С. Чёрный. Счастливый карп

Мама не совсем здорова, не выходит.

В субботу - базарный день. Миша, как всегда, со­брался с раннего утра. Взял свою маленькую сетку для провизии, натянул до бровей синий колпачок и из пе­редней крикнул отцу:

— Ты что же, папка, копаешься? Зонтика не бери, ля­гушка на балкончике.

У Миши был свой барометр с живой лягушкой на комо­де в спальной. Если лягушка взбиралась в банке по лесен­ке на балкончик, значит, день будет ясный. А может быть, и наоборот... Кто их разберёт, лягушек этих французских?..

Папка ещё долго копался: искал ключ от дверей, спич­ки, трубку. Вместо носового платка наволочку в карман запихал, пришлось менять. Мешок для провизии Миша под пишущей машинкой разыскал, шляпу из-за кресла выудил. Что бы папка без Миши делал, даже подумать страшно...

А потом, только за дверную ручку взялись, мама из кухни выскочила:

— Рыбу, пожалуйста, не забудьте... Ты уж, Миша, пожалуйста, проследи, чтобы свежая была. А то про­шлый раз...

— Знаю, знаю, мамуся! Ясные глазки, красные жаб­ры. Макро¹ брать, или колэна, или что?

— Да уж не знаю, чижик. Вы с папой там сами при­смотрите, что посвежее.

— Идёшь, папка? Прямо терпение с ним лопается, с этим человеком.

Папка рассмеялся, с трудом натянул на правую руку левую перчатку и хлопнул дверью.

Базар длинной полотняной улицей тянулся шагах в двадцати от Сены. В самой гуще базара Миша ничего, кроме медленно плывших перед ним спин, не видел. Да чужие мешки со всех сторон задевали его то за волосы, то за нос. Но зато на перекрёстке было просторнее. На панели, у самой мостовой, блестели на солнце солон­ки, жестяные крышки и соблазнительные копилки в виде румяных яблок и свиных голов. На раскидном столике грудой желтели солнечного цвета лимоны и бананы. Какая-то красная, похожая на тюфяк, баба сердито кри­чала, предлагая прохожим кудрявую овощь вроде мяты.

Распластанные кролики с крохотными почками и печён­ками так беспомощно лежали на прилавках, раскинув ножки в меховых чулочках. Миша вздохнул...

Долго вздыхать было, однако, некогда. Ишь, отец, хитрый какой, засмотрелся на детские грабли и повозочки, а про рыбу и забыл.

Миша потянул его за рукав и потащил к рыбным сто­лам. Выбирали недолго: с краю лежал симпатичный карп, как раз такой, как надо. Не большой и не малень­кий, ясные глазки, красные жабры, полненький и совсем не дорогой. Самый подходящий эмигрантский карп.

Уложили его в папкин мешок, прикрыли сельдереем и пошли домой. А в маленькой сетке Миша нёс то, что полегче и поделикатнее: головку кудрявого салата, три яйца в бумажном мешочке и сюрприз для мамы — пу­чок лиловых анемонов².

* * *

Вытащили толстяка-карпа на свет Божий из коленко­рового мешка, положили на деревянную дощечку.

Миша тут же вертится, на апельсин самый большой нацелился; надо перед обедом выпросить, — сначала на коже китайскую рожу выкроить, а потом сок выжать, с малиновым сиропом взболтать и сладкую бурду через пульверизатор высосать. Любознательный был мальчик.

Покосился Миша на карпа, задумался. Хорошо всё-таки быть человеком. В сеть тебя не словят, кожу скрести ножом не будут, на сковородку не положат... О! Что же это такое?!

— Ма-ма! Он зевает!..

— Кто зевает?

— Карп! Ура!.. Живой... Да иди же сюда, иди же! Хвост поднял!

Схватил Миша бесстрашно карпа поперёк живота, бросил его в жестяную лохань, встал на табурет, отвер­нул кран. Хлынула вода, загремела о жесть, пена клю­чом, ничего не видно. А когда доверху дошла, в лохани прояснело. Смотрит Миша: медленно шевельнулась рыба, дышит, пасть открывает, хвостом туда и сюда. Словно после обморока сил набирает.

Папка, конечно, рядом стоит.

