Восстановление иконопочитания при императрице Ирине. История созыва VII Вселенского собора. Вероопределение собора и отношение на нем к епископам – иконоборцам.

Константин V Копроним в ряду иконо­борцев должен быть признан самым крайним, особенно во 2-ой половине своего царствова­ния, после собора 754 г. Получив санкцию со­бора, он считал себя вправе действовать са­мыми жестокими и решительными методами. Поскольку самыми стойкими защитниками святых икон были монахи, то гонения обру­шились именно на монашество. Вторая половина царствования Констан­тина V это кульминация иконоборчества. Ни до, ни после оно никогда не принимало такого размаха и не было столь ожесточенным. И после его смерти в 775 г. сразу наступило затишье.

Короткое царствование его сына Льва IV Хозар (с 775 до 780) это переходный период, который пред­шествовал восстановлению иконопочитания. Лев IV женился на Ирине, которая была сторонницей иконопочитания и не скрывала этого. Лев IV предпринял несколько жестоких мер против иконопочита­телей, однако они кажутся совершенно ни­чтожными по сравнению с широкомасштаб­ными и свирепыми иконоборческими мерами его отца. Когда Лев IV умер, по малолетству его сына Константина Порфирородного (780-802 г.), управление государством взяла в свои руки Ирина. Теперь она решительно объявила себя защитницей иконопочитания. Монахи беспрепятственно заняли свои монастыри, появлялись на улицах, и пробуждали в народе угасшую любовь к иконам. Патриарх Константинопольский Павел, бывший в числе врагов иконопочитания, при таком обороте дела счел себя вынужденным оставить кафедру и удалиться в монастырь. Вместо него, по желанию Ирины, в 784 г. поставлен был светский человек, Тарасий, приверженец иконопочитания. Тарасий принимал патриарший престол с тем, чтобы было восстановлено общение с церквами Римскою и восточными, прекратившееся во времена иконоборческие и чтобы созван был новый Вселенский Собор для утверждения иконопочитания.

Невозможно было сразу все устроить. Слишком укоренилось иконоборчество в жизни Визан­тии. Прошло уже несколько иконоборческих десятилетий, и целые поколения византийцев были воспитаны, выросли в иконоборческой ереси.

Чтобы преодолеть иконоборчество, чтобы отменить деяния иконоборческого собора 754 г., который объявил себя Вселенским, нужен был Вселенский Собор. С этим соглашались все: и в Константинополе, и в Риме, и в других местах. И вот был созван Собор в июле 786 г. в Константинополе. Но как только началось первое заседание Собора, в церковь, где засе­дали отцы Собора, ворвались солдаты из сто­личного гвардейского гарнизона. Они разогна­ли Собор, причем некоторые из епископов, бывшие на Соборе, приветствовали разгон Со­бора. Это говорит о том, что и в среде самого епископата еще достаточно сильны иконобор­ческие воззрения. Посему было решено отло­жить созыв Собора и обеспечить его безопас­ность. Из Константинополя были под предло­гом близящейся войны с арабами удалены не­надежные в этом отношении контингенты и вместо них в город были введены европейские части, которые были известны преданностью иконопочитания. Затем было решено провести Собор не в огромном Константинополе, где могли произойти всякие случайности, но в маленьком городе Никее, который лучше можно было контролировать. Таким об­разом был подготовлен VII Вселенский Собор.

VII Вселенский Собор состоялся в 787 г. в Никее. Всех заседаний было 8. Прежде всего Собор занялся рассмотрением вопроса о принятии епископов, замешанных в иконоборческих движениях. В результате первых трех заседаний епископы, принесшие покаяние, были приняты в общение и заняли свои кафедры. Вторым и главным вопросом был вопрос об иконопочитании. По рассмотрении библейских, богословских, святоотеческих и исторических данных Собор утвердил иконопочитание, предал анафеме всех иконоборцев, провозгласил защитникам иконопочитания «вечную память», а также уточнил образ почитания икон.

Еще ранее во второй половине 20-х годов, начиная с первых иконоборческих выступлений Льва III Исавра (717-741), прп. Иоанн Дамаскин (675-749) составил одно за другим «Три слова в защиту святых икон». Во многом эти «Три слова» повторяют одно другое. Как счи­тают современные исследователи последова­тельное издание этих «Трех слов», связано с тем новым, что происходило в изгибах импе­раторской политики. Каждое из них было от­ветом на какие-то новые шаги императора-иконоборца.В основу всей своей аргументации Иоанн Дамаскинполагал христологический аргумент – изображение Христа Спа­сителя, а, следовательно, вообще всякое изоб­ражение на иконе возможно, потому что Сын Божий пожелал стать человеком. В полемике против обвинений в идолопоклонстве прп. Иоанн Дамаскин прово­дил различие между служением (латриа), подобающим лишь Богу, и покло­нением (проскинесис), оказываемым тварным вещам, к каковым относят­ся и иконы. Это терминологическое различие было утверждено Седьмым Вселенским Собором.

