Клиника и лечение. Основные клинические характеристики, методы лечения и его результаты при личностном комплексе «алкогольного прикрытия»

Таблица 12

Основные клинические характеристики, методы лечения и его результаты при личностном комплексе «алкогольного прикрытия»

Чаще в данной группе отмечался невроз навязчивых состояний. Во время конфликтных ситуаций усиливались и учащались невротические реакции. Клиническая картина обычно формировалась на фоне веге-тососудистого пароксизма, сопровождавшегося страхом. В ряде случаев пароксизм возникал после алкогольного эксцесса и сопровождался фобическим синдромом. У восьми больных наблюдалась кардиофобия, у двух - алиеНофобия. Довольно быстро появлялись вторичные навязчивости. Больные боялись оставаться одни, уходить далеко от дома, уезжать из города, ездить в транспорте и т.п. Это начинало ограничивать их социальные возможности. В дальнейшем возникала субдепрессивная симптоматика.

У больных с астеническим неврозом заболевание развилось на фоне значительной нагрузки, которую им пришлось нести в семье и дома. К явлениям астении присоединились субдепрессивные расстройства с навязчивыми размышлениями кататимного содержания, сенестопатии. Сексуальные проблемы и суицидальные размышления отмечались только у одного больного. Все больные с данным комплексом лечились в стационаре.

Особенностями комплекса можно объяснить то, что единого стереотипа поведения здесь не было. Одни больные в стационаре осваивались достаточно долго, затем нашли узкий круг больных для более тесного общения. О своих переживаниях говорили неохотно.

Ha групповых занятиях оставались пассивными до конца курса лечения. Другие больные включались в работу группы быстро и охотно. Третьи приступили к занятиям с неохотой, но затем увлеклись работой. Четвертые, стар отрицательными лидерами, активно стремились сорвать занятия и не скрывали своего негативного отношения к этой форме лечения.

При индивидуальной работе многие больные неохотно и формально отвечали на вопросы анкет, без интереса относились к экспериментально-психологическим исследованиям. Некоторые явно недоумевали, когда их расспрашивали о детских годах, взаимоотношениях в семье. Гораздо продуктивней была беседа, когда речь шла о болезненной симптоматике. Поэтому для составления истинного психологического портрета, определения жизненного пути, системы отношений требовались, как ни в какой Другой группе, объективные сведения. Лишь три человека написали свои биографии.

Психотерапевтическая стратегия и тактика здесь и в группе «соматического прикрытия» во много совпадали. Больные довольно быстро понимали связь алкоголизации с психотравмирующей ситуацией, но долго не осознавали, что последняя была обусловлена их личностными характеристиками^

Во многих случаях при первом курсе лечения достичь успеха не удалось. Катамнестическое наблюдение показало, что в этой группе эффект от лечения был самый нестойкий. У ряда больных наступило обострение через два-четыре месяца после выписки, и потребовалось повторное направление в стационар. В этом случае купирование синдрома шло значительно медленнее. Меньшая курабельность определяла более длительные сроки стационарного лечения. Все больные с хорошим состоянием посещали КРОСС.

В качестве иллюстрации приведу следующий пример.

Больной Б., 45лет. Жалобы на бессонницу, страх перед наступлением ночи, раздражительность. Совершенно не выносит шума. После бессонной ночн встает с тяжелой головой. Струдот работает половину дня, потом начинают дрожать руки. Отмечает выраженную тревогу, подавленное настроение, но еще теплится надежда, что сон наладится.

