагал наличие многочисленной семьи. Вокруг него стояли диванчик и несколько стульев, обтянутых светлой искусственной кожей, с которой легко отмыть кухонную грязь. Большой белый ящик тихонько гудел в углу, на маленьком ящике с дверцей из темного стекла, мигали зеленые цифры, показывающие время. Дверцы, дверцы. За одними - посуда, за другими крупы в аккуратных подписанных банках. За одной круглой дверцей оказалось пустое пространство, ограниченное странным металлическим цилиндром с дырками. И почти не ощущается магии. Вообще, в этой квартире МакГонагалл почувствовала магию только от стен. Но зато на них было навешано столько заклинаний, что у нее заныли пальцы, когда она прикоснулась к стене, стоя под лестницей.

Вдруг до ее слуха донесся звонкий хлопок. Звук был гораздо громче, чем при аппарации. Раздались испуганные голоса, сменившиеся смехом. Если бы дело происходило в Хогвартсе, директор решила бы, что Лонгботтом опять взорвал котел. Впрочем, стоило проверить, ведь, похоже, от взрыва отворилась дверь, раз голоса стали слышны даже в кухне. Она осторожно пересекла холл, гостиную и остановилась рядом с приоткрытой левой дверью, из-за которой слышалась мерная речь:

- …я не понимаю. Объясните мне, наконец, Лонгботтом, как такое может быть. У вас, без сомненья есть слух и чувство ритма, раз вы умудряетесь как-то произносить заклинания и не заполучили пока комплект щупалец в постоянное пользование. Вы обладаете некоторой грацией, которая необходима не только в танцах, но и в размахивании палочкой. Как я слышал, именно вам мир обязан избавлением от Фенрира Грейбэка. Вы не только не промахнулись по летящему на вас оборотню, но еще и размазали по стенке существо, чрезвычайно устойчивое к магии. И как, при таких не самых худших данных, вы умудряетесь быть самым бездарным на свете зельеваром?

Голос был скрипучим, как будто водили железом по стеклу, но интонации, но подбор слов… Если бы Гарри не рассказал всем и каждому, что Снейп погиб, если бы его друзья не подтвердили, что они видели, как жизнь ушла из его тела… Как бы ей хотелось верить. И как страшно ошибиться. МакГонагалл осторожно толкнула дверь, распахивая ее пошире.

- Простите, профессор, я отвлекся, - за самым дальним от двери столом возвышалась сутулая фигура внука Августы Лонгботтом, а прямо перед ним… нет, этого не может быть…

- И на что же вы отвлеклись? Что может быть интереснее, чем добавить вовремя в котел нитрат серебра, тем самым уберегая собственную физиономию от выплеснувшегося кипящего зелья? - высокая фигура в черной мантии, стоявшая в профиль к нынешнему директору Хогвартса, несомненно, была лишена чарующего бархатного голоса бывшего директора, зато обладала его черными волосами, закрывавшими пол-лица и касавшимися плеч, и незабываемым крючковатым носом со свирепо раздувающимися ноздрями. Черная знакомая палочка в левой руке упиралась под подбородок, здесь явно использовалось заклинание «сонорус».

- Простите, профессор. Этого больше не повторится. Я клянусь вам! - Невилл поднял глаза, встречаясь взглядом с мужчиной, стоящим напротив него.

Нет, это не может быть Снейп - слишком уж смело ведет себя с ним ее непутевый ученик. Раньше он при виде Северуса только что в обморок не падал, а уж возражать ему! И клясться в чем-то! МакГонагалл сделала шаг в комнату, стараясь рассмотреть, кто же стоит напротив Лонгботтома, и в этот момент, видимо, потеряла концентрацию, делюминационные чары спали.

- З-здравствуйте, профессор МакГонагалл, - произнес ошарашенный голос, она даже не поняла, кто с ней поздоровался, потому, что мужчина обернулся. Да, сомнений быть не могло - перед ней стоял бывший профессор зельеварения, а потом ЗОТИ, бывший директор Хогвартса, бывший шпион Ордена Феникса и, наконец, просто павший герой Северус Снейп. Черные фигуры понеслись вокруг на фоне белых стен, и Минерва МакГонагалл потеряла сознание.

_____________________________

8 vestigia tenere — (лат.) держаться (не сбиваться со) следа.