ГЛАВА № 12

ТРАГЕДИЯ И ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Я был потрясен тем, насколько успешным получился «Roots». Я знал, что это мощный альбом и думал, что сама песня “Roots” может звучать внушительно, если мы сыграем ее на фестивале, потому что это просто всех порвет - так и вышло. Когда мы играли ее, весь зал стоял на ушах, и мы сделали из нее барабанный джем, который начали еще на «Chaos A.D.». Первый раз мы сыграли его в Донингтоне в 1994-ом. После этого он стал частью нашего сэта. Андреас, Паоло и я играли на дополнительных ударных, и он стал барабанным джемом, который я по-прежнему играю в Soulfly, хотя теперь я делаю это несколько иначе - приглашаю кого-нибудь из толпы, чтобы сыграл со мной. Это очень весело.

После релиза «Roots» я отрастил себе дреды. Я покрасил свои волосы в черный с красным после посещения индейцев в Амазонии, но это по-прежнему были обычные волосы. У моего друга Марка, который живет в Ямайке, были дреды, и я спросил его как-то: “Как ты их сделал, чувак? ” Он объяснил, что их нужно обрезать и позволить отрасти, тогда и я стал так делать. Я покрыл дредами всю голову. Это немного связано с моей любовью к музыке регги: мне нравится дух культуры дредов, их антисоциальный характер.

Мне всегда нравились музыканты, исполняющие регги, вроде Питера Тоша и Боба Марли, и я всегда хотел стать поближе к этой сцене, поэтому, когда в том же 1996-ом появилось свободное время, мы отправились в Ямайку, чтобы ощутить на себе силу этого места. Сейчас я так часто делаю в Soulfly: я бывал в Сербии, Скандинавии, Турции и прочих местах, потому что ты должен там побывать, чтобы ощутить их на себе. Ты должен физически находиться там, прикасаться к этому, чувствовать, дышать этим, быть в этом месте.

Так что мы взяли отпуск, только я и Глория, и поехали в Ямайку. У Марка там были кое-какие друзья, и он договорился, чтобы эти друзья забрали нас в аэропорту и показали нам город.

Когда мы прибыли в зону выхода, какой-то парень держал табличку с текстом “Глория с злеными волосами” – они написали с ошибкой слово “green”. Парень сказал: “Привет, я здесь, чтобы забрать вас”. Что странно, полицейский забрал нас у ворот и вывел оттуда, так что мы избежали таможенного досмотра. Мы сели в грузовик этого парня и поехали в город.

Чувак, это было чертовски страшно. Если ты когда-нибудь видал «Тернистый путь» или такого плана фильм, это было что-то похожее. Повсюду были пугающие ямайские парни. Звуковые системы ревели очень громко и хаотично. Мы решили ехать в свой отель, и позвали с собой двух парней. Тогда мы думали, что эти парни - друзья Марка... но, понятное дело, они ими не были. Мы узнали об этом чуть позже.

Тем временем мы тусовались с этими парнями и думали, что находимся в хорошей компании, но когда мы приехали в отель, их не хотели пускать, потому что охрана была очень строгой. Глория уговорила охранника пустить их в наш номер.

Первое, что мне показалось диким, произошло, когда я дал одному из парней пульт от телека, и он не знал, что это такое. Он просто посмотрел на него, и я мог поклясться, он и понятия не имел, что это. Он положил его, и я спросил его: “Разве ты не смотришь ящик? ” И он сказал: “Да, мужик, да”, тогда я включил ему телек. Это было для меня первым предупреждением.

Следующая дикость, когда парень начал расспрашивать меня о цене всего, что у нас с собой было. У меня были дорогие колонки, с которыми я путешествовал, и он все спрашивал: “И сколько они стоят, чувак? ” А я отвечал: “Ну, не знаю, может баксов 600”. Потом он спросил: “А сколько стоит вот этот сиди плеер? ”, и я сказал: “Не знаю! ” А потом: “А сколько твоя камера? А сколько это? А вон то? ” Мне это показалось очень странным.

Когда пришло время ложиться спать, мы с Глорией пошли в спальню, а двое этих парней легли спать во второй спальне. И вот, 9 утра, звонит телефон. Я был в гостиной с двумя этими парнями, а Глория подошла к телефону во второй спальне. Звонил парень, который должен был забрать нас в аэропорту днем ранее.

Глория Кавалера: “Он сказал, что люди, находящиеся сейчас в нашем доме, подслушали под окном его офиса и записали наши данные. В то утро, когда наш гид должен был забрать нас, двое мужчин на самом деле сбили на машине сына гида. Разумеется, из-за этого наш гид отправился в больницу, а двое мужчин приехали, чтобы нас забрать - и вполне вероятно ограбить. Он сказал, что мы находимся в большой опасности, и я пошла в другую комнату и отвела Макса в сторонку. Выйдя из номера, Макс увидел тревожную кнопку на стене и нажал ее. Охрана быстро прибыла на нашу виллу, и арестовала обоих мужчин”.

