Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Hope Law






Не сложно любить, когда тебя любят. Не сложно давать взамен, если ты получаешь все бескорыстно.

Иногда мы не помним добра, но запоминаем все плохое.

Эта книга посвящается тем, кто забыл, для чего есть любовь, друзья и преданность.

Навсегда с Вами,

Hope Law

 

 

Пролог

 

Мое сердце подскочило к горлу, когда открылась дверь, и вошел Дерек. Я не знала, что он вернулся, я так ждала его… Я уже было собралась подойти, на лице расцвела улыбка, как вдруг я увидела, что его пальцы переплетены с Хилари, его школьной подружкой, о которой слава гуляла на всю округу.

Я стояла и смотрела, как она прижимается к нему, и в глазах защипало. Он не видел меня, он смеялся и улыбался своим друзьям, которых не видел долгие четыре года.

Он был на войне, в Афганистане, он писал и звонил мне первые три года, а потом.. Потом я просто потеряла с ним связь. Письма возвращались непрочитанными, телефон был недоступен, я знала, что изредка он имел возможность позвонить. Его мама говорила мне, что он занят, что у них сложная ситуация, их отряд был изолирован, поэтому связаться с ними было трудно. Но я видела, что она что-то скрывает. Что-то, что снедает ее. Но она отказывалась мне говорить.

Дерек привлек Хилари ближе к себе, а я заметила, что на ее пальце, безымянном пальце, сияет кольцо. О Боже, он сделал ей предложение… Но…

Не думая, что делаю, я подошла к ним. Он смеялся и принимал поздравления, а потом повернулся ко мне. Весь воздух словно выкачали из помещения. Его темные волосы отросли, его взгляд был таким пронзительным. Я почувствовала, как закипает моя кровь. Но тут он открыл рот:

– Кого я вижу! Наша зубрила Эйприл Беккет! – он назвал меня зубрилой. Как в старшей школе, четыре года назад, еще до того, как мы начали встречаться.

Я хотела ответить, но тут меня перебила Хилари:

– Ты мешаешь нашей помолвке, уходи.

Ее взгляд был гневным, голос требовательным. Я посмотрела на его друзей, а они просто отводили взгляды, боясь взглянуть на меня.

На глаза выступили слезы, я прижала руку к груди и всхлипнула. Ледяной голос Дерека заставил меня поднять на него глаза:

– Ты как была нытиком все годы, так и осталась, катись отсюда.

Я развернулась и побежала из кафе, в котором отдыхала и ждала маму вместе с Харпер, но придется моей маме идти домой, а не сюда.

Я бежала без оглядки, а потом услышала голос Джека позади себя:

– Эйприл! Эйприл! Подожди.

Я обернулась, ладонью вытирая мокрое от слез лицо. Я прокричала:

– Я ждала его четыре года! Ждала, что когда он приедет, я все ему расскажу! Я скучала по нему, не спала ночами, просиживала у телефона сутки, а он отблагодарил мне вот так! Он сошелся с той, которую бросил! Он ее бросил и вернулся после войны к ней!!!! Я ненавижу его!!!!

Джек крикнул:

– Он не помнит тебя! Он не помнит тех четырех лет жизни и отношений с тобой! Он помнит то, что было до этого! Тот год, что он не писал нам, он был в коме! Его команда подорвалась на самодельной бомбе! Они все вернулись другими! Все до единого. Он помнит только то, что было раньше. Он знает, что служил, знает, что команду подорвали, но он не знает тебя, меня, он мать свою каждый день вспоминает…. Но не может окончательно вспомнить… Он контужен. Он не может справиться с гневом, он… – Джек покачал головой. – Он может не восстановиться, Эйприл….

Я зарыдала, и прижалась головой к плечу Джека… Мой Дерек… Он не помнит… как же нам быть теперь? Что делать? Как быть, если любовь всей моей жизни никогда не увидит Харпер и не узнает ее, а она его?

 

Глава 1

Дерек

 

Год назад

Мы едем по пустынной дороге, которая необитаемой-то стала совсем недавно. Еще вчера здесь жили люди, семьи, дети бегали по улице, а сегодня здесь кладбище. Ночью на поселок были сброшены ракеты и уничтожены не только жилые поселения, но и наши палатки, наши люди, команды. Погиб чей-то муж, отец, брат, друг…

В нашем грузовике мы везем тело командира взвода. Он обучал нас тому, что знает сам, его жена беременна третьим ребенком, и мы понятия не имеем, как сказать ей, что она больше никогда не увидит Коллинза.

Я держал руку на его разорванной артерии, но он так быстро истекал кровью, что помочь я не смог, как бы не старался. Я закрыл ему глаза и впервые за все время сам заплакал.

Мы потеряли практически всех ребят. Нас осталось одиннадцать человек, а через неделю мы едем домой. Нас должны командировать на другую локацию, потому что здесь мы уже все свернули. Боевые действия ночью были последними, потому как Коллинз успел выпустить ракету в бомбардировщик.

Мы медленно проезжаем по дороге и видим труп годовалого ребенка, рядом с ним лежит его мама… она его обнимала, когда они оба умирали. Я закрыл глаза… Эйприл… моя любимая девушка ждет меня дома, я должен вернуться к ней… В этом момент наш бронетранспортер переворачивается, взлетая в воздух, и меня выбрасывает из кузова. Я слышу крики своих друзей, но не понимаю ни слова.

И тут я понимаю, что лежу на земле, чувствую липкую жидкость на лице, во рту вкус метала, жуткая боль разрывает голову … Я не помню, куда ехал… Что я здесь делаю? Дикая боль пронзает все тело, я поворачиваю голову и вижу горящую машину, слышу крики людей… и последнее, что я помню, лицо голубоглазого ангела, который зовет меня к себе…

Наши дни.

Утро началось с тяжелой головной боли и вечно трясущейся надо мной мамой, которая ни на шаг от меня не отходит и изводит вопросами. Каждый день одно и то же, сил больше нет. Я дома уже несколько месяцев, но вспомнить я ничего не могу. Ко мне приходила какая-то миссис Коллинз и приносила благодарность, говорила, что я многое сделал для ее мужа… Но его имя не вызвало во мне отклика или хоть какого-то воспоминания. А жаль. Мне сказали, что я не помню последние четыре года своей жизни, и для меня это просто ад… Я приехал домой и сразу же позвонил своей девушке Хилари. Она сказала, что ждала меня, и сразу же приехала ко мне. Она рассказала мне, что мы собирались пожениться после моего возвращения, что у нас все серьезно еще со средней школы.

Я видел своих друзей, но то, как они смотрели на Хилари, вызвало во мне непонятное чувство.

Да и сам я, когда смотрю на Хилари, не чувствую.. или чувствую что-то… Сложно сказать… Но явно не она была тем голубоглазым ангелом.

Когда я сказал матери, что сделал предложение Хилари, она заплакала и ушла из дома, а вернулась лишь вечером, при этом, не говоря мне ни слова. Отец просто пожал мое плечо и кивнул. Никто не поздравил меня, Хилари. Все смотрели на это… скептически.

Вчера, когда мы отмечали в кафе помолвку, я увидел красавицу Эйприл, которая в школе вызывала у меня дикий восторг, но мне всегда было приятно ее злить и раздражать. Она так мило краснела, когда злилась. Рыжие длинные волосы, светлые глаза, оливковая кожа, в ней было все натуральное, естественное. Мне хотелось еще в школе заполучить ее, но я был не один, а она была нелюдимой.

То, как вчера она отреагировала, заставило чувствовать себя мудаком. Ее большие глаза смотрели на меня в шоке, с разочарованием… болью? Невозможно, у меня не было причин делать ей больно. Или были?

Как же хреново ничего не помнить…

 

 

Глава 2

Эйприл

 

Каждую ночь я ложилась спать с мыслью, что вот уже четыре года я жду человека, а он все не возвращается, что мое сердце больше не забьется так неистово, когда вижу его. Но я так сильно ошибалась. Оно забилось. И от счастья, и боли, и злости. Почему от счастья? Он жив. От боли? Он ничего не помнит. Злость? Он забыл меня.

Это не его вина, но как мне дальше жить? Как собрать свое сердце воедино, когда оно так сильно разбито и кровоточит?

Я лежу на своей кровати и смотрю в потолок, на котором играют тени ветвей… Луна мягко освещает комнату, задевая те стороны, которые я раньше никогда не видела. Вот стоит кроватка Харпер, и она так тихо сопит, что приходится прислушиваться.

