Глава 14. Урок анатомии

Я проснулась следующим утром там же, где и уснула – в объятиях Эдварда. Стоило мне пошевелиться, его руки крепче сжались вокруг меня, будто он боялся, что я сбегу, пока он спит. Не имея желания куда-либо вылезать, я крепче прижалась к нему, улыбаясь от осознания, что одна часть Эдварда уже точно не спала. Его губы скользнули по моему лбу, и я поняла, что и сам Эдвард тоже скоро проснется.

- Доброе утро, – прошептала я, поглаживая его щеку кончиками пальцев.

Он открыл глаза, взгляд которых казался изумленным, а губы расплылись в глупой улыбке.

- Доброе утро.

- Что смешного?

- Ничего смешного. Просто я проснулся в руках женщины, которую люблю. Я везунчик!

Я усмехнулась.

- Серьезно, Белла. Я люблю тебя.

- Мне так странно слышать, как ты это говоришь.

- Почему?

- Не знаю. Это нереально. Мне кажется, что я в любой момент проснусь, и ты оставишь меня ради шлюшки из университетской столовой.

- Шлюшки из университетской столовой? – он выгнул бровь. – Кто-то читал «По эту сторону рая» [прим. переводчика: «По эту сторону рая» (англ. This Side of Paradise) – роман Френсиса Скотта Фицджеральда] слишком много раз.

- Я преподаватель английской литературы.

- И ты еще бó льший фаталист, чем я думал. Я говорю, что люблю тебя, и менее двенадцати часов спустя, ты уже нафантазировала, что я собираюсь бросить все это ради дешевого секса.

- Из того, что я слышала, дешевизна секса рассчитана как раз на посетителей университетской столовой.

- Белла, пожалуйста. Не разрушай наши отношения прежде, чем они даже начались.

Я вздохнула. Он, конечно, прав. И все же, сентябрь был не за горами. Мы могли провести оставшиеся восемь недель, делая вид, что наше будущее – сплошь бабочки и радуги, но это не меняло действительности.

Я согласилась только потому, что не хотела думать об этом сейчас.

- Ты прав.

Проведя своими губами по его губам, я скользнула языком ему в рот. Он перекатился, нависнув надо мной, и углубил поцелуй, удерживая мои руки над головой, вжимаясь в меня всем телом. Никогда до этого он не пытался взять все под свой контроль, никогда еще не действовал с такой страстью и напором.

Я завелась, пока не вспомнила, где мы находимся.

- Эдвард, не рядом с твоими родителями.

- Ты права. Извини.

И, как по волшебству, мой пылкий возлюбленный превратился в приличного, воспитанного юношу. Я похлопала его по заднице, и он скатился с меня.

- Я собираюсь умыться и посмотреть, не нужна ли твоей маме помощь с завтраком.

Прихватив сумку, я направилась в ванную, где быстро умылась.

Не было смысла беспокоиться о своих волосах на взморье – на соленом влажном воздухе они были мне неподвластны. Я укротила их, как могла, и надела хлопковый сарафан.

Вскоре я сидела за завтраком с Эдвардом и его семьей. После грозы море все еще бушевало, обрушивая на сушу мощные волны, и береговая охрана советовала держаться подальше от воды. Это было и к лучшему, ведь по всем прогнозам грозовые тучи нависли над нами на весь день.

- Ты играешь в шахматы? – спросила Эсме.

- Чуть-чуть, – призналась я.

- А что насчет карт? – попробовала она снова.

- Не очень.

- Ты понимаешь, что это значит?.. – Карлайл повернулся к Эсме. – Будем играть два на два. Выбирай себе партнера мудро.

Эсме стрельнула в него дьявольским взглядом прежде, чем склониться через стол.

- Прекрасно, дорогой. Я выбираю Беллу, – она указала на своего мужа, ­– ты проиграешь.

Эдвард рассмеялся, а я пришла в ужас.

- Я должна испугаться? – спросила я.

- Нет, дорогая, – ответила Эсме, – но парни должны дрожать от страха!

- Семейная традиция Калленов, – объяснил Эдвард. – Гроза на побережье равняется битве умов. Мама только что приняла тебя в свою команду.

- Команду для чего?

- «Обычное преследование» [прим. переводчика: «Trivial Pursuit», название настольной игры, в которой надо отвечать на вопросы, относящиеся к литературе, искусству, спорту и т.п. ], – ответил Карлайл. – Располагайся поудобнее. Это надолго.

