Глава 13. - Ты повеселилась на дне рождение, Райли?- спрашивает Пенелопа

- Ты повеселилась на дне рождение, Райли? - спрашивает Пенелопа.
- Конечно. А ты? - спрашиваю я, когда сажусь на диван в гостиной у нее за спиной. Она лежит на ковре, рисуя в книжке раскраске.
- Я помогла дедушке задуть свечи. Ты видела?
- Да. Хорошая работа.
- Я помогу задуть свечи на твоем дне рождение тоже, - говорит она.
- Я буду очень признательна за помощь. Спасибо.
- День рождения Райли летом, правильно? - говорит Кайл, когда входит в комнату.
- Июнь, - подтверждаю я. Я рада его видеть, поскольку он тот человек, которого я искала, когда пришла сюда.
- Мое день рождение в октябре, - информирует меня Пенелопа.
- Могу я поговорить с тобой минутку? - спрашиваю я Кайла.
Он кивает.
- Пошли прогуляемся.
- Закончи свой рисунок, Пенелопа. Мама хочет, чтобы ты приняла ванную, когда закончишь.
Кайл игриво тянет за волосы, поскольку он идет. Она в ответ смеется.
Это яркое утро. Теплый ветерок толкает пушистые облака по небу. Я следую за Кайлом по тротуару, он начинает медленно шагать, как только я достигаю его.
- Это о Лукасе? - спрашивает он.
- Нет, на самом деле о моей бабушке. Хлоя не говорила тебе?
Он кивает.
- Правда. Да.
- Я хочу увидеть ее.
- Хлоя сказала, что Анджела рассказала тебе, что она мертва? - спрашивает он, его неприязнь к нашей матери очевидна по его лицу.
Я киваю.
Кайл качает головой на ложь нашей матери.
- Я могу отвезти тебя к ней, если хочешь, но ты действительно не можешь разговаривать с ней. Она даже не поймет, что ты там.
- Я все равно пойду.
- Хорошо, - говорит он, наблюдая, как мимо проезжает машина.
- Ты был близок с ней? - спрашиваю я, опасаясь укола ревности, если он ответит " Да".
Он думает минуту прежде, чем ответить. Затем он пожимает плечами.
- Не совсем. Она жестокий человек, с ней не возможно сблизиться. Она некогда не была стереотипной бабушкой, которая печет печенье и вяжет свитеры.
- Какая она была?
- Она была вроде социальной бабочки. У нее было много друзей. Вокруг нее всегда были люди. Наш дедушка умер давным-давно, еще когда Анджела была тут. Так, бабушка жила одна, но у нее всегда был дом наполненный подругами.
- Она давно в доме престарелых?
- Около 2 лет.
- Она знала, где мама была? Знает ли она обо мне?
Он вздыхает.
- Нет, она не о многом знала, что мы делали.
- Я не понимаю, - говорю я, чувствуя знакомое разочарование, растущие во мне. - Почему она заставила меня полагать, что она - вся моя семья, которая у меня есть.
Кайл останавливается, и я понимаю, что останавливаюсь тоже. Он кладет руку на мое плечо.
- Я не знаю, Райли. Мне жаль, что я не успел. Прости за то, что она заставила тебя пройти.
Я делаю шаг назад, чтобы разорвать контакт с ним.
- Ты не должен жалеть меня. Она любила меня, Кайл. Она свой собственный путь испортила, я знаю, что она сделала.
Он трет ладонью свое лицо.
- Ты не хочешь говорить нечего о ней плохого. Я восхищаюсь тобой за это, за твою верность. Но тебе, возможно, придётся столкнуться с тем, что она держала тебя из-за эгоизма.
- Какие причины? - спрашиваю я, пытаясь контролировать свою внезапную вспыльчивость.
Он смотрит на меня с сочувствием
- Мы никогда не узнаем ответ на этот вопрос.
Я хочу орать на него, что он не прав, но я глотаю слова вместе со слезами, которые угрожают сформироваться. У Кайла есть собственные причины ненавидеть ее, но я просто думаю, что он ошибается на счет этого.
Моя мама всегда говорила мне, что мы были только друг друга, потому что мы единственные, кто мог исцелять в этом мире. Она сказала, что важно, чтобы мы некому не говорили. Это было достаточно просто верить в это, когда нас было только двое. Но теперь, когда я знаю, что у меня тут семья, что она так и не удосужилась сообщить мне, я не могу не задаться вопросом, не лгала ли она о нашей власти.
