Джей­ме 31 страница

— Все ос­таль­ные лю­ди то­же жре­цы? — спро­сила она доб­ро­го че­лове­ка на сле­ду­ющее ут­ро. — Это бы­ли их нас­то­ящие ли­ца?

— А ты как ду­ма­ешь, ди­тя?

Она ду­мала нет.

— А Якен Х’гар то­же жрец? Ты бы знал, ес­ли б Якен вер­нулся в Бра­авос?

— Кто? — Пе­рес­про­сил он с не­вин­ным ви­дом.

— Якен Х’гар. Тот, что дал мне же­лез­ную мо­нет­ку.

— Я не знаю ни­кого с та­ким име­нем, ди­тя.

— Я спро­сила его, как из­ме­нять ли­цо, а он от­ве­тил, что это не труд­нее, чем сме­нить имя, ес­ли толь­ко я знаю спо­соб.

— А он умел?

— А ты по­кажешь мне как ме­нять ли­цо?

— Ес­ли ты так хо­чешь. — Он под­нял ее го­лову за под­бо­родок и по­вер­нул. — На­дуй ще­ки и вы­сунь язык.

Арья про­дела­ла все это: раз­ду­ла ще­ки и про­суну­ла язык меж­ду зу­бами.

— Ну вот. Твое ли­цо из­ме­нилось.

— Это сов­сем не то, что я име­ла в ви­ду. Якен ис­поль­зо­вал ма­гию.

— Лю­бое кол­довс­тво име­ет свою це­ну, ди­тя. Что­бы на­ложить ча­ры тре­бу­ют­ся дол­гие го­ды мо­литв, жер­твоп­ри­ноше­ний и уче­бы.

— Го­ды? — Ис­пу­ган­но пе­рес­про­сила она.

— Ес­ли бы это бы­ло лег­ко, этим бы за­нимал­ся каж­дый. Преж­де, чем ты по­бежишь, на­до на­учить­ся хо­дить. За­чем учить зак­ли­нания, ес­ли сра­бота­ют и ак­тер­ские штуч­ки?

— Но я не знаю ни од­ной тво­ей ак­тер­ской штуч­ки!

— Зна­чит, тре­нируй­ся кор­чить ро­жи. Под тво­ей ко­жей на­ходят­ся мус­ку­лы. Учись ими поль­зо­вать­ся. Это ведь твое ли­цо. Твои ще­ки, гу­бы, уши. Улыб­ки и пе­чаль­ные ми­ны не дол­жны по­яв­лять­ся слов­но на­летев­ший шквал. Улыб­ка дол­жна быть тво­им слу­гой и по­яв­лять­ся по тво­ему же­ланию. Учись ис­поль­зо­вать свое ли­цо.

— По­кажи, как.

— На­дуй ще­ки. — Она сде­лала. — Под­ни­ми бро­ви. Нет, вы­ше. — Она про­дела­ла и это. — Хо­рошо. Пос­мотрим, сколь­ко ты смо­жешь про­дер­жать­ся. Ду­маю, не очень дол­го. Про­делай то­же са­мое зав­тра. В од­ном из хра­нилищ ты мо­жешь отыс­кать ми­рий­ской зер­ка­ло. Тре­нируй­ся пе­ред ним по ча­су в день. Гла­за, ноз­дри, ще­ки, уши, гу­бы. Учись всем этим уп­равлять. — Он под­нял ее го­лову за под­бо­родок. — Кто ты?

— Ник­то.

— Ложь. Грус­тная ма­лень­кая ложь, ди­тя.

Она наш­ла зер­ка­ло на сле­ду­ющий день. Она са­дилась пе­ред ним каж­дое ут­ро и каж­дый ве­чер со све­чами по сто­ронам и кор­чи­ла ро­жи. — «Уп­равляй сво­им ли­цом». — Твер­ди­ла она се­бе. — «И ты су­ме­ешь на­учить­ся врать».

Вско­ре доб­рый че­ловек при­казал ей по­могать дру­гим прис­лужни­кам под­го­товить те­ла. Эта ра­бота не бы­ла нас­толь­ко тя­желой, как дра­ить лес­тни­цы у Ви­за. Иног­да, ес­ли те­ло бы­ло боль­шое или жир­ное, ей при­ходи­лось с ним по­мучать­ся, но в ос­новном мер­тве­цы пред­став­ля­ли со­бой вы­сох­шие ста­рые кос­ти в мор­щи­нис­той ко­же. Арья смот­ре­ла на них по­ка мы­ла и спра­шива­ла се­бя, что же при­вело их к чер­но­му бас­сей­ну. Она вспом­ни­ла сказ­ку, ко­торую слы­шала от Ста­рой Нэн, о том как длин­ной зи­мой те, кто жил доль­ше по­ложен­но­го, объ­яв­ля­ли, что со­бира­ют­ся на охо­ту. — «И их до­чери пла­кали, а их сы­новья от­во­рачи­вали ли­ца к ог­ню», — рас­ска­зыва­ла Ста­рая Нэн. — «Но ник­то их не ос­та­нав­ли­вал и не спра­шивал, на ка­кую дичь они идут охо­тить­ся, ког­да снег так глу­бок и ду­ют та­кие хо­лод­ные вет­ра». — Ей бы­ло ин­те­рес­но, что го­ворят ста­рые бра­авос­цы сво­им сы­новь­ям и до­черям, преж­де, чем они от­пра­вить­ся в Чер­но-бе­лый дом.

Лу­на сме­няла лу­ну, хоть Арья ни­ког­да ее не ви­дела. Она слу­жила, омы­вала мер­твых, кор­чи­ла ро­жи пе­ред зер­ка­лом, изу­чала бра­авос­ский язык, и пы­талась за­пом­нить, что она ник­то.

Од­нажды за ней пос­лал доб­рый че­ловек.