Собор составил вероопределение, в котором между прочим сказано: «…подобно изображению честнаго и животворящего креста, полагать во святых Божиих церквях, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях, честныя и святые иконы Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Непорочныя Владычицы нашей святой Богородицы, также и честных Ангелов, и всех святых и преподобных мужей. Ибо, когда через изображение на иконах лики Спасителя, Богородицы и др. бывают видимы, то взирающие на них побуждаются к воспоминанию и люблению первообразов их, и чествованию их лобызанием и почитательным поклонением не собственным, по вере нашей богопоклонением, которое приличествует единому Божескому естеству, но почитанием, воздаваемым изображению честнаго и животворящего креста и святому евангелию и прочим святыням» (Тальберг).

Внутренние проблемы византийской Церкви в конце VIII – начале IX вв. Возобновление иконоборчества при императоре Льве V, его причины. Преподобный Феодор Студит и патриарх Никифор – защитники иконопочитания. Соборы 815 г.

Императрица Ирина, при которой было восстановлено иконопочитание на VII Вселенском Соборе, по особому относилась к своему сыну Константину VI. О взаимоотношениях между императрицей Ириной и ее сыном Константином VI пишет св. Феофан: «властолюбивая женщина испортила жизнь своему сыну-императору, агитировала против него среди войск, и … 15 августа 797 г. Константин был ослеплен, и так жестоко, что едва не умер» (Болотов).

До этого, после 6-летнего брака Константин VI, сын Ирины, принудил в январе 795 г. свою жену Марию, внучку святого Филарета Милостивого, постричься, а в августе повенчался с фрейлиной Феодотой. «Сама экс-императрица-мать подсказала ему этот шаг, понимая, что это сильно дискредитирует императора» (Болотов). Патриарх Тарасий из «икономии» попустил развод и брак. Зилоты-монахи выступили с обличением «нового Ирода». Игумен Саккудийского монастыря Платон и его племянники, два брата – Иосиф и Феодор Студиты, вместе со всеми саккудиотами разорвали церковное общение с Тарасием за «прелюбодейный брак». Отсюда началось монашеское зилотское движение, обвинявшее Православную Церковь с Тарасием во главе в «прелюбодейной ереси» (мехианстве») (Карташев).

После того как св. Ирина стала править единолично, установилось правление, которое оценивают по-разному. Монахи были чрезвы­чайно довольны правлением св. Ирины после свержения ее сына Константина, потому что св. Ирина дала различные льготы и послабле­ния монастырям, освобождение от различных налогов и т. д. Было довольно население Кон­стантинополя, которому также были значи­тельно снижены налоги. Но недовольны были военные, потому что от снижения налогов меньше средств могло уделяться на нужды обороны, и разные государственные чиновни­ки. В этот период государство, которыми пра­вила св. Ирина, стало несколько слабее и по­пало в определенную зависимость как от ара­бов на востоке, так и от болгар на севере.

Во время правления св. Ирины на Западе действовал один из самых сильных западных государей – Карл Великий, которому удалось путем завоеваний и ловкой дипломатической деятельностью собрать огромное государство.

Но государство, во главе которого стояла св. Ирина, было слишком сильным, и с ним нельзя было не считаться. Карл должен был получить признание от этого государства. И в Константинополь направляется посоль­ство от Карла Великого, которое предлагает св. Ирине заключение брака с Карлом Вели­ким.

Никакого результата не последовало, по­тому что в том же 802 году, когда посольство прибыло в Константинополь, там произошел переворот (31 октября). Ирина была сослана далеко от Константинополя, где вскоре и умерла. К власти пришел император Никифор I, кото­рый до того был одним из министров финан­сов. Финансовые чиновники были чрезвычайно недовольны царствованием св. Ирины. Летопи­сец Феофан говорит, что после воцарения Никифора наступило всеобщее недовольство и растерянность. Но это говорит не о настроени­ях народа в целом, а о настроениях монахов, горячо поддерживавших св. Ирину. В право­славных кругах нерасположение к новому им­ператору вовсе не было всеобщим. Например, монах Феостирикт в житии св. Никиты Мидикийского говорит, что Никифор I был благо­честивейший нищелюбивый и монахолюбивый император. Никифор держался православия и иконопочитания. Он разными средствами по­казывал, что не собирается менять религиоз­ную политику св. Ирины. Однако в то же вре­мя он не был готов так слушаться духовенство, как это делала она; напротив, он требовал от самого духовенства послушания. Во время его царствования обострились отношения верхов­ного государственного и церковного управле­ния с монашеской партией зилотов, особенно после смерти патриарха св. Тарасия (806 г.). На патриарший престол был возведен соимен­ный императору Никифор (впоследствии св. Никифор Исповедник). Новый патриарх был человеком широких взглядов. Как и Тарасий, он занимался не только богословием, но и светскими науками, он известен как историк. В последние годы своей жизни писал много богословских трудов в защиту иконопочита­ния.

