ГЛАВА L 6 страница

будет вовремя, если рассчитывает приехать. А если нет, ждать бесполезно. Вот

и Арабелла!

- Сестра! - вскричал мистер Бенджемин Эллен, романтически сжимая ее в

своих объятиях.

- Ах, милый Бен, как от тебя пахнет табаком! - сказала Арабелла, слегка

ошеломленная таким проявлением любви.

- Разве? - удивился мистер Бенджемин Эллен. Разве, Белла? Ну, что ж,

может быть.

Да, это действительно могло быть, ибо он только что покинул приятную

компанию, которая состояла из двенадцати студентов-медиков, куривших в

маленькой комнате с большим камином.

- Но я очень рад тебя видеть, - продолжал мистер Бен Эллен. - Да

благословит тебя бог, Белла!

- Милый. Бен, - сказала Арабелла, целуя брата, - больше не обнимай

меня, ты мне все платье изомнешь.

Когда примирение достигло этой стадии, мистер Бен Эллен от избытка

чувств, сигар и портера прослезился и сквозь помутневшие стекла очков окинул

взглядом присутствующих.

- А мне вы ничего не скажете? - воскликнул Уордль, раскрывая объятия.

- Очень много скажу, - прошептала Арабелла, отвечая на ласки и

поздравления старика. - Вы - бессердечное, бесчувственное, жестокое

чудовище!

- А вы - маленькая мятежница, - так же вполголоса ответил Уордль, -

боюсь, что придется отказать вам от дома. Таких особ, как вы, которые

выходят замуж, ни с кем не считаясь, опасно принимать в обществе. Но

позвольте-ка, громко добавил старый джентльмен, - вот и обед. Вы сядете

рядом со мной. Джо! Черт возьми, он не спит!

К великому огорчению своего хозяина, жирный парень пребывал в состоянии

бодрствования; глаза его были широко раскрыты и как будто не собирались

закрыться. И в манерах ею обнаружилось какое-то проворство, равным образом

необъяснимое; встречаясь глазами с Эмили или Арабеллой, он ухмылялся и

скалил зубы; один раз Уордль готов был поклясться, что он им подмигнул.

Эта перемена в поведении жирного парня проистекала из сознания

собственной важности и чувства собственного достоинства, какое он обрел,

заслужив доверие молодых леди, а своими гримасами и подмигиванием он

снисходительно давал понять, что они могут положиться на его преданность.

Так как эта мимика скорее могла пробудить подозрения, чем успокоить их, то

Арабелла время от времени отвечала ему, сердито хмуря брови или покачивая

головой, а жирный парень, рассматривая это как приказание быть начеку,

начинал гримасничать, ухмыляться и подмигивать с особым усердием в

доказательство того, что все понял.

- Джо! - сказал Уордль, после безуспешных поисков в карманах. - Нет ли

там на диване моей табакерки?

- Нет, сэр, - ответил жирный парень.

- Вспомнил! Сегодня утром я ее оставил на туалетном столике, - сказал

Уордль. - Принеси из соседней комнаты.

Жирный парень пошел в соседнюю комнату и спустя минуту вернулся с

табакеркой и с таким бледным лицом, какого еще не видывали у жирного парня.

- Что случилось с мальчишкой? - воскликнул Уордль.

- Ничего со мной не случилось, - испуганно ответил Джо.

- Уж не встретился ли ты там с каким-нибудь духом? - осведомился старый

джентльмен.

- Или в тебе самом сидит дух? - добавил Бен Эллен.

- Пожалуй, вы правы, - шепнул через стол Уордль. Я уверен, что он пьян.

Бен Эллен высказал то же предположение, а так как этот джентльмен был

знатоком упомянутого недуга, то Уордль укрепился в своей догадке, которая

тревожила его уже с полчаса, и окончательно решил, что жирный парень пьян.

- Не спускайте с него глаз, - прошептал Уордль. - Скоро мы узнаем, пьян

он или нет.

Злополучный юноша едва успел обменяться несколькими словами с мистером

Снодграссом: этот джентльмен умолял Джо попросить кого-нибудь из друзей

освободить его из заключения, а затем вытолкал из комнаты вместе с

табакеркой, опасаясь, как бы его долгое отсутствие не показалось

подозрительным. Сначала Джо размышлял, и физиономия у него была очень

встревоженная, а затем отправился на поиски Мэри.

Но Мэри, переодев свою хозяйку, ушла домой, и жирный парень вернулся в

полном смятении.

Уордль и мистер Бен Эллен переглянулись.

- Джо! - сказал Уордль.

- Слушаю, сэр!

- Зачем ты выходил?

Жирный парень беспомощно окинул взглядом сидевших за столом и

пробормотал, что он этого не знает.

- А, так ты не знаешь? - сказал Уордль. - Передай сыр мистеру Пиквику.

Тем временем мистер Пиквик, находившийся в самом бодром и превосходном

расположении духа, развлекал всех за обедом и в данный момент вел оживленный

разговор с Эмили и мистером Уинклем; в пылу беседы он учтиво наклонил

голову, грациозно размахивал левой рукой, чтобы подчеркнуть свои реплики, и

излучал безмятежные улыбки. Взяв ломтик сыра с блюда, он хотел было

повернуться к своим слушателям и возобновить разговор, как вдруг жирный

парень, нагнувшись к самой его голове, ткнул большим пальцем через плечо и

состроил такую страшную и омерзительную гримасу, какую можно увидеть только

в рождественской пантомиме.

- Ах, боже мой! - вздрогнув, воскликнул мистер Пиквик. - Что же это

такое?

Он запнулся, ибо жирный парень уже успел выпрямиться и заснуть или

притвориться крепко спящим.

