Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






С помощью бомб и магнатов






В конце мая 1915 года игра может начинаться. Проплав путешествие из Берлина на Балканы, а затем через Цюрих обратно на Север, Парвус прибывает в Копенгаген.

Здесь он оборудовал опорный пункт для своей будущей деятельности. Датская столица представляет собой идеальный в политическом и стратегическом отношении центр для претворения в жизнь его планов, потому что занимает выгодное положение между Петербургом, названным во время войны Петроградом, и Берлином — ведь Парвус хочет связать друг с другом эти метрополии.

Во-первых, Дания занимает нейтральную позицию вопреки историческому прошлому, и во главе ее стоит правительство, доброжелательно настроенное к Германии. К тому же в стране выявлено мощное социалистическое движение, которое Парвус, принимая во внимание политический аспект своего авантюрного предприятия, может использовать с выгодой для себя. Во-вторых, Дания, как и нейтральная Швеция, которая позволяет осуществлять через финскую границу оживленную связь с Россией, в эти военные годы стала местом встреч агентов обеих сторон.

Здесь происходит обмен информацией среди российских эмигрантов, набираются агенты, отсюда осуществляется контрабанда денег, товаров и информации в Россию. Кроме того, эта оживленная возня возвращается в специально созданное в Берлине «Бюро русской революции», которое работает на треугольник: правительство, командование Генерального штаба и Министерство иностранных дел.

Не только внешнеполитический статус Дании облегчает Парвусу его задачу, высокий уровень безработицы в скандинавских странах благоприятствует привлечению агентов и политических работников.

И не последним, говорящим за то, что это идеальное место для намеченной Парвусом комбинации подпольной деятельности и торговых сделок, является следующее: с начала войны Швеция, где к этому времени общественное мнение находится под влиянием немцев и начинает формироваться положительное отношение к войне Германии против России, и Дания стали ареной и перевалочным пунктом военной торговли, как легальной, так и нелегальной, где можно без проблем заключать сделки с Россией. На русской стороне торговля до сих пор не была ограничена, что же касается немецкой стороны, то Парвус может рассчитывать на особые разрешения, в смысле поддержки его велики планов.

Парвус устраивает себе резиденцию в претенциозной трехэтажной вилле в аристократическом месте Копенгагена — Водрофсвая, 50Б. Здесь он создает два предприятия, одно из которых представляет собой коммерческую опору и одновременно алиби для деятельности и денежных поступлений другого предприятия, являющегося политической опорой. Его импортно-экспортная фирма служит официальным источником поступления доходов для операций, которыми Парвус занимается с большим размахом, и одновременно ширмой, прикрывающей его революционные цели — посредством поездок торговых агентов в Россию, а также другими способами, поглощающими денежные потоки.

Сотрудники параллельно действующего Института по изучению социальных последствий войны должны заниматься социальными и экономическими исследованиями, но, кроме того, они также являются агентами для подрывной деятельности средствами правительства кайзера.

Парвус пришел к этой идее в поисках способа соединения, координирования и активизации уже существующих революционных центров в России с помощью регулированных денежных потоков. Теперь он может, ни у кого не вызывая подозрения, отправить своих деловых представителей в Россию, где они смогли бы создать подпольную сеть. Раз Парвус и в самом деле делает бизнес с Россией, ему уже не нужно заботиться о том, как оправдать в России предоставленные ему Берлином средства, поскольку он их не расходует на агентов, печатные материалы, бомбы и фанаты, взрывчатые вещества и огнестрельное оружие и не тратит на Западе. При всем этом у него всегда остается достаточно денег и для себя. Парвус заботится о том, чтобы его торговая фирма сразу же охватила сетью филиалов те страны, с которыми он заключал импортные или экспортные сделки — значит, и Россию. Если он, например, продает товары в Россию, то может сразу же оставлять прибыль там и трансформировать в политические деньги, к которым имеют доступ соответствующие лица. Если он экспортируемые в Россию товары прежде купил на немецкие средства, то таким образом эти политические деньги «отмыты», а вырученные деньги текут обратно как легально заработанные доходы.

Часть поступлений остается в России, но иногда отправленные вначале в Скандинавию, они просто возвращаются обратно в Россию. Еще проще и незаметнее происходит денежный оборот, когда Парвус покупает товары под щедрые кредиты правительства кайзера. Обычно срок погашения задолженности определяется так: на период времени от пяти до десяти лет «после окончания войны». Таким образом, он может щедро распределять прибыль прямо на месте и сколько угодно класть себе в карман.

В России этими деньгами кормятся агенты и информаторы, они идут также на оплату саботажников, забастовок и взятки.

Некоторые товары, предназначенные для дальнейшего экспорта или для контрабанды, даже доставляются ему через германскую дипломатическую почту в Копенгаген.

Так Парвус с германской помощью осуществляет экспортные сделки с товарами, которые из-за войны в Германии падают в цене при экспорте, импортирует их в Данию, а оттуда — дальше, в Россию. По официальной торговой статистике России, за 1915 год объем импорта составляет около 24 миллионов рублей, за следующий год меньше — тогда уже сказываются ограничения.

Но даже тут Парвус с умом использует свои привилегии на импорт из Германии товаров, запрещенных к вывозу: он импортирует в то время дорогостоящий энергетический материал — уголь для самой Дании, чтобы тем самым завоевать для своих политических целей и подчинить себе профсоюзы и связанные с ними круги.