Как и Тарасий, патриарх Никифор до восшествия на престол был государственным чиновником. В церковной политике он при­держивался того же умеренного направления, что и св. Тарасий, стараясь действовать во всем в союзе с императорской властью. То, что мирянин был поставлен на патриаршество, вызвало большое недовольство у зилотов, надеявшихся, что патриархом станет прп. Феодор Студит. Кроме того, император (по-видимому, отчасти для того, чтобы поставить на место Феодора Студита и сочувствующих ему) извлек из забвения спор о прелюбодейном браке Константина VI. Был собран собор ду­ховных и светских сановников, подтвердив­ший законность брака императора. Священ­ник, который в свое время венчал это брак, был принят в церковное общение. Это стало причиной того, что студийские монахи пре­кратили церковное общение с патриархом, чем вызвали репрессии против себя со стороны властей государственных. Монашество в целом могло быть также недовольно императором Никифором I, потому что он восстановил от­мененные св. Ириной налоги.

Никифор был энергичным императором и много заботился об укреплении армии. Он во­дил также военные походы. Один из них за­кончился катастрофой: воинственный болгар­ский князь Крум одержал полную победу над византийской армией, и сам император Ники­фор погиб в этой битве (26 июля 811 года). После него императором стал его близкий род­ственник Михаил I Рангаве (811-813 гг.). Ми­хаил был слабым правителем и легко подда­вался влиянию сильных людей. Он был готов идти на любые уступки в отношении требова­ний монашества. Студиты были возвращены из ссылки, в которую были отправлены при Никифоре I за то, что вышли из церковного об­щения с патриархом. При императоре Михаиле I было принято новое решение о втором браке Константина VI. Это решение отменяло предыдущее, принятое при Никифоре I, бла­гоприятное для Константина VI решение.

Влияние прп. Феодора Студита стало без­граничным. Благодаря своей огромной энергии он полностью подчинил себе слабовольного императора. Даже в вопросах войны и мира решающий голос принадлежал игумену Сту­дийского монастыря. При новом правителе из­менилась позиция Византии в отношении За­падной Римской империи. Если Никифор не хотел и слышать о притязаниях Карла Велико­го на императорский титул и даже запретил патриарху Никифору послать римскому папе свой синодик, то при Михаиле I начались сов­сем другие времена. Михаил согласился при­знать за Карлом Великим императорский ти­тул. В 815 г. посланцы византийского импера­тора прибыли в город Аахен, столицу империи Карла Великого, где приветствовали его как императора. То есть не только фактически, но и формально, юридически теперь существова­ли две империи. Правда, византийцы призна­ли франкского императора императором, но не римским, потому что титул римского импера­тора византийцы оставляли за своим госуда­рем. Однако средневековая идея империи не­разрывно связана с римским именем, поэтому признание Карла императором было уже большим шагом к тому, чтобы признать его и римским императором.

Ситуация на Балканах продолжала быть тяжелой после побед, которые Крум одержал над византийской армией. Свои новые требова­ния Крум изложил в ультимативной форме. Патр. Никифор соглашался с царем Михаилом I в том, что нужно уступить и пой­ти на требования Крума. Но против этого ре­шительно возразил прп. Феодор Студит, кото­рый требовал продолжения войны. В частности он обосновывал свое мнение тем, что Крум требовал обмена перебежчиками, а поскольку часть их успела принять христианство, выда­вать их язычнику Круму на растерзание было бы изменой самому христианству. Поскольку прп. Феодор Студит имел очень большое влия­ние на императора, его мнение возобладало. Византийская армия вступила в войну, и в июне 813 года произошла битва близ Адрианополя, где византийская армия была разгром­лена.