Нам с Глорией пришлось поехать в тюрьму, заполнить все бумаги и заявить, что предыдущие 24 часа эти парни удерживали нас против нашей воли. Мы увидели, как этих парней сажают в камеры, и это было дико, потому что они не сопротивлялись: казалось они приняли это, не разозлившись на нас за то, что мы их сдали. Полицейский участок был безумием, как что-то доисторическое - вокруг была темень, заключенные орали: “Rastaklaat! Bambaklaat! ” и всякое такое дерьмо.

Мы были на волоске. Для нас все легко могло закончиться плачевно. Эти парни говорили о том, чтобы взять напрокат машину с нами. Кто знает, что потом могло случиться. Они могли отобрать у нас все деньги. Нас могли убить, и никто бы об этом не узнал.

После этого мы посетили дом Боба Марли в Тренчтауне, где я увидел известного реггимэна Бужу Бентона, исполняющего песни под акустическую гитару. Я поздоровался и сказал, что я певец из Америки, но он никогда не слышал о Sepultura или Soulfly. Это был совершенно другой мир. И несмотря на это, он был очень клевым. Еще я увидел Зигги Марли и кое-кого из его семьи.

Позже я отправился в Ямайку с немецким журналом “Rock Hard”. Они издавали специальный выпуск “Макс Кавалера в Ямайке”. Мы пробыли там 24 часа, в основном полетев только ради снимка. Мы побывали в Studio One, где записывался сам Боб Марли.

Когда мы вернулись домой, Sepultura проехалась с гастролями по Штатам, а потом приехала в Европу на летние фестивали. Я помню, как в Швейцарии на шоу пришел Том “Warrior” из Celtic Frost, и хотел поджемовать с нами “Procreation (Of The Wicked)”, потому что мы записали ее версию. Мы сказали, что не знаем, как ее играть в его оригинальной настройке, но что он может сыграть ее в нашей студии, и он ответил: “Окей”, и ему пришлось заново учиться играть свою же песню! Она игралась совсем на другой части гитары. Он спросил: “Парни, вы играете ее здесь? Обычно я играю ее вот тут! ” Это было странно, но потрясно. Как только он вышел на сцену, толпа обезумела, потому что он был их местным героем. Это была великая ночь.

К сожалению, все хорошее быстро заканчивается.

17 августа мы прилетели в Британию на фестиваль «Монстры Рока», хедлайнером которого был Оззи. Помню, как приехал в отель, и мне сразу стало немного дико, потому что в сумке я обычно возил религиозное ожерелье, которое мне подарила мама, но когда я открыл сумку на таможне, оно лежало в сумке разбитое. Повсюду был бисер. Я не слишком много об этом думал, но меня это немного испугало, потому что я повсюду носил это ожерелье и оно никогда не разбивалось. Когда я его увидел, меня это немного встревожило, но я закрыл сумку, и мы отправились в отель, который находился вблизи Донингтона.

Глория Кавалера: “Я была в своем номере, и тут кто-то постучал в дверь. Это был Андреас. У него было очень серьезное выражение лица. Он попросил меня выйти в коридор и сказал: “С сожалением сообщаю, что твой сын Дана попал в аварию”. Я сказала: “Пожалуйста, только не говори мне, что он мертв? ” А он: “Боюсь, это так”. Думаю, он чувствовал себя очень неловко, что ему пришлось это говорить. Я просто начала рыдать, потом вернулась в комнату и рассказала всем”.

Потом Глория вошла и рассказала нам, что случилось. Чувак, от этого у меня просто голова пошла кругом. Я очень испугался. Я не мог в это поверить. Глория начала плакать, это было ужасно. Мы были в маленьком номере отеля. Что нужно говорить в таких случаях? Я не мог подобрать слова. Она сказала: “Я должна быть дома: мне нужно его увидеть”.

Я вышел на парковку отеля, там дул очень сильный ветер. Я ощутил присутствие Дана. Это был духовный момент: у меня пошли мурашки. Ветер с силой дул мне в лицо, и я чувствовал его, именно там. Дана был со мной.

Очень безумная штука произошла за месяц до смерти Дана. Мама всегда просила одного человека в Бразилии благословить меня - женщину из нашей религии кандомбле. Эта женщина заботилась обо мне духовно: я говорил с ней по телефону каждые полгода, а потом она дала мне свое благословение.

Глория Кавалера: “За три дня до того, как отправиться на гастроли Sepultura, мы с Максом были на кухне нашего дома в Фениксе. Зазвонил телефон. Это была леди из Бразилии, которая должна была благословить его перед тем, как он уедет на гастроли. Она сказала: “Кто-то будет пытаться убить одного из ваших детей. До 6 сентября не возвращайтесь домой".

Когда Макс повесил трубку, он посмотрел на меня и сказал: “Не могу поверить в то, что она только что мне сказала: мы должны увезти из дома детей”. Я ответила: " Мы не можем этого сделать: школа начинается со следующей недели, и мы уезжаем на гастроли. Как мы можем забрать из дома детей? ” И тогда мы решили, что это не может быть правдой. Дана собирался навестить приятелей и присмотреть за делами, пока мы на гастролях, поэтому мы с Максом оставили Дана и его девушку и сказали ему, что звонила бразильская леди и что мы хотим, чтобы он проявлял чрезвычайную заботу о детях.

