Грасиан и его творчество 2 страница

38. Вовремя прекратить удачную игру. Правило опытных игроков. Уметь достойно отступать так же важно, как отважно наступать; когда свершено достаточно, когда достигнуто много, — подведи черту. Непрерывное везение всегда подозрительно; более надежно — перемежающееся; кисло-сладкое вернее сплошной сладости. Когда удачи громоздятся одна на другую, есть опасность, что все рассыплется и рухнет. Порой милости Фортуны бывают кратки, зато велики. Но долго тащить счастливчика на закорках надоедает и Фортуне.

39. Искать то, что достигло расцвета и зрелости. Все создания природы достигают совершенства лишь в некую пору: до того они зреют, после -—портятся. Но создания искусства редко бывают таковы, чтобы их нельзя было улучшить. Преимущество хорошего вкуса — способность наслаждаться вещами только в их завершенном виде; не всякому она дана, а иному и дана, да неразвита. Даже в плодах разума есть своя высшая степень зрелости; умей ее распознать, дабы ее оценить и себя развить.

40. Любовь народа. Нелегко снискать всеобщее восхищение, еще трудней — любовь; отчасти это дается судьбой, но больше — старанием; первая закладывает начало, второе продолжает. Одних достоинств недостаточно, хотя обычно думают, что, заслужив уважение, нетрудно снискать любовь. Чтобы завоевать благоволение, нужны благодеяния: твори добро направо и налево, не скупись на благие слова и еще лучшие дела — люби, дабы быть любимым. Любезность — политичное приворотное зелье выдающихся людей. Сперва берись за деяния, затем — за перо; от полей бранных к полям бумажным. Ибо писателям также даруется любовь народа, притом вечная.

41. Не восторгаться сверх меры. Избегай превосходных степеней, дабы не исказить картину и не прослыть глупцом. Захваливать, расточать восторги - признак ограниченности понимания и вкуса. Похвалы возбуждают любопытство, разжигают желание, и ежели достоинства окажутся ниже твоей оценки — а обычно так и случается, — обманутое ожидание отомстит за обман презрением — и к тому, что восхвалялось, и к тому, кто восхвалял. Человек благоразумный сдержан, он охотней прослывет скупцом, чем мотом. Превосходное редко: будь умерен в восторгах. Чрезмерное восхищение сродни лжи; люди утратят доверие к твоему вкусу, что неприятно, и к уму, что уж совсем плохо.

42. О прирожденной властности. Один из тайных источников превосходства. Нарочитые ухищрения тут не помогут. Ей покоряются все незаметно для самих себя, признавая тем самым тайную силу властелина природного. Наделенные даром повелевать — это короли по достоинству, львы по праву рождения; они похищают сердца и даже дар речи у всех остальных, немеющих от почтения. И когда прочие достоинства благоприятствуют, люди эти созданы быть первыми, вершителями дел государственных, ибо одним мановением достигают большего, чем другие длинными речами.

43. В мыслях с меньшинством, в речах с большинством. Желание плыть против течения столь же чуждо здравомыслию, сколь опасно. Только Сократ мог на это отважиться. Несогласие воспринимается как оскорбление, ибо отвергает мнение других; число недовольных множится, одни будут хвалить то, что ты осуждаешь, другие будут стоять за тех, кто хвалит. Истина — удел немногих, заблуждение же обычно и повсеместно. По речам на площади не узнаешь мудреца — не своим голосом он там говорит, а голосом людской глупости, хоть бы в душе с нею не соглашался. Благоразумному не менее противно быть оспориваему, чем самому спорить: он охотно выслушивает мнение другого, но не толпы. Мысль свободна, над нею нельзя и не должно чинить насилие. Пусть же укроется она в святилище молчания, а если и явится на свет, то лишь для избранных умов.

44. Симпатия меж великими мужами. Герою свойственно сближаться с героями; таинственное это и прекрасное свойство — одно из чудес природы. Существует сродство сердец и характеров, невежественная чернь объясняет его действием приворотных зелий. Начало симпатии — уважение, но ведет она и дальше к расположенности, а затем и к привязанности. Она убеждает без слов и получает без заслуг. Симпатия бывает двух залогов, действительного и страдательного; и та и другая — блаженство для высокой души. Немалое искусство — распознавать ее, угадывать, различать и завоевывать, а когда нет этой таинственной склонности, никакое упорство не поможет.

