Племенное родство балканских славян с русскими

Балканский полуостров со времен доисторических служил ареной для передвижения разных народностей. В первых веках христианства славяне, явившиеся на Балканский полуостров, перемешиваются частью с греками, аварами, остготами. Позже в VII столетии болгары, выходцы из Азии, перемешиваются со славянами восточной части Балканского полуострова. Еще позже являются турки, которые тоже в сильной степени смешиваются со славянами Балканского полуострова. Кроме того, внутрь Балканского полуострова вторгались русские со Святославом, печенеги, венгры, монголы.

Все эти народности не могли не оставлять в большей или меньшей степени свой след в стране, ими проходимой или даже обитаемой некоторое время. Характер местности, род занятий, больший или меньший гнет, под которым те или другие народности существовали, в свой очередь, заметно влияли на характер населения не только в духовном, но и в физическом отношении. Не мудрено поэтому, что ныне, например, тип болгарина в физическом отношении заметно разнится от серба и в особенности от черногорца. Все эти три народности довольно резко в свой очередь отличаются от славян русских.

Даже вера не являлась объединяющим началом, ибо в Сербии было некоторое тяготение к католичеству, а в Боснии правители и значительная часть магнатов приняли католичество, а после покорения Боснии турками боснийская знать приняла мусульманство. Часть болгар тоже перешла в мусульманство. Не было религиозной общности и потому, что Болгария и Сербия то подчинялись в духовном отношении патриархату греческой церкви, то освобождались от этой зависимости.

Вся история отдельных славянских народностей на Балканском полуострове сложилась так несчастно, что вместо единения шла почти непрерывная распря, не только между отдельными племенами, но и междоусобная в каждом племени (вроде борьбы наших князей удельного периода).

Как болгарская, так и сербская народности выделяли немало выдающихся энергией, характером и талантами лиц, становившихся во главе своих народов; к числу их относятся Симеон Великий и Асен II болгарские, Душан Великий сербский и Твыртко боснийский. Эти четыре лица являются представителями расцвета независимого существования Болгарии, Сербии и Боснии. Но эта независимость держалась, главным образом, не сплоченностью народа, не его учреждениями, а мощью этих лиц. Умирали вожди — распадались и наскоро основанные ими государства.

За весь длинный период существования славянских племен на Балканском полуострове до подчинения их туркам историками не отмечено случая, чтобы одна славянская народность помогла другой стать на ноги, приобрести самостоятельность. Напротив того, как только, например, болгары добились независимости, они начали воевать с Сербией и наоборот. Независимые Болгария и Сербия целью своих действий ставили движение к югу, включение Македонии, Фессалии, Эпира в свои владения, выход к морю (Салоники). Общность этих целей, как у болгар, так и у сербов, создавала между ними соперничество, которое продолжается и ныне. Свободная с 1878 года Сербия проявляет свой независимую волю, прежде всего, в войне с Болгарией.

При Симеоне Великом, почти 1000 лет тому назад, Сербия входила в состав владений Болгарии. При Душане Великом, 700 лет тому назад, Болгария была побеждена сербами, хотя и сохранила свой автономность, так как сербы удовольствовались лишь вассальной подчиненностью Болгарии.

Вряд ли ныне болгары в мечтаниях о великой Болгарии вспоминают о подчинении им в течение короткого времени Сербии, но Болгария, соединенная с Македонией или, по меньшей мере, Болгария Сан-Стефанского договора не кажется болгарам задачей неисполнимой. Но тут на дороге у них, кроме турок, опять стоит Сербия, тоже предъявляющая свои права на Македонию. Но в состав Сербии входила также Македония, уже после того, как она была ранее завоевана болгарами. Поэтому права на Македонию с исторической и этнографической точек зрения как у болгар, так и у сербов несомненны.

Гораздо труднее сербам доказать их исторические права на Боснию и Герцеговину. Из изложенного в XXVII главе видно, что Босния никогда не входила в состав Сербии. Босния все время своего независимого существования тянулась не к объединению с сербами, а к Хорватии, Далмации, Венгрии, тянулась к Западу и католичеству, но не к Востоку и православию. Кроме краткого, отчасти случайного, самостоятельного существования в XIV столетии, Босния и Герцеговина других прав на самостоятельное устройство не имеют.

В битве против турок на Коссовом поле в 1389 году боснийские войска в самый решительный момент покинули сербов и облегчили победу турок. Через 8 лет сербские войска энергично помогают туркам в бой под Никополем против Сигизмунда, предпринявшего крестовый поход против турок; участие сербских войск на стороне турок решает подчинение Балканского полуострова туркам.

За весь длинный исторический период пятнадцати столетий Россия не играет никакой роли на Балканском полуострове. Исключение составляют несколько походов наших князей Киевской Руси в восточную часть Балканского полуострова.