- Мы можем увидеть ее в воскресенье?
- В воскресенье не могу. Пенелопа идет на день рождения и Хлоя хотела провести пару часов без детей и выполнить пару поручений, - отвечает он. - Как насчет вечера понедельника?
Я киваю, сглатывая свое нетерпение.
- Ладно. Понедельник.
-Теперь о Лукасе, - начинает Кайл. Его серьезный тон мне подсказывает, что эта тема не поднимет мое настроение.
- Я узнал кое-что о его семье вчера вечером.
Я сразу понимаю, что люди из церкви пообщались с Кайлом прошлой ночью, которая является точно тем, чего Лукас боялся.
- Он говорил о своей маме? - спрашивает Лукас.
Я качаю головой. Часть меня хочет, чтобы он остановился, потому что узнав эту информацию, буду чувствовать предательство. Но я хочу узнать слишком сильно, чтобы сделать это.
Кайл засовывает руки в карманы и его глаза настороженны.
- Она больна, Райли. Вот, что друзья Алека сказали нам прошлой ночью.
Я смотрю на него с любопытством.
- Больна? Что это значит? Что с ней?
Он громко выдыхает.
- Она психически больна, - разъясняет он.
- Я понимаю, что она опасна. Я не думаю, что хочу, чтобы ты подходила к ней, положа руку на сердце.
- Что конкретно сказали друзья Алека вам?
- Люди видели, что она бродила вокруг своих соседей ора случайные вещи и бормоча себе под нос. Она встала около церкви крича, что зло находиться внутри нее. Это причиняет ей боль, и она хочет навредить своей семье.
Я смотрю на Кайла, но вспоминаю о прошлой ночи и нежелание Лукаса говорить мне это.
- Что ты имеешь в виду, она хочет причинить вред своей семье? - спрашиваю я.
- Она пыталась сжечь их дом вместе с ними.
У меня отпала челюсть.
- Что?
- Они сказали, что это было где-то в прошлом году. Она устроила пожар в подвале. Затем она вышла на улицу и села на лужайку перед домом, посмотреть. Было 2 часа ночи. Остальные члены семьи спали в своих спальнях.
- О боже, - я подношу руку ко рту.
- Но никто не пострадал верно?
- Дымовая сигнализация сработала прежде, чем он смог распространиться слишком далеко. Отец Лукаса смог потушить его. Они отправили ее туда, чтобы получить помощь после этого. Но она вернулась на некоторое время и очевидно нечего не изменилось.
Я не смотрела на Кайла, уставилась на неровные трещины на тротуаре. Мое сердце разбито из-за Лукаса. Я понятие не имела, что он имел дело с чем-то подобным. Он некогда не намекал на это. Но потом до меня до ходит. Интересно могу ли я помочь ей. Интересно ее психическая болезнь подобна физической боли. Использовать свои способности исцеления для кого-то, я некогда не пробовала, потому что раньше это было неважно. Когда-то я близко подошла к тому, что спросила ее могу ли я исцелить зависимость. Она смеялась надо мной, говоря, что она пыталась сделать это несколько лет и позволит мне взять удар на себя. Я делала, но нечего не вышло. Ничего не было порвано или сломано или чужеродного внутри, чтобы заставлять ее употреблять алкоголь и наркотики. Не было нечего, что вылечить. По иронии судьбы мы не могли исцелять себя. Причиной была сделать что-то с двумя источниками энергии, как требуют Инь и Янь, чтобы создать необходимую реакцию. Я некогда не понимала эту основу, потому что моя мать не могла объяснить связно, заставляя меня думать, что она сама не понимала. Я также не понимаю, как мы могли быть единственными людьми, которые могли исцелять во всем мире. В этом нет никакого смысла. Но я не могла разместить объявления в газете " ищу других" и Гугл не мог помочь. Но представьте, если бы я могла вылечить маму Лукаса? Если было бы что-то в ее мозгу можно излечить, сказало бы мне просто касанием.
- Я не хочу, чтобы ты ходила туда, - говорит Кайл сухо, привлекая мое внимание. Я смотрю на него, медленно осознавая, что он дал мне приказ.
- Он может приезжать сюда, можно везде ездить вместе, но я не хочу, чтобы ты была в его в доме рядом с ней и где ни будь вокруг нее. Ты поняла меня, Райли?