Я не могла больше вот так вот лежать и смотреть в потолок, проигрывая в голове всевозможные варианты встречи с Дереком. Я видела нас вместе еще со школы, когда была для него невидимкой, а он шутил надо мной, когда просто проходил мимо меня и дарил легкую улыбочку.

Я знала, что все будет хорошо, рано или поздно, неважно, когда именно, но будет. Я хотела верить, что этот невероятно добрый и милый парень, красивый и щедрый мужчина вернется ко мне. Когда он поступил на службу, мы оба знали, что нам будет трудно и больно. Он ушел в Афганистан, и как бы я не просила его перевестись, он отказывался.

– Я должен быть там, людей мало и все гибнут! – он тогда так неистово прокричал мне эти слова, что мое сердце разбивалось снова и снова.

– Именно поэтому я не хочу, чтобы ты уезжал туда! Пожалуйста, Дерек, я не могу потерять и тебя… – последние слова уже вырвались наружу с жалким всхлипом. В тот день, когда Дерека призвали на службу в Афганистан, родители разошлись. Я долго умоляла, но мои мольбы не были услышаны, и через месяц он ушел, а через две недели я узнала, что беременна.

В письмах не скажешь всего, а я не хотела, чтобы Дерек волновался. Ему нужно было думать не обо мне в тот момент, а именно об этом бы он и думал, что мешало бы всей команде на вражеской земле.

Первые три года все было хорошо, письма по возможности, его постоянно дислоцировали, и каждый раз я писала письма на новую базу. Когда он сообщил мне, что его на год переводят в контору по архивам, что там нужна помощь, я написала ему, что здесь его ждет Харпер и я. Но не было ответа. Я приходила к его маме, я знала, что они общаются, она знала, что Харпер дочка Дерека, и я больше, чем уверена, что Дереку она сказала это сразу. Но почему он все это время молчал? Каждый раз, когда мы переписывались, он ничего не говорил и не спрашивал. И когда я приводила Харпер к миссис Хант, о Дереке она мне ни слова не рассказывала.

Она не была в восторге от наших отношений, но прямо никогда не говорила, все можно было понять по ее лицу. Ее неприязнь была осязаема. Но что поделать? Факт остаётся фактом: есть я, и есть Харпер.

Но что-то подсказывало мне, что в деле с Дереком и его письмами что-то не так. Но я никак не могла понять, что именно. Или это мое глупое сердце?

У вас бывало такое, что ваше сердце и душа кричат вам, что нужно посмотреть со стороны, пройтись по неизведанной тропе и найти все ответы на вопросы? Вот так и у меня происходило все четыре года.

Часы показывали пять утра, дело дрянь, больше я не усну… С тяжелым вздохом я встала и вышла из комнаты. Сегодня мы с Харпер ночевали у миссис Хант, она уехала за город, и я знала, что Дерек на своей квартире в центре. С Хилари. От этой мысли меня просто передернуло. Я спустилась на кухню, чтобы заварить себе горячий чай. Он всегда бодрил меня по утрам, и тем более Дерек отучил меня от кофе, подсадив на чай. Что-то было в чаепитии особенное, всегда говорил мне он, и я ему верила. Когда мы были вместе, он часто устраивал из этого целое представление, и все заканчивалось тем, что чай был разлит, живот болел от смеха, и мы шли в кафе.

Но все равно многие моменты, связанные с ним, даже этот чай, становились важными для меня. Потому что они напрямую связаны с ним.

В доме было тихо, только сверчки нарушали безмолвие дома и улицы. Окна были открыты, и затишье рассеивалось крайне быстро, но это только ободряло меня, я не хотела страдать опять, я хотела…жить. С ним.

Поставив воду на огонь, я осмотрела кухню. Маленькое помещение было смежно с гостиной, кухонный островок посередине, раковина, посудомоечная и стиральная машины, окно над раковиной, полки и шкафы… все было светлым, идеально чистым. В гостиной висел портрет Дерека, и не один. Но нигде нет фото Харпер или моих с Дереком. Посмотрев на огонь, я выключила плиту и пошла в бывшую комнату Дерека. Она была не заперта и, открыв дверь, мои легкие решили отказать. Все осталось таким же, каким было до его отъезда. Небольшое помещение было свободным: лишь кровать, комод, шкаф и письменный стол. Портреты, билеты с футбольных матчей, словно Дерек просто отлучился, а не был четыре года вдали от отчего дома. Я села на кровать и включила лампу на комоде, стоявшем возле кровати. На комоде лежали его ключи, мелочь, билеты из кинотеатра… на наш последний сеанс…

По щеке покатилась слеза, но я не стала ее вытирать, потому что все, что я сейчас вижу, причиняет боль, боль утраты, потому что я потеряла его. Он не помнит меня, не знает о Харпер, не думаю, что это изменится когда-либо. Но мы же и дальше будем общаться с миссис Хант, значит, он все равно рано или поздно узнает о Харпер, хоть и не будет помнить нашего прошлого… Слезы побежали быстрей, оставляя горячие и влажные дорожки на коже, я всхлипнула и открыла первый ящик. Первое, что я увидела, были презервативы. Я улыбнулась сквозь всхлип. Я так сильно покраснела той ночью, что он просто сделал так, чтобы я не видела всего, что он делает.

– Просто чувствуй, – вот что он сказал мне тогда. И я чувствовала. Я доверяла ему, я отдала ему свою девственность, не раздумывая. Я любила его, он любил меня, у меня не было сомнений в нас.

Помимо упаковки, с отсутствующим одним презервативом, благодаря которому я и забеременела, в ящике валялись ручки, конфетки, мятные, мои любимые, и кулон с цепочкой, который ему подарила я. Он сказал, что наденет его, когда вернется. Не хотел потерять в армии… И я поверила. Я взяла кулон и повесила себе на шею. Он принадлежит мне, хоть что-то от него будет меня согревать.

Я закрыла ящик и опустила голову на руки, упершись локтями на колени.

Убирая волосы с лица, я заметила под шкафом коробку. Раньше ее там не было. Я встала и опустилась на пол, доставая коробку. Она была легкой, но в ней явно что-то лежало.

Открыв крышку, я увидела там бумаги. Много бумаг, скрепленных резинкой. Убрав резинку, я ахнула. Это были фото, письма, открытки. Мои письма и фото, все, что я посылала Дереку. Я на конвертах ставила дату, чтобы Дерек знал, что отправила я письмо в тот же день, что и получила. Поэтому мне было не сложно узнать свои письма.

Как же она могла так поступить? Как она могла лишить меня и своего сына счастья?

Перебирая письма дальше, я обнаружила и его письма. Тоже датированные. Я нашла письмо, которое он прислал мне в ответ на мою новость о Харпер: «Ты должна мне фото! Много фото! Фото, где ты беременна, где ты держишь ее на руках после родов, ее первый зуб, шаг, все-все, что я пропустил! А когда я приеду, мы наверстаем! Я люблю ВАС!»

Она врала, столько лет она врала, а мы и не знали. Она писала нам письма сама. Я даже не знаю, знал ли он на самом деле о дочери или все, что я получала, было ложью? Она отсылала то, что хотела она, как удобно было ей. Слезы сдавливали грудь, я не могла дышать, боль утраты стала только сильней, и теперь я поняла, почему здесь нет ничего моего или Харпер, или нашего с Дереком… Держа стопку конвертов в руках, я посмотрела на дно коробки. Там лежало уведомление: «Беккет, это Вайет, Дерек подорвался. Он в коме. Все будет хорошо, он знает, что ты его ждешь. Верь только, ладно? Он вернется, клянусь тебе. А если нет, я убью этого гаденыша для тебя!»

Я зарыдала уже в голос и легла на ковер.

Моя жизнь разбилась вдребезги и теперь миссис Хант должна будет объяснить, как так получилось, что ни ее сын, ни я не могли общаться, а только думали, что общались. И что же она предпримет на это раз?

 

Глава 3

Дерек

 

– Мама, почему бы тебе не поехать домой? Со мной все в порядке, уверяю тебя. Я сейчас лягу и почитаю, Хилари у меня была и привезла продукты, так что я с голоду не умру.

Моя мама улыбнулась и сказала:

– Что за ерунда? Я что, не могу сыну приготовить ужин? Тем более дома мне сидеть скучно, – она говорила это не глядя на меня, осторожно нарезая красный перец, – а ты здесь один, я не видела тебя четыре года.