— Твой ак­цент прос­то ужа­сен. — Ска­зал он. — Но ты зна­ешь уже дос­та­точ­но слов, что­бы те­бя по­няли пос­ле не­кото­рого по­яс­не­ния. Приш­ло вре­мя нас не­надол­го ос­та­вить. Единс­твен­ный для те­бя спо­соб по-нас­то­яще­му ос­во­ить наш язык это го­ворить на нем от рас­све­та до за­ката. Ты дол­жна уй­ти.

— Ког­да — Спро­сила она. — И ку­да?

— Пря­мо сей­час. — От­ве­тил он. — За эти­ми сте­нами ты най­дешь сот­ню ос­тро­вов Бра­аво­са. Ты уже вы­учи­ла сло­ва для мол­люсков и ус­триц, не так ли?

— Да. — Она пов­то­рила их на сво­ем луч­шем бра­авос­ском.

Это выз­ва­ло у не­го улыб­ку.

— Сой­дет. Вдоль на­береж­ных под За­тонув­шим Го­родом ты най­дешь Брас­ко, тор­говца ры­бой. Он доб­рый че­ловек, но у не­го пло­хая спи­на. Ему нуж­на дев­чушка, вро­де те­бя, что­бы во­зить его те­леж­ку и про­давать мо­рякам, схо­дящим с ко­раб­лей, его мол­люски и ус­три­цы. Ты ста­нешь та­кой де­воч­кой. По­няла?

— Да.

— И ког­да Брас­ко спро­сит те­бя, кто ты, что ты от­ве­тишь?

— Ник­то.

— Так не го­дит­ся за пре­дела­ми на­шего хра­ма.

Она по­мед­ли­ла:

— Я на­зовусь Со­леной из Со­лева­рен.

— Со­леную зна­ет Тер­не­сио Те­рис и его лю­ди с До­чери Ти­тана. Те­бя вы­да­ет ак­цент, по­это­му ты бу­дешь ка­кой-ни­будь де­воч­кой из Вес­те­роса… но, по­лагаю, кем-то иной.

Она по­жева­ла гу­бу. — Мо­жет я бу­дут Кош­кой?

— Кош­ка. — За­думал­ся он. — Да. Бра­авос по­лон ко­шек. Од­ной боль­ше, од­ной мень­ше — ник­то и не за­метит. Зна­чит ты Кош­ка, си­рота из…

— Ко­ролев­ской Га­вани. — Она ког­да-то дваж­ды бы­ла в Бе­лой Га­вани с от­цом, но Ко­ролев­скую га­вань она зна­ла луч­ше.

— Пусть так. Твой отец был стар­шим греб­цом на га­лере. Ког­да твоя мать умер­ла, он взял те­бя с со­бой в мо­ре. По­том он то­же умер, а ва­шему ка­пита­ну ты бы­ла не нуж­на, по­это­му он выш­вырнул те­бя с ко­раб­ля в Бра­аво­се. А как имя это­го ко­раб­ля?

— Ни­мерия. — сра­зу же от­ве­тила она.

В ту ночь она ос­та­вила Чер­но-бе­лый дом. На ее пра­вом бед­ре под выц­ветшим, за­латан­ным пла­щом под стать си­роте, ви­сел длин­ный же­лез­ный нож. Ее обувь бы­ла ма­ла, а ту­ника бы­ла та­кой по­ношен­ной, что ве­тер про­дувал ее нас­квозь. Но пе­ред ней ле­жал Бра­авос. Ноч­ной воз­дух пах ды­мом, со­лю и ры­бой. Ка­налы час­то пет­ля­ли, а пе­ре­ул­ки бы­ли еще за­путан­нее. Ког­да она про­ходи­ла ми­мо, лю­ди бро­сали на нее лю­бопыт­ные взгля­ды, а бес­при­зор­ни­ки вык­ри­кива­ли сло­ва, ко­торые она не по­нима­ла. Ско­ро она со­вер­шенно заб­лу­дилась.

— Сир Гре­гор. — Сно­ва и сно­ва пов­то­ряла она слов­но зак­ли­нание, про­ходя по ка­мен­но­му мос­ту, под­держи­ва­емо­му че­тырь­мя ар­ка­ми. С цен­траль­но­го про­лета она раз­гля­дела ря­ды мачт ко­раб­лей в Тря­пич­ном пор­ту. — Дан­сен, Рафф Кра­сав­чик, сир Илин, сир Ме­рин, ко­роле­ва Сер­сея.

На­чал­ся дождь. Арья по­вер­ну­ла ли­цо ему навс­тре­чу, что­бы дождь омыл ее ще­ки. Она чувс­тво­вала се­бя та­кой счас­тли­вой, что хо­телось пус­тить­ся в пляс.

— Ва­лар мор­гу­лис, — ска­зала она. — Ва­лар мор­гу­лис, ва­лар мор­гу­лис.

Алей­на

Ед­ва ут­реннее сол­нце заг­ля­нуло в ок­на, Алей­на се­ла на кро­вати и по­тяну­лась. Грет­чель ус­лы­шала, что она вста­ла и тут же вско­чила, что­бы по­дать ей ха­лат. За ночь ком­на­та силь­но ос­ты­ла. — «Ког­да зи­ма пой­ма­ет нас в свои объ­ятья, бу­дет еще ху­же», — по­дума­ла Алй­ена. — «Зи­мой здесь бу­дет хо­лод­но, как в мо­гиле». — Она на­кину­ла ха­лат и за­тяну­ла по­ясок.

— Огонь поч­ти по­гас. — От­ме­тила она. — Ес­ли не труд­но, под­кинь еще по­лено.

— Как бу­дет угод­но ми­леди. — От­ве­тила по­жилая жен­щи­на.

