Пробуждение от дремы

В популярной музыке сложно найти параллели для Earth Song. Возможно, наиболее близкий тематический прецедент – это песня Боба Дилана A Hard Rain's a-Gonna Come, похожий воображаемый протест в окружающем мире, исполненном угроз, включая ядерную аннигиляцию. Марвин Гэй (Mercy Mercy Me), Джони Митчелл (Big Yellow Taxi) и Нейл Янг (Natural Beauty) пели выдающиеся песни об экологических проблемах, но они были гораздо скромнее и традиционнее в своих представлениях.

Earth Song говорит не только об экологии. Этот плач скорее повествует о состоянии человечества – о состоянии всей жизни в целом. Как и песня Джона Леннона Imagine, она просит слушателей попытаться позаботиться о нашем мире, а не тешить себя мыслями о жизни после смерти. Однако там, где Imagine просто делает тихое элегантное заявление, Earth Song обладает невероятной мощью, эпичностью и жизненностью. И это одна из причин, почему Imagine лучше и благоприятнее воспринимается обычным слушателем. Ее радикальные идеи можно смягчить ее эфемерным звучанием. Earth Song же, наоборот, старается разбить равнодушие и требует ответа за поступки. Радио не может передать всю ее красоту и сложность. Это песня, которую написали специально для того, чтобы она гремела из гигантских колонок, если ее нельзя прослушать живьем.

По стилю она объединяет драматическую структуру оперы со страстным жаром госпела. В ней также есть элементы рока и блюза. «Он был международной эмблемой духовного импульса афроамериканского блюза, который мы унаследовали еще со времен рабства», - говорит доктор Корнелл Вест. – «Майкл Джексон был частью этой гигантской волны в океане человеческого самовыражения».

Форма зова и отклика, использованная в Earth Song, уходит корнями в музыкальные традиции практически каждой культуры, от хоров греческих трагедий до афроамериканских спиричуэлов. Исторически можно проследить, что она часто использовалась как форма сопротивления подавлению, чтобы драматизировать посыл и продемонстрировать социальное единение. Действительно, Ницше писал, что именно в этом первобытном единении люди впервые нашли освобождение и избавление. Наши страдания переходят в общественную энергию творчества. Джексон использует форму зова и отклика, чтобы продемонстрировать наше затруднительное положение, а заодно показать, как мы можем использовать это для достижения чего-то лучшего.

Помимо явных привязок к Библии (Иов, Иеремия, Авраам, Иисус и т.д.) в Earth Song также есть параллели и с восточными религиями, включая буддизм, индуизм, суфизм и даосизм. Кроме того, есть параллели и с язычеством, и с туземными обычаями африканцев и коренных американцев. Earth Song связана с множеством литературных произведений: Блейк (O Earth O Earth Return! Rise from the slumberous mass), Вордсворт (I felt a sense of pain when I beheld the silent trees, and saw the intruding sky), Йейтс (The blood-dimmed tide is loosed, and everywhere the ceremony of innocence is drowned) и Т.С. Элиот (What is that sound high in the air, murmur of maternal lamentation).

Earth Song, вероятно, проще всего понять с артистической точки зрения, как трагедию. Подобно греческим и шекспировским трагедиям, она драматизирует борьбу человека с судьбой. Однако Джексон представляет эту борьбу не с точки зрения королей или героев, а с позиций самой планеты – жизни как коллективного понятия (выделяя голоса страждущих, беззащитных и невидимых). «В своем сердце он носил другие жизни и времена», – сказал Смоки Робинсон. – «Это было больше чем просто иметь душу; это была душа, уходившая корнями глубоко в почву истории целой нации». В Earth Song Джексон не просто играет самого себя. Он выступает носителем современной трагедии: борьбы Земли и ее обитателей за выживание, невзирая на все возрастающие трудности.