Первая встреча

Голова профессора Доуэля

- Прошу садиться.

Мари Лоран опустилась в глубокое кожаное кресло.

Пока профессор Керн вскрывал конверт и читал письмо, она бегло

осмотрела кабинет.

Какая мрачная комната! Но заниматься здесь хорошо: ничто не отвлекает

внимания. Лампа с глухим абажуром освещает только письменный стол,

заваленный книгами, рукописями, корректурными оттисками. Глаз едва

различает солидную мебель черного дуба. Темные обои, темные драпри. В

полумраке поблескивает только золото тисненых переплетов в тяжелых шкафах.

Длинный маятник старинных стенных часов движется размеренно и плавно.

Переведя взгляд на Керна, Лоран невольно улыбнулась: сам профессор

целиком соответствовал стилю кабинета. Будто вырубленная из дуба,

тяжеловесная, суровая фигура Керна казалась частью меблировки. Большие

очки в черепаховой оправе напоминали два циферблата часов. Как маятники,

двигались его глаза серо-пепельного цвета, переходя со строки на строку

письма. Прямоугольный нос, прямой разрез глаз, рта и квадратный,

выдающийся вперед подбородок придавали лицу вид стилизованной декоративной

маски, вылепленной скульптором-кубистом.

" Камин украшать такой маской", - подумала Лоран.

- Коллега Сабатье говорил уже о вас. Да, мне нужна помощница. Вы

медичка? Отлично. Сорок франков в день. Расчет еженедельный. Завтрак,

обед. Но я ставлю одно условие...

Побарабанив сухим пальцем по столу, профессор Керн задал неожиданный

вопрос:

- Вы умеете молчать? Все женщины болтливы. Вы женщина - это плохо. Вы

красивы - это еще хуже.

- Но какое отношение...

- Самое близкое. Красивая женщина - женщина вдвойне. Значит, вдвойне

обладает и женскими недостатками. У вас может быть муж, друг, жених. И

тогда все тайны к черту.

- Но...

- Никаких " но"! Вы должны быть немы как рыба. Вы должны молчать обо

всем, что увидите и услышите здесь. Принимаете это условие? Должен

предупредить: неисполнение повлечет за собой крайне неприятные для вас

последствия. Крайне неприятные.

Лоран была смущена и заинтересована...

- Я согласна, если во всем этом нет...

- Преступления, хотите вы сказать? Можете быть совершенно спокойны. И

вам не грозит никакая ответственность... Ваши нервы в порядке?

- Я здорова...

Профессор Керн кивнул головой.

- Алкоголиков, неврастеников, эпилептиков, сумасшедших не было в

роду?

- Нет.

Керн еще раз кивнул головой.

Его сухой, острый палец впился в кнопку электрического звонка.

Дверь бесшумно открылась.

В полумраке комнаты, как на проявляемой фотографической пластинке,

Лоран увидала только белки глаз, затем постепенно проявились блики

лоснящегося лица негра. Черные волосы и костюм сливались с темными драпри

двери.

- Джон! Покажите мадемуазель Лоран лабораторию.

Негр кивнул головой, предлагая следовать за собой, и открыл вторую

дверь.

Лоран вошла в совершенно темную комнату.

Щелкнул выключатель, и яркий свет четырех матовых полушарий залил

комнату. Лоран невольно прикрыла глаза. После полумрака мрачного кабинета

белизна стен ослепляла... Сверкали стекла шкафов с блестящими

хирургическими инструментами. Холодным светом горели сталь и алюминий

незнакомых Лоран аппаратов. Теплыми, желтыми бликами ложился свет на

медные полированные части. Трубы, змеевики, колбы, стеклянные цилиндры...

Стекло, каучук, металл...

Посреди комнаты - большой прозекторский стол. Рядом со столом -

стеклянный ящик; в нем пульсировало человеческое сердце. От сердца шли

трубки к баллонам.

Лоран повернула голову в сторону и вдруг увидала нечто, заставившее

ее вздрогнуть, как от электрического удара.

На нее смотрела человеческая голова - одна голова без туловища.

Она была прикреплена к квадратной стеклянной доске. Доску

поддерживали четыре высокие блестящие металлические ножки. От перерезанных

артерий и вен, через отверстия в стекле, шли, соединившись уже попарно,

трубки к баллонам. Более толстая трубка выходила из горла и сообщалась с

большим цилиндром. Цилиндр и баллоны были снабжены кранами, манометрами,

термометрами и неизвестными Лоран приборами.

Голова внимательно и скорбно смотрела на Лоран, мигая веками. Не

могло быть сомнения: голова жила, отделенная от тела, самостоятельной и

сознательной жизнью.

Несмотря на потрясающее впечатление, Лоран не могла не заметить, что

эта голова удивительно похожа на голову недавно умершего известного

ученого-хирурга, профессора Доуэля, прославившегося своими опытами

оживления органов, вырезанных из свежего трупа. Лоран не раз была на его

блестящих публичных лекциях, и ей хорошо запомнился этот высокий лоб,

характерный профиль, волнистые, посеребренные сединой густые русые волосы,

голубые глаза... Да, это была голова профессора Доуэля. Только губы и нос

его стали тоньше, виски и щеки втянулись, глаза глубже запали в орбиты и

белая кожа приобрела желто-темный оттенок мумии. Но в глазах была жизнь,

была мысль.

Лоран как зачарованная не могла оторвать взгляда от этих голубых

глаз.

Голова беззвучно шевельнула губами.

Это было слишком для нервов Лоран. Она была близка к обмороку. Негр

поддержал ее и вывел из лаборатории.

- Это ужасно, это ужасно... - повторяла Лоран, опустившись в кресло.

Профессор Керн молча барабанил пальцами по столу.

- Скажите, неужели это голова?..

- Профессора Доуэля? Да, это его голова. Голова Доуэля, моего

умершего уважаемого коллеги, возвращенная мною к жизни. К сожалению, я мог

воскресить одну голову. Не все дается сразу. Бедный Доуэль страдал

неизлечимым пока недугом. Умирая, он завещал свое тело для научных опытов,

которые мы вели с ним вместе. " Вся моя жизнь была посвящена науке. Пусть

же науке послужит и моя смерть. Я предпочитаю, чтобы в моем трупе копался

друг-ученый, а не могильный червь" - вот какое завещание оставил профессор

Доуэль. И я получил его тело. Мне удалось не только оживить его сердце, но

и воскресить сознание, воскресить " душу", говоря языком толпы. Что же тут

ужасного? Люди считали до сих пор ужасной смерть. Разве воскресение из

мертвых не было тысячелетней мечтой человечества?

- Я бы предпочла смерть такому воскресению.

Профессор Керн сделал неопределенный жест рукой.

- Да, оно имеет свои неудобства для воскресшего. Бедному Доуэлю было

бы неудобно показаться публике в таком... неполном виде. Вот почему мы

обставляем тайной этот опыт. Я говорю " мы", потому что таково желание

самого Доуэля. Притом опыт еще не доведен до конца.

- А как профессор Доуэль, то есть его голова, выразил это желание?

Голова может говорить?

Профессор Керн на мгновение смутился.

- Нет... голова профессора Доуэля не говорит. Но она слышит, понимает

и может отвечать мимикой лица...

И чтобы перевести разговор на другую тему, профессор Керн спросил:

- Итак, вы принимаете мое предложение? Отлично. Я жду вас завтра к

девяти утра. Но помните: молчание, молчание и молчание.