Среди обычного населения России и в армии никто не подозревает, что все товары, являющиеся дефицитом: хирургические инструменты, медикаменты, химикаты — поставляются той страной, которая навязала им эту войну. Цинизм и коммерция соединяются в Парвусе и тогда, когда он импортирует зерно из Румынии — только по-настоящему тогда — в Германию, когда сохранившая нейтралитет до середины 1915 года страна после некоторых колебаний вступает в войну против Австро-Венгрии на стороне России — то есть отныне становится военным и политическим врагом Германии.

Так же легко Парвус организует импорт анатолийского хлопка из Турции, а затем продает его в Россию, когда из-за значительных человеческих потерь на исходе материал для военной формы на вторую волну мобилизации.

Но и предметы роскоши представлены в широком ассортименте Торгового дома Парвуса, который постепенно превращается в торговую империю.

Парвус прикладывает немало усилий, чтобы не путать друг с другом деловые бумаги и круг деловых партнеров. Он участвует в доле прибыли от китобойных промыслов, в торговле китовым усом, бензином, продуктами питания от сардин до риса и фасоли с горохом для широких кругов населения и икрой для более удачливых. Через его письменный стол проходят как каучук, так и один за другим роскошные автомобили фирмы «Адлер», на подобном автомобиле ездит он сам. Парвус даже помышляет о создании собственного автомобильного завода. В Россию продаются дорогостоящие металлы, используемые в военной промышленности, такие как олово, медь, алюминий, или в электрометаллургии, и другие товары, запрещенные для экспорта из Германии в Россию, где с началом войны начал действовать запрет на импорт товаров из Германии.

Транспортный маршрут ведет от Швеции через шведско-финскую границу Гарапанда, во время мировой войны почтовую станцию. Через маленькое пограничное местечко Торниойоки проходят товары «черного рынка», оружие, взрывчатые вещества, курьеры с деньгами или секретными письмами, написанными невидимыми чернилами; здесь на границе в старом отеле проходят конспиративные встречи.


Из деловых бумаг Парвуса в его Копенгагенской торговой империи. Телеграмма от 25 октября 1915 г. от его уполномоченного в России, Козловского, его компаньону в Копенгагене, Фюрстенбергу, т. е. Ганецкому, об одном готовом к подписанию контракте на поставку меди, алюминия и др. Валютой является золотой рубль.

Финляндия уже к началу столетия представляла собой территорию, на которой русские революционеры чувствовали себя относительно уверенно и могли рассчитывать поддержку сочувствующих им. Если в скандинавских странах, таких как Швеция, достаточно было лояльного отношения, то здесь русским оппозиционерам предоставлялась активная поддержка. Сочувствующие русским революционерам в Великом Финском княжестве использовали революционную волну 1905 года в России, чтобы продемонстрировать свое сопротивление русской опеке. Здесь возникли центры обучения террористов, которых инструктировали, как обращаться с бомбами. Революционеры находили здесь приют и убежище — среди них в течение нескольких лет был и Ленин.

Вначале Парвус фрахтует, но вскоре покупает для транспортных перевозок и собственные грузовые суда, которые застраховывает на большие суммы. Они ходят под русским флагом — и обеспечены немецкими гарантиями. Склад он арендует в Лондоне, где для него хранятся товары из Европы и трансатлантических стран.


Компаньон Парвуса-Гельфанда Георг Скларц сообщает 20 июля 1917 г. своему партнеру в офисе фирмы в Копенгагене о завершении сделки с углем. Торговля этим дефицитным товаром во время войны должна была послужить поводом сильной критики Парвуса, а также Эберта и Шейдеманна, которые его поддерживали.

С одним исключением: склад сподручного оружия и взрывчатых веществ находится у него в Дании. Сделки с Россией Парвус проводит не сам, а через своего коммерческого и политического компаньона Фюрстенберга. 26 октября 1915 года Парвус получает от него телеграмму из Петрограда:

«Предлагают завтра подписать договор на 1000 тонн меди семнадцать тысяч, алюминий двадцать девять, олово в емкостях и слитках по тысяче каждого по цене двадцать три рубля в золоте за пуд Архангельск без таможенных платежей, сразу телеграфируйте согласие, тип металла и какая банковская гарантия…»

Но это был бы не Парвус, если бы сразу принял предложение:

«Цены на алюминий резко возросли, на олово тоже, можем сделать заказ, если рамбурс и гарантии не позднее 10 ноября нового стиля по цене за алюминий 36, оловянные слитки 25, медь 17 рублей в золоте, Хандельсбанк Копенгаген. Условия рамбурса следующие: мы обязуемся поставлять по указанным выше ценам медь электроид, чистый алюминий в банках и слитках по тысяче английских тонн каждого. Поставка на корабле емкостью не меньше четырех тысяч тонн брутто партиями не меньше двухсот тонн каждого металла в течение двух месяцев с момента получения рамбурса. Аккредитив на указанный двухмесячный срок, возврат исключен. Банк оплачивает по прибытии каждого судна в Архангельск или Александровск…»

Заключая деловой договор с русской фирмой «Помор», Парвус одним махом убивает двух зайцев. Для него открываются сразу две отрасли торговли под одной крышей: рыбный промысел и торговля морепродуктами и линейное судоходство.

