Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Странно это все. Но мистики знают иного рода власть.






Всякое место, где сидит мистик, становится святым; это место наполняется силой. Сила мистика не зависит ни от чьих голосов, не зависит ни от какого кресла, не зависит ни от какой должности. Сила мистика является его собственной, она не заимствована.

Каждый президент и каждый премьер-министр — это просто нищий, выпрашивающий голоса. Я слышал об одном американском политике, о том, как он участвовал в предвыборной кампании. Он постучался в дверь и стал целовать каждого ребенка — там было, по крайней мере, двенадцать детей с сопливыми носами! — но если хочешь власти, приходится терпеть все. Он испытывал сильнейшее отвращение ко всей этой затее, но он улыбался — точно, как улыбается Джимми Картер.

Вы слыхали что-нибудь про улыбку Джимми Картера? Она исчезла. Я видел его последние фотографии, и там лишь одной детали не хватает — той улыбки. Его улыбка была от уха до уха... но то была не его улыбка, то было кресло. С уходом кресла ушла и улыбка тоже.

Бедный политик перецеловал всех детишек и женщину, которая жила там, потом сказал ей: «У вас замечательные дети. Я пришел сказать вам, что вы должны отдать ваш голос за меня». Он дал ей свою карточку, а женщина рассмеялась и сказала: «Я обдумаю это. Но эти дети не все мои; я просто няня. Все соседки ушли на митинг и оставили своих детей здесь, а я просто присматриваю за ними».

Он воскликнул: «Боже мой, почему же вы не сказали раньше? Теперь меня даже тошнит!.. Ох, эти паршивые дети, с сопливыми носами. Я целовал их, а сопли пачкали мне лицо».

Но... приходится терпеть! Эти нищие становятся очень могущественными, когда добираются до должности, но их власть — самая уродливая, бесчеловечная и жестокая.

Сила мистика обладает тотально иным качеством и иным измерением. Его сила не зависит ни от кого другого. Его сила — это не сила нищего; его сила — это сила императора. Его сила возникает изнутри его собственного существа. Он становится сияющей звездой.

Все мистики — люди огромной силы. Быть в контакте с ними достаточно, чтобы затрепетать от неведомых возможностей своего собственного существа. Просто быть в присутствии человека истины уже достаточно; не нужно аргументов, чтобы убеждать вас, — само его присутствие есть аргумент, а его власть — убеждающая сила.

Один великий христианский миссионер, Стенли Джоунз, обычно останавливался у меня каждый раз, как проезжал там, где я жил. Он написал прекрасные книги и обычно произносил замечательные проповеди. Однажды я сказал ему: «Вы говорили так замечательно! Вы пользовались теми же словами, что и Иисус... но я не вижу могущества за ними, это просто старые граммофонные пластинки. Слова те же самые, но человек за словами не тот же самый. Вы приложили все усилия, чтобы сделать свое послание выразительным, но вы не обладаете могуществом».

Он был очень искренним человеком, и он сказал: «Возможно, вы и правы».

Я сказал: «Не возможно, а — я прав. Если бы у вас было могущество, которым обладал Иисус, вас бы уже распяли. Это же смехотворно — вы вешаете золотой крестик себе на шею. Иисус не вешал золотой крестик себе на шею; на его шее висел деревянный крест, крест такой тяжелый, что, несмотря на свой возраст тридцать три года и на то, что он был сыном плотника, привыкшим таскать большие бревна из леса в мастерскую отца, — он падал три раза: крест был очень тяжелым. Кого вы пытаетесь обманывать? Ваша шея должна быть на кресте — а не крест качаться на вашей шее, маленький крестик, который не убьет даже мышь».

То было преступление Иисуса... Вся еврейская земля полна была великими учеными, интеллектуалами, великими рабби — и этот один человек оскорблял их всех. Он не высказывался против них, он не сказал ни одного слова против кого-либо из них. Но уже его присутствия, его могущественной индивидуальности было достаточно, чтобы низвести их до пигмеев; и тогда все пигмеи объединились вместе, чтобы уничтожить этого человека.

Пигмеев в мире большинство, и они делают одно и то же испокон веков. Сократа они отравили за то, что тот был гигантом. Даже сегодня его аргументы очень актуальны, свежи, как эти утренние розы, цветущие под солнцем и танцующие в воздухе. Они убили Ал-Хилладж Мансура, хотя то, что он говорил, будет оставаться вечно истинным. Он лишь объявил простой факт: «Я — Бог, и ты — тоже Бог. Я знаю это, ты не знаешь этого. В любой момент ты можешь узнать это...»

Но пигмеи чувствуют себя очень комфортно и уютно, оставаясь пигмеями. Они не желают идти на риск, чтобы стать гигантами, потому что видели, что случается с гигантами — распятие, отравление, убийство... Их нервируют такие идеи. Лучше быть христианином, с одночасовой религией каждое воскресенье; лучше быть индуистом, лучше быть мусульманином. Лишь бы принадлежать к толпе... потому что у них нет могущества, а человек могущественный стоит один, подобно львиному рыку. Ему не нужно смешиваться с толпой.

То, что изливается из души человека по его собственному зову, есть его безначально присутствующее осознание... То, что начинает струиться в тот момент, когда вы узнаете свое осознание, которое безначально и бесконечно, которое есть вечность; как только вы осознаете неистощимость своих вечных истоков сознания — внезапно поток приходит к вам без всякого усилия.

Вы не миссионер; само ваше существо — миссия. Вы не пытаетесь убедить кого-нибудь своими аргументами; само ваше существо есть ответ — самоочевидный, не требующий ни доказательств, ни аргументов... фундаментально полное самим собой.

Просветленные существа, пробужденные души полны самими собой; у них нет нужды ни в чем ниоткуда. Это дает пробужденному человеку возможность абсолютной свободы от всякой зависимости, от всех цепей, от всех наручников. Можно посадить его в тюрьму, но нельзя поработить его сознание. Теперь он больше не отождествляет себя с телом. Он нашел свою настоящую индивидуальность. Отождествляться с телом — то же, что носить фальшивый паспорт.

Но Да Хуэй требует от вас осознания, чтобы не позволить возникнуть другой мысли. Что это за другая мысль? Когда вы впервые чувствуете себя в глубокой медитации, вы говорите: «Ага, вот оно!» — и вы упустили. Вы должны запомнить: нельзя пользоваться этим предложением, ни в каком пункте, ибо в тот момент, когда вы говорите: «Вот оно», — появляется ваш ум. Ум — самая испорченная сила, он более ядовит, чем любая кобра. Он просто портит тишину и медитативное состояние.

В каждом уме есть тенденции попытаться сделать это, поэтому требуется яркое осознание, чтобы не дать возникнуть другой мысли. Будьте просто бдительны, осознавайте, будьте сознательны, будьте медитативны... Но нет необходимости размышлять об этом, или делать утверждения по этому поводу, или хотя бы говорить про себя: «Я прибыл».






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.