Я хочу смеяться в недоверии над его установленным законом. Я могу возразить и сказать насколько он смешен, но тогда я лучше подумаю над этим. Я управляю своей жизнью в течении долгого времени. Если он хочет думать, что ему передали задание, я буду идти вперед, только я буду знать лучше.
- Хорошо, - говорю я.
Его брови поднимаются.
- Я не хочу быть не справедливым к Лукасу, но он не моя забота, - продолжает он объяснять.
Я киваю.
- Я все поняла. Если, то что ты услышала - правда, я уверена, что он точно не торопиться приглашать своих друзей в любом случае.
- Ты, вероятно, права.
Он провел рукой по голове, прежде чем затолкать ее снова обратно в карман, глядя неудобно. Потом меняет тему.
- Тебе нужно ехать сегодня на работу?
- Нет, все в порядке. Я пройдусь пешком.
Когда мы зашли внутрь, я проверила свой телефон. У меня есть сообщение от Гвен, но ничего больше. Я хочу позвонить Лукасу, но не уверена, что должна. Притворяться, что я не знаю о его матери неправильный выход. Но если я позвоню ему, что я ему скажу? В конце концов, я решаю не звонить прямо сейчас и волноваться об этом позже.

Джасинда - бывшая студентка колледжа, которая взяла академический отпуск, чтобы расслабиться. Вот, что она мне сказала, когда представилась, как племянница хозяйки и моя коллега здесь в кафе мороженого. Я думала, что это какой-то каламбур, когда она сказала это, но ее забывающаяся болтовня сказала мне иначе. Я быстро поняла, что она может разговаривать со стеной, если меня здесь не будет.
- Мой парень приедет сегодня вечером, а мне нужно будет уйти пораньше, если ты не против? - говорит она, когда прошло почти полчаса нашей смены.
- Эм, хорошо, - отвечаю я, так как она - племянница хозяйки, она позволяет себе все.
- Я сделала тату в качестве сюрприза для него. Хочешь увидеть ее? - спрашивает она. Она привлекательная девушка с длинными волнистыми волосами, которые были собраны в хвост у нее на затылке. Ее облегающие джинсы показывают все ее изгибы, что парни сходят с ума. Рядом с ней я наверно выгляжу в точности, как соплячка, люди таких называют подростками.
Я не решаюсь.
- Это зависит от того. Где находиться татуировка?
Она смеется надо мной.
- Расслабься. Я не собираюсь снимать штаны или что ни будь в этом роде. Она здесь.
Она приближается ко мне, приподняв край черной футболки на ее животе. Там, выглядывает, красная и злая, пантера, ее голова достигает пупка, а хвост заканчивается у позвоночника.
- Ничего себе, - я даже вздрогнула, восхищаясь ее артистизмом. - Похоже, причиняет боль.
- Как сука, - смеется она.
- Какое значение у пантеры?
- Это адская кошка, - говорит она. - Так же, мой парень называет меня.
- Ахх, - киваю я, неуверенно, что хотела бы такое прозвище.
- Ты никогда не вернешься ко мне.
Дверь в кафе открывается, и холодный воздух снаружи заходит.
Я поворачиваюсь и вижу Гвен, одетая в школьную клетчатую форму, подходящую к прилавку.
- Я знаю, извини. Джасинда, это моя подруга Гвен.
Джасинда машет ей.
- Я собираюсь пополнить запасы начинки, - говорит она. Затем исчезает в задней комнате.
- И так? - Гвен нетерпеливо спрашивает.- Как прошло твое свидание с Лукасом?
Именно тогда дверь открывается и пара подростков, девочек, входят внутрь. Они разговаривают друг с другом и одновременно пишут смс. Гвен ждет, когда я наполняю их рожки и считаю общую сумму. Как только они уходят, она смотрит на меня ожидающе.
- Это было действительно хорошо, - говорю я, и чувствую, как мои щеки загорелись.
- Боже мой! Посмотри на себя. Это было лучше, чем хорошо.
Я улыбнулась ей. Я уверена, что она знает о матери Лукаса, и что она мне расскажет.
- Итак, что именно ты сделала? - спрашивает она, положив руку на прилавок.
- Ты хочешь меня поцеловать и сказать? - подразнивала я.
-Это все что вы делали? Целовались? - она поднимает брови с намеком.