Я вскинул бровь.

– Мам, я ведь этого не помню. Мне нужно время для восстановления…

Она перебила меня:

– Я все понимаю, я не буду на тебя давить, но надеюсь, что ты вспомнишь, что вы обещали с Хилари пожениться сразу же, как только ты вернешься домой.

– Ты давишь, мама.

Я ушел в свою комнату, не желая продолжать этот разговор.

Я не помню Хилари, и если быть до конца откровенным, я не чувствую к ней того, что должен чувствовать. Ведь, если я любил ее до армии, я же должен помнить, так ведь? Но я не помню чувств. Не помню ничего, что с ней связано. Как бы я не пытался, не могу вернуть себя в то время, когда чувствовал себя живым. Мне страшно, если честно. Нет ничего хуже, чем сидеть и думать, а что этот человек значит для меня. Если я даже не помню свою мать, точней, припоминаю, но с трудом. Для меня это подобно смерти.

Мою грудь сдавливает от непонятных чувств. Я чувствую, что разрываюсь изнутри, мои легкие горят, голова начинает закипать и перед глазами всплывают фрагменты: шелковистые длинные волосы, тонкая талия, смех подобный песне – такой мелодичный, ласковый, нежный. И губы… такие мягкие, сладкие, испивал бы их до дна… Но, мать вашу, я не могу понять, кому они принадлежат. Когда я встретился с Хилари, она была удивлена, а потом с таким восторгом кинулась мне на шею, что я поверил, что она моя… девушка? Невеста? Но… даже мой член не был ей рад. Вот таки вот.

Мой друг Вайет смеется надо мной, говорит, что задета именно та часть мозга, отвечающая за желание. Отсюда и амнезия по большей части. Придурок.

Когда я сказал, что мы с Хилари помолвлены (и какого хера я думал, когда звал её замуж), Вайет замер, улыбка с лица сошла, и он промолчал. Причем у многих была такая реакция.

Я знаю, что амнезия на многое влияет, как мама, например, на меня. Но я не уверен, что должен идти на поводу. Хилари… Нет, так дело не пойдет. Я не тряпка, чтобы делать так, как мне велят. Я не люблю давление, всегда не любил, ведь даже Эйприл заставляла меня отстаивать свое мнение в спорах с ней. Стоп! Откуда я это знаю? Эйприл?

Она, конечно, в школе была прикольной, но мы не пересекались. Она была не в моей лиге. Я любил потрахаться, поиграть в футбол и бейсбол. Но я не…

Блядь, как же достало все это….

Мой терапевт говорит, что все со временем придет, что я вспомню… А что мне делать сейчас? Искать там, где я не был сто лет?

Недолго думая, я лег. Мама знает, где дверь и ключи.

Я провалился в тяжелый сон, в котором видел израненные тела, обгоревшую машину, чью-то конечность возле своей головы, и ангела с рыжими волосами.

Я проснулся в четыре утра, и мое лицо было мокрым от слез.

 

Глава 4

Эйприл

 

Время тянулось мучительно медленно, пока я сверлила взглядом настенные часы в гостиной. Мистер Хант был в отъезде, и, как я узнала, загородом миссис Хант не была. Никто ее там не видел. Я сжала в руках свой мобильный и отсчитывала секунды, чтобы позвонить Оливии, моей лучшей подруге и человеку, что был рядом со мной все эти годы. Она была барьером при моих стычках с матерью Дерека, она всегда уводила меня, чтобы я не наговорила лишнего.

Мой мозг пытался переварить то, что я увидела. Как могла женщина сделать подобное? Почему она так поступила? Да, тепла с ее стороны ко мне не было никогда, но как можно было так обойтись с нами, со своим собственным сыном? И неужели Джим, отец Дерека, ей потворствовал в этом? А ведь он был именно тем человеком, который отвез меня в роддом, когда пришло время подарить жизнь Хоуп.

Мы с ним в тот день разговаривали по телефону, он спрашивал меня, не готова ли его внучка почтить нас своим присутствием.

– Нет, Джим, мне кажется, что она там будет всегда, – я тогда тяжело опустилась на кушетку, как вдруг стало как-то…мокро. Я посмотрела на пол и увидела воду. Потом посмотрела на потолок. Странно, ничего не было. Я покрутилась на месте, пытаясь найти протечку, как до меня вдруг дошло, что все это я. И тут меня схватила резкая боль.

Я снова поднесла трубку к уху, и услышала последние слова Джима:

– … в точности как отец.

– Джим, – прохрипела я.

– Что, детка?

– У меня воды отошли.

– Я уже в пути.

И все 19 часов, что я провела в родильном зале, он был за дверью и ждал. Когда на свет появилась Хоуп, он и мои родители были первыми, кто увидел ее.

И все как один заявили, что она как отец, как Дерек. Это согревало мне сердце и разрывало его на части.

Не знаю, сколько я так просидела, предаваясь воспоминаниям, но как только поняла, что ранний период закончен, тут же позвонила Ливви. Я знаю, она мне поможет.

Гудки на том конце провода убивали, а когда я услышала мужской голос, то была удивлена.

– Да? – сонный хриплый голос неизвестного поверг меня в шок.

– Эээ… где Оливия?

На той стороне послышался шорох и мужчина пробубнил:

– Тебя.

Потом послышался смех, еще какой-то звук, потом смех стал громче и… О Боже.

Я бросила трубку.

Сучка, Оливия.

Я приложила телефон к губам и решила позвонить миссис Хант. Она задолжала мне объяснений. Но не успела я ее набрать, как она открыла дверь. Увидев, что я уже не сплю, она удивленно вскинула бровь.

– В такую рань и уже на ногах? Суббота, Эйприл, можно и поспать.

– Нет уж, спасибо. Боюсь пропустить все самое интересное. Как встреча прошла?

– Встреча? – она изрядно удивилась. С чего бы?

– Да. Вы же уезжали.

– Ах, ее не было.

Я молча кивнула. Дальше расспрашивать ее не было смысла, поэтому я решила спросить напрямую.

– Почему Вы обманывали нас все это время?

Она застыла и смотрела на меня в немом шоке.

– Я нашла коробку с письмами. Вы врали нам столько лет. Как Вы могли?

– Как ты могла рыться в моих вещах? Кто дал тебе право?

– Ваш сын дал мне право! Я мать Его дочери, Вашей внучки, а Он о ней даже не знал! Как Вы могли?

– Он и не узнает! Ему этот балласт ни к чему! Он начинает жизнь с нуля, с Хилари, она из достойной семьи.

– А я, по-вашему, не такая? Чем моя семья хуже?

Она усмехнулась:

– Отец, бросивший семью, мать, которая в жизни не была одна, и захолустная закусочная у дороги – не самый лучший бизнес. А ты сама? Что делаешь ты? Боже, ты всего лишь медсестра в педиатрии. На полставки! Что ты можешь дать моему сыну? Если он узнает о Харпер, клянусь, я уничтожу тебя! И еще. Чтоб больше духу твоего здесь не было. А с Джимом я поговорю. Не волнуйся.

– Не нужно со мной разговаривать, – прогремел Джим с порога. – Я услышал достаточно. – Он сверлил ледяным взглядом жену, а потом посмотрел на меня и мягко сказал. – Собери свои вещи и Харпер, и жди меня в машине.

Сглатывая ком в горле и вытирая слезы с лица, я поспешила в комнату Харпер. Она еще спала, поэтому я осторожно собрала все вещи, переоделась, и, укрыв одеялом дочку, взяла ее на руки и пошла на выход. Проходя мимо четы Хант, я слышала, как Джим сказал:

– Я ему слова не скажу, он сам должен все вспомнить. Но если ты будешь отравлять жизнь этой девочки, я разведусь с тобой.

Я не стала слушать и сделала, как велел Джим. Не прошло и пяти минут, как он оказался в машине.

– Не волнуйся, дочка. Все будет хорошо.

И я так надеялась, что это будет так.

 

 

Глава 5

Дерек

 

Наша машина катится по оживленной части города, вокруг снуют дети, взрослые, военные следят за порядком, наш патруль сегодня будет всю ночь осматривать окрестности, чтобы избежать ран, смертей, горя, слез. Пока Слоун ведет, я читаю письмо Эйприл. Оно такое сдержанное, словно она не готова со мной разговаривать, когда я нахожусь от нее так далеко.

Она пишет, что все в порядке, но я знаю, что ей грустно.