- Что случилось? - спросил Уордль.

- Это удивительный мальчик! - отвечал мистер Пиквик, боязливо

посматривая на парня. - Как ни странно, но, честное слово, я боюсь - у него

в голове не все в порядке.

- Ох, мистер Пиквик, что вы говорите! - в один голос воскликнули Эмили

и Арабелла.

- Конечно, я в этом не уверен, - продолжал мистер Пиквик, когда

воцарилось глубокое молчание и все с испугом переглядывались, - но его

поведение поистине устрашающее. Ой! - взвизгнул мистер Пиквик, подпрыгнув на

стуле. Прошу прощения, леди, но он вонзил мне в ногу какой-то острый

инструмент. Право же, он опасен.

- Он пьян! - в бешенстве заревел старик Уордль. Позвоните в

колокольчик! Позовите лакеев! Он пьян!

- Я не пьян! - завопил жирный парень, падая на колени, когда хозяин

схватил его за шиворот.

- Значит, ты сумасшедший, это еще хуже. Позовите лакеев! - повторил

старый джентльмен.

- Я не сумасшедший, я в своем уме, - захныкал жирный парень.

- Тогда зачем же ты, черт бы тебя побрал, втыкаешь мистеру Пиквику в

ногу какие-то острые инструменты? - сердито спросил Уордль.

- Он не смотрит на меня, - отвечал парень, - а мне нужно ему что-то

сказать.

- Что ты хотел сказать? - раздались голоса.

Жирный парень разинул было рот, посмотрел на дверь спальни, снова

разинул рот и согнутыми указательными пальцами вытер две слезинки.

- Что ты хотел сказать? - встряхнув его, спросил Уордль.

- Постойте! - вмешался мистер Пиквик. - Позвольте, я с ним поговорю.

Что вы хотели мне сообщить, бедный мальчик?

- Я хотел шепнуть вам на ухо, - отвечал жирный парень.

- Чего доброго, ты хотел откусить ему ухо, - сказал Уордль. - Не

подходите к нему. Он с норовом. Позвоните, чтоб его отвели вниз.

Мистер Уинкль уже схватился было за сонетку, но тут его остановили

изумленные возгласы: влюбленный пленник, раскрасневшись от смущения,

внезапно вышел из спальни и отвесил общий поклон присутствующим.

- Ох! - попятившись, воскликнул Уордль, отпуская на свободу жирного

парня. - Это еще что такое?

- Я прятался в соседней комнате, сэр, с тех пор как вы пришли, пояснил

мистер Снодграсс.

- Эмили, моя девочка, - укоризненно сказал Уордль, - я ненавижу обман и

ложь. - Это в высшей степени неделикатно и нечестно. Право же, я этого не

заслужил, Эмили!

- Дорогой папа! - воскликнула Эмили. - Арабелла знает... все знают... и

Джо знает, что я понятия не имела, где он прячется. Огастес, да объясните же

все, ради бога!

Мистер Снодграсс, который только и ждал случая заговорить, тотчас же

начал рассказывать, как он очутился в таком отчаянном положении; страх

вызвать раздор в семье побудил его уклониться от встречи с мистером Уордлем;

он хотел выйти в другую дверь, но так как она оказалась запертой, он

поневоле вынужден был остаться. Положение было тягостное, но теперь он

меньше об этом жалеет, ибо получил возможность заявить, в присутствии общих

друзей, как глубоко и искренне любит дочь мистера Уордля, и с гордостью

говорит, что это чувство взаимно, и если бы между ними пролегли тысячи миль

или разлились воды океана, - все равно он ни на секунду не забудет тех

счастливых дней, когда впервые... и так далее.

После такого торжественного заявления мистер Снодграсс снова отвесил

поклон, заглянул в свою шляпу и направился к двери.

- Постойте! - заревел Уордль. Почему... чтоб вас побрали...

-...небесные силы, - кротко подсказал мистер Пиквик, опасавшийся

худшего.

- Ладно - небесные силы, - повторил Уордль, не возражая против такой

замены, - почему вы мне сразу этого не сказали?

- Или не доверились мне? - прибавил мистер Пиквик.

- Ах, боже мой! - воскликнула Арабелла, спеша на выручку. - Какой смысл

задавать сейчас все эти вопросы. когда вы из корысти хотели иметь зятя

побогаче, и сами это знаете, а вдобавок вы такой вспыльчивый и жестокий, что

вас боятся все, кроме меня! Пожмите ему руку и ради господа бога прикажите,

чтобы ему принесли пообедать: у него такой вид, как будто он умирает с

голоду. И пускай вам сейчас же подадут вина, потому что с вами сладу нет,

пока вы не выпьете по крайней мере двух бутылок.

Достойный старый джентльмен ущипнул Арабеллу за ухо, расцеловал ее без

всяких стеснений, очень нежно поцеловал свою дочь и горячо пожал руку

мистеру Снодграссу.

- Она права по крайней мере в одном пункте, - весело сказал старый

джентльмен. - Позвоните, чтобы нам дали вина.

Явилось вино, и в ту же секунду появился и Перкер. Мистеру Снодграссу

накрыли за отдельным столиком, и, пообедав, он придвинул свой стул к Эмили,

не вызывая ни малейшего протеста со стороны пожилого джентльмена.

Вечер прошел чудесно. Маленький мистер Перкер удивительно разошелся,

рассказал несколько смешных историй и спел печальный романс, который

оказался таким же забавным, как и его анекдоты. Арабелла была очень мила,

мистер Уордль - очень весел, мистер Пиквик - очень приветлив, мистер Бен

Эллен очень буен, влюбленные - очень молчаливы, мистер Уинкль - очень

разговорчив, а все - очень счастливы.