Традиционное представление о «семье» в сравнении с социально-конструкционистским

Быть семьей»: взгляд с точки зрения социального конструкционизма

Июль 21, 2010 автора narrlibrus

обзор, опубликованный в первом номере журнала «Постнеклассическая психология» в 2005 г.

Кутузова Д.А.

В обзоре представлены теоретические и эмпирические исследования процесса образования и существования семьи в современном обществе, выполненные в русле подхода социального конструкционизма. В отличие от традиционно принятых в психологии и социологии структурно-функциональных определений, социальный конструкционизм подчеркивает процессуальный аспект жизни семьи. Представление о семье конструируется людьми с учетом условий времени, места и социального контекста. Основными аспектами того, что означает «быть семьей», с точки зрения Л.Беллы являются Длительность, Забота и «общее домашнее пространство». Эмпирические работы посвящены особенностям семейной жизни в студенческом городке, в семьях, состоящих из бабушек и внуков, а также в домах престарелых.

Ключевые слова: семья, социальный конструкционизм, фамилизм, маргинализация, отношения, процесс.

Современные семьи настолько разнообразны, что уже не вписываются в традиционные социологические и психологические представления о том, что такое семья. В 2002–2003 году группа канадских исследователей под руководством профессора Лесли Беллы (Leslie Bella) провела серию исследований, посвященных разработке системы социально-конструкционистских представлений о том, что значит «быть семьей», и их эмпирической проверке[1].

Традиционное представление о «семье» в сравнении с социально-конструкционистским

В первую очередь, Лесли Белла и ее коллеги подвергают сомнению структуралистское определение семьи как «ячейки общества», некой целостной структурной единицы. Они считают, что подобное определение закрывает от нас значительную долю тех ценностей, ради которых мы и поддерживаем семейные отношения. Они придерживаются мнения о том, что каждый человек сам активно создает то социальное окружение, в котором живет, и предпочитают говорить не о том, что такое семья, а о том, что значит «быть семьей»: как мы организуем свою совместную жизнь с теми, о ком мы заботимся. Представление о семье как некой структурной единице, обладающей набором «необходимых и достаточных» свойств, доминирующее в психологии, социологии и социальной работе, может оказаться средством притеснения многих людей в современном мире разнообразия и мультикультурализма. Общественность, включая как профессионалов-«семьеведов», так и «обычных людей», все время явно или скрыто сравнивает конкретную семью, с которой сталкивается, с «нормальной» — в результате уникальность семьи игнорируется, и взаимоотношения с ней строятся неэффективно и неадекватно, а в некоторых случаях мы можем говорить о дискриминации и маргинализации.

Что значит «быть семьей»[2]? Это процесс, в котором мы создаем с другим человеком (людьми) длительные и устойчивые к невзгодам близкие отношения взаимной заботы. Таким образом, в этом процессе можно условно выделить три аспекта: устойчивость (во времени и по отношению к невзгодам), заботу и близость. Авторы считают, что эти составляющие являются сутью любых хороших семейных отношений, как в семье традиционного типа, так и в альтернативных способах быть семьей. Подобный подход близок позитивной психологии, социальной работе, ориентированной на сильные стороны, а также нарративному подходу в практико-психологической работе с людьми.

Концептуализация «бытия семьей» как процесса — проявление социально-конструкционистской, постмодернистской точки зрения. Традиционное представление о семье как структурной единице, характеризующейся определенными особенностями взаимоотношений, не позволяет увидеть и осознать всю ту работу, которую члены семьи постоянно делают для того, чтобы в их семейных отношениях присутствовали терпение (здесь мы будем употреблять это слово как синоним устойчивости), близость и забота. Исследование альтернативных способов быть семьей может сделать процессы со-творения терпения, близости и заботы более очевидными.

«Фамилизм» и кризис традиционного института семьи

Учебники по социологии и психологии семьи, как правило, начинаются с классического определения семьи как структурной единицы: «семья — это относительно стабильная группа людей, объединенных узами кровного родства, усыновления и брака, проживающая вместе с целью продолжения человеческого рода»; семья может существовать в разных формах и выполнять различные функции. Рассматривая семью с исторической точки зрения, социологи пришли к выводу, что основной формой существования семьи следует считать расширенную семью или клан, тогда как нуклеарная[3] семья является в значительной степени результатом индустриализации. Идеология, поддерживающая идею о том, что семья как целое обладает собственной ценностью, большей, чем объединенная ценность ее членов, получила название «фамилизм» (от лат. familia — семья). Фамилизм придает брачным отношениям привилегированный статус по сравнению с другими формами существования семьи. В обществах, где существуют различия в правах между мужчинами и женщинами (не в пользу последних), интересы семьи отождествлялись с интересами патриарха-главы семьи.