45. Употреблять расчет, но не злоупотреблять им. Напоказ его не выставляй, тем паче не позволяй разгадать; расчет надобно скрывать, он настораживает, особенно расчет тонкий, он ненавистен. Кругом обман, посему будь начеку, но не показывай своего недоверия, дабы не вызвать недоверия к себе; оно опасно, ибо, порождая вражду, побудит к мести и возбудит такое зло, какое тебе и не снилось. Искусный расчет — залог успеха в деяниях; размышление — лучший помощник. Высшее совершенство в делах достигается при полной уверенности.

46. Умерять свою антипатию. Мы легко поддаемся чувству неприязни, даже признавая несомненные достоинства. Природная эта пошлая склонность порой дерзает замахнуться и на мужей великих. Пусть благоразумие обуздывает ее — нет худшего позора, чем неприязнь к лучшим; сколь похвальна симпатия кгероям, столь же постыдна антипатия кним.

47. Избегать обязательств. Одно из первейших правил благоразумия. Великие способности ставят перед собой цели великие и далекие; долог путь к ним, и люди часто так и застревают на полпути, слишком поздно берясь за главное. От обязательств легче уклониться, чем выйти из них с честью. Они — соблазн для разума: тут лучше бежать, чем побеждать. Одно обязательство влечет за собой другое, большее, — и вот, ты окончательно завяз! Есть люди горячие по нраву и даже по крови, такие легко берут на себя обязательства; но тот, чей путь озарен разумом, проходит мимо искушений. Он полагает большей доблестью не ввязываться, чем победить, и там, где один глупец уже попался, не желает стать вторым.

48. Насколько человек глубок, настолько он личность. Всегда и во всем — внутри должно быть больше, чем снаружи. Есть люди с одним фасадом, как дома, недостроенные за недостатком средств: по входу дворец, по жилью — лачуга. На пристанище здесь не надейся, толковать с ними не о чем: после приветствий при встрече смолкают речи. Сперва, рассыпаясь в любезностях, гарцуют не хуже сицилийских скакунов, да тут же обращаются в молчунов — где нет источника мыслей, слова иссякают быстро. Таким нетрудно очаровывать людей, как они, поверхностных, но не тех, кто заглядывает вглубь и видит, что их головы, как в той мудрой басне, пусты⁹.

49. Человек рассудительный и приметливый. Он не подчиняется обстоятельствам, но управляет ими. Сразу нащупывая дно, даже самое глубокое, анатомирует души. Лишь взглянув на важную особу, постигает и оценивает ее сущность. Замечания его метки, способность расшифровывать самые потаенные мысли велика. Он видит ясно, понимает тонко, судит трезво: он все обнаруживает, схватывает, познает и оценивает.

50. Никогда не терять уважения к себе. И наедине не будь в споре с собою. Да будет твоя совесть мерилом твоей правоты и строгость собственного приговора важнее чужих мнений. Не делай неподобающего, страшась не суда людского, а голоса своего благоразумия. Научись бояться себя, и не понадобится тебе воображаемый наставник Сенеки¹⁰.

51. Человек с разбором. Многое в жизни зависит от разборчивости, для чего требуются хороший вкус и верное суждение, — прилежанием и даже хитроумием тут не возьмешь. Где нет отбора, нет совершенства; уменье отбирать, и только наилучшее, — двойное преимущество. Многие люди таланта плодовитого и изощренного, ума острого, к тому же весьма трудолюбивые и ученые, теряются, как дело доходит до отбора: того и гляди схватятся за худшее, будто нарочно ошибаясь. Итак, это один из величайших даров свыше.

52. Никогда не раздражаться. Важное правило благоразумия — не выходить из себя. Большое самообладание говорит о большом сердце — душу великую нелегко стронуть с места. Страсти — гуморы духа¹; их избыток причиняет недуги благоразумия, и ежели недуг выходит чрез уста, в опасности добрая слава. Итак, умей владеть собой, дабы ни в счастье, ни в несчастье тебя не осудили за несдержанность, но дивились бы высоте духа.

53. Решительный и рассудительный. Решительность быстро вершит то, что рассудительность обдумывает долго. Поспешность — страсть глупцов; не видя помех, они действуют без оглядки. Разумный, напротив, часто грешит медлительностью: кто многое видит, тяжел на подъем. Из-за долгих сборов нередко даже удачный замысел идет прахом. Быстрота — мать успеха. Не откладывай на завтра, и ты совершишь многое. Августейший девиз — торопись не спеша¹².