Но­вые апар­та­мен­ты Алей­ны в Де­вичь­ей Баш­не бы­ли зна­читель­но боль­ше и бо­гаче, чем кро­хот­ная ко­мор­ка, в ко­торой она жи­ла, по­ка бы­ла жи­ва ле­ди Ли­за. Те­перь у нее бы­ли собс­твен­ная гар­де­роб­ная и убор­ная, а так­же бал­кон из бе­лого рез­но­го кам­ня с ко­торо­го бы­ла вид­на вся До­лина. По­ка Грет­чель во­зилась с оча­гом, Алей­на, как бы­ла бо­сая, пе­ресек­ла ком­на­ту и выш­ла на бал­кон. Ка­мень под но­гами был об­жи­га­юще хо­лод­ным, а ве­тер ко­лючим и по­рывис­тым, как всег­да на та­кой вы­соте, но прек­расный вид на нес­коль­ко мгно­вений зас­тавлял по­забыть про эти неп­ри­ят­ности. Де­вичья Баш­ня бы­ла са­мой вос­точной из се­ми строй­ных ба­шен Гнез­да, по­это­му пе­ред Алей­ной, как на ла­дони, бы­ла вид­на вся До­лина: ле­са, ре­ки и по­ля, слег­ка раз­мы­тые в ут­реннем све­те. Ут­реннее сол­нце слов­но оку­нуло ок­ру­жа­ющие го­ры в рас­плав­ленное зо­лото.

«Как прек­расно». — Над ней воз­вы­шалась пок­ры­тая сне­гом вер­ши­на Копья Ги­ган­та. По срав­не­нию с не­объ­ят­ной гро­мади­ной из кам­ня и ль­да за­мок ка­зал­ся кар­ли­ком, не­дос­та­ющим до пле­ча со­седа-ве­лика­на. Там, где ле­том сте­кали Сле­зы Алис­сы, кром­ку ук­ра­шали двад­ца­тифу­товые со­суль­ки. Над за­мер­зшим во­допа­дом, ши­роко рас­пра­вив в ут­реннем не­бе свои си­ние крылья, взле­тел со­кол. — «Ах, ес­ли б толь­ко у ме­ня то­же бы­ли крылья».

Она опус­ти­ла ру­ки на рез­ные ка­мен­ные пе­рила и пе­рег­ну­лась че­рез край. В шес­ти сот­нях фу­тов вни­зу она уви­дела Не­бес­ный за­мок и ка­мен­ную лес­тни­цу, вы­руб­ленную пря­мо в ска­ле, про­дува­емый все­ми вет­ра­ми путь, ко­торый вел ми­мо Снеж­но­го и Скаль­но­го зам­ков вниз к под­но­жию до­лины. Она ви­дела баш­ни и твер­ды­ни Лун­ных Врат. Они ка­зались кро­хот­ны­ми, слов­но дет­ские иг­рушки. Вок­руг его стен за­су­ети­лось вой­ско лор­дов-Ис­тцов, ко­пошась сре­ди рас­став­ленных шат­ров, слов­но му­равьи в ра­зорен­ном му­равей­ни­ке. — «Ес­ли б толь­ко они бы­ли нас­то­ящи­ми му­равь­ями… Мы бы мог­ли их прос­то рас­топтать». — По­жале­ла она.

Два дня на­зад к ним при­со­еди­нил­ся млад­ший лорд Хан­тер со сво­им от­ря­дом. Нес­тор Ройс за­пер и ук­ре­пил Вра­та, но у не­го в гар­ни­зоне бы­ло все­го трис­та че­ловек. Каж­дый из лор­дов-Ис­тцов при­вел с со­бой ты­сячу че­ловек, и те­перь вни­зу соб­ра­лась шес­ти­тысяч­ная ар­мия. Алей­на зна­ла имя каж­до­го из них как свое собс­твен­ное: Бе­недар Бел­мор лорд Строн­гсон­га, Сай­монд Темп­лтон ры­царь Де­вяти звезд, Хор­тон Ред­форт лорд Ред­форта, Анья У­эй­нвуд ле­ди Же­лез­но­го Ду­ба, Гил­вуд Хан­тер, ко­торо­го все до еди­ного зва­ли Млад­шим Хан­те­ром, лорд Лон­бо­ухол­ла. И, на­конец, са­мый мо­гущес­твен­ный из них — Джон Ройс, вну­ша­ющий страх Брон­зо­вый Джон — лорд Рун­сто­на и ку­зен Нес­то­ра, воз­глав­ля­ющий стар­шую ветвь ро­да Рой­сов. Пос­ле па­дения Ли­зы Ар­рен все шес­те­ро соб­ра­лись в Рун­сто­не и сос­та­вили пакт, пок­лявшись за­щищать лор­да Ро­бер­та, До­лину и друг дру­га. В их ис­ке яв­но не упо­мина­лось имя Лор­да За­щит­ни­ка, од­на­ко го­вори­лось про «пло­хое уп­равле­ние», ко­торо­му дол­жен быть по­ложен ко­нец, а так­же про «лож­ных дру­зей и дур­ных со­вет­ни­ков».

Ле­дяной по­рыв вет­ра про­ник ей под по­дол, взоб­равшись вверх по ло­дыж­кам. Она сколь­зну­ла внутрь ком­на­ты вы­бирать платье для зав­тра­ка. Пе­тир от­дал ей весь гар­де­роб сво­ей быв­шей же­ны — и дра­гоцен­ные шел­ка, и ат­лас, и бар­хат и ме­ха, ку­да в боль­шем ко­личес­тве, чем она ког­да-ли­бо меч­та­ла, хо­тя боль­шей частью все эти платья бы­ли ей ве­лики. Ле­ди Ли­за пос­ле дол­гой че­реды бе­ремен­ностей, вы­киды­шей и рож­де­ния мер­твых де­тей ста­ла до­воль­но пол­ной. Од­на­ко нес­коль­ко сох­ра­нив­шихся ста­рых плать­ев бы­ли сши­ты еще для юной Ли­зы Тал­ли из Ри­вер­ра­на, а дру­гие Грет­чель смог­ла пе­решить для Алей­ны, ко­торая в свои три­над­цать лет дог­на­ла по рос­ту свою двад­ца­тилет­нюю тет­ку.