В конце двадцатого столетия консервативные критики общества в один голос заявили об упадке и разложении института семьи, предрекая моральное падение людей и социальный кризис. Некоторые из этих критиков обвиняли государство в подрывании традиционной семьи, потому что оно-де вступает в коалицию с матерью и ребенком, маргинализуя при этом отца. Другие критики были более осторожны. Popenoe (1988) видел причины упадка традиционной семьи в том, что количество ее функций сократилось с развитием системы общего образования и здравоохранения, а также в том, что у семьи меньше власти и она менее стабильна. Идеология фамилизма, считал он, уступает место принципам самоопределения и эгалитаризма. Он отмечал, что можно говорить о феномене «постнуклеарной семьи», в которой один (максимум — два) ребенка, домашнее хозяйство также сведено к минимуму, а функции создания эмоциональной близости, сексуального удовлетворения и воспитания детей больше не связаны друг с другом намертво и могут быть распределены между разными людьми.

Сейчас в западном мире наблюдается тенденция к уменьшению количества детей в семьях, уменьшается размер расширенной семьи. В старшем поколении количество двоюродных братьев и сестер и прочих отдаленных родственников еще велико, тогда как в среднем и младшем поколении оно существенно меньше. В результате получается так, что количество членов семьи, способных ухаживать за стариками, оказывается меньше, чем количество стариков.

Исключение альтернативных способов быть семьей

Традиционное определение семьи исключает альтернативные способы быть семьей, отклонения от «нормальной» нуклеарной семьи. Очевидный пример: акцент на функции продолжения рода маргинализует однополые семьи и семьи сиблингов, где нет и сексуальных отношений. Несмотря на постепенно возрастающую в некоторых кругах общества терпимость по отношению к геям и лесбиянкам, пока еще бытует представление о гомосексуализме как об определенном отклонении, патологии, дефицитарности. Не получают в глазах западного человека статуса «нормальных» семьи, где у мужчины несколько жен (например, мусульманские). Также не считается нормальной семьей родовое сообщество, где функцию воспитания подрастающего поколения берет на себя все сообщество. Так, например, живет традиционное общество островов Самоа, где ребенок может выбрать, с какими взрослыми он будет жить; он не обязан жить со своими биологическими родителями, а у родителей нет на него особых прав. Система социального обеспечения в западных странах, ориентирующаяся на традиционное определение семьи, может проигнорировать тот факт, что ребенок, не живущий с биологическими родителями, получает уход и воспитывается членами сообщества, церковного прихода, расширенной семьи и т.п., и посчитать необходимым помещение ребенка в детский дом или в приемную семью — в обоих случаях, к чужим людям. В некоторых культурах в состав семьи входят также крестные родители и дети. В странах, где сосуществуют западное и традиционное общества, нередки конфликты между государственной системой социального страхования и родовыми общинами аборигенов.

Гендерные роли в традиционных представлениях о семье

Традиционное определение семьи предписывает мужчинам и женщинам разные семейные роли и функции. Женщины — «хранительницы очага» — отвечают за психологический климат в семье и за воспитание детей, передачу им культурных требований в отношении поведения, тогда как задача мужчин — обеспечивать семью материально; их роль в воспитании сводится к осуществлению дисциплинарных санкций. Мнение мужчины считалось основным фактором в принятии важных решений. Критики феминистского толка обозначили такое распределение ролей в семье как «фамилистское» и «патриархальное», и помогли подвергнуть сомнению, деконструировать это представление, чтобы показать, насколько различно воспринимают разные члены семьи подобное положение вещей. Современные исследования показывают, что распределение семейных ролей между мужчинами и женщинами может быть более гибким: так, в отцовстве может быть существенно выражен элемент эмоционального контакта, а в материнстве — следования правилам и обучения инструментальным навыкам.

В последние несколько десятилетий за рубежом много внимания уделяется исследованиям роли досуга, свободного времени в жизни человека, в частности, семейного досуга. Однако эти работы унаследовали фамилистское предположение о том, что когда семья собирается отдохнуть и поиграть, все ее члены в равной степени воспринимают это как досуг и отдых. Но для женщин это неверно; досуг семьи во многом обеспечивается определенной «невидимой» женской работой, и поэтому необходимо отличать досуг женщины от досуга семьи. Этот факт стал очевидным после того, как Лесли Белла (1992) исследовала роль Рождества в поддержании целостности и идентичности североамериканской семьи, а также вклад каждого из членов семьи в то, чтобы празднование Рождества состоялось, прошло «на ура» и оставило чудесные воспоминания.