54. Быть благоразумно отважным. Мертвого льва даже зайцы лягают. С доблестью не шутят¹³: не решишься, отступишь раз, придется отступить второй раз, и так — до последнего: в конце концов перед тобой окажется все то же препятствие, что и вначале, — не лучше ли было решиться сразу? Сила духа превосходит силу тела; подобно мечу, держи ее всегда наготове в ножнах благоразумия. Она — щит личности. Немощь духа вреднее немощи телесной. Немало людей с недюжинными достоинствами, но без отваги, уподобились покойникам и почили в собственном малодушии. Природа недаром сочетала в пчеле сладкий мед и колючее жало. В теле нашем есть жилы и кости, да не будет же дух мягкотелым.

55. Человек, умеющий ждать. Он должен обладать и большим мужеством и немалым терпением. Никогда не спеши и не горячись. Научись властвовать собой, тогда будешь властвовать другими. К благоприятному случаю приходится идти долгими путями времени. Пока ты разумно медлишь, будущие удачи подрастают, тайные замыслы мужают. С костылем времени уйдешь дальше, чем с окованной палицей Геркулеса. Сам Бог карает не дубиной, а кручиной. Мудро сказано: «Время да я — на любого врага»¹⁴. Сама Фортуна награждает терпение лучшими своими дарами.

56. Быстрота в решениях. Следствие природной счастливой живости. Для нее, быстрой и отважной, нет ни трудностей, ни колебаний. Одни люди долго думают, а взявшись за дело, все портят; другим все удается без долгих размышлений. Есть способности особого склада, при трудностях они действуют лучше всего. Таким удивительным существам сгоряча все удается, а после размышления — ничего; ежели не получилось сразу, проку уже не жди и на будущее не надейся. Хвала быстрым, они, точно чудом, всюду поспевают — и разумом скоры и в делах разумны.

57. Надежней обдумывающие. Сделано хорошо — значит, достаточно быстро. Скоро свершается — скоро разрушается; век трудись — чтобы жило вечно. Лишь совершенное восхищает, лишь удачное остается. Ум глубокий покоряет века. Все ценное достается дорогой ценой — ценнейший из металлов самый тугоплавкий и самый тяжелый.

58. Сдерживать себя. Не должно перед всеми без разбору красоваться, тратить силы сверх надобности. Ни умом, ни доблестью не бросайся попусту. Добрый сокольничий не пошлет на добычу больше соколов, чем надобно. Не выставляй напоказ все, что имеешь, — назавтра уже никого не удивишь. Всегда держи про запас чем бы вновь блеснуть: кто каждый день открывает новое, от того ждут многого — и никогда не доберутся до дна его сокровищницы.

59. Человек удачного завершения. Кто входит в чертог Фортуны через врата радости, выходит через врата скорби — и наоборот. Посему думай о конце дела, заботься о том, чтобы счастливо выйти, а не о том, чтобы красиво войти. Обычная беда баловней Фортуны — громкое начало и горький конец. Штука не в том, чтобы тебя при входе приветствовала толпа — приятно войти всякий сумеет, — но чтобы о твоем уходе жалели: важно быть желанным. Счастье редко сопутствует уходящим: оно радушно привечает иравнодушно провожает.

60. Здравое суждение. Некоторые люди рождаются благоразумными, с этим даром синдересиса они доходят до мудрости — половина пути к успеху пройдена. С возрастом и опытом их разум вполне созревает, в суждениях воцаряется умеренность; всякая причуда им ненавистна как соблазн для благоразумия, особливо в делах государственных, где огромная важность любого шага требует полной уверенности. Такие правители заслуживают поддержки иделом и советом.

61. Первенство в наилучшем. Средь множества достоинств одно должно главенствовать. У всякого героя непременно есть одна особо замечательная черта; а посредственное восхищения не вызывает. Только превосходство в высоком изымает из рядов толпы и подымает до ранга людей недюжинных. Отличиться в скромном деле — это уже быть чем-то, но в малом: где легче, там и славы меньше. Отличие в материях высоких подобно царственному величию — внушает изумление и привлекает сердца.