– Эй, Дерек, ты чего унылый такой? – Джек смотрит на меня и ухмыляется. Завтра он едет домой. Везучий ублюдок.

Я промолчал, но когда хотел ответить, на нашу машину обрушился шквал пулеметной очереди. Эти ублюдки стреляли средь бела дня.

Мы все выпрыгнули из кузова и начали ответный огонь. Я не знаю, как долго это длилось, но мы видели тела. Детские. Взрослые. Тела своих. Чужих. Они были мертвы. И тут я почувствовал, что мое тело пронзила боль. Болела спина, так болела, что я хотел выть от боли. Меня подстрелили, и сделал это предатель. Это сделал свой. Джонс. Наш рядовой. Он нас послал сюда умирать.

Я резко вскакиваю, при этом умудряясь разбить часы, стоявшие на столике.

Я огляделся и понял, что уже полдень. Не спеша я выполз из постели, но вставать желания не было. Только я решил снова лечь, как в дверь забарабанили.

Стук становился все требовательней и требовательней.

– Блядь.

Я открыл дверь как раз в тот момент, когда кулак летел в направлении дверного полотна, и понятное дело, что этот кулак угодил мне в нос.

Я схватился за лицо руками, пытаясь остановить кровь, но она стекала по рукам вниз теплыми липкими струями. Я открыл один глаз, чтобы посмотреть на человека, который не только нос мне разбил своим диким утром, но и приперся так рано. Но как только увидел её, даже злость улетучилась. Ну, почти:

– Какого хрена ты здесь делаешь?

Она смотрела на меня с широко распахнутыми глазами и не отвечала. Просто стояла, руками прикрыв рот, и смотрела.

– Еще раз спрашиваю, какого…

– Не надо повторять одно и то же, не глухая, – огрызнулась она.

Я отвернулся, чтобы пройти в ванную за аптечкой, как услышал звук закрывающейся двери.

– Да, проходи, не стесняйся.

Она не ответила на мою реплику, а просто схватила за руку и усадила на диван.

Пользуясь моим положением, она по-хозяйски прошла на кухню, смочила полотенце и принесла мне.

– Вот, холод должен остановить кровь, – она посмотрела на меня и на губах заиграла улыбка. – Еще в школе мечтала дать тебе кулаком в нос, мечты сбываются.

Я хмыкнул.

– Рад за тебя, – я приложил холодное полотенце и почувствовал, как онемение отпускает. Я повернулся к Эйприл лицом. – Что ты здесь делаешь?

Она посмотрела на пол, а потом опять на меня.

– Ты действительно ничего не помнишь? Совсем-совсем?

– Да, совсем ничего. Врач говорит, что это может быть навсегда, а есть вариант, что я вспомню все, но на это потребуется много времени и терпения. У меня второго нет точно.

Эйприл смотрела на меня и молчала. Я не знал, о чем она думает, не знал, как себя вести рядом с ней. Но я понимал, что в моих штанах тесно от этого взгляда.

Я заерзал на диване, пытаясь отвлечь себя и ее. В моем мозгу уже бушевали образы дохлых кошек, собачек, Джека в пачке и Хилари… Блядь, Хилари придет с минуты на минуту. Я убрал полотенце от лица и встал.

– Ты пришла сюда только для того, чтобы задать мне этот вопрос?

Она поднялась.

– На самом деле нет…

Она сделала шаг ближе ко мне, ее грудь прижималась к моей, я чувствовал ее дыхание на своей коже. Я опустил голову, чтобы посмотреть ей в глаза, и она подняла свой взор.

– Дерек, я… – она не стала договаривать, она просто прильнула своими губами к моим и обернула руки вокруг моей шеи. Я автоматически обнял ее за талию и крепче прижал к своему телу. Она застонала и углубила поцелуй. Она прижималась ко мне бедрами, вызывая невероятную боль в моем паху, и мне хотелось большего, я не знал, как сдерживать себя… Но она сама приняла решение за нас. Эйприл отстранилась и прошептала мне на ухо:

– Пусть это буду я, пожалуйста, пусть это буду я.

С этими словами она вихрем вылетела из моей квартиры, оставив мне лишь стояк, вопросы и кровоточащий нос.

Я схватился руками за волосы, а потом потер руками лицо, глядя на дверь, откуда выбежала прекрасная бестия. Но мои приятные мысли были разрушены появлением моей…невесты. На ней были узенькие джинсы и ничего не скрывающий топ. То, что нужно. Я схватил ее за руку, рывком закрыв входную дверь, и уложил на пол, не думая, удобно ей или нет. Она не стала протестовать, она наоборот поощряла меня. Я надел презерватив и вошел в нее одним рывком, но когда я имел ее, я видел Эйприл, и представлял, что трахаю не эту обесцвеченную девицу, а занимаюсь любовью с той, которая только что перевернула во мне что-то. Дала надежду, не объясняя мотивов.

Я вышел из Хилари, даже не кончив. Мне плевать, что будет дальше, но я должен узнать, какова была моя жизнь до армии. И будь я проклят, если не сделаю этого.

 

 

Глава 6

Эйприл

 

На работе сегодня было тихо и мне весь день не мешали предаваться воспоминаниям об утреннем событии. Я не знаю, чего я ожидала, но я так надеялась, что он вспомнит хоть что-нибудь, но я не была уверена, сработает ли все это. Мои мысли были прерваны папой, который явился ко мне без предупреждения. После их разрыва, я не могла спокойно смотреть на отца. Я понятия не имею, как мама об этом узнала, но папу я не смогла простить, так же как и мама. То, что он сделал, не просто непростительно, это возмутительно. Столько лет прожить в браке и вдруг поддаться такой слабости. Так же удивительно, что этот человек, врач с большой буквы, умудряется быть гением и мудаком одновременно. Он отличный нейрохирург, но во всем остальном…

Я посмотрела на отца с отвращением.

– Что ты здесь делаешь?

Он чуть улыбнулся мне, но улыбка вышла кривой и печальной.

– Ты слишком долго не давала мне возможности поговорить с тобой, увидеться с Харпер, твоя мама не отвечает…

– А чего ты ждал? Что мы просто скажем, что всякое бывает, все поддаются страсти? Нет, папа, не бывать этому! Ты обидел маму, ты сделал ей больно. Вы столько лет были женаты. А ты даже не удосужился хотя бы уважить этот факт! Кто она, папа? Что в ней такого, что связь с ней была важнее мамы, а?

Он опустил взгляд, но ничего не сказал, а просто покачал головой.

– Не важно, кто она такая. Мы с ней… мы не вместе.

– Мне плевать, с кем ты там! Плевать! Как долго, папа?

Он молча смотрит в пол.

– Только не говори…

– Это было всегда, – тихо сказал он. – Но когда твоя мама узнала, мы… мы не стали поддерживать эту связь. Мы любили друг друга. Твоя мама узнала об этом задолго до появления Харпер, но молчала. Я даже не знал…

– Замолчи, – прошипела я, – и выметайся отсюда! Как ты вообще посмел прийти сюда? Как?

– Вообще-то я сюда пришёл по поводу Дерека.

– А что с ним?

– У него антероградная амнезия… результат ПТСР (прим. - посттравматический синдром). Но посмотрев его снимки и результаты анализов, я бы сказал, что он… здоров. Он сам блокирует свои воспоминания. Поэтому тебе придется набраться терпения. или уже начать жить своей жизнью.

– Как ты сделал в браке с мамой? Знаешь, что? Катись к черту? Мои проблемы с Дереком тебя не касаются, его проблемы тебя не касаются! Ты никогда его не любил! А теперь тебя заботит все это! С чего бы это?

Отец постучал пальцами по стойке регистрации и посмотрел мне в глаза.

– Прости меня, Эйприл.

С этими словами он оставил меня одну. Как только он ушел, в поле моего зрения появилась Оливия… с Райдером. Интересно.

Без предисловий она начала:

– Ради Бога, прости, что утром тебе пришлось поговорить с этим, – она кивком указала на Райдера, тот же заулыбался счастливой улыбкой, и опустил голову, продолжая мило улыбаться. – Просто… мы вчера долго разговаривали и решали, что будем делать.

Оливия и Райдер встречались в школе, но Райдер тоже ушел в армию, потом вернулся, но не к Оливии, а сейчас он замаливает грехи. Какой молодец. Я просто стояла и слушала, как моя лучшая подруга в одночасье обрела все, в то время как я лишь теряла и теряла. Я не слышала, что говорила Оливия, я просто вспомнила ее слезы в те времена, как сама носила под сердцем ребенка, а она утопала в слезах, как мы поддерживали друг друга и всегда находили, над чем посмеяться, когда становилось невыносимо больно. Я обошла стойку и обняла ее.