Преодоление ограничений

Пытаясь преодолеть ограничения традиционного определения семьи, многие исследователи предлагали свои «неудовлетворительные, но реалистичные» определения. Так, например, Маргрит Айхлер (Eichler, 1986, стр. 3) определяет семью как «социальную группу, в состав которой могут входить, а могут не входить взрослые обоих полов, могут входить, а могут не входить дети; взрослые в составе семьи могут состоять, а могут не состоять в браке, могут проживать вместе или по отдельности, могут иметь сексуальные отношения или не иметь таковых». Предполагается, что подобные «неудовлетворительные, но реалистичные определения» подталкивают нас к смене парадигмы в концептуализации семьи, в результате которой возникнет более широкое и одновременно элегантное представление о том, что есть семья, или, в терминологии Лесли Беллы, о том, что значит «быть семьей».

Постмодернистские подходы считают возможным отстраниться от привычной озабоченности структурой и функциями семьи в пользу разнообразных вариантов переживания того, что значит «быть семьей». Представление о семье конструируется людьми с учетом условий времени, места и социального контекста. Когда мы даем то или иное определение семье, мы тем самым совершаем политический акт, своей властью включая в состав семьи одних людей и исключая других. По мнению Беллы и ее коллег, семья — это сложная сеть взаимоотношений, которая не существует как данность, а воссоздается и пересоздается в каждый момент в определенной «работе чувств» (Hanson, 1997).

На практику социальной работы, особенно — социальной работы с семьями, — существенно повлияла социологическая теория Парсонса и социальная психология. Мы привыкли понимать отдельных людей, семьи, общины и общество в терминах «макро-» и «микросистем», «границ», «среды» и «ролей». Теория систем в применении к психологии — в изначальном — структурно-системном понимании — отразилась в убеждении, что проблемы отдельного человека требуют вмешательства психотерапевта в «семейную систему» и ее реструктурирования. Этот подход импонирует и представителям системы здравоохранения, привыкшим работать с постановкой диагноза и назначением лечения; однако у него есть серьезные ограничения.

Альтернативные подходы к работе с семьей принадлежат к социально-конструкционистскому направлению, и в конце 90‑ х годов они стали достаточно популярны, судя по количеству публикаций в журналах, посвященных семье. Однако людям, обученным в структуралистской традиции, трудно бывает перестроить свой понятийный аппарат. Представление о том, что значит «быть семьей», согласуется с социально-конструкционистскими подходами к практике помощи людям, и авторы выражают робкую надежду, что эти идеи могут лечь в основу обучения специалистов помогающих профессий.

«Быть семьей» подразумевает в большей степени общее пространство, а не совместно проводимое ограниченное время. Общее пространство способствует деланию многих вещей параллельно (к чему так склонны женщины) и сосуществованию различных слоев смысла в одном и том же действии.

Семья и государство

Государство всегда вмешивается в жизнь семьи: оно определяет, кто имеет право вступать в брак и с кем, какие брачные и подобные им отношения являются приемлемыми, кто достоин быть приемным родителем, задает «необходимые и достаточные» основания для развода и процедуру развода, требует регистрации всех рождений, браков, разводов и смертей. Государству также важно иметь определение семьи, чтобы регулировать иммиграцию. Государство обеспечивает финансовую поддержку отдельным людям и семьям, например, оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком, дотации на детей, защищает наиболее уязвимых членов семьи от жестокого обращения. Поэтому государство не может обойтись без определения семьи. Для него существенным элементом семьи являет домохозяйство, то есть совместное проживание.

Современная семья в большинстве развитых стран уже отходит от модели, где единственным кормильцем является мужчина; женщины, как правило, тоже работают. В Канаде забота о том, чтобы дети не проживали в бедности, выражается в том, что люди, имеющие детей, частично освобождаются от уплаты налогов. Однополые пары настаивают на изменении семейного кодекса в сторону признания их отношений семейными, с сопутствующими правами и обязанностями.