Заметную роль в судьбах балканских славян русские сыграли во второй половине X столетия. Это время совпадает с независимым существованием первого болгарского царства. Чтобы избавиться от болгар, ставших слишком сильными, византийский император Никифор приглашает воинственного князя киевского Святослава в Болгарию. Святослав со своей дружиной является в Болгарию и покоряет болгар. Этим он наносит тяжкий удар независимости Болгарии. Византийский император пользуется ослаблением болгар и в 971 году подчиняет вновь Болгарию Византии. Через 900 лет Россия исправляет сделанное ей зло Болгарии и кровью своих сынов завоевывает Болгарии независимость.

В течение пятнадцати столетий до овладения Балканским полуостровом турками как между славянами, жившими на полуострове, так и между ними и славянами Венгрии, Польши и России, не существовало сознания общности интересов, не сознавалось ни племенной, ни религиозной связи. Славяне на полуострове непрерывно сражались друг с другом; славяне европейские вместе с венграми и поляками тоже ходили на болгар и на сербов; даже русские славяне помогли разрушению независимой Болгарии.

В военном отношении борьба на Балканском полуострове и за Балканский полуостров представляет много интересного. Прежде всего надлежит отметить, что непрерывные распри и войны, которые вели славяне полуострова между собой и против внешних врагов, сообщили им значительную воинственность. Славяне еще византийцами признавались хорошими воинами. Их дружины одерживали победы над греками, венграми, турками. Только рознь их была одной из главных причин победы над ними турок. Если уход со сражения на Коссовом поле босняков мог решить участь боя в пользу турок, то участь боя и не колебалась бы, если бы вместе с сербами и босняками сражались и болгары.

Несмотря, однако, на взаимную рознь и тяжелую борьбу с другими народностями, несмотря на смешение со многими чуждыми племенами, славяне сохранили свой народность в отношении языка, обычаев, одежды и в этом отношении проявили огромную стойкость. Если в течение 1900 лет эта народность не стерлась, то очевидно, что и в XX веке, как бы ни был силен германский напор на славян, они выдержат этот напор и не послужат для немцев «этнографическим материалом» к дальнейшему их росту. Особенно поучителен пример Чехии, осажденной в течение многих веков со всех сторон и все же идущей в культурном отношении вперед, а не назад, и сохраняющей при этом свой национальность.

В то время, когда славяне Балканского полуострова в течение многих столетий боролись с греками, венграми, турками и благодаря розни между собой остались разъединенными небольшими племенами, славяне восточные, поселившись в Европейской России, хотя и медленно, но слагались в одно могущественное государство.

Если на славян западных с первых шагов их на европейском материке влияли многочисленные народности, окружавшие их, особенно германцы, венгры, греки, иллирийцы, римляне, болгары, турки, то на славян восточных эти влияния были еще многочисленнее и должны были оставить еще более глубокие следы. Славяне России на юге встречались со скифами, сарматами, затем печенегами, половцами, хазарами; на севере и северо-западе на них влияли многочисленные финские племена, а также латыши, ливонцы, шведы; влияли также варяжские дружины, остготы. Позднее русские славяне столкнулись с мордвой, болгарами, а затем вынесли на своих плечах тяжелое монгольское иго, которое оставило глубокие следы. Победив татар, славяне в значительной мере смешались с побежденными, впитав в себя в то же время большую часть вышеупомянутых племен. Гораздо позднее в России начинается приток иностранцев, особенно немцев, многие из которых тоже сливаются со славянами. На востоке в Сибири славяне поглощают другие народности, из которых в особенности якутская и бурятская оставляют видимые следы на жителях к востоку и западу от озера Байкал. Казаки сибирские, оренбургские, уральские принимают много крови киргизской, казаки донские — калмыцкой, казаки кавказские смешиваются частью с горцами.

Д. Менделеев в своем труде «К познанию России» пишет: «В России народов разного происхождения, даже различных рас, скопилось немалое количество. Оно так и должно быть вследствие того срединного положения, которое Россия занимает между Западной Европой и Азией, как раз на пути великого переселения народов, определившего всю современную судьбу Европы и берегов Средиземного моря, падение древних Рима и Греции и само появление в великой европейской равнине славянской отрасли индоевропейцев. Послужив главным путем великого переселения народов, Россия содержит осевшие на месте их остатки».

Огромное смешение всевозможных народностей со славянскими племенами на западе и на востоке Европы, в связи с разницей природы Балканского полуострова и России, различные у славян западных и восточных условий исторической жизни, — все это в продолжение почти двух тысячелетий должно было произвести и действительно произвело большую разницу между славянами западными и восточными.

