Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Обособление индивида и двойственность свободы
Прежде чем перейти к основной нашей теме - к вопросу о том, чтоозначает свобода для современного человека, почему и как он стремитсяизбавиться от нее, - мы должны обсудить концепцию, которая может показатьсянесколько отвлеченной. Однако ее понимание очень важно для анализа свободы всовременном обществе. Я имею в виду утверждение, что свобода определяетчеловеческое существование как таковое, а кроме того, что понятие свободыменяется в зависимости от степени осознания человеком себя самого какнезависимого и отдельного существа. Социальная история человека началась с того, что он вырос из состоянияединства с природой, осознав себя как существо, отдельное от окружающегомира и от других людей. В течение долгого времени это осознание было весьмасмутным. Индивид оставался тесно связанным с природным и социальным миром; уже сознавая себя как отдельное существо, он в то же время чувствовал себячастью окружающего мира. Процесс растущего обособления индивида отпервоначальных связей - мы можем назвать этот процесс" индивидуализацией", по-видимому, достиг наивысшей стадии в Новое время, тоесть от эпохи Возрождения и до наших дней. В истории жизни каждого индивида мы видим тот же процесс. Родившись, ребенок уже не составляет единого целого с матерью и становитсябиологическим существом, отдельным от нее. Однако, хотя такое биологическоеразделение является началом индивидуального существования человека, ребенокв течение долгого времени сохраняет функциональное единство с матерью. Пока и поскольку индивид, фигурально выражаясь, не порвал пуповину, связывающую его с внешним миром, он не свободен; но эти узы дают емуощущение принадлежности к чему-то, как бы гарантируют ему безопасностьсуществования за счет корней в какой-то почве. Я предлагаю назвать эти узы, существующие до того, как процесс индивидуализации приводит к полномуобособлению индивида, " первичными узами". Они органичны - в том смысле, чтоявляются естественным фактором нормального человеческого развития. Онипредполагают отсутствие индивидуальности, но дают индивиду уверенность ижизненную ориентацию. Эти узы связывают ребенка с матерью, первобытногочеловека с его племенем и с природой, а средневекового - с церковью и с егосословием. Когда достигается полная индивидуализация, когда человекосвобождается от этих первичных уз, перед ним встает новая задача: сориентироваться и укорениться в мире, найти для себя какие-то новыегарантии, которые просто не были нужны при его прежнем существовании. Приэтом свобода приобретает другое, новое содержание. Здесь мы должныостановиться и уточнить эти понятия, рассмотрев их более подробно в связи синдивидуальным и общественным развитием. Относительно быстрый переход от внутриутробного к собственномусуществованию, обрыв пуповины обозначают начало независимости ребенка оттела матери. Но эту независимость можно понимать лишь в грубом смыслеразделения двух тел. В функциональном смысле младенец остается частью теламатери. Она его кормит, ухаживает за ним и оберегает его. Постепенно ребенокприходит к осознанию того, что его мать и другие объекты - это нечтоотдельное от него. Одним из факторов этого процесса является психическое иобщее физическое развитие ребенка, его способность схватывать объекты -физически и умственно - и овладевать ими. Ребенок осваивает окружающий мирчерез посредство собственной деятельности. Процесс индивидуализацииускоряется воспитанием. При этом возникает ряд фрустраций, запретов, и рольматери меняется: выясняется, что цели матери не всегда совпадают с желаниямиребенка, иногда мать превращается во враждебную и опасную силу (1). Этотантагонизм, который является неизбежной частью процесса воспитания, становится важным фактором, обостряющим осознание различия между " я" и " ты". Проходит несколько месяцев, прежде чем младенец вообще начинаетвоспринимать других людей как других и становится способен реагировать наних улыбкой, но лишь через годы он перестанет смешивать себя с миром (2).