Индивидуальная и социальная ответственность

Маргрит Айхлер считает современный семейный кодекс выражением «модели индивидуальной ответственности», и предлагает взамен «модель социальной ответственности». В этой модели:

• уменьшаются межполовые различия в правах и обязанностях;

• семья — это реально существующие отношения, брак не является привилегированной формой семьи;

• родительские и супружеские обязанности могут выполнять разные люди;

• государство взаимодействует с каждым отдельным человеком, а не с семьей как целостностью;

• отношения зависимости и иждивенчества признаются вне зависимости от того, является ли иждивенец кровным родственником или партнером по браку, или не является;

• взрослые члены семьи несут ответственность за свое собственное материальное благополучие и за материальное благополучие других членов семьи;

• как матери, так и отцы обеспечивают материальное благополучие детей вне зависимости от того, проживают ли они совместно с ними;

• как отцы, так и матери ответственны за заботу о детях, эти обязанности (рассматриваемые отдельно от прав) сохраняются независимо от того, проживают ли они совместно с детьми или отдельно;

• общественность разделяет с родителями заботу о детях и иждивенцах; если один из родителей отсутствует или в силу тех или иных причин не может внести свой вклад в заботу о ребенке, общество компенсирует его вклад;

• финансирование заботы о взрослых иждивенцах — ответственность общества, тогда как саму заботу может осуществлять и член семьи; разнополые и однополые пары не различаются в глазах государства (Eichler, 1997, 144–145).

Основные аспекты того, что значит «быть семьей»

Понимание того, что значит «быть семьей», позволяет нам отделить структуру семьи от семейных ценностей и ближе рассмотреть процессы, связанные с поддержанием длительных отношений близости и заботы. «Быть семьей» — означает состоять в длительных отношениях заботы и иметь при этом общее домашнее пространство. Такое определение указывает на то, что подобные взаимоотношения могут реализоваться как в рамках традиционной семьи, так и за ее пределами, например, в детских домах, интернатах, летних детских лагерях, больницах, домах престарелых и т.п.

Длительность отношений означает, во‑ первых, длительность во времени и, во‑ вторых, устойчивость по отношению к разного рода трудностям и превратностям судьбы. Хорошие семейные отношения продолжаются, невзирая на невзгоды. Это представление отсылает нас к работам по проблеме риска для семьи, уязвимости и стрессоустойчивости семьи как единого целого. Стрессоустойчивость семьи связана с общими ценностями и целями, наличием ресурсов (у отдельного человека, в семье и в сообществе), а также с открытостью общения (коммуникации) в семье. Опыт преодоления трудных ситуаций и невзгод становится одной из сильных сторон семьи.

Идея устойчивости отношений связана также с долгосрочными добровольно взятыми на себя обязательствами (commitment) быть в этих отношениях. Это позволяет отличить краткосрочные отношения от тех, где люди становятся частью жизни друг друга. В традиционном представлении о семье долгосрочные добровольно взятые на себя обязательства связываются с кровными узами и узами брака. Однако в случае кровного родства речь лишь с натяжкой порой может идти о добровольности; добровольная ответственность за других людей возможна и желательна за пределами традиционной семьи. Геи и лесбиянки настаивают на том, чтобы им дали возможность заключать браки, отчасти ради того, чтобы доказать обществу устойчивость своих взаимоотношений и свою преданность друг другу. Обещание волонтера навещать старушку в доме престарелых до самого последнего дня ее жизни, и включенность профессиональной сиделки в жизнь семьи взрослого инвалида отражают подобные долгосрочные обязательства за пределами кровного родства.

Забота также является главной составляющей семейных взаимоотношений. Джоан Тронто определяет заботу как любую деятельность, направленную на поддержание или восстановление любого элемента, входящего в состав нашего жизненного мира, при этом забота о себе, о других людях и природном мире связывается воедино в «страховочную сетку жизни» (Tronto, 1993). Ее представление о заботе как нравственном явлении исходит из более ранней работы Кэрол Гиллигэн об этике заботы (Gilligan, 1982). Таким образом, понимание того, что значит «быть семьей», неразрывно связано для нас с этикой и нравственностью, в смысле нашей ответственности друг за друга и за мир, в котором мы живем.

Тронто выделяет четыре составляющих процесса заботы: первый — неравнодушие, сердечное внимание, утверждение бытия другого человека и радость от наличия отношений. «Работа сердечного внимания» может принимать явно видимую форму организации праздников и семейных торжеств, а также существовать в виде внимания к мелочам, вроде того, чтобы помнить, когда у кого день рождения, кто что коллекционирует и любит на завтрак. Все это требует вложения некоторых усилий и демонстрирует важность и уникальную ценность другого человека для того, кто проявляет сердечное внимание, или особого качества отношений, существующих между двумя или более людьми. Большая часть действий, выражающих сердечное внимание, относятся к «досугу», но их смысл и значимость выходят за пределы «времяпрепровождения». Если мы сердечно внимательны к кому-либо, мы можем понять и предвосхитить его или ее потребности, стать более отзывчивыми и адекватными в проявлении других аспектов заботы. Для многих людей понятие «родной человек» подразумевает взаимность сердечного внимания.