Три часа спустя мы все еще играли. Я была поражена, скольких вещей не знали Эдвард и Карлайл, например, что отсутствует в апельсине Навель. Они что, никогда не были в продуктовом магазине? Еще больше удивляло, насколько они наслаждались семейным времяпровождением. Они относились друг к другу с предельным уважением, и это объясняло, как Эдварду удалось вырасти таким уверенным в себе. Его родители ловили каждое его слово, расценивая самый обычный его ответ, как высказывание величайшей ценности. Когда Эсме и я ответили на победный вопрос, я расстроилась, что игра закончилась. Я чувствовала себя так, будто одолжила семью моей мечты в библиотеке, и пришло время вернуть её назад.

- Не беспокойся Белла, – Эсме сложила игровую доску, – когда будем играть на День Труда [прим. переводчика: первый понедельник сентября], мы снова их сделаем.

Её заявление обнадежило меня больше, чем я готова была признать. Они с Эдвардом вышли на кухню, оставив нас наедине с Карлайлом.

- Спасибо за игру, – сказал он. – Мы играем в неё здесь с тех пор, как Эдвард был малышом.

- Эдвард родился, цитируя Ницше? Как это у вас получалось? – спросила я, благодарная любой возможности лучше узнать Эдварда.

- Ну, не с самого рождения. Когда он был совсем мал, я сделал отдельную коробку вопросов для него – простые вещи, как например «Какой цвет получится, если смешать красный и синий?» или «Что такое простое число?». Ему было не меньше четырех, когда там появились вопросы по философии.

Он рассмеялся, словно его последнее утверждение было лишь шуткой, но у меня закралось подозрение, что он не шутил.

- Кстати, спасибо за бокал вина в Художественном музее. Я несколько месяцев недоумевала, как Эдварду это удалось.

- Он был так удивлен, когда увидел тебя там. Уверен, ты знаешь, что он был увлечен тобой какое-то время, но не был знаком лично. Затем он увидел тебя на том вечере «Искусство после пяти» и заразился идеей, что у вас, возможно, есть много общего. Я подтолкнул его подойти и познакомиться. Понимаю, для тебя это немного странно – то, что я поддержал его в этом увлечении тобой, учитывая обстоятельства.

- Да, на самом деле, так и есть. Я боролась из-за разницы в возрасте с самой собой. А вы, похоже, не имеете каких-либо предубеждений.

- У меня не было замечаний – ну, по крайней мере, первые пять минут. Воспитание Эдварда было довольно увлекательным. Я знаю, большинство родителей говорят это, но перед нами стояли уникальные задачи. Во многих отношениях Эдвард заметно превосходил своих сверстников. Вспомни, где вы встретились с ним. Сталкивалась ли ты с другими студентами старших классов в Художественном музее в пятницу вечером? Примерно с десяти лет он был ограничен общением со взрослыми, если хотел окружить себя людьми, которые разделяли его интересы. Мне не приходило в голову, что он подойдет к романтическим занятиям аналогично, пока ты не появилась на горизонте; но я не был удивлен. Это было бы лицемерием с моей стороны – препятствовать его интересу к тебе после того, как я провел последние несколько лет, убеждая его, что хронологический возраст не имеет значения. Есть только две вещи, которые беспокоят меня, как отца Эдварда, – его безопасность и его счастье. И я не так много могу сделать для этого в оставшееся время, учитывая, что он уедет в колледж через два месяца. Мы с его матерью решили, что лучше, чтобы он начал принимать свои собственные решения, еще живя под нашей крышей, чтобы мы могли внести свой вклад по мере необходимости. Ему для счастья, кажется, нужна ты. Я бы никогда не встал у него на пути.

Эдвард вернулся, и Карлайл, извинившись, ушел к себе в кабинет. Я же свернулась калачиком с книгой на диване. В какой-то момент я, должно быть, задремала, потому что следующее, что я увидела, – уже стемнело. Я нашла Эдварда на кухне, с ноутбуком.

- Сколько я спала? – спросила я.

- Около пяти часов.

- Извини. Я ужасный гость; понятия не имела, что так устала. Надеюсь, я не нарушила планы твоих родителей?