До тех пор ребенок проявляет специфический, свойственный детям эгоцентризм, который вовсе не исключает интереса и нежности к другим людям, но " другие" еще не вполне осознаются как действительно отдельные от него. По той жепричине отношение к власти в ранние детские годы и в последующее времяпринципиально отличается своим содержанием. Родители - или кто-то другой, кто олицетворяет власть, - еще не осознаются как совершенно отдельныесущества: они являются частью мира ребенка, а весь этот мир еще являетсячастью его самого. Поэтому подчинение родителям - это совсем не топодчинение, какое имеет место, когда ребенок становится по-настоящемуотдельным существом. Р. Хьюз в романе " Сильный ветер на Ямайке" (3) замечательно описал, какдесятилетний ребенок внезапно осознает свою индивидуальность. " И тут с Эмили что-то случилось, очень важное. Она вдруг поняла, ктоона. Трудно сказать, почему это не произошло за пять лет до этого или немогло бы произойти еще через пять; и уж совсем непонятно, почему это пришлокак раз в тот день. Только что она играла в дом, на самом носу корабля, вукромном уголке за брашпилем (на нем висел чертов палец вместо дверногомолотка). Потом игра эта ей как-то наскучила, и она пошла на корму, простотак. И по дороге что-то думала про пчел и про сказочную принцессу, и вдруг вмозгу у нее сверкнуло, что она - это она. Эмили остановилась как вкопанная истала оглядывать себя всю - все, что можно было увидеть. Видно было не такуж много - платье спереди да руки, когда подняла их, чтобы рассмотреть, - ноэтого оказалось достаточно, чтобы составить представление о маленьком теле, про которое она вдруг поняла, что это - ее тело. Она рассмеялась, даже с издевкой, пожалуй. Подумала: " Вот это да! Это жнадо, что тебя - из всех людей как раз тебя - вот так поймали! И теперь ведьникуда не деться, не вылезть. Во всяком случае, не скоро: это надо вырасти, прожить всю жизнь, состариться - тогда только избавишься от этого дурацкогонаряда! " Дело было исключительно важное: она решила уберечься от возможных помехи полезла по выбленкам на свою любимую смотровую площадку у самого верхамачты. Лезть было совсем просто, но каждый раз, как она двигала ногой илирукой, ее снова и снова изумляло, до чего послушно они двигаются. Память ей, конечно, подсказывала, что так было всегда, но раньше она не замечала, насколько это удивительно. Устроившись на своей площадке, она заняласьизучением кожи на руках и делала это чрезвычайно внимательно: ведь эта былаее кожа. Потом высвободила плечо из-под платья, заглянула себе за пазуху -убедиться, что под одеждой она тоже есть, и при этом коснулась плечом щеки.Когда теплая ямка голого плеча коснулась лица, ощущение было такое, будто ееприласкал кто-то добрый-добрый. Но откуда пришло это ощущение - от щеки илиот плеча-и кто кого погладил - щека плечо или плечо щеку, - этого она никакне могла понять. Окончательно убедившись в том потрясающем факте, что теперь она - ЭмилиБас-Торнтон (откуда взялось это " теперь", она не знала; уж конечно, ей неприходила в голову такая чушь, будто раньше она была кем-то другим), онастала размышлять, что же теперь будет". По мере роста ребенка - по мере того, как рвутся первичные связи, - унего развивается стремление к свободе и независимости. Но что происходит сэтим стремлением, это мы можем понять лишь в том случае, если примем вовнимание диалектический характер процесса растущей индивидуализации. Этотпроцесс имеет два аспекта. Прежде всего, ребенок становится сильнее и физически, и эмоционально, иинтеллектуально; активность и энергия развиваются в каждой из этих сфер. Вто же время эти сферы все больше интегрируются; развивается определеннаяструктура, руководимая волей и разумом индивида. Если мы назовем этуструктуру - совокупность черт характера, стремлений, разума и воли индивида- личностью, то можно сказать, что первым аспектом растущей индивидуальностиявляется развитие личности. Границы роста индивидуализации и развитиеличности в какой-то мере определяются и индивидуальными условиями, но восновном - социальными. Различия между индивидами в каждом обществе кажутсязначительными, но в любом обществе существует определенный пределиндивидуализации, за который нормальный индивид выйти не может. Другой аспект процесса индивидуализации - растущее одиночество.