Этим ут­ром ее взгляд ос­та­новил­ся на платье, ко­торое бы­ло рас­ши­то цве­тами Тал­ли — крас­ным и го­лубым — и ук­ра­шено гор­носта­ем. Грет­чель по­мог­ла ей про­сунуть ру­ки в рас­ши­ря­ющи­еся ру­кава и за­тяну­ла на спи­не за­вяз­ки кор­се­та. За­тем она рас­че­сала и за­коло­ла ее во­лосы. Вче­ра ве­чером до то­го как ид­ти спать, Алей­на вновь их пок­ра­сила. Крас­ка, ко­торую да­ла ей тет­ка, из­ме­нила ее при­род­ный ры­жий цвет на тем­но-каш­та­новый, од­на­ко при­рода быс­тро бра­ла свое и у кор­ней во­лос очень быс­тро ста­новил­ся преж­ним. — «Что я бу­ду де­лать, ког­да крас­ка за­кон­чится?». — Ее дос­тавля­ли из-за мо­ря из Ти­роша.

Спус­ка­ясь на зав­трак, Алей­ну вновь по­рази­ла ти­шина Гнез­да. Во всех Се­ми Ко­ролевс­твах не воз­можно бы­ло най­ти за­мок ти­ше это­го. Слуг здесь бы­ло нем­но­го, все они бы­ли по­жилы­ми, и кро­ме то­го, ста­рались го­ворить ти­ше, что­бы не вол­но­вать юно­го лор­да. На вер­ши­не го­ры не бы­ло ни ло­шадей, ни ла­ющих и ры­чащих охот­ничь­их со­бак, ни ры­царей, тре­ниру­ющих­ся во дво­ре. Да­же ша­ги страж­ни­ков, пат­ру­лиру­ющих блед­ные ка­мен­ные за­лы, ка­зались стран­но приг­лу­шен­ны­ми. Единс­твен­ное, что она мог­ла слы­шать — был ве­тер, ко­торый взды­хал и сто­нал воз­ле ба­шен. Ког­да она толь­ко при­еха­ла в Гнез­до, еще слы­шен был ше­пот Слез Алис­сы, од­на­ко сей­час во­допад за­мерз. Грет­чель ска­зала, что он бу­дет мол­чать до вес­ны.

Она зас­та­ла лор­да Ро­бер­та в оди­ночес­тве в Ут­реннем За­ле над кух­ней, вя­ло ело­зив­ше­го де­ревян­ной лож­кой в боль­шой мис­ке с ов­сянкой, сдоб­ренной ме­дом.

— Я хо­тел яй­ца. — Уви­дев ее, по­жало­вал­ся он. — Я про­сил три ва­реных всмят­ку яй­ца и бе­кон.

У них не бы­ло я­иц, впро­чем как и бе­кона. В ам­ба­рах Гнез­да бы­ло дос­та­точ­но ов­са, яч­ме­ня и зер­на что­бы кор­мить их це­лый год, но в ос­таль­ном они за­висе­ли от не­закон­но­рож­денной де­вици Мии Сто­ун, ко­торая под­ни­мала им све­жие про­дук­ты из до­лины. Но пос­коль­ку лор­ды Ис­тцы вста­ли ла­герем пря­мо у под­но­жия гор, проб­рать­ся ми­мо них у Мийи не бы­ло ни­какой воз­можнос­ти. Лорд Бел­мор, ко­торый пер­вым из шес­ти при­был к Лун­ным Вра­там, и от­пра­вил Ми­зин­цу во­рона с из­вести­ем, что по­ка лорд Ро­берт не бу­дет от­прав­лен вниз, про­визия на­верх пос­ту­пать не бу­дет. Это не бы­ло нас­то­ящей оса­дой, по­ка, но на этом все хо­рошее в их по­ложе­нии и за­кан­чи­валось.

— Ког­да при­дет Мийя, ты смо­жешь съ­есть столь­ко я­иц, сколь­ко за­хочешь. — По­обе­щала Алей­на ма­лень­ко­му лор­ду. — Она при­везет яй­ца, мас­ло и ды­ни и про­чие вкус­ные шту­ки.

Но маль­чик был нес­го­вор­чив.

— Я хо­чу яй­ца се­год­ня.

— Слад­кий Ро­бин, ты же зна­ешь, у нас нет я­иц. По­жалуй­ста, ку­шай ов­сянку. Она очень хо­рошая. — Она съ­ела для при­мера це­лую лож­ку.

Ро­берт от­тол­кнул свою лож­ку и от­ки­нул­ся на­зад, да­же не под­не­ся ее ко рту.

— Я не го­лоден. — Ре­шил он. — Я хо­чу в пос­тель. Я не спал всю ночь. Я слы­шал пе­ние. Мей­стер Ко­лемон дал мне сон­но­го ви­на, но я все рав­но слы­шал.

Алей­на от­ло­жила лож­ку.

— Ес­ли б бы­ло пе­ние, я бы его то­же ус­лы­шала. Дол­жно быть те­бе прос­то прис­нился дур­ной сон, толь­ко и все­го.

— Нет! Это не сон. — Его гла­за на­пол­ни­лись сле­зами. — Ма­рил­лон сно­ва по­ет. Твой отец ска­зал, что он мертв, а он не мертв!

— Нет, мертв. — Она ис­пу­галась, ус­лы­шав от не­го по­доб­ные ве­щи. — «Он и так ма­лень­кий и бо­лез­ненный, а что ес­ли он еще и су­мас­шедший?»

— Слад­кий Ро­бин, он мертв. Ма­рил­лон слиш­ком силь­но лю­бил твою ле­ди-ма­туш­ку и не мог жить пос­ле то­го, что он с ней сде­лал, по­это­му он вы­шел че­рез не­бес­ную дверь. — Алей­на са­ма не ви­дела те­ло, как и Ро­берт, но она ни кап­ли не сом­не­валась в смер­ти пев­ца. — Он прав­да вы­шел.

