Бог создал Адама из грязи, а потом вдохнул в него жизнь.

Это почти как создание игрушки. Какая свобода, какая индивидуальность, какое освобождение может существовать для куклы?

Будда отбросил гипотезу Бога на двадцать пять столетий раньше, чем это стало великой мятежной идеей. Ницше был только мыслителем, он не мог повлиять на многих людей. Но Будда отбросил Бога в пользу человеческого сознания: оно может развиваться беспрепятственно, так что личность человека священна и никто не может входить туда. Религии говорят, что Бог следит за вами каждое мгновение. В поле зрения Бога у вас нет ничего личного.

Я слыхал о монахине, которая мылась в ванной за закрытой дверью, но никогда не раздевалась.

Другие монахини стали подозревать: «Она что, немного тронулась?» Наконец они спросили ее: «В чем дело? Двери закрыты, ты можешь снять свою одежду».

Она сказала: «Но Бог всевидящ. Он видит каждый миг в любом месте. Вы что же, предлагаете мне стоять голой перед Богом?»

Но бедная женщина не понимала, что если глаза Бога могут проникать сквозь стены, то они могут проникать и сквозь одежду, они могут проникать и сквозь ваш скелет.

Сама идея Бога бесчеловечна, и Будда был первым человеком, признавшим тот факт, что, пока существует Бог, человек будет оставаться рабом. Бог должен быть полностью отброшен как бесполезная гипотеза. Тогда человек абсолютно свободен, индивидуален, обладает своим собственным личным миром сознания и осуществления.

Любой мастер, достойный называться мастером, всегда берет каждого индивида и обучает его в соответствии с его потенциальными возможностями, в соответствии с уровнем, на котором тот находится. Порой это создает несоответствия, противоречия, но их нельзя избежать, потому что невозможно говорить с каждым отдельно.

Например, я должен говорить со всеми вами. И я обращаюсь не только к вам; то, что я говорю вам, разойдется по всему миру, достигнет всех моих людей. Когда я разговариваю с вами, я также разговариваю и с ними. Что касается меня, они настолько же присутствуют здесь, как и все вы. Но это создает проблему: я высказываю нечто такое, что может быть доступно одному, но неприменимо к кому-то другому. В своих прошлых жизнях они вырастали различными индивидуальностями, и подошли к различным уровням.

Вчера вечером мы видели, как Майтрейя ничего не сказал Судхане, а только щелкнул пальцами — это было совершенно абсурдно, не связано ни с чем... но он щелкнул пальцами, и нечто случилось благодаря такому пустяковому жесту: Судхана стал просветленным. Он был уже готов к этому, стоял прямо на пограничной полосе — и этот простой жест подтолкнул его. Но бывают же твердолобые! Вы продолжаете колотить их, а они считают это вроде как бы массажем... Вы продолжаете высказывать им самые глубокие истины, а они воспринимают это как большое развлечение.

Просветление для них — только предмет любопытства. Они не хотят становиться просветленными, но они хотят понять — авось когда-нибудь это станет подходящей областью для исследования.

Один великий мастер из Шри Ланки умирал. Он созвал всех своих учеников, и его последние слова были: «Вы проучились почти полстолетия, но вы продолжаете слушать, накапливать знания, и ничего, похоже, не изменяется в вашем существе. Поэтому, как последнее средство... я решил, что тех, кто хочет стать просветленными, я возьму с собой. Я умираю; они должны будут умереть со мной. Так что, если кто-то действительно заинтересован в этом, поднимитесь на ноги!»

Тысячи монахов... И они стали оглядываться друг на друга: «Вы — старший, вы должны встать. Вы великий знаток, должны встать. Вы такой умудренный в писаниях, вы так замечательно поучаете, теперь пора — поднимайтесь!» Но никто не поднимался.

Старик сказал: «У меня мало времени». Тогда один человек поднял руку — но тоже не встал. Старик сказал: «Одного поднятия руки недостаточно. Встань».

Тот человек сказал: «Простите меня, но мне нужно сделать сначала много других вещей. Я поднимаю руку, чтобы выяснить, — потому что вы уйдете, а я не знаю больше никого, кто может показать мне путь. Скажите мне коротко! Если однажды моя работа закончится, мои запутанные дела устроятся. Я смогу следовать, но прямо сейчас... пожалуйста, простите меня. Не поймите превратно мою руку — вот почему я не стою, только рука поднята. Я не хочу становиться просветленным прямо сейчас, но я хотел бы знать верный путь».

Старик сказал: «Полстолетия я рассказывал о верном пути, а ты так и не понял. Как же ты поймешь за несколько минут? — ведь мое время пришло. Но это дало мне замечательное прозрение: твое любопытство, твои вопросы были не ради просветления. Это был род духовного развлечения».

Так что бывают разные люди... Есть люди, которые готовы; им требуется лишь небольшая помощь, лишь тень хлыста. А есть люди, которые даже не сдвинулись бы ни на дюйм от своего состояния, пусть хоть все будды прошлого, настоящего и будущего пытаются сделать их просветленными. Никто не может сделать вас просветленным, пока это не станет вашей собственной, внутренней потребностью.

Индивидуальности различны, поэтому Гаутама Будда всегда давал инструкции индивидуально. Он говорил на больших ассамблеях тысяч монахов, но он отвечал отдельно каждому индивидууму на его вопрос. Или говорил что-то человеку, который даже и не осознавал, что это говорится ему. Но тот, кто готов, уловит тотчас же, независимо от того, понимает ли он, что это специально для него... С этого начнется работа в его существе.