Первичные узы обеспечивают фундаментальное единство с окружающим миром иощущение безопасности. По мере того как ребенок обособляется от этого мира, он начинает осознавать свое одиночество, свою отдельность от других. Этаотделенность от мира, который в сравнении с индивидуальным существомпредставляется ошеломляюще громадным, мощным - а иногда и опасным, урожающим, - порождает чувство беззащитности и тревоги. Пока человек былнеотделимой частью мира, пока не осознавал ни возможностей, ни последствийиндивидуальных действий, ему не приходилось и бояться его. Но, превратившисьв индивида, он остается один на один с этим миром, ошеломляющим и грозным. Возникает стремление отказаться от своей индивидуальности, поборотьчувство одиночества и беспомощности, а для этого - слиться с окружающиммиром, раствориться в нем. Однако новые узы, возникающие из этогостремления, не идентичны первичным связям, которые были оборваны в процессероста. Ребенок не может физически вернуться в материнское лоно; точно так женевозможно повернуть вспять и психический процесс индивидуализации. Попыткитакого возврата неминуемо принимают характер подчинения, при котором, однако, никогда не исчезают противоречия между властью и ребенком, подчиняющимся этой власти. Сознательно ребенок может считать себяудовлетворенным, но подсознательно он чувствует, что платит за ощущениебезопасности полноценностью и силой своей личности. В конечном итогеподчинение приводит к обратному результату: неуверенность ребенкавозрастает, и в то же время в нем развивается враждебность и мятежность, которые тем более опасны, что направлены против людей, от которых онпродолжает зависеть (или стал зависим). Однако подчинение - это не единственный способ избавиться отодиночества и тревоги. Другой путь - единственно продуктивный, не приводящийк неразрешимым конфликтам, - это путь спонтанных связей с людьми и природой, то есть таких связей, которые соединяют человека с миром, не уничтожая егоиндивидуальности. Такие связи, наивысшими проявлениями которых являютсялюбовь и творческий труд, коренятся в полноте и силе целостной личности ипоэтому не ограничивают развитие личности, а способствуют этому развитию домаксимально возможных пределов. Итак, растущая индивидуализация приводит либо к подчинению, либо кспонтанной активности. Ниже мы обсудим эту проблему более детально; здесь жея хочу указать на общий принцип: процесс, который развивается на основерастущей индивидуализации и растущей свободы индивида, являетсядиалектическим. Ребенок становится более свободным, он может развивать ивыражать свою сущность, не стесненную больше теми узами, которыеограничивали ее прежде. Но при этом ребенок освобождается от мира, дававшегоему безопасность и покой. Процесс индивидуализации - это процесс усиления иразвития его личности, его собственного " я"; но в ходе этого процессаутрачивается идентичность с остальными людьми, ребенок отделяется от них.Прогрессирующее отделение может привести к изоляции, которая перерастает впотерянность и порождает интенсивную тревогу и неуверенность; оно же можетпривести и к принципиально новой близости: к солидарности с другими людьми, если ребенок окажется в состоянии развить в себе внутреннюю силу итворческую активность, которые являются предпосылками этого нового типасвязанности с миром. Если бы каждый шаг в направлении отделения и индивидуализациисопровождался соответствующим ростом личности, развитие ребенка было быгармонично. Этого, однако, не происходит. В то время как процессиндивидуализации происходит автоматически, развитие личности сдерживаетсяцелым рядом психологических и социальных причин. Разрыв между этимитенденциями приводит к невыносимому чувству изоляции и бессилия, а это всвою очередь приводит в действие психические механизмы, которые будутописаны ниже как механизмы избавления, бегства. Историю человека можно рассматривать как процесс растущейиндивидуализации и растущего освобождения также и в филогенетическом плане.