- Да. Это было наше настоящее первое свидание. Мы всего лишь целовались.
- И как это было? - спрашивает она, проявляя разочарование, что большего не происходит.
- Это было незабываемо, - страхуюсь я. Я некогда действительно не разговаривала о таком с девушками, и до сих пор это не подходит мне.
- Угу, и если бы ты упала с обрыва, наверное, ты бы сказала, что удар о землю немного ужалил, - хихикает она, смеясь над собственной шуткой.
Я пожимаю плечами с улыбкой, думая, что это хорошее сравнение. Свободное падение с обрыва - это правильное способ, чтобы описать, что я чувствовала, когда целовалась с Лукасом.
- Так, как это только суббота, ребята, вы опять уходите в этот выходной? - спрашивает она, понизив голос, как Джасинда появляется с коробками леденцов.
- Нет. Я так не думаю. Я с ним не разговаривала с прошлого вечера.
- Хочешь приехать? Мы можем сходить в кино или еще куда-нибудь? - Она пристально смотрит на печенье
- Конечно. Хм. Хочешь мороженое, Гвен?
Она снова обращает свое внимание на меня.
- Что? Нет, лучше не надо. Твоя работа станет опаснее, если я буду ходить сюда слишком много. Я заберу тебя позже.
Решила позвонить Лукасу в воскресенье днем. Я не слышала о нем с тех пор, как он высадил меня вечером пятницы, но это было не так давно.

Я действительно ненавижу то, что смотрю на свой телефон, ждущая его звонка. Мое чутье говорит мне, что если бы было все нормально, он бы позвонил. Но моя голова говорит, что это смешно. Мы еще недолго друг друга знаем. Мы не на этапе каждодневного общения. Но у меня есть веская причина, поговорить с ним. Я хочу рассказать ему, что Кайл позвал меня посетить бабушку завтра после школы. Когда я вышла на его голосовую почту, то колебалась мгновение, прежде, чем сказать.
- Привет, это Райли. Надеюсь, ты хорошо проводишь выходные. У меня есть несколько новостей.
Затем я вернулась к учебе. Дома было тихо. Я была одна дома. Сейчас в ужинное время я смотрю на свой телефон очень близко, готовая выкинуть бесшумный кусок металла в окно. На этот раз, я знаю, что что-то не так, и с тем, что я знаю о его матери сейчас, я начинаю волноваться. Так, я не собираюсь преследовать его в его доме или спрашивать о нем у Майлза, нет никакого способа узнать, что происходит до понедельника. В лучшем случае все нормально и я полный параноик, слишком одержимая им. Это действительно заставляет меня улыбаться. Кто бы мог подумать, что я буду в предобморочном состояние от парня? Я обычна была известна, как одна из вариантов Снежной Королевы в каждой школе, которую посещала. Но так или иначе, Лукас изменил это. Так, почему мой живот крутит, сообщая мне, что случилось что-то плохое.
По пути в школу было сильно ощутимо напряжение между Майлзом и Эйприл. Она кидает одно слово или простой ответ на все его попытки разговора, он сдается и замолкает, так мы проходим последний квартал. Я нетерпеливо им машу, поскольку я ускоряюсь к зданию, напоминая себе спросить Майлза, что произошло между ними, когда увижу его снова. Лукас не перезвонил мне вчера, я беспокоюсь о нем.
Я обгоняю его на первом уроке, почти приветствуя, когда Такер приходит и садиться с девчонкой, которая обычно разговаривает с Лукасом. Я пытаюсь не пялиться на дверь, когда он заходит. Мое сердце сильнее бьется, когда я вижу его. Он поднимает глаза и ловит мой взгляд, затем отворачивается, а я улыбаюсь. Моя усмешка колеблется, поскольку я наблюдаю, что он рассматривает комнату, чтобы сесть. Потом немного смиряюсь, видя, как он двигается в моем направлении, садясь на пустой стул рядом со мной, и совсем не смотрит в мою сторону.
Я сжимаю крепко ручку, мои инстинкты были правы. Ни слова от него после вечера пятницы означало что-то неладное. Что-то вроде сожаления с его стороны может быть?
- Привет, - говорю я тихо ему.
Его взгляд метнулся ко мне.
- Привет, - отвечает он монотонным голосом, как будто разговаривает с почтальоном.
- Я оставила тебе сообщение, - говорю я, смущаясь его холодности. Если он сожалеет о том, что произошло между нами, он должен это сказать, а не действовать таким образом на меня.