Из анамнеза. Родился в семье рабочего. Наследственность психопатологически ие отягощена. Детство прошло в тяжелых материальных условиях. Отец был на фронте, мать добывала продукты, а дети - Б. и его старшая сестра - оставались на попечении бабушки. В семье в эти годы жили две его тетки с дочерьми, которые были старше Б. За проступки его всегда кто-нибудь строго наказывал. Мечтал, что вернется с фронта отец и защитит его. Но надежды ие оправдались. Отец еще строже наказывал за разные провинности. Кроме того, он постоянно выпивал, скандалил с матерью. К родителям часто приходили гости. Встречи обычно сопровождались выпивкой. Со сверстниками отношения тоже не складывались. Б. был физически слабым, и его часто избивали. В школе его идеалом был преподаватель физкультуры. Хотел стать таким, как он, усиленно занимался физкультурой. Все школьные годы, особенно в начальных классах, находился в постоянном напряжении, тревоге и страхе. Первые четыре класса учился хорошо, ибо учителя хвалили Б., и это было единственным утешением. Годам к 14 физически окреп и рассчитался со многими обидчиками, ио стать лидером, к чему стремился, ему ие удалось, даже просто дружеских отношении' ни с кем не сложилось. С одними Б. не хотел общаться, другие не хотели иметь дела с ним.

Когда тяжело заболела мать, с большой неохотой, под давлением сестры и отца выполнял необходимую работу. Становился все менее послушным. Все время испытывал недовольство жизнью, собой, хотелось добиться авторитета, быть заводилой. В этом возрасте появилось влечение к противоположному полу, но обычно дружбы добиться не мог. Смущался, терялся. Внутренняя тревога, недовольство сопровождались неровным поведением. Стал вспыльчивым, делал все суетно, с ненужной быстротой.

В возрасте 16 лет, поругавшись с отцом, без разрешения ушел из дому, впервые выпил стакан вина, лег на землю и заснул. В результате простудился и заболел воспалением легких. Когда Б. было 18 лет, умерла мать. Очень переживал это. Понял, что умер единственный близкий ему человек. В этом же году окончил школу, поступил на работу учеником газосварщика и одновременно иа заочное отделение в институт сельскохозяйственного машиностроения. Чувствовал некоторое превосходство над рабочими, которые его учили, и тянулся к одному из молодых инженеров. Был в восторге, когда находился в его обществе, слушал его раскрыв рот, мечтал стать таким, как он. Почувствовал себя самостоятельным и взрослым. Иногда выпивал с инженером. Поел едний ус и л ей но проводил мысль о том, что Б. зря учится в институте, только губит молодость, и Б. через год институт бросил. Вскоре инженер уволился с работы, и отношения с ним распались. Рабочие после того как он бросил институт, начали над ним посмеиваться (возможно Б. стал болезненно переносить насмешки).

Душевное состояние было плохим. В свободное время ходил на танцы, но продуктивного общения не возникало. Для «храбрости» иногда выпивал, но желаемого результата это не давало. Перед девушками, которые нравились, робел. Те, которые уделяли ему внимание, не нравились. Б. надеялся, что пойдет в армию, но на врачебной комиссии было выявлено повышенное давление, и ои иа службу призван не был. Работа и отношения иа ней Б. не устраивали. Поступил в техническое училище, которое окончил по специальности фрезеровщика. По этой специальности стал работать. К этому времени относится начало половой жизни с партнершей, которая сама проявила инициативу. После этого беспокоила мысль, ие заболел ли венерическим заболеванием. В тревоге был около 25 дней. Прочитал соответствующую литературу. В дальнейшем при новых контактах возникали мысли о возможном заражении. Поэтому иногда терпел фиаско, что служило поводом для переживаний.