В составленном на русском языке нотариальном акте от 14/27 августа 1915 года в Копенгагене написано:

«Между нижеподписавшимся доктором Гельфандом Ал. Л. и А. М. Рабиновичем, которого представляет Павел Иванович Лукошин, заключено следующее соглашение:

1. П. И. Лукошин получил от С. П. Глазенап согласно нотариальному акту с С. П. Глазенап и разрешению министра торговли и промышленности все права и обязанности, касающиеся рыболовецкого акционерного общества «Помор» (уставные документы Общества в высочайшем заверении от 25 апреля 1912 года).

2. С намерением заполучить от П. И. Лукошина все права и обязанности на свое имя или на имя второго лица Гельфанд уполномочивает своего представителя М. Ю. Козловского выяснить на месте все данные, а также навести справки о лицах, которые находятся в связи с данным обществом — в особенности, ведение финансовых дел и общее положение судоходства в России…»

В Уставе общества от 1912 года, то есть тремя годами раньше, записано:

«Разъяснение вопроса о начале деятельности рыболовного акционерного общества «Помор» согласно § 1…

По Уставу обществу «Помор» полагается:

1. Рыбная ловля в Белом море, Северном море и других морях, а также торговля рыбной продукцией.

2. Разработка соляных озер и месторождений каменной соли, а также торговля солью.

3. Организация регулярных пароходных сообщений для перевозки грузов и пассажирского движения между русскими и заграничными портами.

4. Помимо торговли рыбой и солью еще нужно добавить «и другими товарами»…»

Доходы от пассажирских перевозок на пароходных маршрутах являются и во время войны хорошим бизнесом. Только в европейских морских пассажирских перевозках русские пассажиры составляют девять десятых всего контингента; ежегодно выезжают двести тысяч человек — только по официальной статистике. При создании морского сообщения рынок одновременно подготавливается к послевоенному периоду. Так что не стоит беспокоиться о финансовом положении Парвуса.

Для общей цели, которую Парвус связывает с кайзеровским правительством, ему удается получить от авторитетных ответственных лиц разрешение на вывоз уже распределяемого по карточкам немецкого угля, чтобы продать его прямо по себестоимости профсоюзам Дании. Тем самым можно повлиять на политическую позицию Дании и заручиться ее сотрудничеством для претворения политических планов Парвуса, например в информационной кампании.

При этом Парвус спекулирует тем обстоятельством, что Дания хотела бы стать независимой от прежних английских поставок угля, ставших из-за блокады нерегулярными. С помощью своих политических друзей, немецких социал-демократов Фридриха Эберта и Филиппа Шейдемана Парвусу удается провернуть сделку.

Названные политики «на короткой ноге» со своими датскими товарищами и усматривают в акции прямой продажи угля населению инструмент для углубления отношений с датскими товарищами по партии.

Парвус продолжает развивать немецко-датскую кооперацию. Германскому Министерству военных дел он небезуспешно рекомендует занять датские рабочие силы в немецких машиностроительных предприятиях. Этим он одним махом убивает сразу нескольких зайцев: с одной стороны датский профсоюз металлургов чувствует себя обязанным Парвусу за снижение уровня безработицы и готов оказать ответную услугу; с другой — он дополнительно пополняет их кассу, чтобы германское правительство впоследствии получило из Дании готовую продукцию — токарные станки — last but not least (англ. — «последнее, но не менее важное». — Пер.), он за счет этого лишает квалифицированных рабочих те датские предприятия, которые производили продукцию преимущественно для России.

Что касается услужливых немецких товарищей по партии Эберта и Шейдеманна — кстати, оба поднимаются вверх по карьерной лестнице, — то они могут быть полезны Парвусу в его проекте и для других дел. Они заботятся о том, чтобы задуманная Парвусом применительно к России пораженческая и прореволюционная пропаганда была напечатана. Листовки субсидируются правительственными органами и выпускаются у Дитца в Штутгарте и у Ладыжникова в Берлине. Позже продукция в виде русских рождественских календарей доставляется военным транспортом через границу России.

Из одного секретного отчета следует, что уже в середине марта 1915 года в Тифлис, Одессу, Николаев и Кишинев было доставлено 10 000 листовок на русском и польском языках. В них содержались призывы к забастовкам и направленная против правительства полемика; в Грузии и на Украине одновременно проводилась агитация за выход из состава царской империи. Вот неполный текст выпущенной в мае 1915 года листовки, призывающей к отделению Украины:

«Воззвание Всеобщего Украинского Совета. В этот критический момент, когда мировая война, которая определит судьбу для содружества государств, приближается к кульминационной точке, в момент, когда решается будущее человечества, Украинский Генеральный Совет — который заменил бывший Национальный Совет и расширил его (он представлял только украинскую часть Галиции, а не всю Украину), торжественно заявляет перед лицом всего мира от имени украинского народа следующее…»

Далее следуют указания на прежние декларации и манифесты 1912–1914 годов, пока не звучит следующее:

«…Мы выражаем уверенность, что будущее, свобода и независимость Украины полностью зависят от окончательного поражения царской империи. Исходя из этих соображений, мы непреклонно находимся на стороне Австро-Венгерской монархии, ее сильного союзника, Германии, а также Турции, которые ведут оборонительную войну против русской захватнической политики…»

Немного позже то же самое воззвание вновь циркулирует, только оно дополнено еще несколькими программными пунктами, первый из которых — процитированное выше признание Австро-Венгрии противником войны, далее написано следующее:

«2. Наше желание в отношении территории Украины, в настоящее время томящейся под русским гнетом, — создание свободного и независимого украинского государства.