62. Быть разборчивым в слугах. Иные хвастают, что поступают чрезвычайно хитро, пользуясь подлыми помощниками. Опаснее бахвальство, достойное грозной кары! Честность слуги не умалит величие господина; в случае удачи вся честь достанется первопричине и ей же — позор при неудаче. Слава сопровождает главных. Она не скажет: «У такого-то были хорошие или дурные слуги», а скажет: «Такой-то был хорош или дурен в своем деле». Итак, выбирай и проверяй, в чьи руки вверяешь бессмертие своего имени.

63. Преимущество за первым. А ежели еще и велик — двойное. Большое дело — первый ход, а стало быть, перевес. Многие стали бы фениксами в своем деле, когда б не опередили их другие. Первые захватывают майорат славы, вторым достаются выклянченные крохи — как ни потей, не смоешь клеймо подражателя. Хитро поступают чудо-таланты, открывая новые пути для дарований, — если только разум эти пути одобрит. Новизною открытий мудрые снискали себе место в списке героев. Иные предпочитают быть первыми во втором ряду, нежели вторыми — в первом.

64. Ограждать себя от огорчений. Избегать терзаний — и разумно и полезно. От многих избавляет благоразумие: оно Луцина¹⁵ счастья, и тем самым — довольства. Неприятных вестей не сообщай и, паче того, не слушай: да будет им воспрещен вход к тебе, кроме того, где против них есть лекарство. Одни готовы день и ночь внимать сладкой лести, другие — слушать едкие сплетни, есть и такие, кому жизнь не мила без каждодневной досады, как Митридату¹⁶ — без яда. И ничто так не вредит покою, как поступок, совершенный, чтобы угодить другому, пусть лучшему другу, один раз, а себе причинить горе на всю жизнь. Никогда не греши против своего благополучия ради удовольствия тех, кто дает совет, а сам остается в стороне. В любом таком случае помни завет благоразумия: лучше пусть другой огорчиться теперь, чем ты — потом, да еще непоправимо.

65. Изощренный вкус. Для вкуса, как и для ума, необходима культура. Кто тонко чувствует, тот острей жаждет лучшего. Глубина понимания узнается по высоте устремления. Чтоб наполнить большой сосуд, требуется большое количество; что для ненасытных обжор обильная еда, то для возвышенных натур — высокие материи. Правда, дерзновенных замыслов мы страшимся и даже перед явными достоинствами сомневаемся: звезды первой величины редки — так будь же скуп на одобрение. Вкусы прилипчивы, передаются общением и по наследству; посему общество людей хорошего вкуса — великое счастье. Но не следует и брать себе за правило все осуждать — одна из нелепых крайностей, особенно противная, когда вызвана не желчностью, а жеманством. Кое-кто желал бы, чтобы бог создал новый мир с новыми чудесами красоты¹⁷, — в угоду их причудливой фантазии.

66. Думать об удачном исходе. Иные больше озабочены тем, чтобы не отклоняться от раз взятого направления, нежели думают о достижении цели; однако порицание за неуспех всегда заглушит похвалу за усердие. Победителю незачем оправдываться. Большинство неспособно оценить все обстоятельства и видит лишь хорошие или дурные следствия; итак, раз цель достигнута, добрая слава не пострадает. Удачный конец все позолотит, хотя бы средства не всегда были хороши. Правило разумных — идти против правил, когда иначе не завершишь начатое.

67. Предпочитай занятия восхваляемые. Многое в жизни зависит от суда людского. Похвала для способностей, что Фавоний¹⁸ для цветов, — пища и жизнь. Есть занятия, всеми почитаемые, есть и другие, хоть более высокие, но менее видные; первые у всех на виду, и все ими восхищаются; вторые редкостней и изысканней, таятся во мраке своей неприметности, их уважают, но не восславляют. Среди государей знамениты победоносные, оттого-то так славны короли Арагона — воители, конкистадоры, великодушные правители. Муж великий предпочитает занятия, приносящие славу, дабы все их видели и сами были к ним причастны, — хвала всенародная принесет ему бессмертие.

