Двуногих тварей миллионы

А. С. Пушкин

Совершая выгодную для себя подлость (оценка сделана с позиции Жреца – с точки зрения Воина подлость, совершенная в отношении врага, является удачной стратегией), он расслабляет жертву полуизвинением, полуобъяснением: «ничего личного, это всего лишь бизнес».

Воин, ведомый инстинктом сохранения рода (половым инстинктом), напротив, всегда поступает очень личностно, эмоционально. Воин делит мир на своих и чужих, привычно радеет за родных и близких. Но на чужих, в том числе на все человечество целиком, на общечеловеческую мораль ему наплевать.

Типичными представителями архетипа Воина в России являются жители северных отрогов Кавказских гор. Кавказец живет интересами клана, рода – тухума, тейпа. В недавнем прошлом, пока горцы не спустились на равнину, дело обстояло так: если ему тейп прикажет, он тебе голову отрежет, будь ты ему даже лучший друг (но не входишь в тейп или вообще не вайнах). Если же тейп его самого осудит – голову отрежет самому себе.

Демонстрацией психотипа Воина служит пример подрывника-самоубийцы. Если отбросить религиозные обоснования[177], на поверхности останется лишь человек, нищетой и отсутствием жизненных перспектив доведенный до отчаяния и принявший решение отдать свою жизнь в самоубийственном теракте в обмен на вознаграждение, которое получат члены его семьи. Воин способен пожертвовать собой (и прихватить с собой незнакомых ему людей) в обмен на благо для своих близких. Напротив, Жрец способен пожертвовать лишь собой и своими близкими во благо всех остальных. Жрец, самой природой предназначенный для самопожертвования, не сможет принести в жертву (вместе с собой) одну группу людей в обмен на (возможное) благо для другой группы людей. И, наверное, излишне говорить, что ради себя, обожаемого, Делец в любую минуту готов пожертвовать всеми окружающими его людьми, как близкими, так и дальними.

В статье писателя, публициста, журналиста, общественного деятеля Константина Анатольевича Крылова, посвященной памяти отечественного философа, логика, писателя Александра Александровича Зиновьева, содержится убедительное описание одного из самых неприятных вариантов архетипа Воина. Описанный тип минимизирует свой внутренний круг, круг своих, круг тех, чьи интересы он рассматривает как свои собственные. Его не интересуют вещи как таковые, люди его интересуют в качестве фигур в его играх, в его сценариях жизни. Его единственной страстью является Власть:

«Александр Зиновьев смотрит на социальный мир совершенно иначе.

Основными потребностями человека как социального существа он видит потребность в обществе себе подобных – и одновременно желание от этого общества избавиться. Человек является не только социальным, но и антисоциальным существом. Ненависть и отвращение к себе подобным ему свойственны в той же самой мере, что и потребность в них.

Это типично диалектическое противоречие. Снимается оно в понятии доминирования. Доминирование – это ситуация, когда человек получает возможность обращаться с равными ему людьми как с низшими существами (в идеале – как с животными или неодушевленными объектами). Это разрешение противоречия – человек оказывается одновременно и в центре общества, и вне его, выше его – доставляет доминатору наслаждение, а доминируемые страдают. Страдающим требуется адекватное утешение – в виде возможности доминировать над кем-нибудь еще. И так далее – вплоть до последней беспомощной, шпыняемой жертвы, которой не повезло оказаться с краю.

Страдание доминируемого часто является физическим, но не обязательно. В целом оно сводится к унижению. Унижение – еще одно диалектическое понятие. Это, в общем-то, субститут убийства. По-настоящему униженный человек должен чувствовать, что его убивают. Но при этом он остается в живых, чтобы быть «убитым» еще и еще раз. В идеале, умирание (символическое, но переживаемое как реальное) может длиться всю жизнь.