- Не беспокойся об этом. Вообще-то завтра с утра папе придётся выйти на работу. Одна из его коллег родила на месяц раньше срока, и он обещал заменить её на операциях. Они с мамой решили вернуться домой сегодня вечером, раз уж всё равно идет дождь. Жалели, что не попрощались с тобой, но не хотели будить. Они предложили тебе поужинать с нами на следующей неделе.

- Ты хочешь вернуться домой?

- Нет необходимости. Они не ждут меня до вторника. Кроме того, ночью обещали ветер, который разгонит тучи. Погода переменится и в следующие два дня она должна стать просто отличной.

- Мы одни?

Он закрыл ноутбук и кивнул.

- Оу… – не знаю, почему, но я была до смерти напугана.

Он встал и обернул руки вокруг меня.

- Ты знаешь, в нашей ванной комнате есть джакузи. Не хочешь принять ванну?

- Звучит великолепно.

- Я наберу для тебя воду.

Двадцать минут спустя я уселась в горячую воду, над которой клубился пар, надеясь справиться со своей нервозностью. Ничего необычного не было в том, что мы остались с Эдвардом наедине. Мы оставались наедине чаще, чем я могла сосчитать. Но это было по-другому.

Кого я дурачу? Все было по-другому.

Я услышала тихий стук в дверь.

- Входи, – откликнулась я.

Эдвард вошел, одетый в спортивные штаны, но без рубашки – эдакое сочетание сексуальности и невинности.

- Ты не против, если я посижу здесь с тобой? – спросил он. – Я соскучился по «девочкам», – он указал на мою обнаженную грудь.

Я улыбнулась. Он был все тем же Эдвардом. Моя влюбленность в него не изменила этого.

Он сел на пол рядом со мной, упираясь локтями о край ванны.

- Ты знаешь, я понятия не имею, что делать, – проговорил он нервно.

Не знаю как, но я поняла, о чем он говорил. Учитывая характер наших недавних дискуссий, его тревожность должна была быть нешуточной.

- Это нормально.

- Я не смогу продержаться внутри тебя достаточно долго, чтобы ты кончила, и не имею ни малейшего понятия, как добиться этого другими способами.

- Дело не только в достижении оргазма, ты знаешь. Большинству женщин требуются годы, чтобы быть в состоянии кончить во время полового акта. Некоторым это так никогда и не удаётся.

Он выглядел смущенным и подождал несколько минут, прежде чем продолжить.

- А тебе это удаётся? – спросил он, наконец.

- Не всегда.

На самом деле, я обычно не кончала, по крайней мере, не только от полового акта.

- Не сочти за оскорбление, но если это не всегда приносило физическое удовлетворение, и ты не любила этих людей, почему ты занималась с ними сексом?

Я не могла ему ответить. Я никогда не копалась так глубоко в собственной психике, чтобы знать ответ.

- Не знаю.

Он встал и вытащил с полки полотенце.

- Иди сюда, – он развернул полотенце для меня, и я вылезла из ванны прямо в его распростертые объятия.

Он бережно меня вытер и повел в спальню, все еще завернутую в большое полотенце.

Он обхватил мое лицо ладонями и осторожно поцеловал.

- Я люблю тебя.

Положив голову ему на плечо, я ответила:

- Я тоже тебя люблю.

Я подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и он распустил края полотенца, дав ему упасть на пол. Я взяла его руку и положила себе на грудь. Он нежно её сжал и легонько подтолкнул меня на кровать, сняв спортивные штаны перед тем, как лечь рядом со мной. Под штанами на нем ничего не было.

В его объятиях я могла почувствовать каждый дюйм его обнаженного тела. Он пощекотал языком один из моих сосков, зачарованно глядя, как тот твердеет. Затем продолжил пощипывать его пальцами, одновременно посасывая другой.

Я была не из тех, кто разговаривает во время секса, но полагала, что ему нужны подсказки, чтобы лучше меня понять.

- Это так приятно.

Он проложил дорожку поцелуев через мой живот к пупку, прежде чем продолжить движение вниз к соединению моих бедер. Он развел мои ноги и остановился. Несколько секунд он просто разглядывал меня.

Я поднялась на локтях и посмотрела на него сверху вниз.

- Все хорошо? – спросила я.

Он кивнул, краснея.

- Ты не должен…

- Я хочу. Я просто жалею, что не смотрел больше порно. Тогда бы я лучше знал, как…

Его указательный палец медленно погладил мои складочки, сверху вниз и обратно. Он, кажется, был удивлен тем, что там увидел.