На работе были тяжелые условия труда. Отношения складывались по ранее описанному стереотипу. Испытывал постоянную тревогу, неудовлетворенность, но старался не конфликтовать с начальством. В конце концов (через 10лет) Б. перевели на более интересную работу. Повысились и заработки. Понимал, что пора жениться. Но и здесь все обстояло по-прежнему: те, с которыми сходился, расценивались как недостойные его. Когда женщина нравилась, ие мог добиться успеха. С будущей женой знаком был с детства, но никогда не встречался, так как она была моложе его на девять лет. Случайно попал с ней в одну компанию, где как старший по возрасту пользовался вниманием многих. На этой вечеринке ебяизился с ней, но жениться в течение года не решался, так как мучили различные сомнения, связанные с разницей в возрасте, с тем, что она, может быть, будет неверна, что «отдалась с целью окрутить» и т.п. Но она сказала, что влюбилась в него, когда была еще ребенком, и никаких претензий к нему не имеет. После долгих колебаний оформил брак и решил еще пожить «для себя», поэтому первые четыре года не было детей. Жили дружно. Разногласия были только в одном вопросе. Жена любила шумные компании, новые знакомства. Б. больше нравилась тихая жизнь и времяпрепровождение вдвоем. Легкая тревога у больного возникла, когда на одной из вечеринок подруги жены сказали, что у нее старый муж. Несколько угнетало, что жена ссорится с его близкими. С рождением сына жена стала уделять Б. меньше внимания, что очень его обидело. Начались конфликты. С рождением второго сына хлопот стало больше. Скандалы участились (бытовые вопросы, проблемы воспитания). Неблагополучные отношения были и на работе. В это время Б. много занимался общественной работой. Большая нагрузка была и при благоустройстве дома (проводка газа). Иногда, чтобы немного разрядиться, выпивал. Влечения к спиртному не испытывал, но опохмелялся. Выпивки были ие чаще двух-трех раз в месяц. Последние два года чувствовал себя утомленным, тревожным. Выявился псориаз, который то и дело обострялся. Б. стал раздражительным. Иногда покалывало сердце. Однажды после тяжелой работы выпил стакан вина, пошел домой и лег вздремнуть. Проснулся через два часа, почувствовал себя плохо: возникли страх и неприятное ощущение в области сердца, спастические головные боли, и «страх перешел в голову». Потом стало еще хуже. Вызвали «скорую помощь». Давление было 150/100, и врач сказал, что у Б. гипертонический криз. Последний был купирован, ио появился сильный страх смерти. Понимал его неленость, о ничего ие мог с собой сделать. Страх сопровождался потливостью, сердцебиением, пульсацией сосудов в области головы, что еще более усиливало его. Старался не заснуть. С ужасом просыпался от своего храпа. От приема спиртных напитков отказался совершенно. Состояние ие улучшалось. Утром, разбитый и утомленный, приходил на работу, но на работе мог находиться только первую половину дня. Обострился псориаз. Страхи и тревога нарастали. Обратился к психиатру, который назначил малые дозы транквилизаторов, которые давали лишь временный эффект. Дозы препаратов увеличивались, и сами они менялись (реладорм, седуксен, тазепам, фенибут, феназепам и др.), ио стойкого эффекта не было.

Страх смерти прошел, но, к своему ужасу, Б. отметил, что не может заснуть, хотя дозу транквилизаторов увеличил до четырех таблеток на ночь. На различных этапах лечения назначались также нейролептики (тнзерцин, хлорпротиксен). Выводил из себя малейший шум. Запретил дома смотреть телепередачи после 22 часов. Мог устроить скандал в доме, если кто-нибудь из близких случайно хлопнет дверью, уронит что-нибудь и т.п. Конфликты с женой участились, стали раздражать дети. Страх перед наступлением ночи усиливался. В это время семья получила новую квартиру. Бытовые условия улучшились, но состояние Б. ухудшилось. Напряженными стали отношения на работе. Особенно плохо относились к нему те, кого он раньше критиковал. Когда убедился, что одними лекарствами делу не поможешь, стал пытаться лечиться с помощью гипноза и аутогенной тренировки, но расслабиться не удавалось, во время сеансов отвлечься от навязчивых мыслей не мог. Иногда даже занятия ухудшали состояние. Консультировался у различных врачей. Кроме транквилизаторов назначались аминолон, пи ранетам, проводилась витаминотерапия. Каждый курс начинал с надеждой, «на нового врача смотрел, как на Бога, ио вскоре убеждался, что и на этот раз эффекта не будет».