Он кивает.
- Да, я получил его.
Потом он достает ручку и блокнот из своей сумки и смотрит на них, затем кладет на парту.
- Все в порядке? - спрашиваю я, не обращая внимание на внезапную слабость внутри меня и желая дать ему привилегию невиновности.
- Конечно. Почему бы и нет? - отвечает он, обращаясь ко мне причинно-следственной связью, прежде чем снова отклониться от меня. Этот бесчувственный тон вернулся и слушать его, как нож в сердце.
Я качаю головой и смеюсь с треском над собой. Мне следовало знать это лучше. Не создавать личных привязанностей, потому что люди всегда подводят. Вот как это работает каждый раз - мне следовало это помнить, прежде чем бросить все уроки жизни в окошко Лукаса Дизеля. Боже, какая я идиотка. Одна удивительная встреча и я готова перейти к отношениям с ним. Вообще-то я ждала его звонка. Я ожидала от него чего-то. Ну, если он хочет играть по таким правилам, то он получит так же хорошо, как дает. Он может бегать от горячего к холодному, если он хочет, но отныне холодный лед, это все, что он получит он меня.
Я провожу оставшуюся часть урока, собирая решимость, чтобы когда прозвенит звонок, я в состоянии собрать свои вещи и как можно спокойнее направиться к двери. Я не разрыдалась, когда Лукас мчится к девушке эльфу, разговаривает с ней и не замечает меня, поскольку все выходят друг за другом в коридор. Так, я провожу остаток дня, делая вид, что все в порядке, когда готова расплакаться. Я игнорирую Лукаса все утро, насколько я знаю, он не пытался со мной разговаривать. Я сижу и смеюсь с Гвен на обеде, не намекая на разочарование скручивающиеся в узел внутри меня. Я даже схватила Майлза и спросила, что происходит с Эйприл.
- Я встретил кое-кого, - говорит он с нерешительной улыбкой.
Я поднимаю бровь от любопытства к нему.
- Он работает в зоомагазине, где мы получаем еду Ди-джея. Он начал на прошлой неделе.
- Ди-джей? - спрашиваю я. - У тебя есть собака?
- Черепаха, - говорит он.
Я хихикаю, это первая искренняя улыбка за день.
- У тебя есть домашнее животное черепашка?
Он, кажется, обиделся.
- У меня есть аквариум. Черепахи – великие домашние животные. Они тихи, и тебе не приходиться гулять с ними. Они не едят много, так же.
- Хорошо, это здорово, Майлз. Я рада, что ты встретил кого-то, - говорю я, и я не шучу. Он действительный приятный человек. Хорошие люди заслуживаю того, чтобы быть счастливыми. Слишком часто он просто не работает этим путем.
- Эйприл не согласна.
- Какая у нее была реакция, когда ты сказал ей? У нее были какие-нибудь идеи?
- На самом деле, - говорит он, - я только сказал ей, что мы должны встречаться с другими людьми.
Это потрясает меня, я не могу отделаться от ощущения разочарования в нем, во всех парнях на то пошло.
- Ты должен рассказать ей правду. Если честно, у нее есть чувства к тебе, ты обязан ей в этом.
Я подтягиваю сумку на плече, полностью раздраженная теперь. Что заставило меня сказать, что я не намерена была.
- Что на счет твоего предупреждения, которое ты мне дал об обмане Лукаса? Ты дал его неправильному человеку.
Он смотрит на меня в замешательстве.
- Увидимся позже.
С этим я начинаю уходить домой. Когда он звонит мне после, не оборачиваясь, поднимаю руку вверх и машу, продолжая путь пешком, полная решимости привести свои приоритеты в порядок назад.

·

·

·

Центр ухода за престарелыми Весенняя Долина - приземистое кирпичное здание, приблизительно 10 миль от Округа Аптона в городе с названием " Спрингфилд". Холодный вечер, я несчастно дрожу на пассажирском сиденье, пока Кайл паруется на большой и пустой парковке. Я следую за ним в вестибюль здания. Он - маленький, уеденный с дежурным за столом, но яркий и теплый, я вздохнула с облегчением, так как холод стихал. Оглядевшись вокруг я не удивлюсь, если Роб Джарвис работает сегодня вечером, и какая у него будет реакция, когда он увидит меня.