3. Наша программа применительно ко всей украинской нации — полная национальная свобода…»

После дальнейших требований и заявлений о намерениях манифест заканчивается:

«Это освобождение обязательно в интересах человечества, цивилизации, демократии и свободы.

От Комитета Украинского Генерального Совета: Николай Василко, Бачинский, Николай Ганкевич. Председатель Лиги освобождения Украины В.Скоропис-Голтуховский».

Написание текстов выдает почерк Парвуса. Так это кажется и начальнику парижского зарубежного бюро охранки «По особым поручениям», который в своем подробном отчете начальнику полиции за истекший 1915 год от 22 февраля 1916 года рассматривает по порядку многочисленные работы своих сыщиков, рассыпанных по всей Европе; при этом узнаешь кое-что о том, каким активным был Парвус:

«…Одновременно с началом войны Австро-Венгрии с Россией австрийское правительство приняло меры, чтобы разжечь в России революционные беспорядки. С этой целью австрийские политики предложили некоторым русским политическим эмигрантам, находящимся в Австрии, выехать в Россию, — снабдив их фальшивыми паспортами, — и проводить там революционную пропаганду; этим лицам также были предложены соответствующие денежные суммы.

Насколько они воспользовались этим предложением, не доказано, но среди тех, кто сохранил в Австрии место жительства, преимущественно в Галиции, много бывших членов «Спилки», которые на эти средства начали открыто разжигать пропаганду с целью революции украинцев в России.

Из этой группы известны: Д. Донцов, М. Меленевский (предположительно настоящее имя — Иван Гилка, Басок — его писательский псевдоним), [6] В. Доровшенко, О. Скоропис-Голтуховский, Микало Тротцкий, А. Шук и член партии социал-революционеров, бывший студент Киевского университета Михало Зализняк.

Все перечисленные лица происходят из Киевской губернии.

На средства и по инициативе австрийского правительства названными лицами во Львове [7] тоже был организован «Союз освобождения Украины». Впоследствии он переехал в Вену.

Параллельно с деятельностью Меленевского в Константинополе неким Гельфандом — «Парвусом», тоже проживающим в этом городе, было организовано отделение «Союза освобождения Украины», а вскоре после этого именно Меленевский и Гельфанд, который к этому времени пользовался значительным влиянием в турецких правительственных кругах, а также у немецкой и австрийской социал-демократии, создали тоже в Константинополе «Зарубежный комитет Украинской социал-демократической партии». Меленевский жил преимущественно в Константинополе и был делегатом «Союза освобождения Украины», имел там собственную типографию и получил от турецких властей право беспрепятственно выпускать публикации «Союза» и другой направленной против России революционной литературы.

Основные задачи «Союза освобождения Украины» следующие: во-первых, оказывать влияние на общественное мнение во всех враждебно настроенных по отношению к России, а также нейтральных странах; помимо этого, «Союз» издает на немецком языке в Вене «Украинские новости», а в Лозанне — «La Revue Ukrainenne» и публикует многочисленные воззвания, брошюры и книги, почти все на иностранных языках.

Во-вторых, задачей «Союза» является организация революционного движения в России. С этой целью «Союзом» на русском языке издается журнал «Вестник «Союза освобождения Украины», а также воззвания и брошюры, предназначенные для распространения в России, при этом «Союз» нередко прибегает к уловкам, издавая такие печатные материалы для видимости от имени других революционных организаций в России, от имени Украинской социал-демократической партии, а также грузинских и армянских социалистов.

Первая изданная «Союзом» прокламация была предназначена для русских революционеров и названа «К борьбе за демократию — против царизма». Смысл ее состоял в призыве способствовать поражению России, потому что это необходимо для всей европейской демократии, для чего в России должны провоцироваться восстания, чтобы облегчить немецким и австрийским борцам нанесение царизму смертельного удара «извне».

Далее в прокламации речь идет о том, что якобы только германское и австро-венгерское правительства являются абсолютно демократическими и только от них русский народ сможет ожидать тех политических свобод, которые ему необходимы.

Русскими социалистами за границей эта прокламация была воспринята крайне негативно, а именно преимущественно благодаря тому обстоятельству, что в ней была отчетливо выражена продажность ее авторов.

После этого манифеста «Союз» выпустил еще ряд прокламаций для немцев, австрийцев и турок с просьбой раз и навсегда освободить украинский народ от русского ига.

В этом направлении деятельность «Союза» развивается и до настоящего времени. По случаю взятия Варшавы [8] он выразил Вильгельму II и Францу Иосифу свою радость и признательность. По поводу взятия города Холм немецкими войсками «Союз» отправил генералу Макенсену телеграмму следующего содержания:

«Союз освобождения Украины» — организация российских украинцев — имеет честь поздравить Ваше Превосходительство и славную немецкую армию, находящуюся под Вашим командованием и уже сражающуюся на украинской территории, с взятием Холма, бывшей столицы украинского Галицко-Владимирского княжества».

Макенсен ответил «Союзу» следущим образом:

«Немецкие солдаты благодарят за поздравление с завоеванной территорией».

Подобные телеграммы публикуются во всех немецких и австрийских газетах, чтобы в глазах общественности создать впечатление освободительной войны.

Соответствующая деятельность «Союза освобождения Украины» под руководством Гельфанда — «Парвуса», который сам не имеет никакого отношения к Украине, совершенно очевидно расценивается как купленная акция со стороны враждебно настроенногок России государства и вызывает протесты среди настоящих украинцев.

