Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






ONE OK ROCK – Liar




3 месяца спустя

POV Дио

Тяжесть. Я никогда не ощущал её с такой силой. И вроде понимаешь, что вся боль переполняет не тебя, и что не твоя душа сейчас жарится в аду. Но ты чувствуешь, как медленно всё внутри тебя застывает, как все твои внутренние органы медленно покрываются тонкой корочкой льда. И ты не имеешь ни малейшего понятия, как излечить это. В себе, в ней и в нём. Чувствовать боль, являясь по сути посторонним для Сохён человеком, это слишком далеко от того, что чувствует Чунмён. И я понимаю это. Понимаю. Но смотреть на то, что он делал со своей жизнью, я не мог. А подавленное состояние Жади и вовсе заводило меня в тупик. Я смотрел на них и ощущал, как внутри меня всё кипело и взрывалось. Я не мог жить без них двоих. Но сейчас находиться рядом с ними было сущим адом для меня.
Открыв дверь в квартире Чунмёна своим ключом, я зашёл внутрь, увидев Жади, которая пила воду у барной стойки.
Я снял куртку и кинул ключи на стол, подойдя к ней.
- Он спит? - спросил я, обняв её со спины. Она облокотилась на меня, положив свои руки поверх моих.
- Он пришёл где-то три часа назад. Пьяный, укуренный и в сопровождении двух блондинок. Примерно полчаса назад они все притихли.
- Как Юна?
- Спит. Слава Богу, её дядя её не разбудил. Я спела ей песню и рассказала сказку. После этого она уснула и пока не просыпалась, - ответила Жади и повернулась ко мне лицом.
- Меня удивляет то, как он между очередными пьянками находит время для неё. Играет с ней и пытается чему-то научить. Он такой теперь только с ней.
- Она часть сестры, которой он лишился. В Юне он видит её. Поэтому к ней он всегда будет относится не так, как ко всем.
- Я не знаю, радует меня это или огорчает. Я не хочу, чтобы он зациклился на этом, понимаешь? Я хочу, чтобы в его жизнь пришла гармония. Ведь у него никогда не было нормальной жизни, Жади. Никогда.
Она закусила губу и дотронулась своими холодными пальцами до моей щеки, плавно перейдя ими к моим губам и слегка улыбнувшись.
- За что его так сильно ненавидит отец? Почему он отправил родного сына туда, откуда он мог никогда больше не вернуться?
Я на миг закрыл глаза, с трудом вспоминая наше с Чунмёном детство и раннюю юность. Я взял ладонь Жади в свою руку и медленно поцеловал каждый её пальчик, прежде чем снова открыл глаза.
- Его отец безумно любил его мать. Его брак с матерью Чондэ был по расчёту, но если бы не богатая и по уши влюблённая в него жена, он бы никогда не встал на ноги. Однако он не переставал любить простую девушку, которая являлась для него целым миром. И когда она забеременела от него, он был искренне счастлив. Об этом нам рассказывала сестра матери Чунмёна, которая взяла опеку над маленьким мальчиком после его рождения. Почему же его отец так ненавидит его? Знаешь, я не думаю, что это ненависть. По крайней мере больше так не думаю. Но дело в том, что мать Чунмёна умерла при родах. И в смерти своей любимой женщины отец Чунмёна винил маленького мальчика, которому была дарована жизнь. Его мать предупреждали, что есть большая угроза для неё и для малыша. Но она сказала, что если что-то случится, чтобы врачи сделали всё, но спасли её ребёнка. Она же, к сожалению, скончалась. По-моему, Чунмён унаследовал от своего отца одну-единственную вещь. Они никогда не забывают ничего и никогда никому ничего не прощают..
- Но ведь новорождённый ребёнок не виноват ни в чём.. Как можно было ненавидеть столь невинное, маленькое и нуждающееся в любви и заботе существо?