Разница в физическом отношении между славянином, например, новгородским или псковским, куда с незапамятных времен проникли славяне, и сербом — огромная; примесь финского племени у этих русских славян весьма заметна, а в местностях центральных и особенно восточных у них сильна примесь монгольской крови. Не даром существует кем-то выраженная мысль, что стоит поскоблить любого русского — и покажется татарин. В духовном отношении пылкий и горячий серб и спокойный житель России менее сходны между собой, чем немец и русский. В особенности мало сходства в физическом отношении имеют между собой славяне западные и белоруссы. Напротив того, малороссы, более, чем великороссы и белоруссы, согреваемые солнцем, ближе подходят к другим славянам Запада, особенно к болгарам.

В замечательном труде Л. Мечникова «Цивилизация и великие исторические реки» проводится мысль, что «наследственность (национальность) могучий фактор; в союзе с ней приспособление формирует человечество, но влияние ее не в состоянии освободить от еще более могучего влияния среды».

Таким образом, можно признать, что племенное родство балканских славян с русскими, от смешения с другими народностями, от различных условий исторической жизни и различной природы ослабилось.

В русских губерниях, среди коренного русского населения, издавна поселились финны, латыши, мордва, немцы, литовцы; между ними много православных, много женившихся на великорусских девушках; много из иноземных девушек вышло замуж за великорусских парней.

Между тем у нас находились такие горячие славянофилы, которые готовы были признать более справедливым и более важным для России заниматься устройством судьбы западных славян, чем, например, таких латышей, финнов, мордовцев, немцев и других народностей, которые приняли наш язык, нашу веру, давно стали самыми близкими и даже кровными родными нашими.

Но и народности, обитающие в России, которые сохранили свой язык, свой религию, сотни лет живут с нами одной жизнью, создавали, хотя и в малой степени, с русскими славянами великую Россию, сражались бок о бок с нами, — неужели они нам более чужие, чем, например, босняки и герцеговинцы, о существовании которых огромное большинство русского народа узнало только недавно?

Неужели бедная в своих средствах и некультурная Россия и в XX веке, в ущерб коренному русскому населению и не заботясь о приобщении к русской государственности почти 40 млн живущего в России приграничного населения, снова будет расходовать кровь своих сынов и тратить кровные русские деньги на устройство отдельных от нас другими народностями западных славян?

Живущему ныне и грядущему поколениям в XX веке предстоит решение многих огромной важности внутренних вопросов. В числе их одним из главных стоит примирение с такими племенами, нам единокровными, как, например, польское, включение в общую русскую семью всех других народностей, проживающих в России, так, чтобы на великой Руси каждый русский подданный считал себя, прежде всего, русским и гордился бы этим; чтобы за границей поляк, армянин, финн на вопрос: кто они? — ответил бы: мы русские.

Сохраняя свой религию, свои обычаи и верования, все племена, населяющие Россию, по мере приобщения их к русской государственности, должны признавать для себя необходимым знать русский язык, не признавать возможным обходиться без него и не смотреть на него как на чужой, навязываемый им правительством.

Русский язык и русские законы и должны послужить тем цементом, который должен сковать в одно нераздельное целое все племена, населяющие Россию.

Но, кроме забот о живущем населении, необходимо готовиться обеспечить огромный ежегодный прирост населения. Этот прирост и ныне уже составляет свыше двух миллионов душ в год, т. е. превосходит все население Боснии и Герцеговины, создавшееся там в течение пятнадцати веков. Неужели заботы об этом приросте тоже должны уступить место заботам о том, как будет управляться Босния и Герцеговина, заботам о том, где и кем будет утверждаться ежегодный бюджет этой провинции?

При указанном выше ежегодном приросте к концу XX столетия население России будет близко к 400 млн. Заботы о том, как разместить, как накормить, как дать довольство жизнью, как охранить от врагов внешних и внутренних эту громаду людей так важны, так колоссальны, что каждое отвлечение русских сил и средств от этой задачи может сделать ее совершенно неисполнимой. Тогда, вместо постепенного, с каждым годом увеличения мощи России, она будет слабеть, различные ее части все более и более будут обособляться. Вместо одного сильного государства возникнут по окраинам России автономные земли, возникнут вместе с ними и сложные взаимные счеты, новые сложные отношения с соседями, ибо рядом будут в чужих государствах представители тех же народностей: поляки, румыны, турки, армяне, персы, афганские таджики и проч. Начнутся и такие счеты, которые придется решать только силой оружия, и в результате, раздираемые взаимными распрями на западе, теснимые желтыми народностями с востока, русские племена могут не выдержать и снова подпасть под политическое и экономическое иго более стойких, чем мы, народностей, послужив лишь материалом для их усиления.