Явление четырнадцатое. С е к л и т а. Что это мы сидим, жмемся у стола, точно овцы

Т е ж е, без С т е п а н а.

С е к л и т а. Что это мы сидим, жмемся у стола, точно овцы. Сядем,

кумы, на пол!

К о е - к т о. Сядем, давайте сядем, а то которая уже и на стуле не

усидит.

С е к л и т а. Пидора! Давай ковер! Расстилай на полу, а столы эти

отодвинь к черту!

Пидора постилает ковер, Марта берет стул и ставит на середине.

У с т я. Вы, святая именинница, садитесь посредине на стульчик, а мы -

на полу вокруг вас.

Садятся. Секлита на стуле.

В с е. Вы, именинница, наше красное солнце, а мы ваши ясные звезды.

Г о л о х в о с т ы й. Где же мне, светлому месяцу, притулиться?

М а р т а. Эх, такому месяцу не на небе место.

Г о л о х в о с т ы й. Почему? Преподобницы не примут?

У с т я. Преподобницы-то, может, и примут, а уж преподобные - это

верно, что выгонят!

Г о л о х в о с т ы й. Да садитесь же хоч вы коло меня, Галя!

С е к л и т а. Садись, садись. Теперь уже можно. Глядите, какая

парочка! Поздравляйте: это жених и невеста; Голохвостый посватался.

Г а л я. Мама, не делайте этого... послушайте, что я вам скажу...

С е к л и т а. После! Сиди теперь и молчи.

Г о л о х в о с т ы й (в сторону). Что это они, спятили? Привселюдно

меня объявлять женихом! От тебе и раз, досиделся! Теперь пойдут языки

чесать!

М е щ а н к и (Голохвостому). Вот видите, а вы молчите...

Г о л о х в о с т ы й (в замешательстве), Так то ж еще только так, меж

нами... разговор был... Когда еще судит бог сватов прислать.

С е к л и т а. Что там сватов! Вот повеличайте их, кумочки мои, да

и запьем сговор! Правда, хороша парочка?

Г о л о х в о с т ы й (в сторону). Ну и зажала в клещи!

В с е. Хороша, хороша, что огурчики! Дай боже здоровья! (Поют.)

Где ж был селезень, где ж была уточка?

Селезень во ставку, а уточка на лужку!

А теперь они в одном болоте,

Пьют воду, едят ряску по своей охоте.

Где ж был Свиридко, где была Галочка?

Что Свиридко у отца, Галочка у неньки!

А теперь они в одной светлице,

Едят с медом пироги и паляницы,

Пьют вино и варенуху и рады-раденьки!

С е к л и т а. Кумы мои, любы мои! Спойте вы мне, повеличайте меня,

свою куму Секлиту Лымариху!

В с е (поют).

И лед трещит, и комар пищит,

Это кум да куме порося тащит.

И кумочка, и голубочка!

Свари ты мне порося, чтобы юшка была.

И юшечка, и петрушечка!

Моя кумка, моя любка, моя душечка!

С е к л и т а. Ой, не пойте, не рвите сердце, а то я уже плачу!

(Вытирает глаза.) Так вы меня разжалобили, так растревожили! Ох, бедная

я сирота; чурается меня моя родня: никто из Серков и в хату не плюнул через

ту цаплю Проню!

Г о л о х в о с т ы й (вскакивает, как ошпаренный). А вам что, Серки

родня?

С е к л и т а. А как же, сестра родная... А та носатая - племянница!

Г о л о х в о с т ы й (в сторону). От влопался!

С е к л и т а. Как же, богачи, загордились! На бедных родичей им

начхать теперь! А все через ту дурноголовую!

Г о л о х в о с т ы й (в сторону). Ну, пропал теперь, навеки пропал!

С е к л и т а (плачет). А со мною, не то что как с теткой, хуже чем

с наймичкой, да еще кричит, что от меня гнилицами несет, горилкой воняет!

Вот какая у меня племянница! (Всхлипывает.)

Г о л о х в о с т ы й. Что же мне на свете божьем делать? Прямо и ума

не приложу.

М а р т а. Да я б этой вашей Проне!

С е к л и т а. А ты думаешь как? Секлита Лымариха ей спустила? Ого! Не

на такую напала! (Упирается в бока.) Да я этот носатый пенцион так

отманежила, так отчехвостила на все корки, что аж буркалы вылупила! Плюнула

в глаза, да и отчуралась: ни моей, ни Галиной ноги до смерти там не будет!

Г о л о х в о с т ы й (в сторону). Славу богу, они, значит, в ссоре!

Точно заново на свет родился, аж от сердца отлегло!

М а р т а. И то - чисто сова.

У с т я. Цапля.

Г о л о х в о с т ы й (подходя). Жаба кислоокая!

С е к л и т а. А ты ее знаешь?

Г о л о х в о с т ы й. Да видел раз эту колоду!

С е к л и т а. Вот именно! Чтоб ее курка забрыкала!

У с т я. Чтоб лунь ее ухватил!

М а р т а. Пусть ее святая пятница покарает!

Г о л о х в о с т ы й. Холера на ее голову!

С е к л и т а. Анафема, анафема, анафема!

В с е (хором). Анафема, анафема, анафема!

С е к л и т а. Тьфу на нее и все!

В с е. Тьфу, тьфу, тьфу на нее, сатану!

М а р т а. Все, сгинь и пропади!

У с т я. Давайте опять веселиться!

С е к л и т а. Ну, плюнули и растерли! Гуляем всю ночь!

М е р о н и я. А мне пора на Печерск!

С е к л и т а. К черту! Гуляем, пока ноги держат, а там и завалимся

спать здесь же! Завтра воскресенье. Никого не пущу!

Слышны звуки шарманки.

Г о л о х в о с т ы й. От как раз кстати: явилась на выручку! Надо их

так тут закружить, чтоб завтра и ног не чуяли! Давай сюда и шарманщика!

(Выбегает.)

М а р т а. Э, тетка, в семье не без урода! Есть у меня родичка, так...

не хочется только рассказывать.

В с е. Да говори, говори! Чего там жалеть всякую шваль.

М а р т а. Так стены уши имеют.

К т о - т о. А мы эти стены кочергой, да из дому.

У с т я. Знаю я, о ком речь ведется...

М а р т а. На воре шапка горит! Знает, про чье племя слово молвится!

У с т я (вскакивает). Про наше племя! Ну что ж, говори!

М а р т а. Не приставай, Устя, а то скажу, так звон пойдет на весь

дом!

У с т я. Звени, звени, вертихвостка!

М а р т а. Не испугалась, песья дочь, не испугалась. Твой род у меня в

печенках сидит! Как вошла твоя сестра Степанида в дом к брату, так будто

и брату, и мне на горло наступила. Все вы такие!

Входит ш а р м а н щ и к.

У с т я (наступая). Так мы все такие? Так и я такая?!

М а р т а. И ты такая, и мать твоя была такой!

У с т я (с кулаками). Какая же это была моя мать?

С е к л и т а. Да будет вам!

Д р у г и е м е щ а н к и. Уже сцепились!

Шарманка заиграла польку, и все сразу угомонились.