Именно первые шаги, направленные к освобождению от принуждающих инстинктов, вывели человека из дочеловеческого состояния. Под инстинктами мы понимаемспецифические шаблоны деятельности, обусловленные наследственными нервнымиструктурами, которые в чистом виде можно наблюдать только в животном мире(4). Чем ниже уровень развития животного, тем в большей степени егоприспособление к природе и вся его деятельность определяются механизмамиинстинктивных и рефлекторных действий. Знаменитая сложная организация жизнинекоторых насекомых основана исключительно на инстинктах. Но чем уровеньразвития животного выше, тем более гибким является его поведение. И темменее всеохватывающей оказывается врожденная адаптация при его появлении насвет. Эта тенденция достигает вершины у человека. При рождении он самоебеспомощное из всех животных; его приспособление к природе основано главнымобразом на процессе обучения, а не на инстинктивной предопределенности." Инстинкт... это ослабленная, если не исчезающая категория у высших формживотных, в особенности у человека" (5). Человеческое существование начинается тогда, когда достигаетопределенного предела развитие деятельности, не обусловленной врожденнымимеханизмами: приспособление к природе утрачивает принудительный характер, и способыдействий уже не определяются наследственностью, инстинктами. Иными словами, человеческое существование и свобода с самого начала неразделимы. Здесьимеется в виду не позитивная " свобода чего-то" а негативная " свобода отчего-то" - в данном случае свобода от инстинктивной предопределенностидействий. Такая свобода представляет собой весьма сомнительное преимущество.Человек рождается без врожденной способности к необходимым действиям, какаяесть у животных (6); он зависит от родителей дольше, чем любое из них; егореакции на окружающую обстановку не так быстры и не так эффективны, какинстинктивные действия, выполняемые автоматически. Он подвержен всемопасностям и страхам, проистекающим из этой недостаточности его врожденныхинстинктов. Однако именно эта беспомощность явилась той почвой, на которойразвился и вырос человек: биологическое несовершенство человека обусловилопоявление цивилизации. С самого начала своего существования человек сталкивается с выбороммежду различными способами действий. У животных существуют непрерывные цепирефлекторных реакций, которые начинаются со стимула, например голода, иведут к более или менее строго определенному поведению, позволяющемуизбавиться от напряжения, вызываемого стимулом. У человека эти цепиразорваны. Стимулы присутствуют, но способы удовлетворения - " открытые", тоесть человек должен выбирать между различными действиями; он начинаетдумать. Его роль по отношению к природе меняется: вместо того, чтобыдействовать на основе инстинктивной предопределенности, человеку приходитсяоценить в уме различные способы действия; от пассивного приспособления онпереходит к активному, то есть начинает трудиться. Он изобретает орудиятруда и тем самым, овладевая природой, отделяется от нее все больше ибольше. Он начинает смутно осознавать, что он - или, точнее, группа, ккоторой он принадлежит, - это не то же самое, что природа вокруг. В немпробуждается сознание трагичности своей судьбы: быть частью природы, но невписываться в нее. Он осознает, что в конце концов его ожидает смерть, хотяи пытается отрицать это в различных фантазиях. Фундаментальная связь между человеком и свободой чрезвычайнопоказательно отображена в библейском мифе об изгнании из рая. Мифотождествляет начало человеческой истории с актом выбора, но при этом особоподчеркивает греховность этого первого акта свободы и те страдания, которыеявились его следствием. Мужчина и женщина живут в садах Эдема в полнойгармонии друг с другом и природой. Там мир и покой, там нет нужды в труде; нет выбора, нет свободы, даже размышления не нужны. Человеку запрещеновкушать от древа познания добра и зла. Он нарушает этот запрет и лишает себягармонии с природой, частью которой он являлся, пока не вышел за ее пределы.С точки зрения церкви, представляющей собой определенную структуру власти, этот поступок является бесспорно греховным. Однако с точки зрения человека, это - начало человеческой свободы. Нарушив установленный богом порядок, оносвободился от принуждения, возвысился от бессознательного предчеловеческогосуществования до человеческого. Нарушение запрета, грехопадение, впозитивном человеческом смысле является первым актом выбора, актом свободы, то есть первым человеческим актом вообще. Согласно мифу, формально грехсостоял в том, что человек вкусил от древа познания. Таким образом, актнеподчинения, акт свободы прямо связывается с началом человеческогомышления. Миф говорит и о других последствиях этого первого акта свободы.Разрушается первоначальная гармония между человеком и природой. Богобъявляет войну между мужчиной и женщиной, между человеком и природой.