– Если ты счастлива, то ты не должна мне ничего объяснять. Я бы все отдала, чтобы быть на твоем месте.

– С Райдером? Не советую, он жутко храпит!

Мы засмеялись, и я толкнула ее в бок. Она посмотрела на меня и спросила:

– Ты сама-то в порядке?

Я отрицательно покачала головой.

– Нет, но я буду. Обещаю.

Она обняла меня, и я почувствовала, как она машет рукой. Тут же я почувствовала крепкие объятия Райдера.

– Он вернется, дай ему время. И он снова будет с тобой.

Я посмотрела на этих двоих, и в моем сердце стало теплей. Радостней. Ведь когда-то я смотрела так на Дерека. До наших отношений. Но было одно но. Он не смотрел на меня, а я дышала им. Потом он посмотрел, и я забыла, как дышать.

Я верю, что однажды снова все будет так, ну а пока я просто буду мамой и верной подругой.

Дерек сам найдет дорогу домой. Ко мне и Харпер.

 

 

Глава 7

Дерек

 

В доме родителей стояла оглушительная тишина, и только тиканье часов ее нарушало. На автоответчике уйма непрочитанных сообщений, как будто их не слушали годами. Я стоял в комнате, куда меня впервые привезли после госпиталя. Как и тогда, комната не показалась мне знакомой, я чувствовал себя чужим, потерянным, ненужным. Все в комнате кричало, что я чужой и мне здесь нет места.

Мама сказала, что я могу приезжать в любое время. Они с отцом возили меня по окраинам, по тем местам, которые, как они думали, помогут мне все вспомнить, но этого не произошло ни тогда, ни сейчас.

Когда я оказался в своей квартире, мне стало так тяжело дышать, что впервые в жизни я узнал, что такое паническая атака. Не знаю, каким я был до армии, но то, что я испытываю сейчас, вызывает во мне дикую ненависть. Если я так и продолжу стоять здесь, как статуя, я тем более ничего не смогу разворошить в своей памяти. Вспомнив, какую экскурсию проводили мои родители по этому дому, я прошел в комнату, которая когда-то была моей. Опять же, воспоминание не мое.

Комната была холодной, пустой, безжизненной. Какие-то мелкие детали могли мне напомнить о тех временах, когда я учился в старшей школе, встречался со своей девушкой, но даже ее фотографий не было, а по идее должны быть…

Я огляделся по сторонам, пытаясь найти хоть что-то, но кроме шкафа и комода в глаза больше ничего не бросилось. Я подошел к комоду и, открыв первый ящик, ухмыльнулся: презервативы. Одного не хватало, но неужели я был… всего один раз с девушкой? Это надо выяснить.

Копаясь в этом ящике и глядя на упаковку презервативов, я почувствовал, что краснею. КРАСНЕЮ! Боже… это надо прекратить. Я захлопнул ящик и посмотрел на шкаф. Не было вариантов, что там есть что-то стоящее. Я лег на кровать и сверлил взглядом потолок, пытаясь хоть что-то вспомнить. Что я делал, когда лежал здесь без сна? Сбегал ли я на свидания к девчонкам, когда родители ложились спать, и можно было брать машину отца?

Мою голову пронзила резкая боль, и картинка за картинкой стали появляться в моем сознании. Я резко сел на кровати, вцепившись руками в волосы и зажмурив глаза. Из моего рта вырвался стон, потому что я пытался превозмочь эту дикую боль. Но я никуда не мог деться от того, что терзало меня в этот момент. А затем картинки стали более яркими…

Я лежал на этой кровати, а напротив меня была девушка. Я не мог разглядеть ее лица, но ее прикосновения я ощущал отчетливо, словно она сейчас здесь, со мной.

– Дерек, почему мы потеряли так много времени?

– Может потому, что я был кретином?

– Ты был с Хилари, – она ухмыльнулась. Я посмотрел на нее и улыбнулся.

– Ты так говоришь, что это кажется настоящим проклятьем.

Она мягко засмеялась в ответ на мой комментарий, она потянулась поцеловать меня, но я потянул ее на себя, и вот она лежит на мне. Я чувствую нежность ее кожи, мягкий цветочный аромат ее волос и слабый аромат геля для душа…

Она мягко целует меня в щеку, переходя на скулы, опускаясь к шее, оставляя после себя ощущение лепестков на коже. Я понимаю, что она вызывает во мне шквал эмоций, я осознаю, что люблю ее и не отпущу от себя, чего бы мне это не стоило. В тот момент, когда она припадает губами к моим, в комнату входит моя мать. Я пытаюсь понять, кто эта девушка, но я знаю, что это не Хилари. Я смотрю на нее, а затем поднимаю взгляд на свою мать. На ее лице читается ненависть.

– Я сказала, чтобы вы не оставались в этой комнате наедине.

– Миссис Хант… – начинает девушка из моего воспоминания, но мать прерывает ее взмахом руки.

– Уходи. Мне нужно поговорить с сыном.

Она кивает, целует меня в щеку и уходит, извиняясь одним взглядом. Черт, почему я не вижу ее лица? Я хочу узнать ее… Но не могу. В мой разум вторгается голос моей матери.

– Дерек! Дерек! Ты в порядке?

Я открываю глаза и понимаю, что сейчас я нахожусь в своем мерзком настоящем. Я смотрю на свою мать и понимаю, что она врала, Хилари врала. Только главный вопрос здесь – зачем?

– Дерек, – снова повторяет мать. – Что случилось, дорогой?

Скажи, какие у меня были отношения с Хилари до того, как я ушел служить?

Она посмотрела прямо мне в глаза и сказала мягко:

– У вас были прекрасные отношения, планы на будущее, ты делал все, чтобы она была рядом, а она отдавала…

–- Хватит, мам, не старайся.

Я встал с кровати и направился к выходу. Она задала мне вопрос вдогонку:

– В чем дело, Дерек?

Я положил руку на ручку двери и посмотрел на мать через плечо.

– Я не хочу находиться там, где врут обо всем. Надеюсь, что я вспомню еще больше, чем только что.

Я не стал дожидаться ее реплики, а просто ушел из дома. Но куда идти, если вокруг все стараются скрыть правду?

 

 

Глава 8

Эйприл

 

– Мам! Ты сможешь забрать Харпер из сада? – я сбегала по лестнице на кухню, где мама варила кофе. Она сидела в спортивном костюме, и я поняла, что она только вернулась из фитнес-клуба, куда стала наведываться после развода с папой. В свои 46 она выглядела очень хорошо: тонкая талия, длинные стройные ноги, прекрасная кожа и медный цвет волос, которых седина и вовсе не коснулась.

Она сделала глоток и кивнула мне.

– Конечно. У тебя планы?

– Мы с Оливией хотим сходить куда-нибудь, ты не против?

Мама улыбнулась.

– Как я могу быть против, если ты оставляешь со мной такую чудесную кнопочку!

Мама уже смотрела вниз и улыбалась, понятно, она увидела Харпер, которая стояла с рюкзачком в руках, уже успев стащить со стола ватрушку и уплетая ее с улыбкой на лице.

Харпер была темно-русой, с темными глазами и невероятно доброй улыбкой, моя дочка умела расположить к себе любого человека, стоило ему только взглянуть на нее. Любознательная малышка, которая пленила сердца всех, умело пользуется своим положением. Но она не избалована и знает, когда лучше использовать любовь окружающих. Она хитра, как и ее папа.

Мама обняла внучку и сказала:

– Ты езжай на работу, а я сама отвезу Харпер в садик и заберу вечером, не волнуйся.

Я поцеловала маму и дочку на прощание, а затем ушла.

По дороге в больницу я зашла за кофе, потому что без дополнительной порции кофеина моя работа будет непродуктивной. Я в основном работаю в хирургии детского отделения, а сегодня у нас сложная операция на сердце у новорожденного, поэтому я должна быть собранной и внимательной.

Когда я вошла в кафе напротив больницы, заметила за столиком Джека, Райдера и Дерека. Они что-то обсуждали и все трое были хмурыми. Я так засмотрелась на ребят, что и не заметила, как ко мне подошли брать заказ. Я рассеянно посмотрела на…парня, который спрашивал, чего я желаю. Вау. Если бы я не была занята мыслями о Дереке, я бы сказала, что желаю его. Парень нахально улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами.