В семье стало совсем плохо (раздраженная жена, запуганные дети). Жена поставила вопрос о разводе. Во время лечения в дерматологической клинике по поводу обострения псориаза Б. было предложено лечение методами групповой психотерапии. После выписки он на занятия не явился, очередной курс аутогенной тренировки эффекта не дал. В это время и был направлен к психотерапевту иа консультативный прием.

Соматический статус. Кроме легких проявлений псориаза, органической патологии нет.

Неврологический статус. Оживление сухожильных рефлексов, гипергидроз, легкий акроцианоз.

Психический статус. Во время беседы был тревожен. Рассказывая о себе, перескакивал с одного события на другое. Временами плакал. Когда врач его обнадежил, с патетикой в голосе сказал, что если это случится и он заснет, то будет молиться на врача, как на Бога, и станет его рабом. Основная жалоба - страх бессонницы, из-за чего без лекарств не может заснуть. Все остальное зависит от сна. Если поспит хотя бы пять часов, то и настроение, и работоспособность неплохие. Если же сон полностью нарушен, становится раздражительным, в теле возникают неприятные ощущения, болят голова и сердце. Отметил, что нарушены отношения в семье и на работе, испытывает чувство безысходности, когда начинает задумываться над своими проблемами, не может выбраться из «заколдованного круга, в который попал», но все же окончательно надежда его не покидает.

Лабораторные исследования. В крови - реакция стресса.

Анализ случая. Воспитание больного шло в стиле «преследователя». Сформировалась нестабильная личностная позиция, что привело к неудовлетворенности как в личной жизни, так и на работе. Рано возникли признаки невротизма и невротические реакции. Здесь наблюдались и неврастенические, и психастенические реакции, а в поведении были элементы демонстративности, обидчивости, которые следует отнести к признакам истерического регистра.

Внутреннее эмоциональное напряжение, сопровождавшееся тревогой, неуверенность в своих начинаниях больной купировал приемом спиртных напитков. Невротические реакции усилились с рождением детей, что з'худшило семейные отношения. Постепенно выраженность фонового эмоционального напряжения нарастала. После алкогольного эксцесса довольно быстро сформировался фрбический синдром с кардиофобией, танатофобией. Дальнейшее развитие заболевания привело к трансформации содержания синдрома. Ведущим симптомом стала агрипнофобия, на фоне которой возник широкий спектр симптомов астенического крута, отмечалась истерическая окраска симптоматики, сенестопатии. Подавленность, тоска сочетались с тревогой и страхами.

Поскольку ведущим синдромом был обсессивно-фобический, был поставлен диагноз - невроз навязчивых состояний.

Лечение. У больного были нарушены межличностные отношения, коррекция которых требовала его участия в ситуации. Поэтому решено было лечение проводить амбулаторно в соответствии с терапевтической программой. Во время первой беседы были использованы приемы когнитивной терапии, сократического диалога, а также техника амортизации (полное сочувствие к несчастьям больного, признание превосходства его личностных качеств над личностными качествами его партнеров по общению). В процессе беседы больной сам пришел к выводу, что ему надо менять стиль поведения, если он хочет добиться успеха в процессе межличностного взаимодействия. Осознал он также и механизм становления невроза, и роль своей личности в формировании симптоматики.

Медикаментозное лечение было назначено следующее: галоперидол, феназепам, карбонат лития, элеутерококк для вызывания реакции активации. Больному были разъяснены принципы подбора доз и механизма действия препаратов. Уже после первой беседы почувствовал облегчение. Спал лучше, но принял две таблетки феназепама на ночь. К занятиям в психотерапевтической группе приступил охотно, но старался также побеседовать с врачом индивидуально.

