Глава 9. Очищение Девы

Я совершенно забыла, что это такое – спать с мужчиной. Правда, до тех пор, пока не проснулась с напоминанием, упирающимся в мою задницу.

Эдвард.

Я вздохнула. Ему семнадцать. У него встает, наверное, каждые пять минут.

Он спал позади меня, обнимая и сжимая руками мою грудь так, будто упадет с кровати, если отпустит её.

- Эдвард? – позвала я, толкнув его локтем.

Он придвинулся еще ближе, и его член буквально вжался в меня. Хорошо, что он был в штанах. Иначе, мы могли лишить его невинности во сне.

- Эдвард?

Он хмыкнул, снова двигая бедрами у моей задницы. Ничего хорошего из этого не выйдет. Я ослабила его хватку на моей груди, чтобы повернуться к нему лицом.

- Ммм… – его руки легли на мои бедра, и он надавил своей эрекцией мне между ног.

- Эдвард, проснись, – я тыкала его в грудь указательным пальцем, пока его глаза не открылись.

Он поцеловал меня в шею и спросонья снова двинул бедрами вперед. Теперь мы лежали так, что если бы не наша одежда, его член уже был бы во мне. Я положила руки ему на грудь и легонько оттолкнула.

Мой голос звучал мягко, но решительно:

- Милый, если мы собираемся это сделать, нам нужно снять пижамы и надеть презерватив.

Внезапно очнувшись, он густо покраснел.

- О, Боже, Белла, мне очень жаль.

- Все в порядке, Эдвард, правда.

Чтоб меня, он был великолепен! Даже едва проснувшийся, даже с беспорядком на голове. Мой взгляд проследовал от его лица к груди, а затем к дорожке волос, скрывающейся в его пижамных штанах.

Я же могла поглазеть, не так ли? Все фильмы начинаются с предварительного просмотра; немного расширенное представление никому не повредит.

Я едва заметно оттолкнула его и задержала взгляд на его промежности.

О, мой Бог.

- Доброе утро, – сказала я, кивая его явной эрекции.

Он натянул одеяло до груди, скрываясь от моего взгляда, и зарылся лицом в подушку.

- Что не так?

- Все.

Я вздохнула:

- А поконкретнее?

- Я провел здесь ночь, потому что хотел спать рядом с тобой. Понимаешь, просто обнимать тебя и чувствовать твою близость. Я не собирался нападать на тебя…

- Ты не нападал на меня. Эдвард, ты никогда не должен стыдиться того, как твое тело реагирует на меня. Мое тело реагирует на тебя точно так же. Просто это не так очевидно.

Он мне не поверил:

- Я ценю твой жест, Белла, но мне бы не хотелось, чтобы ты лгала лишь для того, чтобы улучшить мое самочувствие.

- Я не лгу, – я действительно не лгала. Мои трусики постоянно промокали с тех пор, как он показал мне ту картину в музее через глазок.

- Ну конечно.

Я хотела, чтобы он поверил мне, но не хотела его напугать. Я откинула простынь, засунула руку в свои шорты, проведя указательным и средним пальцами по своим влажным складкам. Затем я вынула пальцы из своего белья и показала их Эдварду.

- Видишь? Я постоянно возбуждена.

Он сглотнул. Бедный парень выглядел так, будто сейчас взорвется.

- Теперь ты понимаешь? Тебе совершенно нечего стыдиться.

Он кивнул.

- Могу я убрать с тебя одеяло?

Он быстро покачал головой:

- Нет.

- Не говори мне, что ты все еще смущен.

- Да. То есть, эм, нет. Ну… э… ситуация как бы разрешилась сама по себе.

Что?

Оу.

ОУ!

- Ладно, Эдвард. Почему бы тебе не пойти в душ первым? – я выбралась из кровати. – Я начну готовить завтрак. Как бы мне ни хотелось весь день нежиться с тобой в постели, мне нужно сделать сегодня еще пару дел.

Я накинула майку и склонилась над ним, целуя в губы.

- Не смущайся, мне нравится, как твое тело реагирует на меня.

Когда я повернулась уйти, ещё одна мысль пришла мне в голову.

- Прежде чем ты присоединишься ко мне, не мог бы ты снять простыни с кровати? По понедельникам у меня стирка, – соврала я.

Его облегчение было ощутимо.

Я спустилась вниз и помыла руки, прежде чем взяться за кофе. Я любила свою кухню. Окно над раковиной выходило на восток, и, когда утром солнечный свет заливал кухню, это всегда повышало мое настроение. Исследовав содержимое холодильника, я сообразила, что понятия не имела, что любит Эдвард. В отсутствие лучшей альтернативы, я решила сделать бельгийские вафли и украсить их клубникой. Я достала свою вафельницу и, пока она нагревалась, подготовила тесто.

