Двадцать

На следующее утро Стивен запросил в «Сай-Мед» новости по делу пациентов с «зелеными наклейками». Через час на его электронный адрес пришло письмо. Еще восемь детей оказались в больницах с кожными симптомами различной степени тяжести – от простой сыпи до серьезных дегенеративных процессов и потери чувствительности.

Прочитав список, он задумался. Все дети подверглись воздействию химиката одновременно, однако симптомы у них развивались с разной скоростью. Для отравления это не характерно. Действие ядов не зависит от особенностей иммунной системы – в отличие от инфекций. Если верить производственному менеджеру Даттону, оборудование для производства вакцины никогда не использовалось в работе с токсическими веществами, значит, химикат изначально находился в сырье для вакцины. Всем детям ввели одну и ту же дозу, и единственным фактором, определяющим клинические проявления, должна быть масса тела. Дети с меньшим весом пострадали бы сильнее, поскольку получили более высокую дозу яда на килограмм веса.

Это легко можно было проверить. Данбар открыл в ноутбуке файл с историями болезни и сопоставил вес детей с датами поступления в больницу на лечение. Никакой корреляции не было. Более того, у многих детей с наименьшей массой тела симптомы развились позже.

– Черт, что это может означать? – пробормотал Стивен, пытаясь найти хоть какой-то фактор, общий для всех заболевших детей. Поиски не увенчались успехом, но появление в списке Триш Лионс напомнило ему, что нужно проверить ее состояние. Он уже давно оттягивал этот момент, боясь, что новости будут плохие, и теперь с тяжелым сердцем позвонил в больницу.

– Нам пришлось ампутировать руку, – сообщил Филдинг. – Но вы, наверное, уже знали, что это неизбежно…

– Да, – упавшим голосом ответил Данбар. – Операция остановила некроз тканей?

– К сожалению, нет, – с запинкой ответил врач. – У нее пропала чувствительность в ногах… мы теряем ребенка.

– Господи, – пробормотал Стивен, – представляю, в каком состоянии сейчас ее мать…

– В ужасном, – согласился Филдинг. – Она тоже заболела.

– Не удивительно – находиться в таком стрессе столько времени. Виржиния сильная женщина, но…

– Я не об этом, – прервал его Филдинг. – Мы подозреваем, что у нее развивается то же заболевание, что и у Триш.

– Что?! – потрясенно воскликнул Стивен. – Разве это возможно?

– Да, мы тоже ничего не понимаем. У нее на руке появилось большое депигментированное пятно, и самочувствие резко ухудшилось… Виржинию поместили в городскую больницу Западного округа для обследования.

Положив трубку, Данбар несколько секунд стоял, уставившись в пространство. Как мог химикат попасть в организм матери Триш Лионс? Яды не заразны, они не передаются другим людям, как бактерии и вирусы. Яд не поймаешь… Его взгляд переместился на монитор ноутбука, на котором висели данные о пациентах с «зелеными наклейками». Здесь были только данные о детях, которым ввели вакцину. Стивен позвонил в «Сай-Мед» и попросил срочно проверить близких родственников больных детей.

– Что мы ищем? – поинтересовался дежурный офицер.

– Кто из родственников обращался к врачу с тех пор, как дети оказались в списке «зеленых наклеек»?

– Вы имеете в виду прыщики на попе, порезы пальцев, бородавки… – с нескрываемым сарказмом принялся перечислять офицер.

– Все что угодно, – отрезал Стивен и положил трубку. Он чувствовал, что нервы натянуты до предела. Такое ощущение, что еще чуть-чуть – и начнется самый настоящий ночной кошмар.

Данбар знал, что придется подождать, пока «Сай-Мед» раздобудет запрошенную информацию. Чтобы скоротать время, он достал шифр, продиктованный Линдой Холдейн, и начал прикидывать так и этак, пытаясь найти смысл в последовательности цифр и букв – на первый взгляд, случайной, но с чего бы тогда Холдейну так старательно прятать его? Вполне возможно, что информация, закодированная на карточках, была причиной самоубийства Скотта.

