Двадцать один. Зои открывает мне дверь. На ней та же одежда, что в нашу последнюю встречу; волосы разлохмачены.

Зои открывает мне дверь. На ней та же одежда, что в нашу последнюю встречу; волосы разлохмачены.

-Поехали на море? –Я бренчу у нее перед носом ключами.

Она бросает взгляд на папину машину за моей спиной:

-Ты приехала одна?

-Конечно.

-Но ты не умеешь водить!

-Теперь умею. Пункт пятый из списка.

Зои хмурится:

-Ты когда-нибудь училась водить?

-В каком-то смысле. Можно войти?

Она распахивает дверь:

-Вытри ноги или сними туфли.

В доме ее родителей всегда невероятно чисто, как на картинке из каталога. Они так много работают, что наверно, им некогда устраивать беспорядок. Я прохожу за Зои в гостиную и устраиваюсь на диване. Она присаживается на край кресла напротив меня и, скрестив руки на груди, спрашивает:

-Значит, папа дал тебе свою машину? Хотя ты не застрахована и это противопоказано?

-Вообще-то он не знает, что я взяла машину, но я отлично вожу! Вот увидишь. Я бы сдала экзамен, но возраст не подошел.

Зои качает головой, словно не может поверить в то, что я такая дура. А ведь она должна бы мной гордиться. Я улизнула так, что папа даже не заметил. Я отрегулировала зеркала, прежде чем завести мотор, потом выжала сцепление, включила первую скорость, отпустила сцепление и нажала на газ. Я три раза объехала вокруг квартала и всего два раза заглохла; для меня это рекорд. Я благополучно миновала кольцевую развязку, а на шоссе, ведущему к дому Зои, даже перешла на третью скорость. А она уставилась на меня, словно все это ужасная ошибка.

-Знаешь что, -заявляю я, поднимаясь и застегивая куртку, -я полагала, что если доберусь до твоего дома без происшествий, то самое трудное будет проехать по автомагистрали. Я и подумать не могла, что ты окажешься такой занудой.

Зои шаркает ногами, как будто стирает что-то с пола.

-Извини. Просто я немного занята.

-Чем?

Она пожимает плечами:

-Если у тебя нет никаких дел, это не значит, что и у других их нет.

Я смотрю на Зои с нарастающим раздражением и вдруг понимаю, что терпеть ее не могу.

-Знаешь что, -бросаю я. –Забудь. Я сама справлюсь со списком.

Она поднимается, встряхивает своими дурацкими волосами и напускает на себя обиженный вид. С парнями это срабатывает, но со мной такой номер не пройдет.

-Я же не отказываюсь ехать!

Но я ясно вижу, что надоела ей. Зои мечтает, чтобы я поскорее умерла и дала ей жить спокойно.

-Нет-нет, оставайся дома, -говорю я. –Вечно ты все испортишь!

Она выходит за мной в прихожую:

-Неправда!

Я поворачиваюсь к ней:

-Я хотела сказать, для меня. Ты разве не замечала, что если случается какая-то гадость, то непременно со мной, а не с тобой?

Она хмурится:

-Когда? Когда такое было?

-Все время. Иногда мне кажется, ты со мной дружишь только затем, чтобы всегда выходить сухой из воды.

-О боже! –восклицает она. –Ты можешь хоть на минуту забыть о себе?

-Заткнись! - обрываю я. И это так приятно, что я повторяю еще раз.

-Сама заткнись, -еле слышно отвечает Зои. Странно. Она отходит на шаг, останавливается, как будто хочет что-то сказать, а потом, передумав, взбегает по лестнице.

Я не иду за ней. Какое-то время жду в прихожей, утопая ногами в густом ворсе ковра. Слушаю, как тикают часы. Досчитав до шестидесяти, иду в гостиную и включаю телевизор. Семь минут смотрю передачу для садоводов-любителей. Оказывается, на солнечном участке, расположенном с южной стороны, можно выращивать абрикосы-даже в Англии. Интересно, знает ли об этом Адам? Но потом мне надоедает слушать, как идиот ведущий бубнит про тлю и красных паутинных клещей; я выключаю телевизор и пишу Зои эсэмэску: ИЗВИНИ.

Я смотрю в окно, на месте ли машина. На месте. Пасмурное небо затянуто низкими тучами сернистого цвета. Я никогда не водила в дождь и немного волнуюсь. Вот бы сейчас был октябрь. Тогда было тепло, словно природа забыла, что настала осень. Помню, как я смотрела на листья в окно больницы.