В принципе, ничего особенного в нарисованной картинке нет. Так устроены многие нечеловеческие сообщества. Иерархия, доминирование, альфа-самец на верхушке и забитая «омега» – это все «явления известные». Человек интересен только тем, что у него есть разум, а значит, он может придумать много новых путей для достижения все той же вечной, прадревней цели – унижать. Именно способность человека так страдать от унижения – и так наслаждаться чужим унижением – делает его уникальным существом, в котором социальность достигла своего наивысшего развития. Только человек способен испытывать столь захватывающее чувство счастья от осознания того факта, что, оказывается, можно одновременно находиться в обществе (в обществе своих жертв) и быть абсолютно свободным от этого общества, то есть господствовать над ним, то есть унижать, то есть символически и реально уничтожать других людей. Давить, давить, давить «таких же, как он» – сапогом, словом, даже «всем своим видом».[178]

Ярким примером Жреца являлся американец Чарльз Гудиер. Изобретатель технологии вулканизации каучука мог по праву считать своим вторым домом долговую тюрьму. Здесь он провел немалую часть жизни, отбывая сроки за многочисленные долги, сделанные с целью продолжения научных исследований. Гудиер потерял шестерых из своих двенадцати детей, одного из них похоронил в холщовом мешке – ему не хватило денег на гроб.

Отечественный пример – Циолковский. Сам голодает, семья, дети с голоду пухнут, а он сидит в мастерской – выпиливает макеты дирижаблей, мечтает о космических полетах. Всех четырех своих детей Константин Эдуардович похоронил: двое его сыновей наложили на себя руки, младший сын и дочь умерли в результате болезней. Что делать, любить все человечество и никого в отдельности – святое право химически чистого Жреца.

Еще один пример подвига Жрецов – жертвенная смерть в блокаду Ленинграда сотрудников Всероссийского института растениеводства, сохранивших семенной фонд, собранный с 1923 по 1940 годы в экспедициях по всему миру величайшим советским учёным-генетиком, ботаником, селекционером, географом Николаем Ивановичем Вавиловым. Люди в буквальном смысле умирали от голода на мешках с зерном. Умирали сами, умирали члены их семей – но собранный семенной материал был сохранен для будущих поколений.

Пример современного Жреца – гениальный отечественный математик Григорий Яковлевич Перельман.

Без малого в течение века математики безуспешно пытались подтвердить или опровергнуть гипотезу Пуанкаре – Перельман подтвердил ее, превратив тем самым в теорему своего имени.

Отказавшись от многочисленных присужденных ему премий (среди которых две самые престижные – институтов Клэя и Филдса), Перельман проживает со своей старенькой мамой в хрущевке на окраине Питера, любимая еда – молоко, хлеб и сыр. В декабре 2005 г., практически полностью прервав контакты с коллегами, ушел с поста ведущего научного сотрудника лаборатории математической физики Петербургского отделения Математического института им. В. А. Стеклова (ПОМИ).

Заметка на полях.

Упомянутые штрихи биографии Григория Перельмана удивительным образом совпадают с элементами жизненного пути французского математика русского происхождения Александра Гротендика (словно первый ехал по колее, оставленной вторым). В 1966 году Гротендик отказался приехать в СССР на Московский математический конгресс за присужденной ему Филдсовской медалью, в 1988 году ему (и его ученику Пьеру Делинему) присудили премию Крафорда – от которой он также отказался. По той причине, как объяснял Гротендик, что с 1970 года он «покинул научное сообщество» [179].

Согласно третьему закону Ньютона, действие равно противодействию. Гуманитарный смысл этого закона природы таков: что годится вам, годится и для вас. Любое оружие является обоюдоострым. Им можно воздействовать на противника – но с тем же успехом оно годится для осуществления воздействия на своего обладателя. Ваш любимый инструмент является наиболее эффективным оружием против вас же самих. Те, кто обучился НЛП, сами стали уязвимыми для НЛП-техник – поскольку, применяя их, укрепляются в вере в их действенность. И давно известна закономерность, согласно которой чем больше у психиатра рабочий стаж, тем меньше он отличается от своих пациентов.

«Сколько существует способов вербовки? Любой, даже самый бездарный и ленивый слушатель разведшколы и спецкурсов ответит четко: три! И что же это за три заветные наживки, на которые всегда можно поймать рыбку? Это идея, секс и деньги». [180]