Стивен попытался распознать в буквах анаграммы и акронимы, а среди цифр – зашифрованный телефонный номер или даты, но безуспешно. Он никак не мог сосредоточиться, потому что в голове вертелись мысли о болезни Виржинии Лионс. Он отправился на кухню варить кофе, и в этот момент раздался звонок из «Сай-Мед».

– Подключили четверых сотрудников, – сообщил офицер. – Оказалось, что к врачу обратились несколько человек. Хотите, чтобы отчет переслали вам по электронной почте?

– Да, будьте добры, – Стивен, поблагодарив за работу, отключился. Он в нетерпении постукивал по столу карандашом, пока на панели задач не замигал белый конвертик, означающий, что пришло письмо. Запустив декодер, Данбар принялся читать документ по мере того, как его расшифровка появлялась на экране. После исключения стандартных жалоб, с которыми обычно обращаются к семейным врачам, у Стивена оказался список из двадцати восьми человек – близких родственников детей с «зелеными наклейками». Все они жаловались на изменение цвета кожи и потерю чувствительности в одной или нескольких конечностях. Худшие опасения оправдались. Данбар торопливо набрал телефонный номер Талли.

– Стивен, у меня всего лишь минутка. Я сейчас одна в отделении.

– Они лгали!

– Кто лгал?

– Кто-то или все они! История с химикатом в вакцине – полная чушь. Дети вовсе не были отравлены, они были инфицированы. Мы имеем дело с инфекционным агентом. – Он рассказал Талли о заболевших родственниках.

– О господи! – выдохнула она. – Чем дальше, тем страшнее…

– Проблема в самой вакцине, – продолжал Данбар. – История с попаданием в вакцину токсина – просто ширма.

– Стивен, но ведь это ужасно!

– Послушай, ты ведь разбираешься в детских инфекционных заболеваниях… Мы можем встретиться? Мне нужна твоя консультация.

– Да, я могу найти себе подмену после обеда. Подъедешь сюда?

– Давай не будем рисковать. Я не хочу, чтобы твои телохранители знали о нашей встрече. Ты можешь от них ускользнуть?

– Ну, не знаю… – Талли явно была ошарашена предложением. – Они от меня такого не ожидают. Кроме того, мы, можно сказать, подружились…

– Тебе надо улизнуть от них, – настаивал Стивен. – Езжай на юг по трассе М1. Я буду ждать тебя в кафе на автосервисе в Уотфорде, в три часа дня.

– Хорошо. Будь осторожен!

– И ты тоже. Не забывай посматривать в зеркало заднего вида. Проверь, чтобы за тобой никого не было.

– А если кто-то будет?

– Остановись на обочине и позвони мне.

Не сказав больше ни слова, Талли положила трубку. Данбар понимал, что творится у нее на душе. Ему была ненавистна сама мысль о том, что придется привлечь любимую женщину, но она была педиатром-инфекционистом – именно то, что ему нужно. Он испытал волну разочарования от того, что никак не мог найти логику во всем происходящем. Группе детей ввели какую-то новую вакцину, в результате чего в их организмах оказался неизвестный инфекционный агент, который пожирает их плоть, а теперь еще перекинулся и на их родственников. Кто, будучи в здравом уме, решится скрывать это и притворяться, что ничего не происходит? Биотехнологическая компания, разработавшая вакцину? Чиновники из правительства, которые с ними в сговоре? Или здесь не обошлось без дополнительного фактора? Рука Стивена непроизвольно потянулась к кобуре. Преимущество было явно не на его стороне…

* * *

– Кто был тут дизайнером? – проворчала Талли, войдя в ресторан. – Не иначе как Иероним Босх!

– Вполне в его стиле, – согласился Данбар, шагая с ней рядом по направлению к кафе, откуда доносились звуки игровых автоматов, запах фастфуда и звон собираемой грязной посуды. Обстановка в придорожной станции техобслуживания отнюдь не способствовала хорошему настроению.

– За тобой не следили? – поинтересовался Стивен.

– Меня мучает совесть за то, что я тайно сбежала, – покачав головой, отозвалась Талли, – но не думаю, что меня засекли.