Я как раз нарезала клубнику, когда Эдвард пришел в кухню. Он встал сзади, положил руки мне на бедра и легко поцеловал в шею.

- Чем-нибудь помочь?

- Нет, здесь слишком мало места, чтобы готовить вдвоем. Можешь сам себя развлечь на несколько минут? Ты знаешь, где все находится. Я позову, когда будет готово.

Я чмокнула его в щеку. Три минуты спустя я услышала мелодию «Ноктюрна ми-бемоль мажор» Шопена, мягко льющуюся из гостиной.

Да, он был хорош в этом. У меня не было своих нот, значит, Эдвард играл по памяти. Закончив играть пьесу, он сделал небольшой перерыв и начал новую композицию. На этот раз это была песня «Radiohead» [прим. переводчика: британская рок-группа]. Я пыталась вспомнить, когда успела сказать, что люблю их, и поняла, что не упоминала об этом.

У нас было столько общего – все, кажется, кроме возраста. Мы могли бы иметь еще больше. Я очень хотела верить, что могли.

Накрыв стол, я налила апельсиновый сок и кофе и пошла за Эдвардом.

- Очень жаль тебя прерывать, но завтрак готов.

Он улыбнулся и вернулся ко мне на кухню.

- Оу, ты не должна была делать все это.

- Я хотела. К тому же, я люблю готовить.

Мы сели за стол, и он начал изучать обстановку.

- Ты имеешь что-то против вещей, подходящих друг другу?

- Посуда должна быть разных цветов. В этом суть.

- Оу… – он неловко сменил тему. – Ты что-нибудь запланировала на сегодня?

- Кучу дел, на самом деле. Я вроде как забросила все свои обязательства, социальные и другие, с субботы. Реальность зовет.

Он выглядел задетым.

- Если я – не часть твоей реальности, то для чего это все?

- Ты знаешь, о чем я. Ты что, не видел лицо твоей мамы прошлым вечером? Это женщина, которая, я уверена, любит тебя больше жизни. Она была опустошена.

- Ты слышала моего отца – она отойдет. Я не думал, что все так обернется. Я сказал ей, что ты на несколько лет старше, и она спокойно к этому отнеслась. Она просто хочет, чтобы я был счастлив.

Я раздавила клубнику на своей тарелке. Эдвард приподнял мое лицо, чтобы я взглянула на него, прежде чем продолжил:

- Я хочу быть с тобой. И неодобрение мамы этого не изменит. С тобой я чувствую себя счастливым, нормальным. Я знаю, это звучит глупо, но это так ново для меня. Когда она поймет это, её сомнения исчезнут. Поверь мне, я знаю свою мать.

- А твой отец?

Он улыбнулся.

- Мой отец одобряет нас. Он поддерживает меня во всем.

- Оу.

Его признание заставило меня почувствовать себя немного лучше.

- Он – мой лучший друг. И, конечно, я говорил с ним о тебе. Так же, как ты говорила обо мне со своими друзьями.

- А я с ними не говорила.

- Ну, конечно. Может тебе, Роуз и Эммету следовало договориться?

- О чем ты?

- Ты же не думаешь, что мы с Эмметом говорили только о бейсболе?

- Я никогда не обсуждала тебя с Эмметом.

- Но ты обсуждала меня с Роуз, а это то же самое. Слушай, не злись на него. Он хотел, как лучше. Вообще-то, он помог мне немного успокоиться.

- Что он тебе сказал?

- Не важно.

- Важно, черт возьми!

- Хорошо. С первого взгляда он понял, что я жутко психую. Я так нервничал, не думаю, что ты поймешь, как сильно. Эммет сказал, что ты тоже волнуешься, как и я. И еще он сказал, что ты очень редко ходишь на свидания. И что ты очень во мне заинтересована, раз согласилась куда-то пойти. Он взбодрил меня и дал несколько советов. Это мне здорово помогло.

- Оу.

- Ты выглядишь удивленной.

- Никогда бы не подумала, что Эммет может говорить о чем-то, кроме спорта и скабрезных шуток.

- Он встречается с крайне успешным юристом, которая старше его на десять лет. Ты думаешь, Роуз была бы с ним, если бы он был таким поверхностным?

Упс.

- Постой, ты сказал, на десять лет старше?

- Роуз – тридцать четыре. Ты не знала?

- Нет.

- Черт. Я не должен был этого говорить.

- Все в порядке. И не беспокойся, я не злюсь на Эммета.

Не удивительно, что Роуз была такой лояльной. Она полностью меня понимает.

