Глава 22. - И что это значит? – тихо спросил Чанёль, держа в руках листок

- И что это значит? – тихо спросил Чанёль, держа в руках листок. Успокоив мальчика, Со Ра отвела его в палату, а когда вернулась, застала Чанёля за прочтением записи. Хотя, она прекрасно помнила, что прятала листок.

- Это означает, что самообороны не было. Было преднамеренное убийство, - пояснила она, подходя к столу и собирая остальные бумажки с записями.

Теперь они ей больше не понадобятся. Самого главного она добилась и сейчас нужно сделать так, чтобы Бэкхён почувствовал после этого сильную поддержку. Особенно со стороны друзей, которые к счастью у него уже успели появиться.

Чанёль смял листок с признанием и выбросил в мусорку. Потом повернулся к женщине и Со Ра могла поклясться, что так страшно ей не было никогда.

- Вы же никому не скажете, так? - слишком спокойным голосом произнёс Чанёль, слегка прищурив один глаз. У неё аж волосы на голове зашевелились. Она никогда бы не подумала, что Чанёль может быть настолько пугающим. Хотя это с виду он был таким. Внутри же он был почти парализован от страха за маленького Бэкхёни. За то, что ему пришлось пережить и за то, что с ним может случиться в дальнейшем, если врач начнёт болтать.

- Конечно, - она старалась, чтобы голос звучал как можно уверенней, - я же тебе говорила, врачебная тайна. Мы не имеем права распространять сведения, полученные от пациентов.

- Это хорошо, - протянул Пак и развернулся, медленно подходя к двери, - к нему же можно сейчас?

- Можно, но думаю, он не захочет кого-либо видеть сейчас…

- Хм… ну, я попробую, - он потянулся к дверной ручке, но Со Ра окликнула его.

- Чанёль. После случившегося, он будет думать, что от него все отвернутся, так как он совершил то, чего никто не вправе делать. Даже не смотря на ситуацию. Постарайся убедить его, что он не один. - Пак кивнул и вышел, прикрывая за собой дверь.
Стоило ему скрыться с глаз женщины, как он рвано выдохнул и сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу, пытаясь заглушить физической болью ту злость и ненависть, что сейчас пытались из него выбраться.

***

Чанёль зашёл в палату и увидел Бэкки, сидевшего на полу у стены и сжимающего в руках игрушку.

- Мой мальчик, - еле слышно проговорил Чанёль и закрыл дверь на замок, чтобы никто им не мешал. Он приблизился к мальчику и подхватив его на руки, усадил на кровать, устраиваясь рядом. Бэкхён со страхом в глазах посмотрел на него, боясь, что теперь Чанёль не будет относиться к нему так, как раньше.

Он рассказал то, чего не должен был. То, что мучило его всё это время. А теперь, из-за этого он рисковал потерять этих людей, которые заботились о нём и стали для него, почти что, новой семьёй.

- Бэкки, - Чан взял его лицо в ладони и приблизил к себе, - то, что мы там узнали, останется только между нами троими. Никто больше, никогда не узнает об этом. Мы не отвернёмся от тебя, поверь. И самое главное, ты должен забыть об этом. Навсегда, слышишь?

Бэкхён слабо кивнул и с силой прикусил губу, чтобы не разреветься.

Чанёлю это не понравилось. Нагрузка на психику мальчика сегодня была слишком большая и ему необходимо было выплеснуть все эмоции, скопившиеся за это время, а он пытается сдержаться.

Он осторожно разомкнул пальцем зубы, чтобы Бэк не перестарался и не прокусил её насквозь. Ведь у него такие красивые губы. Будет печально, если на них появятся шрамы. Их и так слишком много у Бэкхёна.

Мальчик всхлипнул, и кинулся в объятия Ёля, утыкаясь мордашкой ему в грудь и чуть ли не в голос зарыдав.

Чанёль укачивал плачущего ребёнка и хотел быстрее его отсюда забрать. Он забыл спросить у врача, до какого момента он будет здесь находиться. Неужели до полного выздоровления? А если у него не получится?

Вскоре, когда в палате появилась относительная тишина, Чан посмотрел на мальчика и по его размеренному дыханию понял, что тот успокоился и уснул. Он осторожно отцепил его от себя и положил на кровать, накрывая одеялом. Кажется, на сегодня он свою миссию выполнил.

***

Пак вышёл из ванной и добравшись до своей кровати, обессилено упал на неё, так и не вытерев до конца волосы.

Вдруг, раздался дверной звонок, но Ёль решил проигнорировать его. У него сейчас совершенно не было настроения кого-либо видеть, тем более, что время сейчас было довольно позднее. Но, к сожалению, незваный гость и не собирался уходить. Он продолжал настойчиво звонить, дойдя до того, что вообще перестал убирать палец со звонка.

Чанёль громко выругался и с трудом поднялся. К тому моменту, пока он дошёл до двери, трель звонка прекратилась, но зато послышался стук.

Он посмотрел в глазок, но никого не увидел. Приоткрыв дверь, первым, что он увидел, были чьи-то ноги, вытянутые поперёк ступенек. Открыв дверь до конца, он полностью смог увидеть человека, развалившегося на лестничной площадке.

- Какого хрена не открываешь? - донеслось до него злобное шипение, принадлежащее Джонину, сидевшему на полу, в обнимку с пивом. Видок был не важным и это означало, что спокойный вечер у Чанёля закончился.

- Ну и каков же повод? У себя дома не мог в одиночку напиться? Надо другим спать не давать, - фыркнул Чанёль, подпирая плечом косяк.

- Повод? А повод такой, что я, мать твою, решил тебя послушать! – закричал Ким, бросая бутылку о противоположную стену.

- Уборщица будет завтра ругаться, - пробубнил Чанёль, вспоминая, что же он мог ему такого насоветовать. Покопавшись в гудящей от усталости голове, он нашёл ответ и резко дёрнулся.

- Ты…

- Да! Я! Дебил такой, послушал тебя! И признался! – чуть ли не плача выкрикнул Джонин, а Чанёль схватив друга за шкирку, попытался поднять пьяное тело, потому что ещё чуть-чуть и на крики выглянут соседи. Джонин ухватился за него, пытаясь удержаться на ногах.

- И что? – осторожно спросил Чан, уже понимая по состоянию парня, что хорошего ответа он не услышит.

- А что? А он взял и просто ушёл, - тихо ответили ему, смотря куда-то в сторону потухшим взглядом.

Ёль с трудом затащил пьяницу в комнату и скинул на диван. Пусть проспится, а с утра всё по нормальному объяснит. И вот тогда, они вместе будут думать, что же делать дальше. Потому что Чанёль не думал, что Кима отошьют.