- Мы здесь, чтобы посетить Кору Кроуфард, - сказал Кайл пожилому мужчине, который смотрел на нас обоих.
Мои уши навострились на фамилию моей бабушки. Я знала, что ее имя - Кора, но не думала, что услышу ее фамилию. Это должно быть девичья фамилией моей матери тоже. Как я могла не знать этого? Кайл предоставляет свои информацию, потом дежурный находит что-то в компьютере, и проводит нас внутрь.
- Зачем тут нужна охрана? - спрашиваю я, когда мы продвигается по коридору к лифту. Тут в воздухе острый запах антисептика.
- Любой мог бы войти и попытаться обмануть жителей. Многие из этих людей не помнят своих семей или кто они. Я предполагаю это для того, чтобы бережно хранить их.
Когда дверь лифта открывается, то мы заходим внутрь, Кайл нажимает кнопку 3 этажа.
Мы едем вверх молча. Когда двери раздвигаются, я вижу, здесь есть еще стол и гостиная зона в начале длинного коридора. В формах, коротко стриженная женщина, стоящая за стойкой, она кажется узнала Кайла.
- Мы не видели вас какое-то время, - комментирует она, когда ее глаза пробегают по мне, они расширяются.
- Это - моя сестра Райли, - показывает он жестом в мою сторону, но он, кажется, опасается ее внимания.
Она кивает.
- Я вижу сходства. Но я не знала, что у тебя есть сестра, - сужает она глаза для нас.
- Как там моя бабушка? Она проснулась? - спрашивает он. Я рада, что не стала заворачиваться с историей моего появления здесь.
- Она проснулась. Я видела ее сидящей у окна, как всегда.
- Пошли, - говорит он мне. Я последовала за ним по коридору. Я чувствую, как женщина смотрит нам в спины всю дорогу.
- Прямо, здесь, - говорит он, прежде чем провести меня в тускло освещённую комнату. Я оглядываюсь вокруг, вижу больничную койку перед большим венецианским окном с видом на шоссе вдали. Снаружи, белые и красные огни направляются в разные стороны. Между кроватью и окном стоит стул. Он отвернут от нас, и за ним я вижу женщину, сидящую в нем с беспорядочными, торчащими волосами.
- Мне надо кое с кем тебя познакомит, Бабушка, - говорит Кайл. Он движется и встает прямо перед ней, привалившись к окну, он зовет меня к себе. Я иду медленно, мои глаза на ней, когда я обхожу стул.
Как только я вижу ее в профиль ее сходство с моей матерью видно. Наклон ее носа и ее поднятый подбородок, знакомы мне. Но ее растрепанные волосы, рассредоточенный взгляд и облачно голубые глаза принадлежат незнакомке. Она небольшая и сутулая, она сидит " проглоченная" белой рубашкой, потому что она прикрывает от пяток до шеи. Она вообще не двигается и не показывает, что она знает, что мы находимся тут, а ее глаза смотрят за движением в окне. Я вижу в ее глазах отраженные точки, как звезды.
- Это Райли. Твоя внучка, - объясняет Кайл. Мы оба смотрим на нее и замечаем ее неподвижность. Он смотрит на меня и грустно улыбается.
-Это из-за маразма? - шепчу я скептически. Она выглядит оцепеневшей.
Он нерешительно обходит.
- Это то, что сказали врачи. Они не были в состоянии найти, что-нибудь другое неправильное.
- Это произошло медленно? - спрашиваю я.
- Все началось с мелочи, она забывала, куда положила вещи, но вскоре стало только хуже. В итоге, мы поместили ее сюда, и за последней год или около того, она только в таком состоянии.
Я встала рядом с Кайлом и смотрю на нее. Прошло несколько минут молча, прежде, чем беспокоящая дрожь прошла по мне. В низу живота я чувствую трепетание, но это не знакомое чувство, когда я нахожусь рядом с больным человеком. Но это что-то подобное. Внезапно, захотелось дотронуться до моей бабушки.
- Могу я побыть не которое время с ней наедине? - спрашиваю я.
Глаза Кайла расширяются от удивления.
Эти слова вылетают из меня, прежде чем я могу подумать о них. Я с трудом подбираю осуществимое оправдание.
- Это все-таки важный момент для меня. Я просто хочу побыть с ней здесь некоторое время одна. Ты не возражаешь?
Он кажется не уверенным и изучает меня.
