Дух как субъект в новоевропейской философской традиции

Понятие духа приобретает новый статус и значимость в новоевропейской парадигме мысли. Специфика этой парадигмы мысли связана с критикой метафизики и, соответственно, понятия идеального. Идеальное в качестве некой субстанции, содержащей в себе вечные основания порядка мира и независимой от сознания человека, ставится под вопрос. Уже антропоцентрическая установка эпохи Возрождения перемещает внимание философской мысли с объекта на субъективное отношение к нему. В итоге именно дух как акт, как действие субъекта становится значимым для антропоцентрического взгляда. Идеальное же как некая спроецированная вовне субстанция, являющаяся внешним источником законов, ценностей и порядка, признается фантазией и вымыслом, определяемой нашей собственной духовной активностью. Это выражает себя в том как западноевропейская мысль начиная с Возрождения определяет новое место человека в универсуме. Большое значение придается индивидуальному опыту человека, его чувствам, переживаниям по отношению к миру, к природе, к Богу, его индивидуальной активности. В живописи появляется принцип прямой перспективы, позволяющий изображать мир с точки зрения наблюдателя, таким, как он его видит со своей позиции. Развиваются естественные науки, опирающиеся на опыт, а не на религиозно-мифологические или метафизические догмы.

Можно предположить, что такое развитие является итогом длительной трансформации, берущей свое начало еще в древнегреческом свободомыслии и состязательном духе, породившем стремление к философствованию и рациональному исследованию мира. Это свободомыслие формирует представление человека о ценности и глубине его внутреннего мира, который не зависит ни от каких внешних обстоятельств. Эта идея становится доминирующей в эпоху античного эллинизма, проявляется в философии киников, стоиков, эпикурейцев, призывающих к самососредоточению и находящих счастье и цель человека в обретении самодостаточности и устойчивости по отношению к внешним перипетиям. Эта же тенденция определяет становление христианской религии, где спасение души зависит не от соблюдения внешних законов, данных неким внеположным Богом, но только от интенсивности внутреннего акта веры. Хотя в средние века христианство приобретает обрядовый и отчасти «внешний» характер, эта основная тенденция в конце концов вновь становится актуализированной на исходе Возрождения и воплощается в движении Реформации, отвергающей любые обрядовые действия во имя невыразимого ни в каких внешних формах внутреннего акта веры. Неслучайно Г.Ф.В.Гегель основными этапами становления сознания Нового времени назвал Реформацию, Просвещение и Французскую революцию. Эти этапы явственнее, чем что-либо, выражают основную тенденцию, которую Гегель видит в истории человечества понятой как история развития мышления. Гегель утверждает: история есть прогресс в сознании свободы.

Эта свобода – свобода действующей субъективности. В работе «Философский дискурс о модерне» (1985), посвященной анализу оснований мировоззрения Нового времени (или «модерна» в широком смысле слова), современный немецкий мыслитель Ю.Хабермас, ссылаясь на Гегеля, говорит: «Принцип субъективности определяет… формирование культуры модерна».

Философия Нового времени осмысливает процесс перенесения внимания с проблемы внеположной субстанции мира на проблему субъекта, воспринимающего мир, и создает на этой основе новый философский взгляд на мир, новую систему мысли. Можно увидеть, что этот переход не только имеет непосредственное отношение к пониманию духовной сферы, но и радикально изменяет ее понимание. Явственно и отчетливо это изменение выражено также Гегелем, в чьей философской системе понятие духа является одним из основополагающих (центральная работа ее носит название «Феноменология духа» (1807), философия духа является итогом и завершением его философской системы). Итак, Гегель утверждает, что дух должно понимать отныне «не только как субстанцию, но и как субъект».

При этом стадия духа в диалектической системе Гегеля возникает в итоге синтеза абсолютной идеи и природы, т.е. материального мира, представляющего собой ее инобытие, ее отрицание. Дух есть нечто синтетическое по отношению к идеальному и материальному. По сути дела это есть человек, представляющий собой организм, обладающий самосознанием. Т.е. дух для Гегеля не есть уже нематериальный Бог как внеположная миру субстанция, не есть абсолютный мировой разум, но есть разум, воплощенный в человеке, осознавшем себя в качестве действующего субъекта. Самосознание же человека есть способность определить себя, поставить себе границы, конкретизировать себя через противопоставление себя всему другому, иному, внешнему. Эта способность обнаружить собственные пределы впервые проявляет себя как чувство смертности, ограниченности во времени, конечности своего бытия. Потому французский мыслитель А.Кожев, в работе «Идея смерти в философии Гегеля», утверждает: «Дух – не воплощенный вечный и совершенный Бог, но то больное и смертное животное, которое трансцендирует себя во времени».

Однако если Дух не есть идеальная субстанция, но только сам акт осознания себя, производимый через самоотрицание, самоограничение, это приводит к радикальному выводу. Непрерывно конкретизируясь в диалектическом процессе самопознания через отрицание всего, что не является самим субъективным актом, субъект вынужден будет прийти к невозможности какой-либо идентификации, поскольку идентификация всегда происходит через самоотчуждение, через объективацию себя. Совершая акт рефлексии мы говорим: «Я есть то-то и то-то», и отождествляем себя с каким-то объективным явлением или свойством. Однако дальнейшее самоопределение происходит через отрицание идентичности с этим свойством, поскольку это «то-то и то-то», будучи объектом, не есть Я: в качестве субъективного акта Я несводимо к нему. Субъективный акт как чистая активность видит себя всегда только в отражении (рефлексия: отражение сознанием самого себя). То, что дано в рефлексии, никогда не есть собственно Я, но только отражение Я. Отрицая любое тождество в процессе самоопределения, субъективный акт выступает, говоря словами С.Жижека, как радикальная негативност ь. Это позволяет Гегелю определить дух как «ночь мира», чистое ничто, метафорой которого выступает зрачок глаза, благодаря которому существует весь видимый мир, но который не является чем-то таким, что можно увидеть иначе как в отражении или же в другом зрачке. Дух понимается как центр и источник мира, но в то же время как ничто, актуализирующее себя в объективной действительности. Осознав себя как ничто, явленное в бесконечности объективаций, дух осознает себя как акт абсолютной свободы, порождающий весь мир в качестве необходимого процесса, подводящего к осуществлению его итогового осознания.