– Я знаю, о чем ты думаешь.

Я вскинула бровь.

– Серьезно? Ты так уверен в себе?

– Нет, просто твой взгляд красноречивее слов.

Я улыбнулась и посмотрела на кофе-машину.

– Мне черный кофе, без сахара.

– Любишь покрепче?

Я еще раз улыбнулась и решила не отвечать, потому что я посмотрела на его бицепсы и задумалась о том, насколько же они твердые, крепкие, какая у него кожа…

– И ты снова ушла в свои мысли. – Он все так же улыбался, и на этот раз я не стала отрицать.

– Да, я люблю уходить в себя, особенно…

– Особенно тогда, когда напротив тебя стоит такой горячий парень, да?

Я засмеялась и кивнула.

– Что-то вроде того.

– Я Крис, – он протянул мне руку.

– Эйприл, – я ответила на его рукопожатие. Когда наши руки соприкоснулись, к моим щекам прилил румянец. Что-то в этом парне было… что-то, что оживляло меня, отрезвляло, возвращало назад, в настоящее, утягивая меня из водоворота болезненных воспоминаний и напрасных надежд.

– Я давно за тобой наблюдаю…

– Серьезно? – я на самом деле была удивлена.

– Да. Я всегда сижу вон там, – он пальцем указал на столик у окна в самом конце заведения.

Я посмотрела на место, которое он указал и на него.

– Подожди, ты…

– Нет, я не работаю здесь, я просто хотел с тобой познакомиться. – Он снова улыбнулся мне своей фирменной улыбочкой, и я поняла, что не против его уловки. Я уперлась локтями о стойку и указательным пальцем подперла подбородок. Он смотрел мне в глаза и улыбался. Его улыбка затрагивала его глаза, они серые, а в их уголках пролегали мелкие морщинки, что свидетельствует о том, что он много улыбается. Когда он вышел из-за стойки, я смогла оценить его по достоинству: высокий, поджарый, на нем были черные джинсы и белая футболка, конверсы. Он вытащил бумажник из заднего кармана и положил на стойку, заняв стул возле меня. Я смотрела на него и проклинала свой наряд. На мне был надет старый спортивный костюм, волосы собраны в тугую французскую косу и обута я была в балетки.

– Итак, Эйприл, – начал Крис. – Каждое утро ты приходишь сюда и заказываешь кофе, как я уже успел узнать. А что помимо этого ты любишь?

Я посмотрела на него, склонив голову набок.

– Ты решил сразу перейти к вопросам обо мне, вместо того, чтобы использовать обычные уловки?

– Эйприл, мне не 20 лет, чтобы свершать подобное. Если я заинтересован, значит я буду делать так, чтобы узнать объект своей страсти?

Ого! Так, значит, я его страсть? Или же объект? Заткнись, Эйприл! Вытащи свою задницу из темноты и живи!!!!

Я посмотрела на часы и сказала:

– Мне нужно бежать на работу, но мы можем встретиться завтра…в это же время в этом же месте.

– Я буду здесь, – он мягко улыбнулся и, поцеловав меня в щеку, встал и пошел на то самое место, которое указал мне при знакомстве.

Я собрала свои вещи и опрометью понеслась в больницу.

Я улыбалась глупой улыбочкой, пока мой пейджер не пропищал. Черт, 911. Нужно срочно бежать.

Я быстро переоделась и влетела в палату к нашему новорожденному малышу. Его интубировали, и медсестра качала мешок, вентилируя его легкие.

– Что случилось?

– Необходима срочная замена клапана, иначе мы его потеряем.

– А хирург, который должен был оперировать его, знает, что нужно срочно везти в операционную?

– Да, его уже вызвали, – сказала Триша, медсестра, которая дежурила ночью, – иди, готовься. Хирург уже должен быть там.

Я кивнула Трише и пошла в операционный блок.

Я вошла в переднюю часть блок, чтобы помыть руки, то была безумно удивлена. И это еще очень слабо сказано. Хирург как раз закончил мыть руки в тот момент, когда я вошла. Он повернулся на звук открывающейся двери, и улыбнулся.

– Ого! Этот день мне нравится все больше!

Хирургом-кардиологом нашего маленького пациента был…Крис.

 

Глава 9

Эйприл

 

- Видишь, Эйприл, какая тонкая перегородка и аорта, она практически расползается… зажим, - Крис проводил операцию на открытом сердце крошечного новорожденного, с осторожностью и нежностью орудуя инструментами, чтобы у малыша было будущее. Здоровое, счастливое будущее. Я старалась не смотреть в эти глаза, потому что кроме них в его хирургическом костюме, я ничего больше видела. Ну, это если отключить мои мысли. Если бы это было так легко…

Да, мы, конечно, ожидали сегодня хирурга, но вот чего я не ожидала, так это того, что он будет горяч, умен, обаятелен, остроумен и дружелюбен. И будет человеком, с которым у меня завтра утром назначена встреча за кофе. Забавно, но я трепещу.

Я даже не могу вспомнить, испытывала ли я что-нибудь подобное с Дереком. Я всегда знала его планы, всегда все было сообща, а после его возвращения я просто сидела, пряталась и мечтала о том, что он волшебным образом вспомнит меня и все у нас будет хорошо, что он полюбит Харпер… Ведь его письма…

- Эйприл? Ты меня слушаешь? Мне нужны тампоны… аорта порвалась, быстрей, Эйприл!!! – меня из мыслей вырвал крик Криса.

- Черт, - я спохватилась и принялась прижимать тампоны к открытой ране, но крови было слишком много и ничего не выдерживало, даже сквозь зажимы текла кровь. Потом Крис приказал подключить аппарат искусственной вентиляции легких и смог залатать сердечко, такое хрупкое и маленькое. Он наложил заплатку и зашил все разрывы, а потом завел сердце нашего маленького пациента. Смотреть на этого мужчину, в чьих руках находилась маленькая жизнь – бесценно.

Выйдя из операционной, я старалась не смотреть на Криса. Мне было неловко, не комфортно, что ли… Его взгляд, его голос.. все в нем будоражило, а еще тот факт, что любовь всей моей жизни меня не помнит, женится на другой… не дает мне покоя, и то, что я довольно длительное время жила без секса… ну, это о себе тоже дает знать.

Оставшуюся часть смены я старалась избегать нашего сексуального хирурга и ждала встречи с подругой. Но в моих мыслях творилась неразбериха. Я не могла просто так бросаться в омут и давать надежду мужчине, когда не разобралась с тем, что происходит с Дереком и нами. Если мы есть, но это уже другой вопрос.

До сегодняшнего дня я не думала, как же сложится моя жизнь, если Дерек будет не со мной? Я даже и мысли такой не допускала, но вот теперь это необходимо. Я как раз собралась перекусить в ординаторской и предаться мыслям, какие только возможны, как услышала, что меня вызывают в конференц-зал.

Войдя туда, я увидела миссис Хант. Она обернулась ко мне, и я увидела, какие темные круги залегли у нее под глазами. Она выглядела утомленной, измученной и печальной. Ну и поделом тебе.

- Миссис Хант, чем обязана такому… визиту?

Она подошла ко мне и я заметила, как она нервничает:

- Ты разговаривала с Дереком?

- Нет, а что? Я видела его пару дней назад, но…

- Что ты ему сказала? – она схватила меня за плечи и начала трясти, словно изгоняла злого духа. – Что ты ему наговорила, ты, тварь?

Я сбросила ее руки с плеч и отошла на пару шагов в сторону:

- Я понятия не имею, почему вы так себя сейчас ведете, но я с Дереком не говорила! Ни о вас, - я указала на нее пальцем, - ни о наших отношениях! - последнюю фразу я практически прокричала.

Она опустила голову и села на стул:

- Он спрашивал меня о девушке. О Хилари. Такое чувство, что он что-то вспомнил..

- Так это же прекрасно! – в моей душе расцвела надежда.

Она повернулась ко мне, и на ее лице снова было нарисовано презрение.

- Прекрасно? Я бы так не сказала, - она опять подошла ко мне вплотную и холодно произнесла. – Сначала твоя мать разрушила моё счастье, потом появилась ты, и я снова вынуждена столкнуться с прошлым. Дерек знал о Харпер, но когда… - она замолчала. – Он не должен знать и не узнает. Ты меня поняла? – Она снова схватила меня, но на этот раз я резко вывернулась из ее хватки.