— Но я же слы­шу его каж­дую ночь. Да­же ког­да я зак­ры­ваю став­ни и кла­ду го­лову под по­душ­ку. Твой отец дол­жен был от­ре­зать ему язык. Я го­ворил ему, но он не стал.

«Ему ну­жен был его язык для приз­на­ния».

— Будь хо­рошим маль­чи­ком, ску­шай ка­шу. — Взмо­лилась Алей­на. — Ну, по­жалуй­ста? Ра­ди ме­ня?

— Не хо­чу я ов­сянку! — Ро­берт бро­сил свою лож­ку че­рез весь зал. Она по­пала в го­белен, ос­та­вив на нем сма­зан­ный след от ов­сянки по­верх бе­лой шел­ко­вой лу­ны. — Лорд хо­чет яй­ца!

— Лорд дол­жен есть ов­сянку, и быть за нее бла­годар­ным. — Про­из­нес за спи­ной го­лос Пе­тира.

Алей­на обер­ну­лась и уви­дела его в двер­ной ар­ке вмес­те с мей­сте­ром Ко­лемо­ном.

— Вам сле­ду­ет слу­шать­ся лор­да За­щит­ни­ка, ми­лорд. — Ска­зал мей­стер. — Сю­да под­ни­ма­ют­ся ва­ши лор­ды-зна­менос­цы, что­бы вы­разить вам свое поч­те­ние, по­это­му вам нуж­но наб­рать­ся сил.

Ро­берт по­тер ку­лаком ле­вый глаз.

— От­правь­те их об­ратно. Я не хо­чу их ви­деть. Ес­ли они при­дут, я от­прав­лю их по­летать.

— Вы жес­то­ко ис­ку­ша­ете ме­ня, ми­лорд, но бо­юсь, я обе­щал им неп­ри­кос­но­вен­ность. — От­ве­тил Пе­тир. — Все рав­но, уже поз­дно их про­гонять. Сей­час они уже дол­жны бы­ли доб­рать­ся до Скаль­но­го зам­ка.

— По­чему они не ос­та­вят нас в по­кое? — взмо­лилась Алей­на. — Мы ни­ког­да не же­лали им зла. Что им от нас нуж­но?

— Лорд Ро­берт, боль­ше ни­чего. Он и вся До­лина. — Улыб­нулся Пе­тир. — Их бу­дет во­семь че­ловек. Их соп­ро­вож­да­ет Лорд Нес­тор и еще с ни­ми бу­дет Лин Кор­брей. Сир Лин не из тех, кто ос­та­ет­ся в сто­роне, ког­да вот-вот проль­ет­ся кровь.

Его сло­ва поч­ти не ус­по­ко­или ее стра­хи. Лин Кор­брей за­рубил на ду­элях столь­ко же лю­дей, что и в бою. Она зна­ла, что по­лучил шпо­ры во вре­мя Вос­ста­ния ко­роля Ро­бер­та, сра­жа­ясь про­тив лор­да Джо­на Ар­ре­на у во­рот Ча­ячь­его го­рода, а по­том уже под его зна­мена­ми у Тре­зуб­ца, где он за­рубил прин­ца Ле­вина Дор­ниско­го — бе­лого ры­царя Ко­ролев­ской гвар­дии. Пе­тир го­ворил, что к то­му вре­мени, ког­да бит­ва све­ла его в пос­ледний та­нец с ле­ди От­ча­янь­ем, принц Ле­вин уже был серь­ез­но ра­нен, од­на­ко до­бавил: «Од­на­ко, не со­ветую под­ни­мать эту те­му при Кор­брее. Те, что за­тева­ли об этом бе­седу, те­перь име­ют воз­можность спро­сить об этом Мар­телла лич­но в аду. — Ес­ли хо­тя бы по­лови­на из то­го, что она слы­шала от ох­ра­ны Ро­бер­та, прав­да, Лин Кор­брей был опас­нее всех шес­те­рых лор­дов Ис­тцов ра­зом.

— А за­чем идет он? — спро­сила она. — Я счи­тала, что Кор­бреи за нас.

— Лорд Ли­онель Кор­брей хо­рошо от­но­сит­ся к мо­ему прав­ле­нию, — от­ве­тил Пе­тир. — Но у его бра­та собс­твен­ное мне­ние. На Тре­зуб­це, ког­да пал ра­неным их отец, Лин су­мел под­хва­тить его меч — ле­ди От­ча­янье и за­рубить то­го, кто по­верг их от­ца. По­ка Ли­онель вез от­ца к мей­сте­ру в тыл, Лин воз­гла­вил ата­ку про­тив дор­ний­цев, уг­ро­жав­ших ле­вому кры­лу Ро­бер­та, раз­бил их ря­ды и за­рубил Ле­вина Мар­телла. По­это­му ког­да ста­рый лорд Кор­брей скон­чался, он пе­редал Ле­ди сво­ему млад­ше­му сы­ну. Ли­онель по­лучил зем­ли, ти­тул, за­мок и все день­ги, но до сих пор чувс­тву­ет се­бя об­де­лен­ным, в то вре­мя как сир Лин… что ж, он лю­бит бра­та так же, как ме­ня. Он сам про­сил ру­ки Ли­зы.

— Я не хо­чу ви­деть си­ра Ли­на. — Уп­ря­мил­ся Ро­берт. — Не хо­чу. От­правь его об­ратно вниз. Я не раз­ре­шал ему при­ходить. Сю­да нель­зя. Гнез­до неп­риступ­но. Так ма­ма го­вори­ла.

— Ва­ша ма­туш­ка умер­ла, ми­лорд. И до ва­шего со­вер­шенно­летия Гнез­дом уп­равляю я. — Пе­тир по­вер­нулся к пок­ло­нив­шей­ся слу­жан­ке, сто­яв­шей у лес­тни­цы на кух­ню. — Ме­ла, при­неси его лордству чис­тую лож­ку. Он хо­чет до­есть ка­шу.