— Ах ты, Карп Сидорович! Смотри, Миша, вкруговую поплыл, носом тычет. Как же его теперь, чудака, жарить? Сами в чувство привели, сами же и потрошить будем? А? Нехорошо это как-то. Негостеприимно.

— Никто его потрошить и не будет. Мы же не вампи­ры какие-нибудь! Мамочка, я его у тебя откупаю.

— Как, дружок, откупаешь? Что за глупости?

— Совсем нет. Возьми у меня в копилке двенадцать франков, столько, сколько он стоит, и сделай нам ка­кой-нибудь моментальный обед. Я, мамуся, на всё со­гласен. Пусть хоть молочный суп. Папка тоже. Согла­сен? Ещё бы! Какой тут разговор... А карп пока будет жить...

— Под твоей кроваткой? Отлично. А франков твоих мне не надо. Купи лучше на них своему карпу тюфячок.

— Ты, мамуля, не насмехайся. Позволь пока, ну позволь, миленькая, мармеладная, любимые глазки, ду-ду-душечка, пусть пока живёт в ванне... А потом я для него постоянное местожительство придумаю. Честное слово. Поедим сардинок, что ли? Они без головы, их уже не жалко... Правда, правда? Ты же не вурдалак! Ты же| золотая! Ты же не станешь из живой рыбы кишки выматывать...

— Не стану... Да замолчи ты, барабанщик. Тащи рыбу в ванну. Вдвоём берите... Господи, потоп какой! Марш]из кухни! Как-нибудь уж вас накормлю, рыболовов...]Только чур, не ворчать. Выметайтесь!

В коридоре перед ванной Миша поскользнулся и запищал на всю квартиру.

— Расшибся! Вдребезги расшибся! Что же ты на меня смотришь?

Мама всплеснула руками и выскочила из кухни.

— Ногу ушиб? Ручку?

— Странная какая. Какие же у карпа ноги и ручки? Он! ушибся, а не я!.. У него теперь сотрясение мозга сделается... Почему же ты хохочешь? Безжалостная!

Но папка ловко подобрал трепыхавшуюся рыбу с пола и успокоил Мишу:

— Не пищи. Карп как мячик. Даже не треснул... Хоть на плиту его роняй! Открой в ванне кран... Стой, стой, не брыкайся! Пожалуйте, Карп Сидорович, будьте как дома... Температура самая для вас подходящая.

Карп третий день живёт в ванне. Тесновато, но не так уж плохо. Воду меняют два раза в день. Да Миша, чуть улучит минутку, свежей воды подольёт. Оплывает карп ванну, со всех сторон гладко и кругло, выхода не най­дёшь. Иногда вверху электрическое солнце вспыхива­ет, беспокойная это штука.

Миша всё старался с карпом подружиться. Встанет на скамеечку, сунет руку в воду и всё карпа погладить норовит. А тот глуп, детских нежностей не понимает и, как шальной, в сторону шарахается.

И самое главное — ничего не ест. Уж ему мальчик и хлебные крошки бросал, и салата кусочки, и бисквиты, и даже хвостик сардинки. Не ест. Скучает, должно быть? Авось в следующий базар другой живой карп попадёт­ся. Вдвоём веселей будет...

Миша все свои океанские ракушки на дно ванны по­бросал и целлулоидную рыбку подкинул и лебедя. Карп на них и внимания не обратил. Даже не понюхал.

Мама терпела день, терпела другой, на третий — вор­чать стала. Что же это за порядки? Живорыбный садок у них или квартира? Вчера Миша со скамеечки в воду пе­ревернулся, всю курточку вымочил, едва за хвост его поймали... Ванну брать нельзя. Такой визг мальчик по­дымает, хоть беги из дома и уступай квартиру карпу. Да и отец, даром что взрослый, стал всё в ванную с Мишей наведываться. Станут рядом и любуются. Книжку, по которой Миша начинал учиться читать, и ту в ванную пе­ренесли...

И решила мама затею эту прекратить. Ведь так, чего доброго, они в ванне креветок и морских ежей разво­дить станут...

Подумала она хорошенько, позвала Мишу и новый план перед ним раскрыла. Карп не ест, потому что ему без рыбьего общества скучно; в ванне он всё равно захи­реет, и придётся его консьержкиной кошке на обед в помойное ведро выбросить. Стало быть, если Миша кар­па любит и точно добра ему желает, надо в банку с водой посадить, отнести в Булонский лес и в озеро бросить.