- Катитесь к черту, миссис Хант! Вы и ваш драгоценный сын! Мне ничего от вас не нужно! Ни вы, ни он, ни ваша помощь! Не получили должного счастья в жизни? – я усмехнулась. - Вините только себя.

Она дала мне пощечину, потом еще одну, и еще, боль не давала мне среагировать, ее резкие удары тоже меня застали врасплох. Но потом удары прекратились, хотя шоковое состояние никуда не ушло. Я смотрела на эту женщину и ненавидела ее. Потом я посмотрела на того, кто ее оттащил в сторону, а потом опять на миссис Хант.

- Дай Бог, чтобы он вспомнил, какая сука у него мать.

Слезы застилали глаза, когда я выбежала из зала. Следом за мной оттуда вышел Крис:

- Эйприл, стой…

Он догнал меня и осторожно взял за руку.

- Ты в порядке?

Я подняла на него глаза и покачала головой. Он прижал меня к своей груди и погладил по голове:

- Тише, не плачь. Я не знаю, что у вас произошло, но…

- Эйприл!

Я обернулась на голос и замерла. Дерек.

- Черт, тебя еще тут не хватало…

Я встала к нему лицом с немым вопросом в глазах.

Он переминался с ноги на ногу и поглядывал на Криса.

- Мы можем поговорить?

Я обернулась к Крису, он ободряюще улыбнулся:

- Я буду в ординаторской, хочу с тобой поговорить. Приходи, как освободишься.

Он посмотрел на Дерека и, ухмыльнувшись, покачал головой и ушел.

Я снова обратила свое внимание на Дерека:

- Чем я могу тебе помочь?

И именно в этот момент его матери нужно было выйти из конференц-зала!!!

- Ты же сказала, что не разговаривала с ним!!

Она бросилась на меня, но я спряталась за Дерека. Боже, она перепугает всех в больнице!

Сумасшедшая женщина.

Дерек посмотрел на меня через плечо:

- Что она здесь делает?

Я вскинула бровь:

- Твоя мать, ты с ней и разбирайся. Мне ваши проблемы не нужны. Уведи ее отсюда или я охрану позову.

С этими словами я пошла к Крису. Я знаю, что должна с кем-то поговорить, но это точно будет не он. Он не поймет. Да и к тому же он для меня посторонний человек.

Погруженная в мысли, не заметила, как дошла до ординаторской. Открыв дверь, я увидела, что Крис сидит на стуле и что-то читает на телефоне. Когда я подошла ближе, он отложил телефон и встал. Я чувствовала, как вокруг нас искрило напряжение, видела его интенсивный взгляд, и знала, что во мне он пробудил вулкан.

Он провел большим пальцем по щеке и заглянул в глаза:

- Болит?

Я покачала головой, не в силах ответить. Его глаза завораживали, пленили, дразнили, от него невероятно вкусно пахло, и его руки… были такими нежными, что мне захотелось…Не важно, чего мне захотелось. Неприемлемо все это.

- Знаешь, я довольно долго сидел за тем столиком и наблюдал за тобой… Я смотрел, как ты каждое утро делаешь заказ… и когда я увидел тебя здесь, в этой форме…, - хочу заметить, что у нас в педиатрии розовая форма, - я завелся, - он издал смешок и отошел от меня. – Не поверишь, если я скажу, что немного нервничаю?

- Ты? Нервничаешь? Такой мужчина как ты знаком с этим чувством? – все эти слова были произнесены с улыбкой.

Что-то в его взгляде изменилось, я почувствовала, что мне становится жарко, и я понимаю, что мои соски затвердели и… О Господи, боже мой… недопустимо.

Я отошла к двери, но Крис оказался проворней, он уперся руками о дверь по обе стороны от моей головы и склонил голову к моей:

- Не убегай от меня, Эйприл… не надо.

Я посмотрела на него и облизнула пересохшие губы. Я смотрела на него и переводила взгляд на его губы, такие мягкие, и, наверно, невероятные на вкус.

Мы в гляделки долго не стали играть, он припал к моим губам, языком раскрывая их и проникая внутрь. Его язык ласкал мой, а я вовсе не возражала. Я прижалась к его крепкому телу и обвила руками его шею. Он ощущался невероятно, я не могла поверить, что делаю это. Но его магнетизм просто не знает границ, и я не могу сопротивляться желанию, которое испытываю, находясь рядом с ним. Я чувствую его твердость, слышу его стон, когда как можно плотней прижимаюсь к нему пахом. Я понимаю, что тоже хочу большего, но…я не готова. Пока не готова.

Я прерываю поцелуй:

- Прости, я не могу…

Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но звук его голоса останавливает меня:

- Эйприл, не убегай от меня. Еще одного побега я не смогу вытерпеть…

Его голос дрожит, и что-то заставляет меня задуматься: все ли с этим мужчиной в порядке? Но мой разум кричит, что важней сейчас поцелуи, а остальное может подождать. Я запираю на замок ординаторскую и снова целую Криса, но на этот раз я обвиваю ногами его талию. Он крепкий, твердый, и я хочу почувствовать то, что он мне может дать. Ну а пока… Моя форма слетела с меня в мгновение ока и Крис терзает мою грудь, втягивая сосок в свой рот, я выгибаюсь, желая получить большего.. Он несет меня на кушетку и кладет на спину. Его язык и губы ласкают мое тело, мою грудь, шею, скулы и губы. Я стянула с него его форму и смогла насладиться великолепием, находящимся надо мной: упругий пресс, накачанная грудь, Боже, его тело такое рельефное, поджатое…

Он снова прижимается ко мне и целует. Его язык не знает пощады, потом он опускается все ниже и ниже, пока не доходит до пояса моих трусиков. И я снова прерываю его.

- Стой! Стой! Нет, нельзя… - я сажусь и прикрываюсь руками. – Так нельзя. Я не такая…

- Я знаю, что ты не такая, - он садится ближе и обнимает меня, прижимая к себе. – Я не должен был этого делать. Обычно я тоже себе подобного не позволяю, но…. – он греховно улыбнулся. – Ты слишком горячая, чтобы просто так пройти мимо тебя.

Я слабо улыбнулась.

- Прости, мне лучше уйти…

- Эйприл…

- не надо ничего говорить. Потом, ладно? Мы только встретились… и тут же… Я…

- Я здесь остаюсь.

- Что?

- Остаюсь.

- З-зачем?

Он встает, и я смотрю на его спину.

Он смотрит в потолок, когда говорит:

- У меня есть прошлое, и сейчас я хочу оставить его там. Поэтому я здесь. И тебе знать его совсем необязательно.

Да что сегодня со всеми?

Я схватила свои вещи и быстро оделась.

Если у него есть тайна, отлично, только меня пусть в это не впутывает!

 

Глава 10

Эйприл

 

– Она что? – откашлялась Оливия, когда я рассказала ей о том, что произошло на работе в конференц-зале. – Она совсем рехнулась? – она постучала пальцем по стакану в задумчивости. – Почему она так не хочет, чтобы ты с ним разговаривала?

Я пожала плечами:

– Понятия не имею… Меня другое волнует, – я улыбнулась. Оливия приосанилась и посмотрела на меня с большим интересом.

– Что случилось в твоей скучной жизни?

– Ха-ха. Сегодня утром в кафе, напротив больницы, я познакомилась с парнем. Мы не обменивались номерами, но договорились встретиться завтра утром…

– О, это интересно, – перебила она.

– Ты подожди. Интересное только впереди.

Я, как смогла, рассказала ей, что произошло утром, а на том моменте, в ординаторской, я покраснела.

Оливия захлопала в ладоши:

– Неужто у моей девочки весь мох сойдет на нет!!!

Я бросила в нее скомканную салфетку.

– Хватит издеваться, сегодня я практически была готова на это пойти, но… Не уверена, что готова на одну ночь что-то изменить. К тому же, он здесь остается, у него есть тайны, а я одна большая тайна бывшего парня.

В моем голосе послышалась горечь, и я опустила глаза на стол. Мы пришли в наше любимое кафе «У Карен», у нас редко получалось куда-то выбраться, а сейчас у нее отношения с Райдером и я даже не знаю, как все это получилось.

Когда я ее спросила, она ответила:

– Просто получилось. Ты же знаешь. У вас с Дереком…

– Что у нее со мной? – слева от меня раздался голос Дерека.