68. Наводить на мысль. Это более тонко, чем приводить на память. Иной раз надо напомнить, а иной — посоветовать. Люди часто не делают нужного шага потому, что в голову не приходит; в таких случаях уместно по-дружески дать совет. Одно из ценнейших свойств ума — вовремя сообразить, что важно. Кто этим обделен, удачу часто упускает. Пусть же сметливый подаст помощь, а недогадливый попросит о ней; один да будет обстоятелен, другой — внимателен, ему как бы подают руку. Искусство наводить на мысль весьма ценно, когда может принести пользу наводящему. Делать это надо с приятностью, но, коль понадобится, выказать настойчивость. «Нет» всегда наготове, «да» приходится искать — и с умом: часто не достигают, ибо не домогаются.

69. Не поддаваться пошлой переменчивости настроения. Велик тот, кто не подвластен прихотям. Благоразумие учит размышлять о себе самом — познавать нынешнее свое состояние и исправлять его, даже настраивать себя на противоположное, дабы между действительным и искусственным обрести среднюю линию синдересиса. Чтобы направлять себя, надобно познавать себя¹⁹. Бывают чудовища непостоянства, всякий раз они в другом настроении, то и дело меняют пристрастия; от пошлого неумения владеть собой они вечно впадают в противоположные крайности. Такая переменчивость не только губит волю, но и отражается на суждении, извращая и желания и понимание.

70. Уметь отказывать. Не следует во всем и всем уступать. Это столь же важно, как и уметь уступать; тем более важно для тех, кто повелевает. Тут помни про манеру: у одних «нет» звучит любезней, чем у других «да», позлащенный отказ легче проглотить, чем сухое согласие. У многих всегда на устах «нет», и оно всему придает горечь; «нет» у них идет первым, и хоть потом они уступают, это уже не ценится из-за прежней досады. Не отказывай сразу, пусть разочарование входит по капле; не надо и отказывать наотрез, это значит рвать узы преданности. Пусть остаются крохи надежды, они умерят горечь отказа. Любезность штопает прорехи благоволения, добрые слова заменят отсутствующие дела. И «нет» и «да» сказать недолго, да прежде долго надо подумать.

71. Не быть неровным, избегать самодурства — и природного и напускного. Благоразумный постоянен в высоком, это залог мудрости. Ежели меняет отношение, то не без причины и по заслугам. Но непостоянство в делах высоких — порок. Есть люди что ни день на себя непохожие, даже их ум неровен, уж не говоря о желаниях и настроениях: вчера вас встречали светлым «да», нынче огорошат мрачным «нет». Они сами подтачивают доверие к себе и сбивают с толку других.

72. Решительный человек. Не справиться с делом — меньшая беда, чем нерешительность. Не проточная вода портится, а стоячая. Иные шагу не сделают, пока их не подтолкнешь; и причина порой не в тупости ума — ум может быть проницательным, — но в его вялости. Немало ума надобно, чтобы предвидеть трудности, но еще больше — чтобы найти выход. А иных ничто не смущает, это люди ума великого и решительного; они рождены для больших дел, ясность понимания порождает быстроту действий и успех; все им удается само собой. Один из них, управившись с делами мира сего, успел еще заняться делами мира другого²⁰. Веря в свою звезду, они берутся за дело со всей решительностью.

73. Ускользать. Прием людей благоразумных. Изящной шуткой они открывают себе выход из самого запутанного лабиринта. С улыбкой умеют они выйти целы и невредимы из ожесточенного спора. Этим славился, при всей своей доблести, величайший из великих капитанов²¹. Учтивый способ не отказывать прямо — переменить разговор; иногда же ничего нет умней, чем прикинуться непонимающим.

74. Не быть самодуром. Подлинные звери — в многолюдных городах. Недоступность — порок тех, кто не познал себя; чем больше прав, тем круче нрав. Хочешь уважения, не начинай с оскорбления. Только поглядеть на этого неприступного зверя, всегда готового впасть в ярость! Кто от него, себе на горе, зависит, на беседу с ним идет, как на бой с тигром, вооружась осторожностью и опаской. Подымаясь ксвоему месту, всем угождают, а поднявшись, в отместку всем досаждают. По должности им положено быть со всеми, но их грубость и спесь всех отталкивают. Пристойная кара для подобных — держаться от них подальше, благоразумно избегая их общества.

75. Избирать образец героический: не так для подражания, как для состязания. Есть немало доказательств величия, живых учебников славы. Пусть всяк в своем деле глядит на первых, не столько чтобы следовать, сколько чтобы опередить. Александр оплакивал не Ахиллеса погребенного, но себя самого, для подвигов еще не рожденного²². Ничто так не возбуждает честолюбие, как труба чужой славы. Она сокрушает зависть, и она же питает доблесть.