Такую ответную реакцию представляет собой статья Александра Верховского «Протест», вышедшая в № 424 газеты «Дер гроссе оцеан» в Сан-Франциско, имею честь отправить Вам для сведения в приложении один экземпляр этого номера.

Париж, 1/14 февраля 1916 года

Статский советник К…»

Между тем Парвус работает над своей торговой империей.

Он лихорадочно открывает одну фирму за другой. Совместно с американскими партнерами возникает «Американо-Скандинавско-Русское акционерное общество» (АСРА). Исполнять обязанности директора в нем Парвус назначает американца Карла Смита, обычно он предпочитает плести интриги за кулисами, выставляя на передний фронт своих партнеров.

Это касается и его товарищей из прежних времен — польского революционера Якова Фюрстенберга, то есть Ганецкого или Ханецкого (псевдоним «Куба»). Он одновременно занимает наблюдательную позицию, на которую его отправил из Цюриха его друг Ленин. Фюрстенберг назначается Парвусом на должность коммерческого директора и управляющего по экспорту.

Через год нелегального бизнеса и после препирательства со страховой компанией из-за затонувшего транспортного судна Парвус должен отделиться от него, по крайней мере, территориально, потому что Фюрстенберг продолжает вскоре после этого работать на него в Стокгольме.

Его место в Копенгагене занимает уже работающий на Парвуса немец Георг Скларц, которому он дает долю в своем предприятии. Речь идет о немецком военном агенте, который был «предоставлен» Парвусу МИДом Германии, чтобы не только поддержать его контакты с Берлином, но и контролировать их. Скларц — один из трех братьев, каждый из которых той или иной форме служит Германии. Их деятельность, а также других близких сотрудников в штабе Парвуса, проливает свет на темные механизмы политической игры и среди ее действующих лиц.

Существует восемнадцать персон, которых Парвус потоянно использует в качестве агентов в Копенгагене восемь из них находятся здесь постоянно, а десять курсируют между скандинавскими странами и Россией. Они вносят деловой или конспиративный опыт — или и тот и другой — в общую схему.

Георг Скларц, к примеру, имеет опыт в транспортном деле, который пробрел в немецком международном обществе транспортных перевозок. Его шефом был русский эмигрант Хаим Виткин, которого Парвус также принимает в свою торгово-экспортную компанию. Официально ни Парвус, ни Скларц не указаны в руководстве предприятия.

Официально Георг Скларц является владельцем берлинской экспортной фирмы в Копенгагене, а неофициально — шефом общества контрабандистов в Скандинавии в российском направлении. В действительности у него гораздо больше дел, кроме этих: получив секретное поручение вести экономический шпионаж для отдела военной разведки германского Генерального штаба, он становится очень занятым человеком.

Братья Скларц, Вальдемар и Генрих, занимаются шпионажем в Копенгагене. Все трое собирают информацию об экономическом положении союзников. Для этого Георгу Скларцу оказывается помощь со стороны Генерального штаба для транспортирования (в большинстве случаев нелегальных или подпавших под военный запрет) немецких грузов в Скандинавию и через нее. Как должно выясниться, Парвус будет также рассчитывать на Скларца, а вместе с ним и его немецкий заказчик, в отношении деликатной перевозки одной персоны: Ленина.

Скларц полезен для Парвуса не только ценной информацией секретной службы, но еще и деловыми контактами. Вскоре предприятие разрастется до Швейцарии, Нидерландов, вплоть до Соединенных Штатов. Из этих стран торговая группа получает свой товар, от сырья до продуктов питания (последние поступают от фирмы Нестле из Швейцарии), химических материалов и машин, одновременно с товарами из Германии от карандашей до тканей и одежды, от медицинских приборов, презервативов до «стратегических металлов» и гранат Фирмы Круппа.

Все это затем отправляется в Россию. Самую большую прибыль Парвус получает от дальнейшего нелегального экспорта товаров, на вывоз которых наложен запрет страны-производителя или на которые существует торговая блокада России с военным противником. Так, например, Россия до начала войны импортировала карандаши непосредственно из Германии; с августа 1914 года с этим было покончено, и они превратились в дорогостоящий дефицитный товар или в товар «черного рынка». Парвус без особого труда восполняет этот пробел с момента, когда его компаньон Фюрстенберг начинает работать в Стокгольме, привозя карандаши из Германии в Швецию и транспортируя их оттуда через Финляндию по железной дороге в Москву.

С помощью Скларца Парвус создает в стране назначения, России, собственную сеть распределения. Как только товары пересекают финско-русскую границу, их принимает представитель фирмы Фабиана Клингсланда, управляющим которой в Стокгольме является Фюрстенберг, и распределяет далее торговцам и торговым агентам. Доходы отправляются обратно в Скандинавию сотрудницей фирмы Клингсланда Евгенией Суменсон.

Эта торговая сделка является прикрытием для финансовой транзакции между организацией Парвуса и Петроградом в подготовке революции. Шеф Петроградского филиала, представитель Клингсланда в России, а также сожитель упомянутой бухгалтерши Суменсон — старый друг Парвуса, адвокат и большевик польского происхождения Мичислав Козловский (псевдоним «Шустрый»).