- Ладно, - наконец говорит он. - Я спущусь на лифте в холл, когда ты закончишь.
- Спасибо, - отвечаю я с облегчением, но все же нервничаю.

Я смотрю на свою бабушку, которая медленно и равномерно дышит, поскольку шаги Кайла затихают в коридоре. Когда я уверена, что он вне слышимости, пальцами дотрагиваюсь до нее. Ее иссохшие руки, усеянные старческими пятнами, лежат на коленках. Я подношу пальцы к ее коже легким прикосновением, и тут же интенсивная вибрация проходит через меня к ней. Я замечаю, что она повернула голову ко мне, и отпрыгиваю назад, вырвав руку, я испугалась. Но потом она снова поворачивается к окну и смотрит туда снова, как бы этого момента не произошло.
Я смотрю на нее с любопытством, не видя не каких осведомлённостей сейчас. Тогда я решаю попробовать снова, но я уже готовлюсь к сенсации. Нерешительно наклоняюсь вперед, поднося только кончики пальцев к верху ее руки. Вибрация начинается снова, сперва сильно, потом становиться низким гулом. Мое лицо близко к ее, я видела она моргнула один раз, два раза, а затем быстрее. Она глубоко вдыхает, потом ее глаза движутся и натыкаются на меня.
- Анджела, - шепчет она, ее несвежее дыхание нахлынуло на меня. Мои пальца все еще у нее на руке, я прислоняюсь к окну, чтобы между нами было большое расстояние.
- Я ее дочь, - говорю я. - Мое имя Райли.
Ее голубые глаза движутся по моему лицу.
- Райли.
Ее тонкий голос, проговаривая мое имя, расстраивает меня. - Что ты здесь делаешь? Где Анджела?
Тогда она смотрит вниз на мою руку на своей. " Рассветает" понимание в ее глазах.
- Ты это делаешь, - шепчет она.
Когда я киваю, она смеется грубым, влажным звуком.
- Ты сильная. Я это чувствую. Намного сильнее, чем была когда то я. Возможно даже сильнее, чем твоя мать.
- Вы могли это делать тоже? Вы могли исцелять? - спрашиваю я, оставаясь внешне спокойна, поскольку мои внутренности крутятся со смесью недоверия и восторга.
Она наклоняет голову ко мне.
- Твоя мама не рассказывала тебе?
Я качаю головой.
- Где она?
Она оглядывает комнату, потом снова ко мне.
- Она не здесь, - отвечаю я туманно.
Она смотрит на наши сплетенные руки снова.
- Такая сильная, - шепчет она. - Ты должна брать много, - говорит она, она пристально смотрит на меня.
- Что? - спрашиваю я, интересно правильно ли я ее услышала.
- Деньги, моя дорогая. Ты можешь стать очень богатой со своею силою, ты знаешь? - говорит она, изгибая губы в тонкую улыбку. - Я заработало достаточно много денег, леча глупые простуды, но я не могла сделать этого. Я не могла лечить болезни ума. Я пробовала, но так и не получилось.
Я забираю руку обратно, интересно правильно ли я ее услышала.
- Люди платили вам деньги, чтобы их исцеляли?
- Конечно. Люди были у моих дверей днем и ночью. Но твоя мать была намного сильнее, чем я. Она могла избавить людей от страшных вещей и болезнях, и они бы платили горы денег, чтобы вылечиться. Но она была всегда упряма в этом. Она не хотела брать деньги за это. Потом что-то случилось, она отказалась продолжать.
- Что это значит? Что случилось?
Ее водянистые глаза встречаются с моими и я вижу злость в них Потом она даже не отвечает, я чувствую тошноту внутри меня.
- Она взяла Лейкемию мальчика и отдала ее его отцу.
Неверие - это моя первая реакция.
Отмечая мое выражение лица, она объясняет.
- Ее руки были направлены на обоих в одно и то же время. Она удалили болезнь его сына, потом отец тронул ее, и она вошла в него, - она хихикает и я чувствую, что желчь подошла все выше к горлу. - Он умер быстро спустя месяц. Она побоялась излечить и его, боялось к чему это может привести. Семья ненавидела нас, такие неблагодарные люди. Она спасла жизнь их ребенка.
Она схватила мою руку назад, она удивительно сильная. Я могу чувствовать, что она пытается взять больше энергии от меня.