- Я не знаю, Жади.. Я не знаю ответ на этот вопрос. Но Чунмёну повезло хотя в том, что он вырос у своей тёти, которая никогда не винила его ни в чём. А Сохён, его двоюродная сестра, любила его, как родного. А он её. Точнее, их обоих. Но тётя тоже скончалась рано. Чунмёну было лет 15 тогда.
- А как вы познакомились?
- Это довольно смешно, но я был первой любовью Сохён.
Жади сделала удивлённое лицо, после чего слегка рассмеялась.
- Правда?
- Да.. И Чунмён сразу предупредил меня о том, что если я сделаю ей больно, он меня найдёт, - я чуть улыбнулся, положив ладони на талию Жади, - Но я тогда сказал ему, что мне не нравится его сестра и я не собираюсь давать ей каких-то надежд. Мне тогда нравилась другая девочка. Но она потом уехала с родителями в Китай. И я больше её не видел. А Чунмён поблагодарил меня за честность и с долей хитрости смог увлечь свою сестру другими вещами, кроме меня. Иногда мы с ним виделись во дворе. Смотрели друг на друга, но молча играли в разных песочницах.
- Сколько вам тогда было лет?
- Лет 8 или 9. Были совсем зелёные, но он уже тогда показывал, что за сестру он стоит горой. Потом мы попали в один класс, когда мне было лет 11, и так мы начали общаться. И это переросло в крепкую и нерушимую дружбу. Хотя сейчас он не желает знать и меня..
- Это пройдёт, просто ему нужно немного больше времени.. - Жади вздохнула и я посмотрел на неё, ощутив внутри лёгкий флер волнения. Она была настолько прекрасной, что даже описать это было невозможно, ибо нельзя было подобрать столь же прекрасные слова, как она сама. Она улыбнулась мне и положила одну ладонь на мой затылок, слегка нагнув меня к себе. Её губы коснулись моих, и я закрыл глаза, мягко и нежно ответив на её чувственный поцелуй. Прижав её к себе за её тонкую талию, я слегка изменил ракурс поцелуя, и Жади углубила его, но не сделала слишком напористым. В этот момент дверь в комнату Чунмёна шумно распахнулась, и мы медленно оторвались друг от друга, повернув голову в сторону нашего друга.
Чунмён закрыл за собой дверь и потёр свои глаза, которые он еле мог открыть. Он был в одних джинсах, но даже не удосужился застегнуть ширинку и пуговицу. Его торс был оголён, а волосы сильно взъерошены. Трёхдневная щетина делала его намного старше своих лет, как и, впрочем, слишком пустое выражение его глаз.
- О, голубки, - с ноткой издёвки промолвил он и подошёл к бару, достав оттуда стакан и налив шотландского виски.
- Может тебе хватит пить? - оторвавшись от меня и скрестив руки, промолвила Жади жёстим тоном.
Чунмён взял в руки стакан и вызывающе посмотрел ей в глаза. Он приподнёс стакан к губам и выпил содержимое медленными и мучительными глотками, при этом не моргая смотря на Жади. Я опустил глаза, положив руки в карман и сжав кулаки, чтобы не сорваться.
- Ты так омерзителен, - ядовито прошептала Жади, отвернувшись от Чунмёна и повернувшись лицом ко мне. Её глаза прослезились, но она не заплакала.
- Ну так не смотри на меня. В чём проблема? - рассмеявшись, сказал Чунмён, и я поднял на него злобный взгляд.
- Неужели тебе правда хочется разрушить всю свою жизнь? - тихо и как можно спокойно промолвил я, поймав на себе удивлённый взгляд Чунмёна.
- Я не рушу её, мой сердечный друг. Я впервые живу так, как я хочу. Без рамок и законов.
- Интересно, когда тебе надоест трахать шлюх и приводить их в дом, где живёт маленький ребёнок?
- Ну, этот маленький ребёнок спит по ночам и когда эти шлюхи уходят, Юна продолжает спать и никогда не видит этих дам. Моя ночная жизнь отличается от той, которую я веду днём. Разве нет?