Через две недели занятий больному, используя приобретенные навыки общения, удалось наладить отношения в семье и на работе. Прошло чувство безнадежности, улучшилось настроение, меньше стали тревога, но осталась раздражительность. Разработанную поведенческую программу выполняет с большим внутренним напряжением, но когда получает от партнеров именно такие ответы, какие ожидались, успокаивается. Сон стал спокойнее. Удалось снизить дозу феназепама до одной таблетки на ночь. Но совсем не принять лекарства боится. Один раз попробовал, но сразу же усилились навязчивости. Начал активно заниматься аутогенной тренировкой в предложенной модификации. Отметил, что жену раздражает его спокойствие. Она стала вспыльчивой, с каждым разом предъявляет все больше претензий к нему. Через две недели Б. не выдержал. Симптоматика снова обострилась, но не достигла исходного уровня. Для продолжения лечения и исключения из ситуации решено было положить больного в клинику. Он сразу же активно включился в работу психотерапевтической группы, став одним из лидеров ее.

Лечение, начатое амбулаторно, было продолжено. Состояние Б. продолжало улучшаться. Через две недели почувствовал себя практически здоровым. Овладел четырьмя упражнениями аутогенной тренировки. Начато постепенное снижение доз лекарст-

СОЗ

венных препаратов. Б. пытался не принимать на ночь феназепам, но тогда возникали тревога и страх, что не может заснуть.

После выписки Б. продолжал заниматься в психотерапевтической группе в КРОССе. Отметил, что стало ухудшаться состояние жены. В связи с этим жена также была привлечена к занятиям групповой психотерапии. При обследовании у нее был выявлен астенический невроз с гиперстенической формой астенического синдрома. Состояние больного было неустойчивым. Иногда не выдерживал нападок жены, и агрипнофобия возвращалась. Когда же больному становилось лучше, хуже чувствовала себя жена. Пришлось положить ее в клинику, где состояние купировалось через 10 дней.

В дальнейшем Б. и его жена в течение года посещали занятия в КРОССе. Симптоматика у больного порой обострялась, но он уже установил связь между ухудшениями и ошибками своего поведения. Лекарства полностью удалось отменить только к концу года.

Катамнез. Отношения в семье стали хорошими. Б. с успехом использует навыки общения на производстве и в общественной работе. Исчезло постоянное чувство тревоги, чувствует себя совсем другим человеком. Сон практически всегда спокойный, при затруднениях в засыпании удается наладить сон аутогенной тренировкой.

Стабильные, ровные отношения позволяют сделать вывод о коррекции личностного комплекса, о чем свидетельствует и экспериментально-психологическое обследование.

Личностный комплекс оказывает решающее влияние не только на жизненный путь, но и на клинические параметры невроза. Невроз возникает тогда, когда исчерпываются механизмы психологической защиты и начинает страдать соматовегета-тивное обеспечение. Определение личностного комплекса позволяет прогнозировать жизненный путь больного, выявить ситуации, которые будут для него психотравмирующими, предсказать пути, по которым пойдет заболевание, планировать стратегию и тактику не только лечения, но и профилактики и реабилитации. При этом определяется группа риска.

Как биоген формирует блок, так и социоген - отношения: сформировавшиеся на ранних этапах онтогенеза эмоционально-ценностные отношения человека к миру, себе и близким людям, закрепившиеся способы решения социальных задач с большим трудом могут быть изменены и оказывают детерминирующее воздействие на весь ход дальнейшего развития: «Социально-психологические характеристики человека начинают приобретать собственную логику развития. Выключившись из той системы отношений, которая некогда породила эти свойства, индивид начинает искать или создавать сходные системы отношений...» (Л. И. Анциферова, 1982) или, как говорят в народе, «свинья везде грязь найдет».

Но на этом аналогия гена с социогеном заканчивается. Ген у нас в течение жизни не меняется, разве что произойдет мутация. Если же появляется минус хотя бы в одной позиции, то тенденция развития личности такова, что рано или поздно появятся минусы и в остальных позициях. Наблюдается внутрилич-ностный «порочный круг» (рис. 5.13.).