Мы закончили завтрак, и Эдвард помог мне с посудой. Он отправился домой, чтобы попытаться сгладить ситуацию со своей мамой, и обещал позвонить мне позже.

Мне было некогда обдумывать утренние откровения. Предстоял насыщенный день с кучей дел, отложенных до окончания учебного года. У меня был назначен прием у врача и много другой ерунды, что я запланировала. И только несколько часов спустя, на ежегодном осмотре у гинеколога, когда я лежала на смотровом кресле, наконец, появилась возможность подумать.

Доктор, глядя в мою карту, спросила, хочу ли я что-либо обсудить перед ежегодным тестом на биопсию [прим. переводчика: анализ на наличие раковых клеток].

- Да, я хочу сделать ВИЧ-тест и обсудить варианты долгосрочного предохранения.

- Поздравляю. Вы встретили кого-то? – казалось, она была искренне рада за меня.

- Да, – я не узнала свой голос, когда заговорила, – и хочу быть уверена, что он полностью защищен.

- Ну что же. Тогда я советую сделать тест не только на ВИЧ. Мы проведем полное обследование. И, поскольку вы беспокоитесь о предохранении, у вас есть несколько вариантов. Как вы относитесь к установке ВМС [прим. переводчика: внутриматочная спираль]? Вы – хороший кандидат, при условии моногамных отношений.

- У меня больше никого нет.

- И у него – тоже?

И вот так – в стерильной смотровой, вдалеке от романтического вихря, который Эдвард создал для меня в субботнюю ночь – я поняла, что так и есть. Я не была влюблена в него. И не была уверена, что вообще знала, что такое любовь. Однако я знала, что больше не хотела случайного секса. Я хотела разобраться с чувствами, которые были у меня к нему, и увидеть, куда они приведут. Уверена, что он чувствовал то же самое ко мне. Он рисковал отношениями с матерью, добиваясь меня. И сказал, что собирается быть со мной, с её одобрением или без него.

Я была шокирована уверенностью в голосе, когда добавила:

- Да, тоже. Только он и я.

- Что вы думаете насчет ВМС? Давайте я объясню её преимущества.

Я закончила говорить с врачом и спустилась в лабораторию, где у меня взяли кровь. И договорилась о встрече в следующий понедельник, чтобы обсудить мои результаты анализов и мое решение насчет ВМС.

По пути домой я старалась не паниковать по поводу результатов анализов. Я ни разу за шесть лет сексуальной активности не имела секса без презерватива. И, вроде бы, не должна волноваться. В то же время, я не была уверена, что вообще знала, сколько партнеров у меня было. Если взять последние несколько лет, это будет что-то между тридцатью и сорока.

Дерьмо.

Шансы быть абсолютно здоровой не велики.

Я старалась не зацикливаться на этом. В физическом плане мы продвигались очень медленно. Эдвард не был готов к сексуальной связи, даже если Эдвард-младший был. Я мысленно улыбнулась. Не было ничего маленького в Эдварде-младшем. Одна мысль о члене Эдварда сделала меня мокрой.

О-о, куда бы я только ни хотела направить его член!

Мои мысли заставили меня покраснеть. Я могла только вообразить его реакцию на них.

Вернувшись домой, я села за кухонный стол с ноутбуком и пивом. Мне нужно было почитать про ВМС, но сначала я проверила электронную почту. Там было двадцать семь новых сообщений.

Одно было от матери, сообщившей, что она еще жива и съехалась с каким-то парнем в Техасе. Я отправила в ответ краткое письмо, благодаря её, что она сообщила мне об этом. Это восполнило мою потребность в материнском общении на год.

Двадцать пять были от Элис насчет свадебных дел. Также она интересовалась, куда я пропала. Я не могла рассказать ей об Эдварде. Я была уверена в этом. Но и лгать вечно тоже не могла. Я решила не волноваться об этом прямо сейчас. Зато я пообещала пойти с ней по магазинам за платьем подружки невесты завтра днем.

Последнее письмо было от Роуз, в котором она приглашала меня к ней домой, на ужин с ней и Эмметом. Я набрала быстрый ответ, пересказав события последних трех дней. Но не упомянула о разговоре «тет-а-тет» Эдварда с Эмметом. Решила отложить это на потом.

Через две минуты она ответила, предлагая мне прийти с Эдвардом, если он свободен. Я нашла свой iPhone и позвонила ему.

- А я как раз собирался тебе звонить, – его голос был сексуален, как всегда. – Я так много хочу тебе рассказать. Ты дома?

Я ответила «да», и он сказал, что едет ко мне. Я стала его ждать с нетерпением подростка.