- Ты такая влажная, – решимость мелькнула на его лице.

- Ты делаешь это со мной, – я задохнулась, когда он снова погладил меня. На этот раз его палец покружил по моему клитору. Мое дыхание стало прерывистым.

Он раскрыл меня шире и скользнул одним пальцем внутрь. Мои бедра непроизвольно дернулись. Удерживая свой палец во мне, он начал потирать мой клитор большим пальцем другой руки.

- Да, – простонала я, – именно так.

Он добавил второй палец и стал двигать ими внутри меня. Я уже была близка.

- Я сейчас кончу, ­– выкрикнула я.

- Давай, – прошептал он.

Я с трудом узнавала в звуках, которые издавала, свои собственные стоны, пока билась в оргазме. Эдвард продолжал свои движения руками, остановившись, только когда мое дыхание стало возвращаться к норме.

Он лег рядом со мной и приподнялся на локте.

- Ты всегда такая громкая?

- Нет, но с тобой это так легко.

Он улыбнулся.

- Помнишь, прошлой ночью, по телефону?.. Ты рассказывала мне, как ты довела себя до оргазма, просто прикасаясь к себе, и как ты это делала. Я слушал тебя очень внимательно, – объяснил он.

Его румянец был восхитителен.

- Я люблю тебя, Эдвард.

Его широкая улыбка была мне ответом.

Я опустила взгляд вниз и увидела его эрекцию, которая, похоже, требовала моего внимания. Я обернула руку вокруг него и сжала его член. Эдвард издал слабый стон. Я заставила его лечь на спину, а сама села на него верхом.

Мы провели так несколько минут, играя с телами друг друга. Я пососала и слегка прикусила мочку его уха, в то время как он ласкал мою грудь. Мои волосы щекотали его грудь, когда я лизала его соски, периодически задевая их зубами. Он начал постанывать и приподнимать бедра мне навстречу.

Он был готов.

- Ты уверен? – я посмотрела ему в лицо. – Ничего нельзя будет вернуть назад.

- Я весь твой, – прошептал он.

Несмотря на его утверждение, я не пошевелилась. Его руки гладили мои бедра, когда он сказал, почувствовав мою неуверенность:

- Сделай это!

Я спустилась ниже по его торсу, располагая свои бедра над его. Приподнявшись на коленях, я расположила его член напротив моего входа. Медленно я опустилась, принимая его в себя. Он задержал дыхание. Его руки обхватили мою задницу, и я снова приподняла бедра.

Он кончил во время моего следующего движения вниз, зажмурившись, когда мягкий стон покинул его губы. Он по-прежнему оставался внутри меня, когда я вытянулась вдоль его тела, положив голову ему на грудь. Он крепко прижимал меня к себе. Так мы и лежали, все еще соединенные, пока его молчание не начало меня тревожить. Я перекатилась на свою половину кровати.

- О чем ты думаешь?

Он покачал головой.

- Эдвард, поговори со мной.

- Это всегда так … быстро?

Я отрицательно мотнула головой.

- Ооо…

- Тебе понравилось?

- Я парень. Конечно, мне понравилось. Это было изумительно. Я просто хотел бы продержаться дольше, чтобы доставить удовольствие и тебе.

- Ты сможешь продержаться дольше, когда привыкнешь к этим ощущениям – быть внутри меня.

- Не думаю, что когда-нибудь привыкну к этим ощущениям, ­– улыбка появилась на его губах, – но я собираюсь поработать над этим.

Он погладил меня между ног:

- Через сколько мы сможем это повторить?

- Это зависит от тебя. И позволь заметить – здесь твой возраст дает тебе неоспоримое преимущество.

Я опустила руку к его члену и покружила пальцем вокруг головки; он окреп за секунду.

Я улыбнулась.

- Видишь?

Он перекатил меня на спину и расположился между моих бедер, поглаживая меня головкой члена и со стоном погружаясь внутрь. Он двинулся обратно, чтобы только головка осталась внутри, и снова погрузил член в мое жаждущее лоно. Я выгнула спину, прижимаясь грудью к его груди. Когда он двигался, я приподнимала бедра навстречу. Как и в первый раз, все закончилось очень быстро. Я знала, что только опыт это изменит.

И я планировала предоставить Эдварду очень много подобного опыта.