Монтанизм. Покаянная дисциплина первых веков. Вопрос о допустимости второго покаяния. Споры о приеме в Церковь падших и о крещении еретиков.

Для первохристианской Цер­кви святость была мерой жизни каждого христианина, она была нормой церковности. Увеличение числа христиан приводит к некоторому упадку, к пониже­нию духовного уровня, к ухудшению нравственного состояния Церкви. Лишь в середине II в. вводится второе покаяние – возможность возвращения в Церковь отлученного от нее грешника, вос­становление силы крещения, утерянной в отпадении. Следы этих споров о покаянии, о возможности, допустимости покаяния после крещения находим уже в «Пастыре Ерма». Автор одного творения первой половины II века высказывается за так называемое «второе покаяние», т. е. покаяние после крещения.

Однако многие христиане не выдерживают этого реализма Церкви. Оно казалось им изменой. Именно в этом искушении сле­дует искать корни монтанизма.

Монтанизм был основан во второй половине II в. фригийцем (Малая Азия) Монтаном с двумя «пророчицами» Прискиллой и Максимиллой. Монтан отвергал иерархическую структуру Церкви и утверждал, что руководство в ней долж­но принадлежать особым вдохновенным пророкам («харизматикам»). Ос­нователь секты проповедовал в состоянии экстаза, выдавая откровения, исходящие от «Параклита» (Утешителя). Сама форма пророчеств была не­привычна для многих христиан: Монтан проповедовал не в третьем лице, как библейские пророки, а в первом – как будто через него говорил Сам Святой Дух, используя уста пророка как инструмент. В наше время учение такого же толка – Богородичный центр.

Смысл монтанизма был таков: откровение продолжается, Второй За­вет с Сыном еще не полный и не окончательный, лишь в последнем Богоот­кровении – в пришествии Святого Духа – завершается спасение. Новое пророчество, новое откровение, Третий Завет посланы Богом через Монта­на и двух пророчиц. Монтан объявил себя воплощением Параклита. Любое противоречие Монтану, Прискилле или Максимилле объявлялось хулой на Святого Духа.

Это лжеучение явилось своеобразным протестом против некоторого снижения духовного уровня христиан к концу II века. Монтанисты придерживались самых ригористических нравственных норм: от своих последователей они требовали строгого аскетизма, отказа от брака, от употребления мясного, и активного стремления к вольному мученичеству, ибо конец должен скоро наступить. Во время гонений монтанисты заповедовали всеми силами стремиться к получению мученических венцов: если же случалось кому отпасть от Церкви, то таких они положительно запрещали принимать обратно в общение с Церковью. Все, впавшие в тяжкие грехи, напр., убийцы, прелюбодеи и т.п. грешники, по мнению монтанистов, также не должны приниматься в Церковь, если бы они даже и раскаялись.

Тертуллиан (155-220), увлеченный строгими правилами жизни монтанистов и сделавшийся сам монтанистом, облек даже монтанистическое учение в систему. Его уход из Церкви также был связан с распространением обычая вто­рого покаяния, против которого Тертуллиан стал в конце концов выступать, хотя ранее и допускал его.

Таинство покаяния в первенствующей Церкви совершалось так же, как и в настоящее время, через устное исповедание грехов перед иерархическими лицами, получившими власть вязать и решить. Во II и III вв. кроме частного покаяния, употреблялось покаяние публичное при совершении одного из смертных грехов: отступничество от веры, убийство и блуд.

Публичное покаяние оформилось в особый чин к концу первой половины III века. Исторической основой для этого послужило гонение на христиан императора Декия (249-251). После 20 лет правления, по его новому указу, от каждого гражданина Империи требовалось принести справу, что он перед специальной комиссией принес жертву статуе императора. Итак, впервые римское государство взяло на себя инициативу гонений на христиан. Произошло массовое отступничество.