Человек отделился от природы; став " индивидом", он сделал первый шаг к тому, чтобы стать человеком. Он совершил первый акт свободы, и миф подчеркиваетстрадания, возникшие в результате этого акта. Обособившись от природы, отделившись от другого человеческого существа, человек видит себя нагим иощущает стыд. Он одинок и свободен, но беспомощен и напуган. Только чтообретенная свобода оборачивается проклятием: человек свободен от сладостныхуз рая, но не свободен сам собой руководить, не может реализовать своюличность. " Свобода от..." не идентична позитивной свободе. Выход человека изприроды - это длительный процесс; человек остается в значительной степенипривязан к тому миру, из которого вышел; он остается частью природы. Тут иземля, на которой он живет, и солнце, и луна, и звезды; деревья, и цветы, иживотные, и люди, с которыми он связан кровным родством. Первобытные религиисвидетельствуют о чувстве единства человека с природой. Живая и даже неживаяприрода является в них частью человеческого мира; иными словами, человек самостается еще частью мира природы. Первичные узы блокируют его человеческое развитие. Они стоят на путиразвития его разума и критических способностей; они позволяют ему осознаватьсебя и других лишь в качестве членов племени, социальной или религиознойобщины, а не в качестве самостоятельных человеческих существ. Другимисловами, первичные узы мешают человеку стать свободным творческим индивидом, самостоятельно определяющим собственную жизнь. Но это лишь одна сторонадела, а есть еще и другая. Та же идентичность с природой, племенем, религиейдает индивиду ощущение уверенности. Он принадлежит к какой-то целостнойструктуре, он является частью этой структуры и занимает в ней определенное, бесспорное место. Он может страдать от голода или угнетения, но ему неприходится страдать от наихудшего - от полного одиночества и сомнений. Как видим, процесс развития человеческой свободы имеет тот жедиалектический характер, какой мы обнаружили в процессе индивидуальногороста. С одной стороны, это процесс развития человека, овладения природой, возрастания роли разума, укрепления человеческой солидарности. Но с другой -усиление индивидуализации означает и усиление изоляции, неуверенности; аследовательно, становится все более сомнительным место человека в мире исмысл его жизни. Вместе с этим растет и чувство бессилия и ничтожностиотдельного человека. Если бы процесс развития человечества был гармоничным, если бы онследовал определенному плану, то обе стороны этого развития - растущеемогущество и растущая индивидуализация - могли бы уравновеситься. На самомже деле история человечества - это история конфликта и разлада. Каждый шаг по пути большей индивидуализации угрожал людям новымиопасностями. Первичные узы, уже разорванные, невосстановимы; человек неможет вернуться в потерянный рай. Для связи индивидуализированного человекас миром существует только один продуктивный путь: активная солидарность сдругими людьми, спонтанная деятельность (любовь и труд), которые сновасоединяют его с миром, но уже не первичными узами, а как свободного инезависимого индивида. Однако если экономические, социальные и политические условия, откоторых зависит весь процесс индивидуализации человека, не могут статьосновой для такой позитивной реализации личности, но в то же время людиутрачивают первичные связи, дававшие им ощущение уверенности, то такойразрыв превращает свободу в невыносимое бремя: она становится источникомсомнений, влечет за собой жизнь, лишенную цели и смысла. И тогда возникаетсильная тенденция избавиться от такой свободы: уйти в подчинение или найтикакой-то другой способ связаться с людьми и миром, чтобы спастись отнеуверенности даже ценой свободы. История Европы и Америки с конца средних веков - это история полногообособления индивида. Этот процесс начался в Италии в эпоху Возрождения и, по-видимому, достиг своей наивысшей точки только сейчас. Потребовалосьбольше четырехсот лет, чтобы разрушить средневековый мир и освободить людейот самых явных ограничений. Во многих отношениях индивид вырос, развилсяумственно и эмоционально; степень его участия в культурных достиженияхприобрела не слыханные прежде масштабы. Но в то же время диспропорция междусвободой от каких-либо связей и ограниченными возможностями для позитивнойреализации