Евгений Онегин на все времена

В завершении 233-й сезон в Мариинском театре на исторической сцене прозвучала опера «Евгений Онегин» в классической версии Юрия Темирканова. Как приятно, что в декорациях мы увидели такое узнаваемое Тригорское, бескрайние поля вокруг него, интерьеры дворца на набережной Невы напротив Петропавловки… Словом, «все, что сердцу мило». Замечательны были сцены сельского бала в доме Лариных, дуэль и, конечно, бал и объяснение во дворце Греминых. В них все так естественно, неспешно, понятно. И абсолютно закономерны были аплодисменты при открытии занавеса в последнем действии в сцене бала во дворце Греминых – браво декораторам и костюмерам. Так красиво, а люди, по всей видимости, стосковались по очевидной красоте. Помню, как сама в непростой период жизни, ходила в Эрмитаж, просто сидела в интерьерных парадных залах, и душа вставала на место.

Замечательным было и вокальное исполнение. Очень тронула ария Ленского (Сергей Семишкур) перед дуэлью, хороша была Татьяна (Татьяна Павловская) в последнем действии, очарователен веселый мсье Трике (Станислав Леонтьев), убедителен Гремин (Илья Банник). Особенно понравился Евгений Онегин (Владислав Сулимский). Всегда восхищаюсь его вокалом – по большей части он поет, как дышит, практически без видимых усилий – высший пилотаж! Такая полётность голоса, такая сочность тембра, такая легкость звучания! Его участие в операх – всегда большая радость для слушателей! И драматически у него роль явно продумана. Когда Грёмин пел: «Онегин, я скрывать не стану…», как безнадежно у Онегина упала рука! Браво! Жаль, что публика смазала финал и не вовремя зааплодировала, заполнив красноречивую паузу перед заключительной полной отчаяния фразой Онегина «О, жалкий жребий мой!» А ведь опера «Евгений Онегин» была когда-то самой узнаваемой в Советском Союзе» благодаря довоенным и послевоенным фильмам «Музыкальная история» (1940), «Евгений Онегин» (1958) и «Третья молодость» (1965). Да и по радио главные арии ее героев часто передавали в исполнении Лемешева, Козловского, Вишневской, Кибкало…

Почему-то во время спектакля в Мариинке в сцене бала вспомнилось, как в недавней постановке «Евгения Онегина» с Анной Нетребко в Метрополитен опера Гремин приобнимал Татьяну и пел ей эту арию (запись показывали по «Культуре»), а Онегин подслушивал из-за колонны… Столько странных, а, порой, диких постановок «Онегина» сейчас существует! Видимо, режиссеры не понимают, зачем люди ходят в оперу! Уж точно не для того, чтобы увидеть ухудшенную версию окружающей жизни! Как представлю себе Онегина и Ленского в сцене дуэли в джинсах и футболках, с нацеленными друг на друга пистолетами, так оторопь берет! Ну, криминальная разборка провинциального разлива, и уж конечно, не из-за того, что кореш потрепал девушку по плечику, а она в ответ состроила ему глазки. После этого действия логично увидеть ОМОН, полицию и судью, а не бал в роскошном дворце Санкт-Петербурга или любую другую вечеринку в любом ином месте земли!

У Мариинского театра тоже есть современная версия этой оперы. Мои театральные друзья всегда поеживаются, вспоминая ее, а я просто не отважусь на нее пойти, чтобы не портить впечатление. Или схожу, если будет петь всегда привлекающий мое внимание Владислав Сулимский, а потом, постараюсь восстановить эстетическое равновесие традиционной версией спектакля.

Несколько лет назад я слышала «Евгения Онегина» в Екатеринбургском театре оперы и балета, и он поразил меня своей художественной точностью, свежестью и бережностью, а также прекрасным исполнением. Я даже прослезилась в конце, хотя ничего подобного от себя не ожидала. Но, как я узнала от соседки по ряду, молодой хористке из этого театра, с которой я познакомилась на спектакле в Мариинке, эту версию уже не ставят: «У нас все по-новому, современно…». Мне показалась нотка сожаления в ее голосе, поскольку она добавила, что счастлива, что успела (прямо с поезда) на «Евгения Онегина» в Мариинку.

Вообще, судя по некоторым высказываниям людей в соцсетях, многие тоскуют по старым – классическим – постановкам опер в Мариинке. Например, по темиркановской «Пиковой даме», хотя новая постановка тоже очень хороша. В августовские дни Дальневосточного фестиваля эта классическая версия спектакля на Владивостокской сцене Мариинского театра. У нас с подругой была шальная идея совместить приятное с интересным – долететь до Владивостока, побыть там пару дней, сходить на эту оперу, потом вернуться назад по Транссибу на поезде, выходя в Хабаровске, Чите, Иркутске, Красноярске, Новосибирске, Екатеринбурге – совершить дней за десять незабываемое путешествие. Когда-то давно я ездила по Транссибу и знаю, что говорю. Но в этом году не получилось. Постараемся собраться в путь в следующем.

Думая о классических постановках опер и балетов, я не могу отвязаться от мысли, что ко многим из них надо относиться так же бережно и заботливо, как к драгоценным музейным экспонатам. Ведь охраняет ЮНЕСКО объекты архитектуры, будут же музейщики-реставраторы восстанавливать разрушенную Пальмиру, реставрируют же картины великих мастеров прошлого, почему же к оперным и балетным театральным шедеврам так варварски относятся? Есть же в России государственные академические театры, которым под силу исполнять классические версии, им бы их и хранить в своем репертуаре, именно ими привлекать публику, создавать эстетический эталон. Ведь государство поддерживает культуру, создает музеи, заказники. Почему бы не отнести отдельные спектакли к охраняемым объектам культуры? Экспериментировать можно в других театрах, в негосударственных, вообще, можно ставить все, что «пипл схавает», хоть вверх ногами, хоть наизнанку, хоть нагишом…

Когда мне мои друзья-иностранцы рассказывают про великую русскую культуру, у которой их народы учились, на которой росли, когда в Ереване проводят конференции, посвященные великим русским писателям и поэтам и с гордостью показывают музей Брюсова, когда мне мой голландский друг перечисляет замечательный русских детских писателей, произведения которых он собирается читать своему только что родившемуся сыну, я с облегчением думаю, что даже, если мы все разрушим в своей культуре, с нашим необъяснимым убеждением, что свет идет с запада, а не с востока, то она сохранится за пределами страны, как когда-то вернулась миру знаменитая «Сильфида» в датской версии, поскольку французский балет был забыт. А все потому, что дельцы от искусства заломили огромную цену за право его ставить еще где-то, кроме Парижского театра. И вообще, балет возвратили европейскому миру Россия и Советский Союз, в частности, Большой театр. Я не знаю сегодня попыток делать из «Сильфиды», этого «антикварного» балета в терминологии Пьера Лакотта, современное эротическое шоу. В этом смысле мне близка его уникальная в балетном мире позиция по восстановлению забытых балетов в стиле их создателей. Так он воссоздал «Дочь фараона» Пуни, «Пахиту» Минкуса и ряд других. Коммерциализация искусства, вероятно, неизбежна. Тем более нужны усилия по сбережению классических театральных шедевров, которые сегодня не уродует только ленивый. А потом, когда всех будет тошнить от граничащий с безумием современных прочтений классики, эти спектакли спасут зрителей, как любая спасительная красота и гармония.