— Не хо­чу! Пусть моя ов­сянка по­лета­ет! — С эти­ми сло­вами Ро­берт бро­сил пол­ную мис­ку с ка­шей и ме­дом. Пе­тир про­вор­но увер­нулся, а мей­стер Ко­лемон не ус­пел. Де­ревян­ная мис­ка по­пала ему точ­но в грудь, и ее со­дер­жи­мое ока­залось у не­го на ли­це и пле­чах. Он вы­ругал­ся в не­подо­ба­ющем его мей­стер­ско­му чи­ну сти­ле. Алей­на бро­силась ус­по­ка­ивать ма­лень­ко­го лор­да, но бы­ло поз­дно. При­падок уже на­чал­ся. Его ру­ка стол­кну­ла, раз­бив вдре­без­ги, кув­шин с мо­локом. Ког­да он пы­тал­ся встать, он оп­ро­кинул стул и рух­нул на не­го свер­ху. Од­ной но­гой он за­ехал Алей­не в жи­вот, с та­кой си­лой, что вы­бил из нее весь дух.

Она ус­лы­шала, как Пе­тир с до­садой про­шеп­тал: «О, бо­ги, сми­луй­тесь».

Мей­стер Ко­лемон бро­сил­ся ис­полнять свой долг, бор­мо­ча уте­шитель­ные сло­ва. Ов­сянка все еще ка­пала с его ли­ца и одеж­ды. Од­на из ка­пель мед­ленно тек­ла по его пра­вой ще­ке, слов­но се­ро-бу­рая сле­за. — «Это не столь пло­хо, как прош­лый прис­туп», — ду­мала Алей­на, пы­та­ясь ока­зать по­силь­ную по­мощь. К то­му вре­мени, ког­да су­доро­ги прек­ра­тились, на при­зыв Пе­тира вбе­жали двое стра­жей в не­бес­но го­лубых пла­щах и се­реб­ристых коль­чу­гах.

— От­не­сите его в пос­тель и пос­тавь­те пи­яв­ки, — При­казал лорд За­щит­ник. Страж по­выше под­хва­тил маль­чи­ка на ру­ки.

«Я и са­ма мог­ла бы его от­нести», — По­дума­ла Алей­на. — «Он не тя­желее кук­лы».

Ко­лемон на мгно­вение за­дер­жался.

— Ми­лорд, мо­жет от­ло­жить пе­рего­воры на сле­ду­ющий день? Пос­ле смер­ти ле­ди Ли­зы прис­ту­пы его лордства ста­новят­ся все силь­нее. Слу­ча­ют­ся ча­ще и ин­тенсив­нее. Я пус­каю ему кровь так час­то, как мо­гу, и под­ме­шиваю ему сон­ное ви­но или ма­ковое мо­локо, что­бы он луч­ше спал, но…

— Да он и так спит по две­над­цать ча­сов в день, — от­клик­нулся Пе­тир. — Мне нуж­но, что­бы он вре­мя от вре­мени про­сыпал­ся.

Мей­стер приг­ла­дил во­лосы, вы­удив из них ов­сянку, и стрях­нул ее на пол.

— Ког­да его лордство ста­новил­ся нес­по­ко­ен, ле­ди Ли­за да­вала ему свою грудь. Ар­хмей­стер Иб­роз за­яв­ля­ет, что ма­терин­ское мо­локо об­ла­да­ет мас­сой ле­чеб­ных свой­ств.

— Это ва­ша ре­комен­да­ция, мей­стер? Что­бы мы для лор­да Гнез­да и За­щит­ни­ка До­лины наш­ли кор­ми­лицу? А ког­да нам от­нять его от гру­ди, в день его же­нить­бы? Так мы смо­жем плав­но пе­ревес­ти его от од­ной гру­ди к дру­гой. — Улыб­ка лор­да Пе­тира да­вала яс­но по­нять, что он это­го не поз­во­лит. — Нет, я так не ду­маю. Пред­ла­гаю иной вы­ход. Маль­чик лю­бит сла­дос­ти, не так ли?

— Сла­дос­ти? — пе­рес­про­сил Ко­лемон.

— Сла­дос­ти. Тор­ты, пи­роги, дже­мы, же­ле, мед в со­тах. Воз­можно, нуж­но до­бав­лять кап­лю «слад­ко­го сна» в мо­локо? Вы про­бова­ли? Нем­но­го, что­бы его ус­по­ко­ить и пре­дот­вра­тить су­доро­ги.

— Кап­лю? — Гор­тань мей­сте­ра дви­нулась вверх-вниз. — Од­ну кап­лю… воз­можно, воз­можно. Нем­но­го, и не час­то, о, да! Я мо­гу это поп­ро­бовать…

— Кап­лю. — Пов­то­рил лорд Пе­тир. — Как раз пе­ред тем, как мы пред­ста­вим ему по­сети­телей.

— Как при­каже­те, ми­лорд. — Мей­стер вы­бежал прочь. Его цепь мяг­ко поз­вя­кива­ла на каж­дом ша­гу.

— Отец, — спро­сила Алей­на, ког­да он ушел. — Не хо­тите ли ов­сянки на зав­трак?

— Не­нави­жу ов­сянку. — Он пос­мотрел на нее взгля­дом Ми­зин­ца. — Ско­рее уто­лю свой го­лод по­целу­ем.

Хо­рошая дочь не от­ка­зала бы сво­ему от­цу в по­целуе, по­это­му Алей­на по­дош­ла и по­цело­вала, быс­тро и су­хо ткнув­шись ему в ще­ку, и так же быс­тро отош­ла на­зад.