Он родился в 1876 году, в 1893–1894 годах проявлял активность в революционных кружках в Вильнюсе и в начале нового столетия вступил в социал-демократическую партию Литвы. Он также стал сотрудником ленинской газеты «Искра» и присутствовал на всех партийных конгрессах российской рабочей партии, во время ее раскола присоединился к большевикам. С 1909 года был членом большевистского комитета в Петербурге.

С лета 1915 года он служит в фирме Парвуса-Фюрстенберга адвокатом и является ее уполномоченным в Петрограде. Свою контору на улице Сергиевке рядом с Таврическим дворцом (штаб Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов) он разделяет еще с одним товарищем по убеждениям, петроградским адвокатом Николаем Д. Соколовым, который впоследствии возглавит Петроградский Совет и во время одного из своих потрясающих выступлений будет так избит возмущенными слушателями, что его придется госпитализировать. Через пару кварталов от Козловского живет Суменсон.

Козловский надежно манипулирует отмыванием денег, отделяя друг от друга политические и деловые финансовые каналы, вновь перемешивает их под своим контролем и добросовестно отчисляет часть поступлений от торговой сделки в партийную кассу или выделяет их тем лицам, которым нужно платить за осуществление революционной деятельности в качестве агитаторов, при организации забастовок или за акты саботажа. Впрочем, сами забастовщики стоят денег: по инициативе Парвуса каждому бастующему предлагается 1, 50 марок [9] за день простоя. Получается круглая сумма.

Но и на отношение Суменсон к работе, чья задача состоит только в ведении бухгалтерии и переводе денег с одного счета на другой, тоже можно положиться: она в родственных связях с братьями Фюрстенберг-Ганецкими, наиболее активный из которых, Яков, работает на Парвуса, будучи ближайшим доверенным лицом и поручителем Ленина.

Как и Козловский, Суменсон родом из Варшавы и происходит, как и он, из буржуазной среды. В 1915 году она становится представительницей варшавского бизнесмена Фабиана Клингсланда в Петрограде. Впоследствии Парвус приглашает ее для проведения финансовой транзакции своего Торгово-экспортного общества в Копенгагене с Россией. Когда польская фирма Клингсланда получит разрешение на продажу фармацевтической продукции в России, а позже и на продажу продуктов от швейцарской фирмы Нестле, Суменсон будет поручено хранить доходы «на специальном счете в Петроградском банке». Их поступления переводятся в банк «Ниа Банкен» в Стокгольме на имя Фюрстенберга.

Родственник Суменсон Яков (Якуб) С.Фюрстенберг, он же Ганецкий (Ханецкий) с партийной кличкой «Куба» является самой яркой фигурой в ролевой игре Александра Парвуса. Он родился в зажиточной варшавской семье и был более чем на десять лет моложе Парвуса, революционную активность начал проявлять уже в школьные годы. Во время учебы в Берлине, Хайдельберге и Цюрихе он уже состоял в социал-демократической партии Польши и встретился с Лениным на конгрессе в 1903 году, будучи ее делегатом.

Вскоре после этого Фюрстенберг стал членом Центрального комитета большевистской партии и российского партийного бюро. Это он организовал в 1912 году переезд Ленина из Парижа в Краков, что позволило Ленину легче переправлять свою партийную газету через границу Галиции в Россию и пользоваться поддержкой с немецкой и австрийской сторон.

Когда Ленин в начале войны в 1914 году вместе с несколькими единомышленниками находился в заключении в тюрьме в Галиции, то именно Фюрстенберг обратился за помощью к Виктору Адлеру — и ему удалось вызволить Ленина с помощью премьер-министра графа Штюрка. Впрочем, Фюрстенберг женат на кузине Адлера, урожденной Гизе Адлер (дочери Адольфа Адлера).

Итак, Фюрстенберг — помощник Ленина в щекотливых делах. Когда Ленин и партия были основательно скомпрометированы двойным агентом Малиновским и попали в затруднительное положение, то Фюрстенберг снова спасает его, а стало быть, помогает партии не потерять свое лицо «за неимением доказательств».

Когда Парвус в мае 1915 года находился в Цюрихе и вербовал в кругах революционных эмигрантов своих сотрудников, Ленин настоял на том, чтобы Фюрстенберг приехал с Парвусом в Копенгаген, не позволив последоть за Парвусом Бухарину.

Только в Фюрстенберге Ленин видит надежного осведомителя, который снабдит его всей интересующей информацией о действиях Парвуса, воспринимаемого Лениным как конкурента. Впрочем, он приставляет кое-кого и к Фюрстенбергу — как известно, «доверяй, но проверяй», это Александр Шляпников (псевдоним Белении). Он предостерегает его от Фюрстенберга, который хоть и обладает «деловым и конспиративным талантом» но у него не очень «симпатичный характер».

Итак, Фюрстенберг, который еще недавно сопровождал Ленина в Цюрихе, действует теперь в первую очередь как компаньон Парвуса. Кроме того, Фюрстенберг имеет многолетний опыт контрабандистской работы с подпольной литературой. В своем новом качестве он может развернуть этот талант, и он организует на широкую ногу контрабанду товаров «черного рынка» в Россию. Но однажды органы перестают мириться с этим. Фюрстенберга арестовывают «из-за торговли термометрами без лицензии». Честно говоря, он уже давно для органов как бельмо на глазу; из-за скандала со страховой компанией по поводу затонувшего грузового судна он привлек к себе серьезное внимание — поэтому такой относительно пустяковый случай обернулся для него злым роком. Нейтральные страны, как Дания, снова и снова пытаются бороться с опасностью, быть не чем иным, кроме рая для «черного рынка», чтобы не слишком сильно испортить отношения с союзниками.