- Неудивительно, что ты такая сильная. Твой отец был самым сильным целителем, которого я видела. Его энергия могла вылечить почти все. Он был бы доволен следующим.
- Вы знали моего отца?
Я практически пялюсь на нее, пока она ласкает мои пальцы.
- Мы могли бы работать вместе, - размышляла она, игнорируя мои вопросы, захватывает мою вторую руку, прежде чем я могу освободиться от сюда. - Теперь, когда ты вылечила меня, мы могли бы работать вместе и заработать целое состояние. Твоя мать потеряла вкус к этому. Потом она встретила твоего отца и сбежала с ним. Как только она ушла, люди перестали приходить.
- Нет. Она встретила моего отца в Сан-Диего после того, как уехала отсюда.
Моя бабушка качает головой.
- Он был из Лос-Анджелеса. Она ушла от Алека и последовала за ним туда. Потом у них появилась ты.
- Ты неправа.
- Я нет, - говорит она стойким голосом. - Алек может рассказать тебе. Она обманула его.
Может быть, она говорит правду? Интересно, поскольку я смотрю на ее хрупкие формы. Алек не упомянул этого, когда я спросила, почему ушла моя мать. Почему он сдержал это? Какая разница, если бы он сделал это теперь? Я начала чувствовать усталость. Моя голова тяжело легла на мои плечи. Теперь она черпает энергию из меня не по моей воле. Я очаровано пытаюсь разделить руки.
- Нам, возможно, придется уехать куда-нибудь, - продолжила она. - Этот город не будет столь гостеприимным, как раньше.
- Все знаю о нас? О том, что мы можем делать? - спрашиваю я. - Кайл знает?
- Конечно, весь город знает, - она смеется надо мной. - Я давала объявление в местной газете. Где твоя мать? Почему держала тебя неведомой об этом пути?
- Она мертва, - отвечаю я, не рассматриваю больше отказа в правде от нее. Она вздрагивает, я пытаюсь заставить освободить меня. - Она была убита, - говорю я ей прямо. - Вы отправляли за ней кого-нибудь? - спрашиваю я, думая о Робе Джарвисе, наклоняясь ближе к ней, мой шепот низкий и злой.
Страх начинает просачиваться в ее глаза.
- Нет, - отвечает она, качая головой. - Нет, - повторяет она.
Правда если она в таком состоянии больше года, она не могла поговорить со швейцаром
и послать его в след за нами.
- Ты должна быть осторожнее, - шепчет она. - С такой силой, как у тебя все захотят кусочек. Забери меня отсюда, я смогу защитить тебя.
Она, наконец, отпускает мою руку и неудачно пытается встать со стула.
- Пожалуйста, помоги мне встать. Мы должны уехать. У меня есть столько вещей, которым я должна научить тебя.
- Скажи мне, почему ты встала на этот путь? - спрашиваю я.- Что с тобой случилось?
Она моргает от растерянности. Затем ее глаза расширяются.
- Я пыталась лечить по условиям, которые были слишком серьезны. Но от денег было сложно отказаться. Я не знала, что это может навредить мне. Они чуть не убили меня, - она улыбается.- Но теперь здесь ты. Ты здесь и мы не остановимся. Помоги мне, - она морщиться, когда пытается снова встать.
- Я не буду работать с вами. Я не буду брать деньги у людей.
Она качает головой.
- Ты говоришь прямо, как твоя мать. Ты сделаешь, как я говорю или я расскажу о тебе, больные люди начнут пробивать путь к твоей двери. Так или иначе, ты не сможешь скрыть свой талант. Почему ты не хочешь этого?
Я усиливаю хватку с ней. Я не могу позволить ей уйти отсюда. Я не могу позволить ей рассказать все. Паника растет во мне, когда она делает глубокий вдох и готова закричать. Я фокусируюсь на вибрации, которая проходит между нами. Я концентрируюсь на ощущениях, на ее размещении и использовании. Тогда я использую всю свою силу, чтобы сдержать в ее направлении. Болезнь проходящая между нами начинает выпускаться из рук на нее, когда она выходит из моего тела, курсирует от меня, и я с силою заставляю течь ее обратно, мои пальцы и мои руки нападают на нее как змеи, скользя вокруг нее. Ее пальцы падают, ослабевая, оттого этого она отпускает меня. Я знаю, что в момент падения, она вернулась к окну, она ушла. Эта эгоистичная, злобная женщина потерялась внутри себя снова.