Это произошло в значительной мере из-за предательства одного из генералов – Льва Ар­мянина. Вместо того чтобы ввести свои войска в битву, он остался в стороне. Этот же Лев Армянин очень скоро после сражения при Адрианополе совершил государственный перево­рот: сверг православного императора Михаила I и стал императором. С царствования Льва V Армянина (813-720) начинается вторая волна иконобор­чества. Император Михаил очень смиренно от­несся к событиям, без всякого сопротивления отказался от власти и постригся в монахи. Впоследствии один из его сыновей Никита (в монашестве Игнатий) стал патриархом Кон­стантинополя. В церковной истории ему при­надлежит большое место.

Лев V был представителем тех малоазийских воен­ных, которые отличались воинственной ак­тивностью и в то же время иконоборческой на­строенностью. Лев V поручил ученому Иоанну Грамматику собрать необходимые материалы для осуждения иконопочитания для предстоя­щего иконоборческого собора. Когда возобно­вилось иконоборчество, противоборствующие течения в Православной Церкви немедленно объединились ввиду общей опасности. В борьбе против иконоборцев патриарх Никифор Испо­ведник шел по одной линии со своими недав­ними противниками – студитами во главе с прп. Феодором. И тот и другой в этот истори­ческий момент написали очень много в защиту иконопочитания.

Прп. Феодор Студит был игуменом Студийского монастыря в Константинополе. Вся жизнь прп. Феодора прошла в борьбе с иконоборчеством. Второй период этого движения длился около 30 лет и начался с воцарением Льва V в 813 г. Гонения, предпринятые против иконопочитателей, коснулись и прп. Феодора. В Неделю Ваий (25 марта 815 г.) он совершил вокруг Студийского монастыря крестный ход с высоко поднятыми иконами и отказался явиться на второй иконоборческий собор. Защищая VII Вселенский Собор и иконопочитание, Феодор Студит решительно отказался войти в церковное общение с иконоборцами, за что был отправлен в изгнание со своими учениками, претерпевая жестокие побои воловьими жилами и пытку голодом (Болотов). Приемник императора Льва V Армянина Михаил II Амориец возвратил из ссылки прп. Феодора и др. православных, но иконопочитание восстановлено не было. Прп. Феодор умер 11 ноября 826 г.

Итак, прп. Феодор опять был от­правлен в ссылку, как это было уже не раз. Никифор Исповедник был смещен с патриар­шего престола, и в первый день Пасхи 1 апре­ля 815 года был поставлен Феодот Мелиссинос представитель одной из аристократических се­мей, проявивших себя в иконоборческом дви­жении.

Вскоре после Пасхи 815 года под предсе­дательством нового патриарха состоялся ико­ноборческий Собор в храме св. Софии. Этот Со­бор отменил догматическое определение VII Вселенского Собора и подтвердил то, что было постановлено иконобороческим Собором 754 года. Однако это было сделано в мягкой форме. Собор объявил, что не считает иконы идола­ми, но тем не менее распорядился об уничто­жении икон. Это характерно в целом для по­литики Льва V и большинства иконоборцев второй волны: они, в сущности, придерживались тех же воззрений, что и первые иконоборцы, но действовали в более мягком духе.

Ничего нового в области богословия новая волна иконоборчества не дала. Иконоборчество IX века было всего лишь слабой попыткой ре­акции, оно не имело внутренней живой силы, в отличие от иконоборчества Константина V Копронима, пламенного иконоборца.

Лев V предчувствовал, что он плохо кон­чит, что его царствование очень непрочно, и действительно, он был убит на Рождество 820 г. прямо посреди собора св. Софии. Его преем­ником стал его бывший боевой товарищ, орга­низовавший заговор против него – Михаил II Амориец, создатель Аморийской династии. Во время его царствования в споре о святых ико­нах наступило затишье. Гонения на иконопочитателей прекратились. Отправленные в ссылку иконопочитатели во главе с патриар­хом Никифором и прп. Феодором были воз­вращены, но, к большому их разочарованию, восстановления иконопочитания не произошло. Михаил II пытался занять нейтральную пози­цию: он не признавал ни VII Вселенского Со­бора, утвердившего иконопочитание, ни обо­их иконоборческих Соборов. Всякая дискуссия об иконах была запрещена.

По своим собственным убеждениям и на­строениями Михаил II, без сомнения, был иконоборцем. Но, будучи реалистом, он видел, что иконоборчество совершенно потеряло поч­ву. То, что он был иконоборцем, показывают разные факты. Так, например, в воспитатели своему сыну и наследнику Феофилу он опреде­лил Иоанна Грамматика – ученого, который организовал иконоборческий Собор 815 года. После смерти иконоборческого патриарха Феодота он не разрешил вернуться на патриарше­ство свт. Никифору, а назначил на констан­тинопольскую кафедру другого иконоборца. Однако в своей политике он занимал ней­тральную позицию, потому что не верил в бу­дущее иконоборчества.