Фюрстенберг попал в тюрьму, [10] где его, по просьбе Ленина, посещают прежние соратники по борьбе, например Моисей Урицкий (помощник со времен «Правды» в Вене), и приносят ему письма и подарки. Урицкий, позже председатель Петроградской ЧК, работает на Парвуса и исполняет или доставляет курьерские поручения в Россию.

Выплатив денежный залог, Парвус освобождает Фюрстенберга, который все же должен покинуть Данию как persona non grata без права на возвращение — ведь с тем, чтобы «что-то было неладно в Датском королевстве», страна не хочет мириться даже в военные годы.

Фюрстенберг переезжает в Стокгольм, где вместе с Александром Шляпниковым и его сообщником Богровским, позже с Карлом Радеком, продолжает как в бизнесе, так и в политике работать на Парвуса, точнее — на Ленина. Со временем Парвус тоже переводит местонахождение своей торгово-экспортной фирмы к Фюрстенбергу в Стокгольм.

В Копенгагене Парвус остается со Скларцем и поддерживает постоянный телеграфный, а зачастую и личный контакт с Фюрстенбергом. Когда Фюрстенберг покидает Стокгольм, чтобы, например, поехать на финскую границу — его супруга Гиза (урожденная Адлер) заботится об офисе. На ее сознательность тоже можно положиться. Член партии с молодых лет, она окончила торговую школу в Кракове и работает у своего мужа и Парвуса бухгалтером.

Фюрстенберг по-прежнему остается в Стокгольме директором фирмы «Фабиан Клингсланд» и шефом Евгении Суменсон, с которой он ежедневно обменивается телеграммами. Вопросы продажи и перевода денег в Петроград и из него она решает с ним, а относительно поставок товаров, продуктов питания и муки договаривается непосредственно с Нестле в Вевье. Для фирмы Нестле общение с русскими было привычным делом, так как в Вевье жили многие русские эмигранты, один из которых стал представителем фирмы в России, прежде чем Клингсланд взял на себя эту задачу.

Деятельность революционера и магната в одном лице не удалось скрыть от зорких глаз охранки. Не зря же эта организация располагает более 20 000 агентов, которые Для того и существуют, чтобы фиксировать, наблюдать, инфильтрировать, ферментировать и ослаблять революционное движение в стране (России) и за рубежом.

Один находящийся в Копенгагене агент тайной зарубежной разведслужбы России в 1915 году докладывает своему руководителю, начальнику полиции Петрограда, позднее ставшему министром внутренних дел, Степану Белецкому:

«Его Превосходительству

Степану Петровичу.

Милостивый государь!

Ввиду дружеских отношений между Данией и Россией немцы предпочли налаживать связи с Россией через датские фирмы и организовывать свои аферы под коммерческим прикрытием.

Во главе всех их, работающих на территории Скандинавии на поражение России — как внутри, так и внешнеполитическое, — стоит доктор Гельфанд (Helphand) со своим помощником Фюрстенбергом и уполномоченным Козловским и многими другими, о которых я уже имел честь сообщить Вам.

Помимо коммерческого прикрытия, у доктора на службе находится множество агентов во всевозможных странах, предположительно уполномоченных заниматься исследовательскими заданиями, например финансовыми мероприятиями в войне, но на самом деле, например, снижением курса рубля, чтобы воспрепятствовать тем самым своевременной поставке товаров военной необходимости из нейтральных стран.

В последнее время доктором Гельфандом изданы многочисленные брошюры: это циркулярные послания с призывами к революции в России. По его прибытии Козловскому были переданы более 200 машинописных страниц текста, предположительно находящегося в настоящее время в квартире Фюрстенберга (Мартинс, 9Б).

Но деятельность доктора Гельфанда на благо Германии этим ни в коем разе не исчерпывается: в отеле «Конг Фредерик», номер 41, проживает агент или подруга доктора Гельфанда — Радегонде Капровски Лоуренсен. Эта дама поддерживает отношения с одним датским лейтенантом, который периодически навещает ее по нескольку раз в день, иногда (…) [11] в присутствии других офицеров (…), в большинстве случаев они, переодевшись, появляются снова; расспросив портье отеля, можно легко установить имя лейтенанта и других соучастников. Для лучшего контакта с этой женщиной секретарь доктора (Helphand), Фюрстенберг, тоже остановился в отеле «Конг Фредерик» на целый месяц и был курьером в этой организации. Директор одного банка из Лодфеликс Нельсен, имел с ним дела и проживал в номере 2 отеля «Конг Фредерик».

Соблюдаемая осторожность и конспиративный характер их действий видны из следующего факта: по прибытии из Петрограда в конце июля 1915 года Козловский с Фюрстенбергом вначале проживали в отеле «Калбиоренсгад», 18, через несколько дней переехали в «Скатсборг Сабад отель»; в середине августа Козловский уехал в Россию, а Фюрстенберг поменял отель на отель «Клопенберг Фенсила Хансен», комната 82; там пробыл недолго и после нескольких конспиративных встреч с сомнительными личностями из России и других стран переехал в отель «Монополь», через некоторое время он, наконец, вновь очутился в отеле «Конг Фредерик».

Деятельность этой организации можно остановить только репрессивными мерами как по отношению к перечисленным в моем первом списке, так и по отношению к проживающим здесь — в противном случае от них можно ожидать много неприятностей.