Миша потупил глаза, вздохнул и мужественно согла­сился. В самом деле: третий день ничего не ест его ры­бий приятель... Пусть уж не страдает, пусть возвраща­ется в своё... общество.

* * *

Француженка-уборщица, мывшая на кухне по­суду, покачала головой. - Живой карп... Да ведь это превкусное блюдо! За­чем же его в озеро бросать? Ведь он денег стоит. Миша потянул папку за рукав.

— Идём... Она всё равно что мадам Баба Яга, и я её даже слушать не хочу. Сними с банки крышку! Ему дурно... Видишь, как он рот раскрывает?

Мама тоже собралась с ними в лес проводить карпа на его новую квартиру.

Банку поставили в сетку. Знакомая лавочница внизу тоже ничего не поняла. Пощёлкала в банку пальцем и фыркнула:

— В озеро? Зачем же его покупали?

Подошёл почтальон, тоже ничего не понял. Только маленький консьержкин сынок догадался:

— Ваша рыба будет в озере жить? Будет плавать впе­регонку с другими рыбами?.. Да?

Шли людными улицами. Миша обложил банку в сетке газетой, чтобы посторонние люди не смотрели и не обо­рачивались. Никому нет дела! А может быть, и отымут? Может быть, нельзя живую рыбу назад в озеро бросать?

Показался лес. Каштаны уже развесили зелёные тря­почки, — новые, ещё сморщенные листочки. Вдали за­белела семейка берёз. Обогнули скачки и наискось че­рез свежую-свежую полянку пошли к голубой, тихой воде. Миша отковырнул газету и заглянул в банку.

О чём думает теперь карп? Он и не знает, что сейчас отпустят его на свободу, как золотую рыбку в сказке... И потом Миша тоже как-нибудь придёт на берег озера, вызовет карпа и попросит у него... не для глупой, при­ вередливой бабы, а для себя, чтобы карп ему подарил аквариум с ракушками... И жемчужное колечко для мамы. Ведь это очень скромное желание...

Пришли. Папа оглянулся. У берега на дощечке было написано ясно, что ходить по траве воспрещается. Но как же иначе пробраться к воде?

Оглянулись ещё раз — вокруг никого, — и вдоль кус­тов мирты быстро сбежали к берегу. Папа вытряхнул над водой банку... Вода вылилась, но карп... Несчаст­ный растопырил плавники и хвостом вперед застрял в банке и ни с места.

Миша побледнел и сжал маму за руку. «Что же это, мамуся? Что же это, Боже мой, будет?!»

Но папа не растерялся. Подобрал с земли камень, кокнул по банке, стекло, звеня, распалось, и рыба, дрыг­нувши в воздухе хвостом, шлёпнулась в воду и исчезла...

Два любопытных лебедя, словно игрушечные парус­ные корабли, медленно подплывали. Что там такое? Не хлебом ли кормят?

Быстро вернулись на дорожку, точно и не ходили они по запрещённой лужайке. Мама с папой шли впереди. Миша за ними. Шёл и представлял себе, как рыбы окру­жили карпа и расспрашивают его:

— Ты как сюда попал? Небывалый это случай, чтобы купленную рыбу обратно в воду бросали... У кого ты был?

— У Миши и его родителей. Русские они, эмигранты¹.

— Ну, благодари Бога. Счастливый ты, карп! А здесь живи, брат, спокойно. Из этого озера ловить рыбу стро­го воспрещается.

1 Макро, колэн — сорт рыбы.

2 Анемон — цветок

1. Какой по настроению показалась тебе эта история: смешной или грустной? Почему? Какие фрагмен­ты текста могут доказать твоё мнение? Прочитай их выразительно.

2. Как ты думаешь, кто рассказывает эту историю? Каким представляется тебе рассказчик-повествова­тель *•?

3. Почему событие, рассказанное автором, запом­нилось герою навсегда? Что осталось в его памяти?

4. Чем отличается язык произведения? Чем он на­поминает тебе другие произведения С. Чёрного?

5. Как ты понимаешь концовку рассказа?

______________________________________________________________________________

¹ Эмигрант — человек, который переселился из своего отече­ства в другую страну.