Глава 4. На пути познания

Ночь открылась Алексею новыми ощущениями. Все, что он узнал за последние дни, подхлестнуло восприятие, и мир переменился. Новые краски, новые образы, новые запахи, как он не замечал этого раньше? Мир полон ощущений, а он только сейчас это понял. Потеряно столько лет, почему ему не показали раньше эту красоту? Почему только сейчас он начал видеть? Почему так поздно? Город пуст. Только где-то далеко, на грани подсознания чувствуется, что город живет. От созерцания его отвлек шум в переулке. Придушенный девичий вопль не вызвал сомнений – нужна была его помощь. Может, другой прошел бы мимо, но не Алексей. Он бросился в переулок, и почти сразу же столкнулся с компанией троих подонков. В их намерениях невозможно было усомниться. Один выворачивал девушке голову, затыкая рот. Другой не позволял ей сопротивляться, крепко зажав ноги и руки. А третий срывал одежду. Не снимал, а именно рвал кусками. Холодная ярость зашевелилась в самой глубине души, и Алеша шагнул к троице. Что произошло в следующие несколько мгновений, он не помнил. Ему позже рассказала об этом Светлана. А в следующее осознанное мгновение Алёша увидел убегающего амбала, бережно придерживающего сломанную руку, лежащий на земле нож, собственную порезанную кисть и двоих лежащих на земле парней. У одного была сломана челюсть, другой был без сознания. Возле дерева, растущего у дороги, стояла девушка, по виду лет семнадцати, и обрывками одежды пыталась прикрыть свою наготу. Алёша снял пиджак, набросил его на девушку и заглянул ей в лицо. Огромные, перепуганные голубые глаза одно мгновение смотрели на него, а потом что-то теплое и мокрое уткнулось ему в плечо, и тело девушки сотрясли рыдания. Он не успокаивал ее и не отходил, нежно придерживая за плечи. Впервые так близко и так доверчиво прильнула к нему девушка, и он тонул в нежности и жалости к ней. Оглянувшись, Алексей увидел, что переулок пуст. Видимо, те двое успели убраться по-тихому. Светлана начала успокаиваться, и вместе с успокоением вернулись стыдливость и благодарность.
– Вы ранены? – спросила Света.
– Пустяки.
– Нет, я же видела кровь. Я живу неподалеку, там мама, она врач, пойдемте.
Отказаться не было возможности. Девушка почти совсем раздета, дрожь выдает сильнейшее нервное напряжение, одну ее не оставишь. Алексей пошел с ней. Дом оказался совсем рядом. В квартире на третьем этаже давно царило беспокойство, и появление Светланы в таком виде, да ещё и в сопровождении парня, вызвало шок. Мама долго не могла сказать ни слова, и пояснения дочери дошли до неё только минут через пять. Светлана юркнула в ванну, мама бегом принесла ей какую-то одежду, и только после этого обратилась к Алексею:
– Вы давно знаете Светлану?
– Сегодня впервые увидел, она же вам сказала.
– Ах да, мысли пока путаются, извините. Света говорила, вы ранены.
– Пустяки, немного порезался, наверное, когда нож отбирал.
– У них был нож? Боже, они бы зарезали девочку! Вы ее спасли, но как вам это удалось? Их ведь было больше, вам не было страшно?
– Было, конечно. А как удалось, сам не понимаю.
– Другой бы, наверное, прошёл мимо.
– Не знаю. Я не смог.
– Нам повезло, что это были именно вы.
Говоря все это, Лидия Михайловна промыла рану и плотно её забинтовала, наложив какую-то мазь.
– Вы, наверное, занимаетесь спортом, боксом или единоборствами какими-нибудь?
– Нет, никогда не занимался. Да и драться я никогда не умел. Просто что-то нашло. Сам не понимаю.
– Удивительно, справиться с тремя бандитами! Надо заявить на них в милицию. Света, ты никого из этих подонков не узнала?
Девушка уже вышла из ванны и тихонько сидела в уголке, наблюдая за своим спасителем.