— Ка­кое… пос­лу­шание. — Ми­зинец улы­бал­ся од­ни­ми гу­бами, но гла­за ос­та­вались серь­ез­ны. — Что ж, так слу­чилось, что у ме­ня для те­бя есть по­руче­ние. Пе­редай по­вару что­бы сог­рел крас­ное ви­но с ме­дом и изю­мом. На­ши гос­ти при­дут с хо­лода пос­ле дол­го­го уто­митель­но­го подъ­ема. Ты бу­дешь их встре­чать, ког­да они при­будут, и пред­ло­жишь им от­дохнуть. Ви­но, хлеб и сыр. Ка­кой у нас ос­тался?

— Ос­трый бе­лый и па­хучий го­лубой.

— Ста­ло быть бе­лый. И еще, те­бе луч­ше пе­ре­одеть­ся.

Алей­на ог­ля­дела свое платье в си­не-крас­ных цве­тах Ри­вер­ра­на.

— Раз­ве оно слиш­ком…

— Оно слиш­ком от­да­ет Тал­ли. Лор­ды Ис­тцы не об­ра­ду­ют­ся, уви­дев мое не­закон­но­рож­денное ди­тя гор­де­ливо рас­ха­жива­ющим в платье мо­ей по­гиб­шей суп­ру­ги. Вы­бери дру­гое. Мне сле­ду­ет на­пом­нить те­бе из­бе­гать так­же го­лубо­го с бе­жевым?

— Нет. — Эти цве­та бы­ли ро­довы­ми до­ма Ар­ре­нов. — Вы ска­зали, их во­семь… Брон­зо­вый Джон бу­дет с ни­ми?

— Он один из них име­ет зна­чение.

— Брон­зо­вый Джон ме­ня зна­ет. — На­пом­ни­ла она. — Он гос­тил в Вин­терфел­ле, ког­да его сын от­прав­лялся на се­вер что­бы на­деть чер­ное. — Она тог­да ди­ко влю­билась в си­ра Вей­ма­ра, смут­но вспо­мина­лось ей, но все это бы­ло це­лую веч­ность на­зад, ког­да она бы­ла ма­лень­кой глу­пой де­воч­кой. — И по­том еще раз. Лорд Ройс встре­чал­ся с Сан­сой Старк на тур­ни­ре Дес­ни­цы в Ко­ролев­ской Га­вани.

Пе­тир под­пер под­бо­родок паль­цем.

— Не сом­не­ва­юсь, этот Ройс за­метил сим­па­тич­ное ли­чико, но оно бы­ло од­ним из ты­сячи. На тур­ни­ре для муж­чи­ны важ­но сос­ре­дото­чить­ся на бое, а не об­ра­щать вни­мание на ка­кого-то ре­бен­ка в тол­пе. Что до Вин­терфел­ла… Сан­са бы­ла ма­лень­кой де­воч­кой с ры­жими во­лоса­ми. Мой дочь — вы­сокая и кра­сивая де­вуш­ка, а ее во­лосы тем­но-каш­та­новые. Лю­ди ви­дят то, что ожи­да­ют уви­деть, Алей­на. — Он по­цело­вал ее кон­чик но­са. — Пусть Мад­ди раз­ве­дет огонь в мо­их по­ко­ях. Я хо­чу встре­тить­ся с лор­да­ми Ис­тца­ми там.

— Не в Вер­хнем за­ле?

— Нет. Бо­ги прос­ти­ли мне мое мель­ка­ние воз­ле тро­на Ар­ре­нов, но они мо­гут ре­шить, что я ре­шу на не­го усесть­ся. Ху­дород­ные пар­ни вро­де ме­ня не дол­жны меч­тать о столь мяг­ких по­душ­ках.

— Зна­чит, ва­ши по­кои. — Ей сле­дова­ло ос­та­новить­ся, но сло­ва выр­ва­лись по­мимо же­лания: — Ес­ли вы от­да­дите им Ро­бер­та…

— …и До­лину?

— Но До­лина и так при­над­ле­жит им.

— О! Боль­шей частью, это вер­но. Но не сов­сем. Ме­ня лю­бят в Ча­ячь­ем го­роде, и у ме­ня есть мо­гущес­твен­ные друзья: Граф­то­ны, Лин­дерли, Ли­онель Кор­брей… хо­тя, га­ран­ти­рую, что они не выс­ту­пят про­тив лор­дов Ис­тцов. С дру­гой сто­роны, Алей­на, ку­да нам по­дать­ся? Об­ратно в мой за­мок на Паль­цах?

Она уже ду­мала об этом.

— Джоф­фри по­дарил вам Хар­ренхол. Вы там пол­ноправ­ный пра­витель.

— Толь­ко по зва­нию. Мне ну­жен был ти­тул, что­бы же­нить­ся на Ли­зе, а Лан­нисте­ры не бы­ли го­товы от­дать мне Боб­ро­вый Утес.

— Да, но за­мок-то твой.

— Ах да, за­мок! По­хожие на пе­щеры за­лы и на­поло­вину раз­ва­лив­ши­еся баш­ни, ко­торые не­воз­можно за­щищать, при­веде­ния и сквоз­ня­ки, от ко­торых нель­зя ук­рыть­ся… а, и еще ма­лень­кая неп­ри­ят­ность в ви­де прок­лятья.

— Прок­лятья бы­ва­ют толь­ко в сказ­ках и бал­ла­дах.

По­доб­ное за­яв­ле­ние его раз­ве­сели­ло.

— А что, кто-то уже спел бал­ла­ду о Гре­горе Кли­гане, уми­ра­ющем от от­равлен­но­го копья? Или о на­ем­ни­ке, по­гиб­шем до не­го? О том, ко­торо­му сир Гре­гор об­ру­бил од­ним ма­хом все ко­неч­ности? А ему за­мок дос­тался от си­ра Амо­ри Лор­ха, ко­торо­му его вру­чил лич­но лорд Тай­вин. Од­но­го убил мед­ведь, дру­гого кар­лик. Ле­ди Вент то­же умер­ла, как мне при­ходи­лось слы­шать. Лот­сто­ны, Строн­гсы, Хар­ро­вейи, опять Строн­гсы… Хар­ренхол унич­то­жа­ет все, кто к не­му при­каса­ет­ся.