По поводу вопросов о принятии падших в церковное общение, в церквах Карфагенской и Римской в III в. образовалось два раскола. В карфагенском расколе Новата и Фелициссима выразилось противодействие строгости этой церкви по отношению к падшим, а в Римском расколе Новациана, наоборот, противодействие благосклонному отношению Римской церкви к падшим.

Новат, недовольный личность нового Карфагенского епископа Киприана, собрал вокруг себя партию. Затем без ведома и против воли Киприана поставил Фелициссима диаконом. Находясь вдали от паствы, Киприан смягчил свою позицию относительно прощения отпадших. Фелициссим, пользуясь отсутствием Киприана, вместе с исповедниками, которые весьма почитались народом, начали принимать падших в Церковь. Исповедники утверждали, что только они имеют на это право. Киприан воспротивился этому, утверждая, что лишь епископы имеют власть диктовать условия возвращения падших в Церковь. По возвращении Киприана в 251 г. Карфагенский Собор африканских епископов лишил Новата и Фелициссима церковного общения и по­становил «падших исцелять и врачевать средствами покаяния». Раскольники же решили избрать своего Карфагенского епископа и незаконным путем рукоположили Фортуната. Но т.к. как на стороне Киприана были почти все африканские епископы, и за него стояла и Римская церковь, то этот раскол не смог усилиться и в IV в. его уже не было.

В Римской Церкви почти одновременно с Карфагенской возник раскол Новациана, Причиной послужило избрание в 251 г. Римским епископом Корнелия, смотревшего на принятие в Церковь падших благосклонно. Новациан, приверженец монтанистических взглядов относительно падших, протесто­вал против того, чтобы воссоединять с Церковью не только падших, но и вообще всех тех, кто вновь согрешил после первого покаяния (крещения), ибо через общение с грешниками Церковь, полагал он, оскверняется и перестает быть святой. Раскол Новациана просуществовал до VII в.

Римским Со­бором (251 г.) было единодушно принято опреде­ление Карфагенского Собора по поводу принятия падших. Так был восстановлен мир в Церкви и особо регламен­тировано публичное покаяние. Были образованы четыре разряда кающихся:

а) «плачущие» (стоят вне храма на паперти);

б) «слушающие» (стояли в притворе храма до окончания Литургии оглашенных);

в) «коленопреклоненные» (припадающие), (стояли в самом храме, но также не участвовавших в Литургии верных. После Литургии удостаивались пастырского благословения).

г) «купностоящие» (стояли вместе с вер­ными на всей Литургии, но не могли причащаться Святых Тайн).

Споры о крещении еретиков. Церковь всегда исповедовала только едино крещение и потому оно было неповторимо; повторялось только над еретиками и то не во всех церквах. Некоторые из восточных церквей, а также церковь карфагенская с большей частью африканских, перекрещивали всех еретиков, при вступлении их в Православную Церковь, признавая неправильным их крещение от еретического общества, содержащего неправильное вероучение. Напротив, другие церкви, в числе их Александрийская и Римская, не перекрещивали еретиков, если крещение было совершено по правильной форме, то есть во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Из-за такой разности во взглядах на крещение еретиков, в середине III в. произошли большие споры в Церкви. Римский епископ Стефан, (253-257 гг.) доказывал восточным церквам и африканским, что еретиков не следует перекрещивать, и грозил им прекращением общения, а епископу карфагенской церкви, получившему начало от Римской, даже отлучением. С другой стороны, перекрещивание еретиков отстаивали Фирмилиан, еп. Кесарии Каппадокийской, и Киприан Карфагенский, доказывая, что благодать находится только в истинно-христианской Церкви, а потому крещение, совершенное вне ее, не есть действительное крещение. Эта разность во взглядах на крещение еретиков оставалась до IV в., когда на вселенских соборах были установлены общие правила, каких еретиков принимать в Православную Церковь через перекрещивание и каких нет, т.е. каких еретиков крещение признавать действительным.