76. Не надо всегда острить. Благоразумие познается в серьезном, оно ценится выше, чем остроумие. Кто вечно острит — пустой человек. Такие люди подобны лжецам: ни тем, ни другим не веришь — одним, опасаясь обмана, другим, опасаясь насмешки. Никогда не знаешь, шутят они или дело говорят, а значит, дела с ними не сладишь. Вечная потеха — делу помеха. Иной обретет славу остроумца, да утратит уважение разумных. Веселью свой час, остальные — делу.

77. Прилаживаться к каждому. Умен Протей — с ученым ученый, со святым святой. Велико искусство покорять сердца: подобие порождает благосклонность. Изучать характеры и настраиваться в лад; идти в ногу с серьезным и весельчаком, политично преображаясь, — что особенно важно для подчиненных. Житейское это искусство требует больших знаний, оно легче дается человеку универсальному с просвещенным умом и прирожденным вкусом.

78. Искусство начинать. Наобум действует глупость, все глупцы — храбрецы. В простоте своей они в начале дела не предвидят помех, зато в конце не горюют от неудач. Благоразумие приступает к делу с оглядкой, его лазутчики, Предвидение и Размышление, разведывают путь, дабы двигаться беспрепятственно. Опрометчивость осуждена Здравомыслием на провал, хотя иногда спасает Удача. Где опасаешься глубины, продвигайся осторожно: Проницательность нащупывает дно, Благоразумие ведет в гавань. Ныне в обхождении с людьми легко сесть на мель — почаще опускай лот.

79. Дар острословия. Коль знаешь меру, это не изъян, а достоинство. Крупица острого придает вкус. Даже великие люди не брезгают сходить пешкой остроты, снискать всеобщее расположение, — держась, однако, в границах благоразумия и чтя приличия. Иные пользуются шуткой как удобной лазейкой, ибо к неким вещам надлежит относиться шутливо, даже если кто-то принимает их всерьез. Подобное спокойствие духа — приманка для сердец.

80. Не всему верить. Больше всего мы узнаем от других, куда меньше видим сами; мы живем тем, что слышим. Слух — черный ход для правды и парадный для лжи. Правду мы часто видим, но редко слышим — в чистом виде почти никогда, особенно когда она идет издалека: в ней тогда есть примесь пристрастий, чрез которые она прошла. Страсть окрашивает в свои цвета все, до чего коснется, — ненавидя, как и любя; главное для нее — произвести впечатление. Будь начеку, когда хвалят, и особенно — когда осуждают. Напряги все внимание, чтобы разгадать намерение посредника, понять, что им движет. Размышление да будет щитом и от глупости и от низости.

81. Обновлять свою красу. Привилегия феникса. И превосходное стареет, а с ним — его слава. Привычка умаляет восторги, и новая посредственность затмевает постаревшую знаменитость. Итак, возрождайся — в доблести, в таланте, в победах, во всем; являй все новые красоты, показывайся, как солнце, всякий раз в новом блеске, меняя подмостки, дабы в одном месте отсутствие твое сделало тебя желанным, а вдругом новизна возбудила восхищение.

82. Не упорствовать ни в злом, ни в добром. Некий мудрец сводил всю мудрость к мере²³. Чрезмерность и правду приводит к кривде; без конца жать апельсин — пойдет горечь. Даже в должном не впадай в крайность. Если талант расточать, он быстро иссякнет. Без зазрения совести доить, вместо молока потечет кровь.

83. Дозволять себе мелкие небрежности. Иной огрех — лучшая рекомендация достоинствам. Зависть охотно прибегает к остракизму — и чем несправедливей, тем единодушней. Самому совершенству она поставит в упрек его безупречность и, ни в чем не сыскав изъяна, осудит все; Аргусом²⁴ становится она, выискивая недостатки в отличном, тем и тешится. Подобно молнии, хула разит наиболее высокие достоинства. Так пусть же порою вздремнет Гомер²⁵, пусть позволит себе небрежность в делах таланта или доблести, но не в благоразумии: надо утишить злобу, дабы, переполнясь яду, не лопнула. Ты как бы бросаешь быку зависти плащ — во спасение бессмертия.