– Мне очень нужно твое мнение. Если здесь не обошлось без инфекционного агента – а я в этом уверен – почему его не высеяли ни в одной лаборатории?

– Возможно, это вирус. Многие вирусы очень трудно обнаружить. Часто приходится полагаться на серологические реакции, выявляющие антитела в сыворотке пациента. Они указывают на инфицирование отдельным вирусом или группой вирусов.

– Все серологические реакции были отрицательными, – мрачно сообщил Стивен.

– Тогда я – пас, – пожала плечами Талли.

– Почему реакция на этот инфекционный агент у детей развивается с разной скоростью?

– У кого-то иммунная система крепче, у кого-то слабее – зависит от того, с какими микробами и вирусами организм сталкивался прежде. Либо этот инфекционный агент размножается очень медленно.

– О каком инфекционном агенте мы сейчас говорим?

– Если брать во внимание все возможные варианты, можно подумать о преонах – какой-нибудь новый вариант болезни Крейцфельда-Якоба, в народе называемой «коровьим бешенством». Это заболевание развивается очень медленно, и долгое время может оставаться в латентной стадии. Если говорить о бактериальных инфекциях – это может быть туберкулез. Чтобы вырастить культуру микробактерий туберкулеза, нужно два месяца.

– Что ж, туберкулез как раз нельзя исключить в данном случае, – задумчиво произнес Данбар. – Ведь как раз этот микроб взят за основу при создании вакцины, которая, собственно, и предназначена для борьбы с ним. Но ведь ни одной из лабораторий не удалось его вырастить…

– Потому что это не живая вакцина, – объяснила Талли.

– А если бы была живая? Ведь и на этот счет они могут ошибаться.

– Не исключено, но судя по тому, что ты мне рассказал, симптомы, имеющиеся у пострадавших, не имеют ничего общего с туберкулезом. Туберкулез, как правило, поражает легкие.

– Ты права, – неохотно согласился Данбар.

На несколько секунд воцарилась тишина. Стивен предложил Талли заказать еще кофе.

– Пожалуй, мне хватит, – улыбнулась она. – А тебе удалось разобраться в шифровке Холдейна?

– Пока нет, – покачал головой Данбар. Он достал листок с шифром и протянул его Талли.

– Да уж, – кивнула она, – с ходу ее не решишь… Кстати, ты обратил внимание, что оба нападения на тебя произошли в Лестере.

– Да, я думал об этом…

– И в обоих случаях незадолго до нападения ты побывал в «Сент-Клер Геномикс».

Стивен задумался.

– Первый раз я приехал туда на «Порше», – медленно проговорил он. – Расписался в регистратуре, заполнил журнал для посетителей – и в нем была графа «номер автомобиля»… Второй раз я был в компании в субботу утром, и кроме самого Сент-Клера, там никого не было. Он ожидал меня – я договорился о встрече накануне. Журнал тогда я не заполнял, но «Хонда» была единственной машиной на стоянке, не считая автомобиля Сент-Клера. Кто-нибудь мог поставить «маячок», пока я разговаривал с ним.

– Это пока лишь предположение, – пожала плечами Талли.

– Но довольно убедительное. С другой стороны, зачем «Сент-Клер Геномикс» может желать моей смерти? – продолжал рассуждать Данбар. – Я знаю только то, что мне сообщили в их компании и в правительстве.

– Испугались, что ты можешь догадаться об инфекционной природе возбудителя? – предположила Талли. – Поймешь, что они солгали насчет химиката и дело в самой вакцине. Что она стала причиной смерти людей…

– Да, и они, разумеется, потеряют миллионы, если правительство разорвет с ними контракты! – подхватил Стивен. – В этом есть смысл. Но с чего они решили, что я догадаюсь?

Внезапно он хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

– Да потому что я заинтересовался Холдейном! Я дважды спрашивал Сент-Клера, говорит ли ему о чем-нибудь имя «Скотт Холдейн», и оба раза он отрицал это. А ведь на самом деле он лгал! Слухи о том, что сказал Холдейн, не могли не достигнуть его ушей.

– Значит, Сент-Клер подумал, что ты слишком близко подобрался к выяснению того, что знал Холдейн, – подытожила Талли.