Из вышеизложенного следует, что первой стратегической задачей профилактики, лечения и реабилитации больных неврозами является коррекция малоадаптивного личностного комплекса таким образом, чтобы все его параметры получили стабильное и позитивное содержание. При

этом я использую принцип целенаправленного моделирования эмоций, позволяющий

во-первых, максимально активизировать больного при проведении лечения,

во-вторых, избежать формальных отношений,

в-третьих, использовать технические приемы различных психотерапевтических систем,

в-четвертых, сделать больного равноправным участником лечебного Процесса.

Я представляю пути воздействия на личностный комплекс при целенаправленном моделировании эмоций следующим образом (рис. 5.14.). Эмоциональная сфера - центр всего. Личностный комплекс, вызывая фоновое эмоциональное напряжение, часто неосознаваемое, искажает когнитивные процессы. Происходит неверная оценка действительности, в результате деятельность становится также малоадаптивной. Личность вступает в конфликт с собой и своим окружением. Это приводит к тому, что возникают мышечные зажимы, а также расстройства в соматовегетативной сфере.

Обычно пациент приходит к врачу со спектром отрицательных эмоций (тревога, страх, депрессия и т. д.). Задача целенаправленного моделирования эмоций - вызвать у больного эмоции интереса и радости. А это можно сделать, влияя на когнитивные процессы, деятельность, соматовегетативную сферу и мышечную систему. Здесь открывается широкая возможность для применения различных методик и их комбинаций. Так, при воздействии на познавательные процессы я использовал когнитивную терапию, сократический диалог, трансактный и сценарный анализ, психологическое айкидо (о нем уже говорилось выше), библиотерапию, рациональную психотерапию и т. д.

Моделирование эмоций интереса и радости в процессе деятельности происходит на занятиях групповой психотерапии. Полезными оказались и приемы поведенческой терапии. Модифицированный мною метод аутогенной тренировки, а также лечебная физкультура, воздействуя на соматовегетативную сферу, также позволяют вызвать эмоцию интереса. Естественно, моя схема не универсальна. В ней не отражены связи эмоций с мотивационной сферой, сферой влечений и т. д. Таким образом, данный подход открывает возможности для дальнейшего совершенствования про*-филактических и лечебных мероприятий.

Почему я считаю, что именно эмоция интереса может оказать решающее воздействие на коррекцию личностного комплекса? Как уже отмечалось, последний, вызывая эмоциональное напряжение, искажает восприятие человеком действительности и самого себя. Пунктирные линии ни рис. 5.14. показывают, как формируется невроз. Длительное существование эмоции интереса, которую удается создать в процессе терапии, способствует тому, что пациент начинает видеть обстоятельства не искаженными, не через темные очки своей фоновой эмоциональной напря-л-сенности и отрицательных эмоций, а в их истинном свете, что ведет к «прозрению» и в конечном итоге к коррекции малоадаптивного личностного комплекса, что показано на рис. 5.14. сплошными линиями. Таким образом, при целенаправленном моделировании эмоций терапевтический эффект идет по тем же путям, по которым шло формирование болезни, но только в обратном направлении.

Результаты лечения стали повышаться, но катам-нестическое наблюдение показало, что личностные комплексы оказались достаточно стойкими, и больные нуждаются в поддерживающей психотерапии. Так спонтанно возник наш КРОСС. Многие больные, отметив у себя значительные положительные изменения, стали консультантами по вопросам общения у себя в семье и на производстве. Но на многие вопросы они ответить не могли. Возникали у них и собственные проблемы, где они не могли быстро сориентироваться. На катамнестические осмотры бывшие пациенты стали приходить вместе с родственниками и друзьями. Ожидая приема, они организовывали дискуссии, а затем просили врача стать арбитром. Когда были подготовлены кадры психотерапевтов и психологов, владеющих современными психотерапевтическими методами, КРОСС был организационно оформлен и начал свою работу. Позднее на базе клуба возникла Северо-Кавказская психотерапевтическая ассоциация «Психологическое айкидо».