год и дальше

Развитие страны к началу XX века набирает колоссальные обороты, новый «золотой век» становится скорым и предсказуемым. Про российский золотой рубль мы все узнали ещё в школе. Как, впрочем, и про столыпинские реформы, активный экспорт зерна и все другие экономические достижения, зафиксированные на 1913 год.

Потрясающи достижения этого периода, — мы ещё вспомним о них не раз. Взять хотя бы построение Транссибирской магистрали как государственно-частного предприятия и введение в активный хозяйственный оборот богатейших земель Сибири.

Ну, и как можно охарактеризовать народ? Постоянно пьющие, тупые бездельники? Или предприимчивые, трудолюбивые, доброжелательные, совестливые люди? Может, излишне доверчивые.

Свобода и неотделимые от неё самостоятельность, чувство ответственности и самоуважения ещё не стали естественным и единственно возможным состоянием человека. Старики и старушки в 1913 году ещё прекрасно помнили своё босоногое крепостное детство. Ещё бы лет 50-70 активного созидательного труда! Увы — увы…

Ах, этот удивительный 1913 год!

Во второй половине ХХ века, в стране победившего социализма поколения школьников изучали на уроках: «…В СССР произведено зерна… по сравнению с 1913 годом, выращено свиней… по сравнению с 1913 годом, чугуна… стали…» и так по всем жизненно важным для страны показателям. Даже тотальная, многолетняя коммунистическая пропаганда не смогла полностью оболгать удивительных, объективных достижений дореволюционной России.

Однако продолжим исследование наших национальных «родимых пятен».

Следующая алкогольная монополия была введена в 1914 году в начале Первой мировой войны. Был введён запрет на производство спиртных напитков крепостью выше 16 градусов. Заметьте — запрет! Совершенно оправданная нравственная мера. Страна в едином (тогда ещё) порыве вступает в страшный и кровавый период своей истории. Некоторый аскетизм в общественной жизни более чем уместен. Выпивали в окопах? Дай-то Бог! Теряли человеческий облик по тылам? Ни в коем случае. Это впоследствии, благодаря социалистическому кинематографу, сложился образ циничных буржуев-мироедов, которые под скорбные вести с фронтов шли в ресторан, к девочкам, в «нумера». И давай свинячить! В предчувствии, так сказать, скорого и неотвратимого конца.

Благодаря этому самому кинематографу, много исторических искажений стали восприниматься как реальные события прошлого. Не зря товарищ Ленин считал кино важнейшим из искусств. Равно, как и цирк, если дочитать его знаменитую цитату до конца.

Приход к власти большевиков многое поставил с ног на голову. Но заметим, доставшийся от старой России «сухой закон» они не отменили. Этот «сухой закон» явочным порядком отменяли в деревнях, — в годы войны в редкой деревне не гнали самогон. Гнали и в Гражданскую войну, и в НЭП.

Но власть-то с самогоноварением боролась! И боролась всерьёз, не делала вид, а честно пыталась искоренить бедствие. Не получилось, но ведь стать «сухими» не получилось и в США. У Ильфа и Петрова есть прекрасное комедийное описание того, как Остап Бендер продаёт американцам схему замечательного самогонного аппарата: он так компактен, что умещается в тумбочке письменного стола, и так эффективен, что даёт в сутки до ведра ароматного «первача».

Действительность была не так весела: на незаконном обороте спиртного поднялась целая нелегальная финансовая империя — основа уже складывавшейся в США мафии. Об этом вполне откровенно пишет и Марио Пьюзо в своём «Крёстном отце».[156] А среди вроде бы вполне законопослушных американцев стало хорошим тоном нарушать собственные законы и тайком (но в компании друзей) выпивать и закусывать.

В СССР же, хотя «сухой закон» не удался, мафии как-то не возникло.

Пили в СССР, наверное, больше, чем в Российской империи.

Но, во-первых, это касается не только России. Во всех странах есть грустная тенденция — постоянный рост потребления алкоголя. В любой из стран мира в 1940 году выпили больше крепких напитков, чем в пресловутом 1913.

Во-вторых, в СССР шла колоссальная ломка привычного уклада, шёл грандиозный эксперимент создания нового общества. Десятки миллионов людей кардинально меняли образ жизни, место жительства, профессии, социальное положение. Ломались стереотипы, трещал по всем швам привычный быт. Это не могло не сопровождаться и сопровождалось грандиозными стрессами.

В-третьих, первая половина XX века для России и СССР — эпоха сплошных войн. Из Первой мировой Европа перешла к мирной жизни. Россия — к Гражданской войне. И сразу после неё вынуждена была готовиться к войне всё с той же Европой. Мирный быт пришёл на нашу землю только после 1945 года, да и то омрачённый «холодной войной» и вполне реальной перспективой новой бойни.

В общем, не будет преувеличением упомянуть, что война в России, начавшись в августе 1914 года, по сути, не прекращалась до начала 1970-х годов — начала разрядки. А с каких же пор во время войн уменьшалось потребление спиртного?

В-четвёртых, абсолютные цифры свидетельствуют: в России всё равно пили меньше, чем в других странах! Рост потребления спиртного был… Это вызывало напряжение в обществе, горячие обсуждения и споры. Но с чем могли сравнивать люди? На что опираться? На наблюдения, что раньше пили меньше, а потом стали пить больше. Значит, мы плохие, мы деградируем, ведём себя неправильно. Тут ещё уже сформировавшийся чёрный миф бил нас по голове: мол, разве не знаете? Пьяницы мы. Такими вот уродились, нигде не пьют больше, чем в России.