84. Извлекать пользу из врагов. Любую вещь надо брать умеючи, не за клинок — где порежешься, а за рукоять, себя защищать; тем паче при соперничестве. Разумному больше пользы от недругов, чем глупцу от друзей. Вражда порой ровняет те горы трудностей, пред коими останавливается благосклонность. Многим славу создали их враги. Лесть куда опасней, чем ненависть; одна помогает избавиться от изъянов, которые другая прикрывает. Благоразумный сделает злобу людскую своим зеркалом, более верным, нежели зеркало приязни, и либо предотвратит обличение, либо исправит недостатки. Живя на порубежье с соперничеством, с недоброжелательством, держись настороже.

85. Не стать шестеркой. Беда превосходного — став обиходным, оно тускнеет. Сперва его жаждут, под конец приедается. Великое несчастье — быть ни к чему не пригодным, но не меньшее — стараться быть всем и всегда угодным; пожадничаешь, все растеряешь, и от тебя отвернутся те, что прежде ценили. Таких шестерок встретишь в любом роде занятий — прежде ими восхищались, как чудом, теперь презирают как пошлость. Единственное спасение для превосходного — мера и в блеске; да будет у него в совершенстве избыток, но в щегольстве — умеренность. Чем ярче факел горит, тем быстрей выгорает. Скупость в расточении вознаграждается процентами почтения.

86. Упреждать дурные толки. У толпы много голов, а стало быть, злобных глаз и язвящих языков. Пойдет дурной слух — очернят самое добродетель, а наградя позорной кличкой — простись с доброй славой. Поводом послужит любой промах или смешной недостаток — для злоречия лакомый кусок. Иной раз изъяны эти — мнимые, коварными соперниками придуманные и в толпу злобно пущенные; злоречивые уста великую славу сокрушат сплетнею верней, нежели открытой дерзостью. Дурную славу нажить легко — дурному охотно верят, а попробуй-ка очиститься! Мужу благоразумному надо избегать подобной напасти, не давать повода пошлой наглости — легче упредить, чем поправить.

87. Культура и шлифовка. Человек рождается дикарем; воспитываясь, он изживает в себе животное. Культура создает личность, и чем ее больше, тем личность значительней. Культурная Греция вправе была называть остальной мир варварским. Неотесанность — от невежества; для культуры нужны прежде всего знания, но сама ученость будет грубовата, коли не отшлифована. Изящны должны быть не только мысли, но и желания, и особенно — речь. Одни люди от природы наделены изяществом внутренним и наружным, в мыслях и словах, в каждой части тела и в каждом свойстве души — подобно плоду, его кожуре и мякоти. Другие, напротив, так неотесанны, что все их природные качества, порой превосходные, меркнут из-за несносной дикарской грубости.

88. Будь в обхождении терпим, выказывая широту души. Муж великий не будет мелок и в повседневном. Не вникай в пустяки, тем паче в неприятные; иногда, правда, полезно подмечать и мелочи, но как бы невзначай, не нарочито. Благородная широта взглядов — основа благовоспитанности. Хочешь управлять другими, умей скрывать свои чувства. На многое в делах домочадцев, друзей и особенно врагов смотри сквозь пальцы. Придирчивость всегда неприятна, а как черта характера — несносна. Постоянно возвращаться кчему-то неприятному — род мании. И обыкновенно — поведение каждого определяется тем, каково его сердце, сколь оно широко.

89. Самопознание. Познай свой нрав, свой ум, свои суждения, пристрастия. Пока себя не знаешь, нельзя собою властвовать. Для лица есть зеркала, для духа — нет; пусть же тут будет зеркалом трезвое размышление о себе. Можно забыть о наружном своем облике, но всегда помни про облик внутренний, дабы его улучшать, совершенствовать. Проверяй, насколько ты тверд в благоразумии, насколько способен к деятельности; испытывай свою горячность, измеряй глубину духа, взвешивай способности.

90. Искусство долго жить: жить достойно. Две вещи быстро приканчивают человека: глупость и распутство. Одни потеряли жизнь, потому что хранить ее не умели, и другие — потому что не хотели. Как добродетель — сама себе награда, так порок — сам себе кара. Кто торопится жить в пороке, погибает быстро в обоих смыслах; кто торопится жить в добродетели, никогда не умрет. Здоровье духа сообщается телу, жизнь праведных долга не только делами, но и годами.