— Тог­да по­дари его Фре­ям.

Пе­тир рас­хо­хотал­ся.

— Воз­можно, я так и сде­лаю. Или еще луч­ше, вер­ну на­шей до­рогой Сер­сее. Хо­тя мне не сле­ду­ет пло­хо о ней от­зы­вать­ся, она же прис­ла­ла мне та­кие прек­расные го­беле­ны. Раз­ве не ми­ло с ее сто­роны?

Упо­мина­ние ко­роле­вы зас­та­вило ее ожес­то­чить­ся.

— Она вов­се не ми­лая. Она ме­ня пу­га­ет. Ес­ли она уз­на­ет, где я…

— …мне при­дет­ся вы­вес­ти ее из иг­ры рань­ше, чем я пла­ниро­вал. Толь­ко ес­ли она са­ма се­бя не ус­тра­нит рань­ше. — Пе­тир ус­мехнул­ся. — В иг­ре прес­то­лов да­же у нич­тожных фи­гур есть собс­твен­ная во­ля. Иног­да они от­ка­зыва­ют­ся дви­гать­ся ту­да, ку­да ты пла­ниру­ешь их пе­ремес­тить. За­пом­ни это, Алей­на. Это урок, ко­торый еще пред­сто­ит ус­во­ить Сер­сее Лан­нистер. А те­перь, раз­ве у те­бя нет важ­ных дел?

Точ­но, бы­ли. Спер­ва она про­кон­тро­лиро­вала при­готов­ле­ние ви­на, по­том выб­ра­ла под­хо­дящий круг сы­ра, при­каза­ла по­вару ис­печь хле­ба на двад­цать че­ловек, на слу­чай, ес­ли лор­ды Ис­тцы при­ведут с со­бой боль­ше лю­дей, чем пла­ниро­валось. — «Ес­ли они ис­про­бу­ют на­шего хле­ба и со­ли, они ста­нут на­шими гос­тя­ми и не пос­ме­ют нам при­чинить зла». — Прав­да Фреи на­руши­ли обы­чаи гос­тепри­имс­тва, ког­да уби­ли ее ма­туш­ку и бра­та в Близ­не­цах, но она не мог­ла по­верить, что та­кой блис­та­тель­ный лорд как Джон Ройс спо­собен на по­доб­ный пос­ту­пок.

Сле­ду­ющей за­дачей бы­ли по­кои. На по­лу в нем был рас­сте­лен ми­рий­ский ко­вер, по­это­му ни­каких дру­гих ци­новок или по­лови­ков бы­ло не нуж­но. Алей­на поп­ро­сила двух слуг пос­та­вить рас­клад­ной стол и при­нес­ти во­семь тя­желых ду­бовых кре­сел, оби­тых ко­жей. Ес­ли бы это был пир, она бы пос­та­вила од­но из них во гла­ву сто­ла, од­но у его под­но­жия, и по три с каж­дой сто­роны. Но это был не пир. По­это­му она при­каза­ла муж­чи­нам пос­та­вить шесть кре­сел с од­ной сто­роны, и два с дру­гой. К это­му вре­мени лор­ды Ис­тцы уже дол­жны бы­ли доб­рать­ся до Снеж­но­го зам­ка. Подъ­ем, да­же на спи­не му­ла, за­нима­ет поч­ти весь день. А ес­ли ид­ти пеш­ком, то это мо­жет за­нять нес­коль­ко су­ток.

Су­дя по все­му пе­рего­воры нач­нутся уже за­тем­но. Им по­надо­бят­ся све­жие све­чи. Пос­ле то­го как Мад­ди раз­ве­ла огонь в оча­ге, она от­пра­вила ее вниз най­ти бла­говон­ные вос­ко­вые све­чи, по­дарен­ные ле­ди Ли­зе лор­дом Вак­сом, ког­да он про­сил ее ру­ки. По­том она сно­ва на­вес­ти­ла кух­ню, что­бы про­верить, что про­ис­хо­дит с ви­ном и хле­бом. Все бы­ло от­лично, и у нее еще ос­та­лось вре­мя что­бы при­нять ван­ну, вы­мыть го­лову и пе­ре­одеть­ся.

Она вы­бира­ла меж­ду плать­ем из пур­пурно­го шел­ка и си­него бар­ха­та с се­реб­ря­ными встав­ка­ми, ко­торые ей бы от­лично по­дош­ли по цве­ту, но по­том вспом­ни­ла, что Алей­на все-та­ки не­закон­но­рож­денная, и дол­жна оде­вать­ся по­доба­ющим ее по­ложе­нию об­ра­зом. По­это­му она на­дела прос­тень­кое тем­но-ко­рич­не­вое платье из овечь­ей шер­сти, с рас­ши­тым ви­ног­радны­ми листь­ями и гроз­дя­ми кор­са­жем и зо­лотой кай­мой. Оно бы­ло скром­ным и по­доба­ющим, но го­раз­до бо­гаче, чем платье ка­кой-ни­будь слу­жан­ки. Кро­ме то­го Пе­тир от­дал ей все дра­гоцен­ности Ли­зы, из ко­торых она по­пыта­лась выб­рать ка­кое-ни­будь оже­релье, но все ока­зались слиш­ком вы­чур­ны­ми. На­конец она ос­та­нови­ла свой вы­бор на прос­тень­кой бар­хатной лен­те зо­лотис­то-осен­не­го цве­та. Ког­да Грет­чель под­несла ей по­лиро­ван­ное се­реб­ря­ное зер­каль­це Ли­зы, ока­залось, что цвет лен­ты очень удач­но со­чета­ет­ся с ее тем­но-каш­та­новы­ми во­лоса­ми. — «Лорд Ройс ни­ког­да ме­ня не уз­на­ет», — ре­шила она. — «Да­же я са­ма се­бя с тру­дом уз­наю».