А в-пятых, не было в советское время, как и в царское, ни политики спаивания граждан, ни даже безразличия к пьянству. Часть бюджетов формировалась из «алкогольных» доходов, это факт. Но как и во времена Алексея Михайловича, наливая «одной рукой», правительство «другой рукой» пыталось ввести этот процесс в какие-то рамки.

Между 1953 и 1985 годами советское общество оставалось довольно стабильным. За это время успело пройти несколько антиалкогольных кампаний, несколько раз взлетали цены на спиртное, изменялись правила его продажи.

Где «Кубанская» водка за 2 рубля 40 копеек пол-литра?

Снята с производства в середине шестидесятых. В середине 1970-х годов исчез «напиток богов» за 3 рубля 12 копеек. Водка стала стоить 3 рубля 62 копейки, а всё чаще — 4 рубля 12 копеек. Тогда после очередного «брежневского» повышения цен на водку и появились гениальные народные стишки:

Было два, стало четыре,

Но передайте Ильичу,

Что нам и восемь по плечу.

А если станет больше,

То будет, как и в Польше.

Если будет двадцать пять,

Будем снова Зимний брать!

С 1981 года нельзя стало купить спиртное с 8 часов утра, винные отделы магазинов открывались в 11 часов.

Кстати, ещё немного о гениальном чувстве самоиронии русского народа. Когда при Юрии Андропове «для усиления трудовой дисциплины» по всей стране спиртное стали продавать с 11.00 (чтоб не пили перед работой), народ тут же окрестил это время «часом волка». Дело не только в волчьем выражении глаз спившегося работяги, которого «от всего коллектива» отправляли к 11 часам занять очередь за бутылочкой «лесоповала». Для молодёжи поясню: так ёмко называлось в народе существующее до сих пор омерзительное пойло «Портвейн 777». Не то, что человек с ног от бутылки валился — деревья падали…

Дело в Центральном театре кукол на Садовом кольце в Москве, точнее в огромных кукольных часах на его фасаде, откуда из специального окошка каждый час под музыкальный бой курантов выпрыгивал какой-нибудь сказочный персонаж. В 11 часов утра это был серый волк. Видимо, ещё тот, который закусил когда-то бабушкой Красной Шапочки…

Полезно, кстати, сравнить экономическую доступность спиртного. Дешёвая водка сейчас стоит 50-100 рублей поллитра. То есть средний москвич со средней зарплатой (20 тыс. руб. в 2007 г.) может купить 200-400 бутылок водки. В СССР в 1980 г. он бы купил, исходя из зарплаты 200 р./мес., лишь 50 бутылок. То есть водка в СССР реально стоила в 4-8 раз дороже, чем в современной России.

Было, разумеется, всякое. Были «волшебные» квартирки, где можно было купить водку с не очень большой переплатой в любое время суток. Были таксисты, торговавшие водкой везде и всегда. Был горластый слой «диссидентов», который пьянствовал демонстративно, широко, в знак протеста. В этой компании и Владимир Высоцкий, и, уж конечно, Венечка Ерофеев с его легендарной, ходившей в списках, «поэмой» «Москва — Петушки».

Но что было типичнее для советского времени? Кучка учёных маргиналов из столицы? Бродяги, тусующиеся на вокзалах? «Пролетарии», соображающие на троих? Или всё же миллионы, десятки миллионов людей, которые пили в целом весьма умеренно, а вот работали достаточно неплохо? Настолько «неплохо», что в Сибири и Казахстане вставали посреди степей и тайги целые города, первым полетел в космос советский человек, а уровень квалификации и образования народа рос буквально на глазах?

Но старшее поколение помнит: в 1980-е годы мало кто не верил, что пьют в СССР страшно много! Гораздо больше, чем в любой другой стране мира. Массовое убеждение, что надо «что-то делать» со всенародным пьянством, с годами только росло. Откуда же у нас это убеждение?

Во-первых, всё от той же невозможности сравнивать. В СССР мы видели себя, но не видели других. А жаль! Можно было легко убедиться: мы далеко не самые «проблемные».

Во-вторых, сами по себе стоны и плач о масштабах бедствия вовсе не аргумент. Это лишь показатель того, как общество воспринимает проблему. Мы и ужасались масштабами пьянства потому, что не привыкли ни к чему подобному. Поскольку с каждым годом пили пусть ненамного, но больше, это «доказывало», как низко мы пали.

В Британии и в США пьянствовали тогда куда больше нашего.

По данным сотрудника Гарвардского университета Генри Векслера, двое из пяти студентов этого престижнейшего университета постоянно употребляют спиртные напитки. До 14 000 студентов умирают от несчастных случаев, которые произошли с ними «на пьяную голову». Было ли такое в советских ВУЗах? Пить — пили, но чтобы до смерти…

В СССР и уровень алкоголизма был много ниже, и генофонд целее, чем на Западе. Но англосаксы давно привыкли к такому масштабу алкашества, какое нам и не снилось. И не реагируют, спокойны. Привычное не ужасает, даже если это привычный кошмар. А для нас наше куда более скромное пьянство было категорически непривычно, вот мы и кричали миллионами глоток о своём несовершенстве, о разъедающей державу язве и о гибнущих поколениях.

Всё время, всю нашу историю нас «долбал» и «долбал» чёрный миф. И множество людей теряло истинное представление о происходящем. Им искренне начинало казаться, что страна действительно спилась, и что «такого нет больше нигде».

А это очень опасное заблуждение.

В.Р. Мединский «О русском пьянстве, лени и жестокости. Мифы о России»

Читать статью с иллюстрациями…

«Советник» — путеводитель по хорошим книгам.