Я подняла на него глаза, и мое сердце забилось чаще. Только сегодня я была в руках другого мужчины и почувствовала, что предала его. Хоть он меня и не помнит, но все же…

– Вы не будете против, если я присяду? – он указал на место рядом со мной, но я смогла лишь покачать головой. Он сел с краю, положив руки на стол и сцепив пальцы. Он был задумчив, казалось, что все в нем кипит, но он не знает, куда деть эти чувства.

– С тобой все в порядке? – спросила я, поглядывая на Оливию.

Он покачал головой:

– Нет, – он посмотрел на меня. – Сегодня, когда я пришел к тебе, и увидел тебя с тем парнем… почему я почувствовал, что в груди что-то кольнуло?

Я снова посмотрела на Оливию, которая не отрываясь смотрела на Дерека. Я видела, как шестеренки заработали, и к чему это все приведет, я тоже знала. Потом снова перевела взгляд на Дерека и пожала плечами:

– В школе я была твоим репетитором, ты всегда отгораживал меня от других парней. Ну, это было после того, как я подтянула тебя по трем предметам.

Он вскинул бровь:

– Серьезно? А что я делал до этого?

И тут на сцену вышла Оливия:

– Что ты делал? Ты позволял своей девушке забирать ее вещи из душевой кабины и чтобы она, – она указала пальцем на меня, – шла по коридору школы прикрытая одним маленьким полотенцем для рук. Ты громче всех кричал, чтобы она и его скинула, потому что, ведите-ли, на попку смотреть не так интересно.

Я вжалась в сидение и не могла посмотреть на Дерека. Это было за полгода до наших первых занятий.

– А потом ты сам лично начал издеваться.

Дерек молчал, и я краем глаза заметила, как он покраснел и не знал, куда деваться. Он посмотрел на меня и сказал:

– Знаешь, я бы в жизни не подумал, что ты мой репетитор…

Я резко вскинула голову:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Хилари сказала, что ты висла на мне каждое занятие.

Мы с Оливией в один голос спросили:

– Что она сказала?

Дерек кивнул и не стал больше ничего добавлять.

– То есть ты считаешь, что я на такое способна.

Дерек посмотрел мне в глаза и сказал:

– Я не знаю, на что способна ты, но знаю, что я хочу поцеловать тебя.

Повисла тишина и я почувствовала трепет, который испытывала только при нем. С Крисом было иначе….

Оливия подала голос:

– Дерек, а хочешь кое-что узнать?

Он посмотрел на нее и сказал:

– Я хочу знать все, я хочу вспомнить все. Так что да, мне нужно это.

– Твоя Хилари трахалась с Райдером, поэтому в ту ночь расстались вы и мы с Райдером. Вот такая у тебя невеста, – она обратилась ко мне, – пошли, Эйприл, думаю, ему есть что вспоминать.

Мы оставили деньги на столике и собрались к выходу. Когда мы открыли дверь, Оливия посмотрела на столик, за которым все еще сидел потрясенный Дерек:

– И еще, ковбой, это ты лишил Эйприл девственности, ну это так, для справки.

Она рывком вытащила меня из кафе и из транса, а я готова была провалиться сквозь землю. На меня смотрело все кафе и бешеный взгляд миссис Хант.

Мы старались обойти ее, но она преградила нам путь:

– Я говорила тебе не подходить к нему…. – прошипела она.

Я посмотрела на нее, меня передернуло: некогда приятная женщина превратилась в монстра, ее глаза пылали яростью, ненавистью, и мне стало не по себе.

– Миссис Хант, – сказала Оливия, – мы здесь были задолго до его прихода. Хватит…

– Заткнись! – прервала она Оливию криком. На улице некоторые прохожие замерли, услышав ее возглас. – Сколько я могу бороться за то, чтобы вы не встречались??? Было легко держать вас на расстоянии, пока он не умудрился съехать и быть на грани вылета из команды. И как только появилась ты, – она указала на меня пальцем, – все пошло не так.

Она перевела дыхание, не давая мне возможности вставить хоть слово:

– Ты все испортила, ты, если бы не ты, я бы…

– Что бы что? Вы только обвиняете, не давая никаких ответов ни на один вопрос, миссис Хант!!! Может, хватит меня доставать всей этой историей, и лучше скажете правду не только мне, но и вашему сыну? Потому что я хочу идти вперед, но не могу!!!

В этот момент дверь кафе открылась, и на пороге появился Дерек.

– Мам, в чем дело?

Она судорожно сглотнула и посмотрела куда-то в сторону. Я видела, как по ее щекам катятся слезы, но жалко мне ее не было. Я была зла, раздосадована. Она снова обвинит, но не ответит. Когда она повернулась к нам лицом, в ее глазах отображалось отчаяние.

– Я не могу снова все это пережить, не могу… – с этими словами он села в машину и уехала в никуда. Дерек побежал за ней, но он остановился, когда миссис Хант скрылась за поворотом.

Оливия потянула меня за руку к машине:

– Пойдем, нам надо показать Дереку коробку.

Я покачала головой:

– Ты вези его туда, а я поеду к маме и позвоню отцу. Харпер сейчас как раз у мамы, так что папа приедет туда. Мне нужны ответы, потому что миссис Хант винит во всем мою мать. Почему-то именно она стала причиной нежелания моих отношений с Дереком.

– Ты уверена, что выдержишь это все? Мало ли что там у них стряслось.

– Я не знаю, но ответы мне нужны.

Я посмотрела на Дерека, который к нам приближался, он был потерян.

– Дерек, – сказала я, направляясь к нему. – Оливия отвезет тебя в дом твоих родителей, зайди в свою комнату и обыщи ее, только внимательно. Там есть кое-что, что поможет тебе. Будешь готов, приходи, мы поговорим.

Потом я посмотрела на Оливию:

– Я позвоню тебе, когда все выясню.

Я села в машину и направилась к маме, параллельно набирая номер отца. Дорога до мамы займет минимум 40 минут, есть над чем подумать, но я была настолько взвинчена, что каждая мысль казалась мне безумной. Что могло произойти, что все сейчас так напряжено и амнезия Дерека единственная возможность для миссис Хант?

Когда я подъехала к дому родителей, машина папы стояла у гаража, и свет горел во всех комнатах, кроме комнаты, где спала Харпер. Значит, она уже уснула.

Когда я вошла, мама и папа сидели на диване и о чем-то тихо говорили. Я думаю, что им есть что мне сказать.

Я не стала ходить вокруг да около.

– Что произошло такого, что миссис Хант винит маму во всем, а, папа? Мам? Тебе что-нибудь известно? Почему она всегда так категорична ко мне?

Родители переглянулись.

Папа откашлялся:

– До того, как я встретил твою маму, у меня были отношения. Длительные. Но твоя мама что-то во мне задела, что-то во мне щелкнуло, и я бросился в отношения с твоей мамой, словно в омут, не обращая внимания на то, что у меня уже была девушка. И она была беременна. – Казалось, что весь воздух покинул комнату. Мама тоже казалась удивленной, шокированной, злой. Она прохрипела:

– Что? Как ты….

– Продолжай, – холодно перебила я. Я уже его ненавидела больше, чем только можно ненавидеть родного отца.

– Когда твоя мама сказала, что беременна тобой, я ушел….

Как можно быть таким первоклассным мудаком и не страдать от угрызения совести? Ты бросил беременную девушку ради другой беременной!!!! Ненавижу.

– …я ушел к твоей маме… а та девушка, потеряла ребенка.. Той девушкой и была миссис Хант. На тот момент Барбара Вудс.

Повисла тишина. Мама сидела и смотрела на отца во все глаза, словно впервые видела. Ее тон был не теплей Антарктики.

– Продолжай, Том.

– Когда мы поженились, то покинули городок, и я никому из старых друзей не говорил, что живу в Три Хилл. И спустя длительное время я встретил Барбару здесь. Она была с мужем и ребенком. Именно тогда мы возобновили связь.

– Сколько? – резко произнесла мама, ее лицо блестело от слез, голос дрожал. – Сколько???? – закричала она на отца, глядя прямо в глаза.

– Восемь лет.

– То есть, когда я увидела у тебя в кармане женские трусики, и мы разошлись, это были ее трусики? Ты с ней был?

Он повернулся к маме лицом, одним коленом, касаясь пола:

– Клянусь, мы тогда порвали…

– Это был прощальный секс??? – мама дала отцу пощечину с такой силой, что голова отца взметнулась в сторону. Потом мама отвесила ему еще одну пощечину, а затем пов






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.