Глава 7. Стремлюсь к тому, чего не хочу

Радушие здесь норма жизни. Меня уложили отдыхать, как родственника, даже не дали воспользоваться возможностями Центрального. Отдыхал я в отдельной комнате, впитывая ароматы свежеструганных досок, тепла свежескошенного луга от постели и свежести горного воздуха. Как удалось все это сочетать, я так и не сообразил, но выспался отменно. Я позавтракал, простился с хозяевами, предварительно договорившись с Исмиром о предстоящем путешествии в осваиваемые миры, и пошел искать Сергия. Именно пошел, потому что мне казалось непорядочным исчезнуть на глазах этих добрых и гостеприимных людей. Когда дом почти скрылся из глаз, я прибег к помощи Центрального и очутился перед сооружением, напоминающим наши храмы. Я и раньше подозревал, что Сергий мой земляк, как ни странно это здесь прозвучит, а, увидев знакомую конструкцию здания, окончательно уверился в этом. Тем сильнее было мое разочарование. Я попросил Центральный узнать у Сергия, не сможет ли он уделить мне время для беседы, и, получив утвердительный ответ, направился к зданию. Сергия я увидел сидящим на скамейке под одним из оконцев здания. Конечно, внешне он ни чем не напоминал монаха времен освобождения Руси от монголо-татар, но что-то в его облике было от старца-праведника. Слегка вытянутое лицо, густые брови над широко открытыми светлыми глазами, узкие губы и седые волосы. Он чем-то напоминал святого с христианской иконы. Я поздоровался и замолчал, не зная, как начать разговор. Молчание затянулось, Сергий откровенно разглядывал меня. Видимо, он предварительно узнал многое обо мне от Центрального, потому что начал сразу говорить о себе:
– Я тоже подумал, что вы с моей планеты, Центральный сообщает мне о людях, появляющихся в связанных мирах, как и я, в зрелом или пожилом возрасте. Думаю, вы понимаете, что такие, как мы – нонсенс, отклонение от нормы. Люди должны рождаться, расти, стариться и умирать, это закон природы. Но, как оказалось, в здешних мирах таких неофитов немало. Причем природа таких появлений пока не известна.
– И я смогу с ними встретиться?
– Почему бы и нет? Но, думаю, в этом нет такой уж большой необходимости. Центральному не известен ни один случай появления из одного и того же мира. Может, вам захочется побеседовать со всеми появившимся из познавательного интереса, но вообще-то мы все из разных миров.
– Вы можете ошибаться, Двим открыл какую-то закономерность, связанную с нашим появлением. Не знаю точно, в чем она заключается, но что-то, связанное со временем. Может, мы с одной планеты, но из разного времени. Ведь не все люди на моей планете и не во все времена называли ее Землей. Как называлась ваша планета?
– Твердь.
– Вот видите, в древности люди были уверены, что Земля покоится на трех китах, где-то говорили – на трех слонах, а так как киты плавали в воде, то Землю называли твердью. Я не уверен, что это было имя собственное, но ведь оно совпадает с названием вашей планеты.
– Да, но на этом, к сожалению, совпадения заканчиваются. Вы рассказали о морях и океанах вашей планеты. Я же помню свою практически безводной. Немного озер, не слишком полноводные речушки – вот и все запасы воды, которые мы знали. Правда, мы не исследовали всю нашу планету, как это сделали вы, но все известное нам сильно отличается от ваших описаний. Мы не знали, что такое многоэтажные дома. Городом у нас назывались деревни, огороженные частоколом, а о такой технике, какую описываете вы, мы не то, что думать, даже мечтать не могли. Вообще мы мало времени могли уделять размышлениям, слишком много сил отнимала борьба за выживание.
– Но все это было в прошлом моей планеты! Во времена Сергия, насколько я помню, Русь завоевали степняки, и он верой в Бога и своей праведной жизнью добился того, что стал для людей большим авторитетом. К его слову прислушивались даже князья. Он благословил народ на освободительную борьбу против татар.