- Не совсем. Если ночью ты трахаешь своих девиц, то днём ты трахаешь мозги всем вокруг тебя. Ты стал невыносим. Неужели ты сам этого не видишь?
- Что ты от меня хочешь, Дио?
- Чтобы ты посмотрел на себя со стороны и понял, что ведёшь себя как последний кусок дерьма, доводя мою девушку до слёз.
Чунмён громко рассмеялся, поставив стакан на барную стойку.
- Твою девушку? Может быть ты забыл, но твоя девушка - террористка. И еще моя рабыня. Которая вообще-то должна была следить за моей жизнью, а мне, благодаря ей, прострелили плечо. Она, видишь ли, побежала спасать тебя, такого беспомощного щенка, который бы без неё сдох.
- Знаешь, Чунмён, - резко перебила его Жади на высоких тонах, повернувшись к нему лицом, - Я уже много раз спасла тебе жизнь! Тебе не кажется, что я давно отплатила тебе за то, что ты вытащил моего брата из-под груды камней?
- А тебе, деточка, не кажется, что ты вообще жива только потому, что я не сдал твою чёртову семейку? Благодаря мне вы смогли сбежать из страны. Не помнишь, как я отвлёк ради вас офицеров и полицию города? Не помнишь, как я рисковал ради вас? Ты жива благодаря мне.
- А ты жив благодаря мне.
- Ошибаешься, детка. Я жив благодаря тому, что умею выживать. И я не нуждаюсь ни в тебе, ни в твоём отце, ни в твоём брате. Вы ничто. Грязь под моими ногами, ясно?
Жади ступила шаг вперёд и дала ему сильную пощёчину. Я дотронулся до её плеча и посмотрел на Чунмёна, который вновь рассмеялся, ядовито посмотрев на нас.
- Знаешь, Чунмён, я в состоянии понять абсолютно всё. И я знаю, что тебе сейчас очень больно. Безразличие и нахальное поведение кажутся тебе защитой от всех ран. Но ты ошибаешься. Посмотри вокруг. Рядом с тобой не осталось никого. Ты никому не нужен, кроме нас. У тебя остались только мы. Но если ты не позволишь нам помочь тебе справиться с твоей болью, ты останешься совсем один. Совсем один, Чунмён. И не думай, что у тебя есть Юна. У неё есть отец, который рано или поздно вернётся и потребует вернуть дочь. И когда он заберёт у тебя её, у тебя не будет никого рядом. Подумай об этом. Мы тебе не враги, но ты рискуешь потерять нас. И тогда мы станем никем друг для друга. Жади, пойдём. Нам здесь не особо рады, - я взял её за руку и повёл к двери. Обернувшись, я захватил свою куртку, но не стал брать ключи. Кинув на него последний взгляд, я увидел столько злости, горечи, обиды и боли в его глазах, что по всему моему телу прошли мурашки. Не сказав больше и слова, я подошёл к Жади, и мы вместе вышли из квартиры.
В лифте мы оба молчали, а по её щекам лились слёзы. Выйдя на улицу, мы сели в машину, но я не спешил завести мотор.
- Думаешь, мы поступили правильно, оставив его? - тихо спросила Жади, посмотрев на меня.
- Не знаю. Но он должен остаться один, чтобы понять, что только мы двое любим его. Он должен осознать, что не имеет права вести себя так, как он себя ведёт. И пусть мои слова были немного жестоки, это было правильно. Надо было быть еще жёстче. Жади, я знаю, что ему нанесли огромную рану и что она никогда не затянется, но нужно идти дальше. Ты же тоже пережила смерть брата, которого повесили на твоих глазах. Ты же нашла в себе силы жить.
- Дио, если бы Чунмён не убил убийцу моего брата, всем смыслом моей жизни стала бы месть. Но Чунмён освободил меня от этого страшного чувства. Поэтому я очень сильно боюсь, что когда он придёт в себя, он станет мстить. И месть его будет жестокой и беспощадной. И уже будет не важно, кто виноват, а кто нет.


Данная страница нарушает авторские права?





© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.