С глубоким уважением и всегда к Вашим услугам

преданный Вам Бурштейн

P.S. Козловский вернулся 2.12 вместе с Гельфандом из Стокгольма и Берлина».

Тот же агент охранки докладывает из Стокгольма в конце года, ставшего таким удачным для Парвуса:

«Гранд-отель «Реваль», Стокгольм, 12 декабря 1915 года.

Его Превосходительству Степану Петровичу.

В конце ноября 1913 года я имел честь передать лично Вашему Превосходительству записи о нелегальной деятельности судоходных компаний в России, занимающихся перевозкой пассажиров в Америку, во главе которых находились Мясоедов, Фрайберг, Фальк и K°, которые сейчас находятся под арестом (…)

Во время моего пребывания в Копенгагене по торговым делам я установил, что глава революционеров, Доктор А(лександр) Л(азаревич) Гельфанд, уполномочен германским правительством и получает крупные суммы для разжигания в России беспорядков.

Прошло всего несколько месяцев с момента переезда в Копенгаген упомянутого Доктора Гельфанда (российского гражданина, хорошо известного отделу полиции), который раньше по поручению правительства германского рейха организовал долгосрочный заем для Турции; здесь он развернул широкую деятельность, направленную на осуществление революции в России. Он делает это с помощью своего уполномоченного Мечислава Юльевича Козловского, проживающего в Петрограде на Сергиевской, 81, и тоже известного полиции — по его деятельности в 1905 году и его выступлениям в Вильнюсе совместно с Врублевским и другими…»

Далее следует точное перечисление, когда Козловский вызывался Парвусом в Копенгаген, когда он — предположительно 14 августа 1915 года — опять поехал в Россию, а оттуда в Берлин, там встретил Парвуса и, получив от него указания, опять поехал в Россию. Затем отчет продолжается.

«…Месяц назад Козловский опять был вызван, он все время находится здесь, получает крупные суммы и придает своим поездкам деловой характер.

Это излюбленный метод немцев — придавать своим политическим агентам определенную коммерческую составляющую.

Для маскировки своей деятельности Доктор Гельфанд открыл несколько офисов, якобы осуществляющих экспорт товаров в Россию, остальные якобы служат научным целям. Одна контора находится на Остергард, 58, ее возглавляет Яков Фюрстенберг, известный революционный агитатор из Варшавы.

Благодаря Козловскому ему удалось избежать тюрьмы и скрыться в Австрии. Там он находился под защитой немцев и австрийцев и мог, невзирая на свое российское гражданство, в любое время свободно передвигаться из страны в страну…»

Далее речь идет о псевдокоммерческой деятельности, которой Фюрстенберг и Парвус все-таки уделили достаточно времени, издавая революционные журналы, выходящие за границей, о встречах Фюрстенберга с другими лицами из России — со своим братом, затем с неким Стояновым и из других фешенебельных отелей («Палас», «Конг Фредерик»), в которых они обычно останавливались. Не совсем точный отчет дальше звучит так:

«На основании деятельности Козловского и других, о которых я расскажу в следующих записках, вырисовывается действительная картина работы с Россией, о чем я дам устные разъяснения.

В интересах безопасности России я предлагаю незамедлительно арестовать Козловского по его прибытии в Россию и закрыть его конспиративное бюро, которое он держит в своей официальной конторе на Сергиевке, 81.

Кроме того, надо затребовать копии всех телеграмм, поступивших из-за границы на имя Козловского, а также те, которые отправлены им в последние месяцы с подписью (Мечислав) или без нее. На имя Фюрстенберга на два адреса: Кольбиорензаде, 18, или Остергаде, 58, или на имя Гельфанда…»

Далее следует еще одна рекомендация по поводу мер, применимых к купцу по фамилии Розалер, который общается с другими революционерами в России за столом завсегдатаев одного петербургского кафе. Потом корреспондент еще раз переходит к разговору о компаньоне Парвуса Фюрстенберге:

«Насколько немцы доверяют Фюрстенбергу и используют его, видно из того, что его жена только два с половиной месяца назад, несмотря на ее российское гражданство и их шпиономанию, приехала из Берлина — так же, как и их другие друзья из Польши, по-видимому, желанные гости Доктора Гельфанда.

О дальнейших фактах этого дела я буду иметь честь рассказать Вашему Превосходительству лично при встрече.

(…) С. И. Бурштейн»

Известна ли Парвусу степень осведомленности русской контрразведки о его делах, или он просто старается избежать излишней утечки информации: в любом случае он пытается по возможности пользоваться услугами симпатизирующих его целям кругов. Также и в денежных расчетах.

То, что Парвус выбрал из многочисленных банков, через которые он проводит сделки, для особых коммерческо-политических денег банк «Ниа Банкен» в Стокгольме, так же не случайно, как и выбор контактного банка в России — «Русско-азиатский коммерческий банк», в правление которого входит товарищ Красин. В лице директора и основателя «Ниа Банкен» в Стокгольме, Олафе Ашберге, Парвус встречает сочувствующего русскому революционному движению. Даже когда позже на допросах он будет это отрицать, доказано, что Ашберг оказывал щедрую финансовую поддержку большевистскому движению.

Ашберг основал «Ниа Банкен» (Новый банк) в 1912 году с целью сделать услуги банка доступными и для рабочих слоев. Впоследствии все больше и больше русских эмигрантов и бизнесменов становились его клиентами.







© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.