Зои отвечает: И ТЫ МЕНЯ.

Она спускается в гостиную. На ней короткой бирюзовое платье; руку обхватывает множество браслетов. Они позвякивают, когда Зои подходит и обнимает меня. От нее приятно пахнет. Я кладу голову ей на плечо, и она целует меня в макушку.

Я завожу машину, и двигатель моментально глохнет; Зои смеется. Я пытаюсь снова, мы рывками выезжаем на шоссе, и я признаюсь ей, что папа пять раз учил меня водить, но у меня ничего не выходило. Нога не слушалась- не получалось носком плавно выжать сцепление, а потом надавить на педаль газа.

-Вот-вот! –кричал папа. –Чувствуешь, как пошло?

Но я ничего не чувствовала, даже если смотрела на ноги.

Мы оба выбивались из сил. Каждый следующий урок был короче предыдущего, а потом они и вовсе прекратились, и больше мы об этом не упоминали.

-Вряд ли он до обеда хватится машины, -замечаю я. –А если и хватится, то что он сделает? Ты же сама говорила: общие правила ко мне неприменимы.

-Ты настоящая героиня, -восхищается Зои. –Просто молодец!

И мы хохочем, как раньше. Я и забыла, до чего люблю смеяться с Зои. Она не критикует, как я вожу, -не то что папа. Она не пугается, когда я с трудом перехожу на третью скорость или, выруливая с ее подъездной дорожки, забываю включить левый поворотник. Под присмотром Зои у меня получается гораздо лучше.

-А ты неплохо водишь. Твой старик тебя все-таки кое-чему научил.

-Мне так нравится водить, -признаюсь я ей. –Было бы здорово отправиться на машине по Европе. Ты могла бы пропустить один год в колледже и поехать со мной.

-Не хочу, -отвечает Зои, берет карту и умолкает.

-Нам не нужна карта.

-Почему?

-Представь, что это приключение.

-Чушь собачья, -отрезает Зои и показывает пальцем в окно.

Впереди дорогу перегородила группа подростков на велосипедах. На головах у всех капюшоны; парни курят, пряча сигареты в ладони. Небо какого-то странного цвета; на улице, кроме нас, ни души. Я сбрасываю скорость.

-Что делать?

-Дай задний ход, -советует Зои. –Они с места не сдвинутся.

Я опускаю стекло.

-Эй! –кричу я. –С дороги!

Парни медленно, лениво съезжают на обочину и ухмыляются, когда я посылаю им воздушные поцелуи.

Зои бросает на меня ошеломленный взгляд:

-Какая муха тебя укусила?

-Никакая. Просто я еще не научилась давать задний ход.

На шоссе мы встаем в пробку. Я урывками наблюдаю в окно за жизнью других людей. На сиденье плачет малыш, мужчина барабанит пальцами по рулю. Женщина ковыряет в носу.Ребенок машет рукой.

-Интересно, правда? –замечаю я.

-Что?

-Есть мы с тобой, а есть они. Мы все такие разные и одинаково ничтожны.

-Говори за себя.

-Но это правда. Разве тебе никогда не приходит это в голову, когда ты смотришь в зеркало? Неужели ты никогда не представляла себе свой череп?

-Вообще-то нет.

-Я не помню таблицу умножения на семь и восемь, терпеть не могу свеклу и сельдерей. Тебе не нравятся твои прыщи или ноги, но в конечном счете все это неважно.

-Заткнись, Тесса! Хватит молоть чепуху.

Я замолкаю, но думаю о том, что у меня изо рта пахнет мятной зубной пастой, а у Зои-куревом. Я неизлечимо больна. Ее родители не разошлись. Когда я утром встала с постели, простыни были влажными от пота. Сейчас я сижу за рулем. В зеркале отражается мое лицо, моя улыбка. А мои кости закопают или сожгут. Умру я, не Зои. И это впервые меня не пугает.

Мы молчим. Зои смотрит в окно, я веду машину. Мы выезжаем из города на шоссе. Небо темнеет. Так красиво.

Но Зои снова начинает ныть.

-Это худшая поездка за всю мою жизнь, -заявляет она. –Меня тошнит. Когда мы уже приедем?

-Я не обращаю внимания на указатели.

Она потрясенно смотрит на меня:

-Но почему? Я хочу куда-нибудь приехать.