– Вот видите. Я не только верой никогда не отличался, но и татар-то у нас не было. Тяжело жить было. Урожая до весны практически никому не хватало. Объединить людей на совместный труд пытался, каюсь, было. Но ведь меня не послушали. Да и ни в какого бога я не верил. Вообще у нас на Тверди был не один бог. Все, что не могли объяснить, мы приписывали богам, причем разным. И плохие боги были, их боялись, и хорошие, им поклонялись. Только позже я узнал, что все это глупости. Много позже, когда попал на Землю. О такой жизни, как на Земле, мы не могли даже мечтать на нашей Тверди. Труд – мышление. Только побывав на Земле, я понял, насколько это верно. Не могу вот только мыслить так хорошо, как жители Земли, да и привычка к физическому труду покоя не дает, а то бы навсегда там остался. Я и на Тверди любил пешие походы. Все новое, все интересное, а на Земле вся жизнь – сплошной поход. Ну да ладно, я все о себе да о себе. Вы-то зачем стремитесь найти земляков? И вообще, к чему такое стремление вернуться в свой мир? Он ведь у вас такой неустроенный. От добра добра не ищут.
– Вернуться, чтобы попробовать изменить тот мир, сделать его похожим на этот. Там остались мои друзья, дети, они-то имеют право пожить по-человечески.
– Во-первых, один вы ничего не измените. Даже со всеми своими друзьями и родственниками, вы и сами это прекрасно понимаете. Во-вторых, зачем везти им готовые рецепты, когда вы и сами до конца не уверены, что они лучшие? В-третьих, зачем лишать людей возможности самим построить мир, который бы их удовлетворял? И в-четвертых. Зачем вам перестраивать тот мир по подобию этого, если есть этот мир, и ничего не надо перестраивать? Живите, улучшайте его, направьте свои силы в этом направлении. Разве я не прав?
– Правы, конечно, но ведь и здешние осваиватели переделывают миры. Так почему бы мне не переделать мой?
– Потому что твой мир – человеческий. Потому, что ты стремишься думать за всех людей твоей Земли. Потому, что осваиватели тоже сомневаются в правильности своей миссии, оттого и медлят.
– Да, вы правы, во всем правы. Вы такие глубокие сомнения заронили в мою душу, что я не нахожу в свою пользу никаких аргументов. Наверное, я должен остаться и развивать этот мир. Но, поверьте, так тяжело сживаться с потерей всего, что было, с потерей родных и друзей.
– Понимаю. Я и сам был в таком же положении. И до сих пор не смирился. Я не хочу изменять свой мир, как вы. Пусть все идет своим чередом. Но я хочу повидаться с родными. Я ищу тот мир, и буду искать возможность хотя бы увидеть своих близких. Я хочу знать, как они там без меня. И даже если не смогу ничем помочь, хотя бы сопереживать с ними будет для меня утешением.
– Да, согласен. Нужно жить, нужно искать, делать лучше. Как вы правы! Жить не прошлым, воспоминаниями и мечтаниями, а будущим. Создавать это будущее, стремиться к нему, мечтать о нем. Завтра мы с Исмиром будем путешествовать по осваиваемым мирам, послезавтра я вернусь на Землю и начну жить. Пожалуй, хватит искать прошлое. Спасибо вам. Вы словно разбудили меня. Вы правы, тысячу раз правы. Прощайте. Я еще не смирился, но я теперь многое знаю. А теперь мне надо о многом подумать.
Сергий кивнул и остался сидеть. Я направился прочь. Куда и зачем, я еще не знал. Я шел и думал: я живу, чтобы мыслить. И есть еще одна надежда. В первый день моего появления Двим упомянул еще об одном, задавшем тот же вопрос. Я тогда спросил о городе. Значит, где-то есть человек, видевший города. Может, он из моего мира? Тогда нам вместе будет легче его искать. Пусть я опять ошибаюсь, а я наверняка ошибаюсь, ведь Центральный непременно свел бы меня с тем человеком. Но я буду искать, буду надеяться. Надеждой жив человек.