Второй аспект заботы, который можно охарактеризовать как «организационный» — деятельное обеспечение благополучия. Так можно заботиться не только о людях, но о бизнесе, например. Работающая мама деятельно обеспечивает благополучие своего ребенка, выбирая для него хороший детский садик или няню, или съезжаясь с семьей своих родителей. Люди, выбравшие для себя помогающие профессии, занимаются именно деятельным обеспечением благополучия своих подопечных.

Третья форма заботы — непосредственный уход за кем-либо, за ребенком, престарелым, больным или инвалидом; сюда же включается и работа по дому. Уход может осуществляться и на профессиональной основе, этим занимаются няни и сиделки, а также медсестры и медбратья, уборщицы и повара в учреждениях дневного или постоянного пребывания. Когда такая работа выполняется членами семьи, она никак не оплачивается, поэтому и в том случае, когда человек выбирает для себя в качестве профессии уход за теми, кто в нем нуждается, эта профессиональная деятельность оплачивается крайне низко.

Четвертый аспект заботы, по Тронто — принятие заботы от того, о ком ты заботишься сам. При этом признается взаимная природа отношений заботы. Тронто утверждает, что наше общество во многом умаляет и маргинализует тех, о ком заботятся другие, представляя их пассивными потребителями заботы.

В сознании людей перечисленные четыре аспекта заботы постоянно смешиваются. Многие женщины полагают, что раз они обращают сердечное внимание на кого-либо, они должны также непосредственно ухаживать за этим человеком, а если им это не удается, они чувствуют себя виноватыми. Таким образом, одной из задач социальных работников является помощь людям в различении разных аспектов заботы. Мужчинам легче это удается, так как большинство мужчин полагает, что они могут делегировать непосредственный уход за тем, к кому они сердечно внимательны. Мы не всегда можем быть сердечно внимательны к тому человеку, за которым мы присматриваем и ухаживаем: например, взрослый человек может заботиться о престарелом родителе, который когда-то жестоко обращался с ним. В такой ситуации взрослый может испытывать противоречивые чувства, и профессионал, осознающий различные аспекты заботы, может оказаться весьма полезным.

Долговременных отношений заботы недостаточно для того, чтобы «быть семьей». При разработке представлений о том, что значит «быть семьей», Л.Белла исследовала понятие близости (intimacy). Близость подразумевает подробное знание друг друга, особое знание, которое характерно только для этих отношений. Однако понятие интимности часто подразумевает наличие сексуальных отношений, которые в ее представлении о том, что значит быть семьей возможны, но вовсе не необходимы. Интимность также подразумевает откровенность и самораскрытие, также не обязательные в представлении Л.Беллы. Поэтому для обозначения третьего аспекта того, что значит «быть семьей», Л.Белла выбрала термин «общее домашнее пространство» (shared domestic space), подразумевающее наличие разделенных повседневных деятельностей, занятий, обеспечивающих возможность для развития близких доверительных отношений. Очевидно, что общее домашнее пространство возникает, когда ваш любимый человек спит в одной спальне с вами, пользуется той же кухней и ванной. Менее очевиден вариант общего домашнего пространства, когда друг может зайти к вам без стука и достаточно хорошо знает, что у вас где лежит, чтобы не задавать вопросов о том, где хранятся пряности и не пора ли пополнить их запас, чем мыть посуду и куда ее потом поставить (может, опять же, помыть посуду, не спрашивая вашего разрешения). Идея общего домашнего пространства может быть очень полезна при исследовании досуга. Коллективный отдых часто подразумевает создание временного или постоянно существующего общего домашнего пространства. Это понятие помогает нам увидеть, как люди, не проживающие совместно все время, участвуют в повседневных делах, создавая возможности для близости (которая может включать или не включать самораскрытие). Изучение традиционных семей также могло бы весьма обогатиться исследованиями общего домашнего пространства. Работа с бездомными может рассматриваться в контексте потребности в наличии общего домашнего пространства. Этот подход объясняет психотерапевтическую ценность ужинов в церкви, организуемых некоторыми общинами для бездомных, одиноких и малоимущих.