Я вдавливаю педаль газа в пол:

-Как скажешь.

Зои взвизгивает и упирается руками в приборную доску:

-Тормози! Ты же едва научилась водить!

Тридцать. Тридцать пять. Насколько хватает силы в руках.

-Тормози. Я слышала гром!

На ветровое стекло падают капли дождя. Они так блестят, что очертания предметов расплываются, отражаясь в мокром стекле. Капли похожи на электрические разряды, а вовсе не на воду.

Я считаю про себя, пока небо не разрезает молния.

-В километре от нас, -сообщаю я Зои.

-Сворачивай на обочину!

-Зачем?

Дождь с силой барабанит по крыше машины, а я не знаю, как включить дворники. Я нащупываю переключатель света, гудок, зажигание. Я забываю, что мы едем на четвертой скорости, и двигатель моментально глохнет.

-Только не здесь! –кричит Зои. –Мы же на шоссе! Тебе что, жить надоело?

Я перехожу обратно на нейтралку. Мне ничуть не страшно. По ветровому стеклу бегут струи воды; задние машины, объезжая нас, мигают и гудят. Я аккуратно поправляю зеркала, включаю зажигание, перехожу на первую скорость и трогаюсь с места. Переключаясь на вторую и третью скорость, я умудряюсь даже отыскать дворники.

Лицо Зои перекошено от страха.

-Ты сошла с ума. Пусти меня за руль!

-У тебя нет страховки.

-У тебя тоже!

Гроза грохочет сильнее; за ударом грома мгновенно следует молния. Все машины зажгли фары, хотя сейчас день. У меня никак не получается включить наши.

-Прошу тебя, -умоляет Зои. –Остановись!

-В машине безопасно. У машин резиновые шины.

-Тормози! –верещит Зои. –Мы в кого-нибудь врежемся. Ты разве не знаешь, что нужно держать дистанцию?

Нет. Зато я обнаружила пятую передачу, о существовании которой и не подозревала. Мы мчимся по шоссе, а в небе вспыхивают настоящие зигзаги молний. Я еще никогда не видела их так близко. Когда папа возил нас в Испанию, мы как-то раз наблюдали грозу над морем с балкона отеля. Но она выглядела ненатурально-казалось, ее устроили специально для туристов. Зато гроза, которая сейчас бушует прямо над нами, смотрится потрясающе.

Но Зои так не думает. Она вжалась в сиденье.

-Машины сделаны из металла! –визжит она. –В нас в любую минуту может ударить молния! Тормози!

Мне ее жаль, но она ничего не смыслит в молниях.

Зои тычет в окно трясущимся от страха пальцем:

-Смотри, там автосервис. Притормози, или я выпрыгну на ходу.

Мне хочется шоколада, и я решаю остановиться. Мы движемся довольно быстро, но я успеваю нажать на тормоз. Мы торжественно заворачиваем на заправку и останавливаемся посреди залитых флуоресцентным светом колонок. Зои закрывает глаза. Чудно, но мне бы хотелось ехать по шоссе и во все глаза смотреть на дорогу.

-Не знаю, что ты задумала, -шипит Зои, -но ты едва нас не угробила.

Она вылезает из машины, с силой захлопывает дверь и идет в магазин. Я подумываю, не уехать ли без нее, но не успеваю ничего решить, как Зои прибегает назад и открывает мою дверь. Теперь от нее пахнет иначе- свежестью и прохладой. Она убирает со щеки мокрую прядь.

-У меня нет денег. Мне нужно купить сигарет.

Я протягиваю ей свою сумку. Внезапно на меня накатывает чувство счастья.

-Купишь мне шоколадку?

-Сначала я покурю, -отвечает Зои. –Потом схожу в туалет. А когда я вернусь, ты пустишь меня за руль.

Она хлопает дверью и шагает через заправку. Дождь все еще льет как из ведра, и Зои ежится и вздрагивает, когда гремит гром. Я никогда раньше не видела ее испуганной; меня охватывает любовь к Зои. Она не такая смелая, как я. Она просто не привыкла бояться. Весь мир может сотрясать от грохота, а я и бровью не поведу. Пусть прольется черный дождь, а из бардачка с гудением вылетит стая саранчи. Бедняга Зои. Я вижу, как она, ни о чем не подозревая, покупает в лавке сигареты и конфеты. Я пущу ее за руль, но только потому, что я сама так решила. Больше я не дам ей мной командовать. Я сильнее.