– Вот почему они его убили, – мрачно продолжал Данбар. – Простой врач, ведущий практику в Эдинбурге, обнаружил, что с вакциной, которую ввели детям, что-то неладно. А может, даже выяснил, что именно. Ему сказали, что детям ввели противотуберкулезную вакцину, но он почему-то заподозрил иное…

– Я просто уверена, мы все поймем, когда расшифруем код, – убежденно сказала Талли.

– Если Скотт Холдейн выяснил, что произошло с пациентами с «зелеными наклейками», тогда Алан Никол, разработчик вакцины, наверняка тоже это понял. Видимо, он захотел предать это огласке, но его руководство не согласилось.

– И они выдумали историю с химикатом, чтобы замаскировать правду, и убили Никола, когда он не захотел молчать!

– Вопрос в том, кто еще в этом замешан, – проговорил Стивен, глядя в окно.

– Неужели ты думаешь, что кто-то из правительства? – воскликнула Талли. – Ты же сам сказал: все из-за денег.

– Мне и самому не нравится эта мысль, – согласился Данбар. – Но факты таковы, что кое-кто решил ввести школьникам вакцину, не прошедшую испытаний, и в итоге у детей развилось инфекционное заболевание, которым теперь заражаются их родственники. Чем тебе не скелет в шкафу!

– Больше всего я рада, что этот скелет не в моем шкафу, – покачала головой Талли. – Не представляю, как можно жить с этим!

Стивен задумался на секунду, затем сказал:

– Впрочем, если они на самом деле до сих пор верят в историю с химикатом, которую выдумал Сент-Клер, и не подозревают об инфекционной природе вакцины, они уверены, что все делают правильно. И до сих считают, что предусмотрительно затеяли разработку новой вакцины против туберкулеза, а ее производство совсем скоро будет поставлено на поток, защищая нашу страну от биологической угрозы. Они ожидают, что благодарный народ посвятит их в рыцари под гром аплодисментов.

– Но мы-то знаем, что вакцина опасна! – возразила Талли.

– Знаем, но ничего не можем доказать, – вздохнул Данбар. – Вакцину исследовали в разных лабораториях, и ни одна из них не обнаружила инфекционного агента. Мы знаем, что Скотт Холдейн и Алан Никол были убиты, и знаем – почему, но у нас нет ни малейшего тому доказательства.

– Послушай, но ведь обстоятельства смерти говорят сами за себя! – горячо возразила Талли.

– Люди слышат только то, что хотят слышать, – мрачно отозвался Стивен.

– Я точно уверена: ни один человек, будучи в здравом уме, не позволит продолжать вакцинацию, если ты расскажешь всем о том, что узнал.

– Сент-Клер поддерживает версию с попавшим в вакцину химикатом, и те, чья репутация сейчас на кону, с удовольствием ему верят.

– Но ты должен остановить их! – Талли хлопнула ладонью по столу. – «Сай-Мед» должен остановить их! Вы должны сделать так, чтобы вам поверили. Джон Макмиллан ведь точно тебе поверит?

– Думаю, да, – согласился Стивен. – Но ему нужны будут убедительные доказательства, чтобы хоть что-то предпринять. Никто в правительстве не захочет его слушать, даже если сами они не исключают, что это может быть правдой. Они будут тянуть время, чтобы потом «затеряться в толпе» и стать безликими персонажами вчерашнего правительственного аппарата – людьми, которые отошли от дел и теперь много времени проводят в кругу семьи или выращивают виноград во Франции, или пишут биографии политиков, нежась в лучах осеннего солнца Умбрии.^[22] А последствия их дел придется разгребать тем, кто придет следом. Так всегда было. Один начинает войну, другому приходится ее заканчивать.

– Господи, неужели ты действительно в это веришь? – изумленно выговорила Талли.

Выражение лица Данбара было красноречивее всяких слов.

– Тогда ты должен разгадать шифр Скотта Холдейна и предоставить им доказательство, от которого они не смогут отмахнуться!

Вместо ответа Стивен бросился через стол, сшиб Талли со стула и в обнимку с ней рухнул на пол.