– Нет, мама, это не наши. Да я их и не запомнила толком. Так перепугалась, что почти ничего не видела. И схватили они меня сзади.
– Тебе просто чудом повезло, если бы не…
Алёша назвал себя, помогая Лидии Михайловне. Уж очень выразительно она на него посмотрела.
– Если бы не Алексей, бог знает что могло случиться. Ну почему ты меня никогда не слушаешь, просила же приходить пораньше!
– Ну, мам…
– Не «ну, мам», а подумай, что могло случиться. Я теперь каждый вечер с ума сходить буду, пока ты не придешь. Ну, неужели нельзя заканчивать пораньше?
– Я постараюсь, мам…
Светлана подошла к матери, уткнулась ей в плечо. Лидия Михайловна прижала ее к себе, и обе заплакали. Алексей не знал, что делать, он чувствовал себя ужасно неудобно. Чужой человек не должен при таком присутствовать. А уйти потихоньку было бы уж совсем непорядочно. Он стоял, полуобернувшись, не глядя на хозяек, и рассматривал квартиру. С виду все было аккуратно и чисто, но чувствовалось, что во всем этом порядке чего-то не хватает. Сначала было непонятно, чего, но, прислушавшись, он понял. Излишне шумящий холодильник, звук капающей воды, слегка перекошенные гардины, покосившаяся дверца шкафа рассказали ему, что мужской руки хозяйство давно не видело, а может, не видело вообще никогда. Хозяйки успокаивались, Света уже сидела на диване, уткнувшись в подушку, а Лидия Михайловна вышла на кухню. Ей, видимо, все же стало неудобно перед гостем, но сдержать своих эмоций она не могла.
– Я пойду? – спросил Алеша.
– Нет, ни в коем случае, останьтесь. Мама, Алеша уходит!
– Алеша, не уходите, простите нас, бабы есть бабы. Останьтесь, мы же не поговорили даже ни о чем, и угостить мне вас очень хочется. Света голодная, может, перекусите вместе с ней?
– Спасибо, не надо.
Алексей уже чувствовал голод, но остаться не хотел. Было в этом что-то неприятное, как будто с ним хотят расплатиться. И хотя умом он понимал, что это от чистого сердца, но перебороть свои ощущения не мог. Он повернулся и шагнул в сторону двери. Легкая тень, замеченная им краем глаза, превратилась в Светлану. Девушка подбежала и уперлась в него руками.
– Не пущу! – почти кричала она. – Я ведь ничего о тебе не знаю, ты спас меня, не уходи, останься, пожалуйста, останься, мне очень плохо, не бросай меня!
– Останьтесь, видите, она еще не может успокоиться, ей нужно, чтобы вы остались… – прозвучал из-за спины голос матери.
– Хорошо, но я ненадолго.
Алеша еще сомневался, нужно ли оставаться, но уйти уже не мог. Потом они сидели на кухне и разговаривали. Алеша поведал о себе все, что мог. Ему рассказали о Светлане, о семье, трудностях и успехах. Было хорошо, и Алеша не жалел, что остался. А потом Светлана уснула, прямо за столом. Мать, стараясь не шуметь, проводила Алексея до двери, пожелала всего, что обычно желают в таких случаях, и попросила приходить. На улице Алеша оказался уже под утро. Рассвет еще только разгорался, но темнота уже отступила, и видно было неплохо. До дома Алексей добрался без приключений, сразу лег, но еще долго не засыпал, вспоминалось все произошедшее за день, и он казался таким длинным и насыщенным, как целая жизнь. Незаметно он задремал. Мысли продолжали крутиться в голове, но явь это или сон, понять было уже невозможно. Алексей шел по дороге, каждый шаг ее нес в себе что-то новое. Это была дорога познания, и он начал свой путь по ней. Но почему раньше он по ней не шел? Он ведь учился в детском саду, в школе, в институте. Почему же только сейчас? Не потому ли, что только сейчас научился видеть и слышать? Может, и понимать он научился только сейчас?