свободы и индивидуальности привела в Европе к паническому бегствуот свободы в новые узы или по меньшей мере к позиции полного безразличия. Наше исследование значения свободы для современного человека мы начнемс анализа той обстановки, которая существовала в Европе в средние века и вначале Нового времени. В этот период экономический базис западного обществапретерпел радикальные перемены, которые сопровождались столь же радикальнымиизменениями в психике человека. Тогда же возникла и новая концепция свободы, получившая наиболее яркое идеологическое выражение в новых религиозныхдоктринах Реформации. Понимание свободы в современном обществе невозможнобез рассмотрения этого периода, в течение которого закладывались основысовременной культуры. Именно тогда - в начале формирования современногочеловека - яснее, чем в любое последующее время, проявилась таcвойственность свободы, с которой мы имеем дело в течение всего Новоговремени: с одной стороны, растущая независимость человека от внешнихвластей, с другой - его растущая изолированность, а в результате и растущеечувство ничтожности и бессилия. Мы сможем лучше понять новые элементы вхарактере современного человека, если проследим их возникновение. Изучаяосновные особенности капитализма и индивидуализма у самых истоков ихпоявления, мы можем сопоставить их с экономической системой и с типомхарактера личности, которые фундаментально отличались от наших. Именно этотконтраст позволяет лучше осветить характерные черты современной социальнойсистемы и то влияние, которое она оказывает на характеры людей, живущих вэтой системе. А отсюда и особенности нового духа, возникшего в результатеэтих изменений в человеческой психике. В следующей главе будет показано, что условия эпохи Реформации былигораздо ближе к современным, чем это кажется на первый взгляд. Несмотря навсе очевидные различия между двумя эпохами, с XVI века, пожалуй, не былодругого периода, который был бы настолько похож на нынешнее время - с точкизрения двойственного смысла свободы, - как период Реформации. Реформация -это один из источников идеи свободы и автономии человека в том виде, как этаидея представлена в современных демократиях. Всегда подчеркивается именноэтот аспект Реформации, особенно в некатолических странах. При этом, однако, забывают о другом аспекте Реформации: об ее акценте на порочностьчеловеческой натуры, на ничтожность и беспомощность индивида, нанеобходимость подчинения индивида внешней силе. Та же идея ничтожностиотдельной личности, ее принципиальной неспособности полагаться на себя, еепотребности в подчинении составляет главный тезис идеологии Гитлера, вкоторой, однако, не нашлось места для понятий свободы и моральных принципов, характерных для протестантства. Это идеологическое подобие не единственное, что делает изучение XV иXVI веков особенно полезным для понимания современной картины. Налицо такжефундаментальное сходство социальной обстановки. Я постараюсь показать, какот этого сходства зависит сходство идеологическое и психологическое. В тевремена, как и ныне, традиционные жизненные устои значительной частинаселения находились под угрозой вследствие революционных перемен вэкономическом и социальном плане; средний класс, как и теперь, испытывалособенно сильный страх перед подавляющей мощью крупного капитала имонополий, и этот страх оказывал существенное влияние на дух и идеологию тойчасти общества, которая находилась под угрозой, обостряя чувства одиночестваи бессилия, присущие отдельно взятым людям. (1) Здесь надо отметить, что фрустрация инстинктов сама по себевраждебности не вызывает. Что возбуждает в ребенке чувство бессилия ивытекающую из него враждебность, это - подавление его (2) Jean Piaget. The Moral Judgment of the Child. Harcourt, Brace & Co., New York, 1932, p. 407, а также Г. Салливен (Указ. соч., с. 10 и сл.). (3) R. Hughes. High Wind in Jamaica. (4) Эту концепцию инстинкта нельзя смешивать с той, которая определяетинстинкты как физиологически обусловленные потребности (голод, жажда ит.д.), способы удовлетворения которых не фиксированы и не предопределенынаследственностью. (5) L. Bernard. Instinct. Hpol& Co., New York, 1924, р. 509. (6) Ср.: Ralph Linton. The Study of Van. D. Appleton-Century Company, New York, 1936, Chapter IV. Глава 1
Данная страница нарушает авторские права?