В то же время мы не могли себе позволить поверить, что это правда. Я и представить не могла, чтобы кто-то мог знать, что случится нечто подобное. Невероятно было слышать все это.

Мы подумали, что она говорит о малышах. Зайон ездил с нами в Англию, а остальные мелкие были дома с няней. Мы и подумать не могли, что она будет говорить о Дана. Мы об этом даже не подумали. Мы просто продолжили жить как раньше. Нельзя бросить все из-за чего-то подобного.

Когда я вернулся в комнату, Глорию трясло, и она плакала. Чувак, это было ужасно – я бы никому этого не пожелал. Худший кошмар быть вдали от дома, когда случается нечто подобное. Все, чего она хотела, это вернуться домой.

Глория Кавалера: “Когда мы узнали, я позвонила концертному агенту Роду МакСуину, который организовывал шоу в Донингтоне. Я сказала ему: " Я не знаю, что делать. Я только сошла с самолета и приехала в Донингтон после четырехчасового полета". Он сказал: “Я перезвоню”, и перезвонив, он сказал: “У Шэрон Осборн есть самолет: прыгайте на него, и я заберу вас в Лондоне. Она вас встретит”.

И мы полетели в Лондон и встретили Шэрон, которая дала мне немного денег, крестик, билеты на самолет для меня, Макса, моей дочери Кристины и нашего сына Зайона. Она обо всем договорилась. Мы прилетели в ЭлЭй, где был готов частный самолет, ждущий нас, чтобы отвезти в Феникс. Я до сих пор безмерно благодарна ей за то, что она сделала для нас”.

Шэрон Осборн: “Все сплотились и объединили свои силы. Макс и Глория были в крайней нужде, и мы хотели помочь им в том, в чем они нуждались. Я знала, что им нужно вернуться домой к семье, поэтому мы хотели сделать все, что было в наших силах, чтобы помочь им в том, в чем они нуждались. Это был случай, когда мы должны были сделать все, что могли, чтобы помочь друзьям, которые оказались в беде”.

Глория Кавалера: “Мы летели на самолете, в которых в те дни были громоздкие пластиковые телефоны, с которых можно было позвонить на землю. Моя дочь Кристина позвонила в морг, она сказала: " Не могу поверить, что мой брат лежит там. Можно ли это как-нибудь проверить? Я не верю, что это правда". Леди, с которой она говорила, спросила: “Дана Уэллс? Его сестра только что забрала его тело”.

Кристина сказала: “О чем вы говорите? Я - его сестра и я сейчас лечу в самолете”. Леди сказала: “Что? Кто-то только что позвонил сюда и сказал, что его тело перевозят в морг”. Кристина сказала ей: “Вы должны помешать этому”, а леди сказала: “О, Боже! ” Потом она сказала Кристине, что если тело Дана забрали из здания, то это тяжкое преступление.

Это была самая безумная вещь на свете. Мы подумали: “Какого хрена кому-то понадобилось это делать? Это ужасно”.

Глория Кавалера: “А произошло вот что: жена участника Sepultura позвонила подруге и сказала, что мы попросили ее начать приготовления к похоронам Дана, пока летим домой. Она сказала, что таким образом все займет меньше времени. Тогда подруга позвонила в офис коронера, и представившись сестрой Дана сказала, что хочет забрать его тело.

Если бы Кристина по стечению обстоятельств не позвонила из самолета, я не знаю, что бы было. Мы считаем, что эта женщина сделала это для того, чтобы мы вернулись домой, фактически бросили тело Дана в землю, и вернулись на гастроли”.

Вернувшись домой, мы узнали, что случилось с Дана. Он был в городе в течение недели или около того, потому что в то время жил в Венис, штат Калифорния. Он пошел в бар и поиграл в пул с парнями, которых там встретил, и около двух утра он устал, захотел спать и попрощался со всеми. Вскоре они приехали к нам домой и спросили его, не мог бы он их отвезти. Их машина не завелась, и он сказал им, что довезет их, потому что это всего в паре кварталов.

Дана сел в свою машину и поехал. Несколько минут спустя он оказался в разгаре погони, потерял управление машиной и врезался в огромное дерево. Он умер мгновенно. Двое других подростков в машине выжили, но утверждали, что ничего не помнят. Дана просто оказался не в то время не в том месте.

Глория дала несколько интервью копам, которым казалось было на все насрать. Ей пришлось опознавать тело: я пошел с ней, и чувак, было тяжко видеть его таким. Чтобы вытащить его из машины, им пришлось использовать те кусачки, которые разрезают машину пополам, вот насколько убитой была машина.

Вечером за день до похорон к нам заглянул Джейсон Ньюстед из Metallica. Мы были хорошими друзьями с его семьей, и он знал Дана, когда тот был еще ребенком. Я сел с Джейсоном у себя дома, и мы составили сборник любимых песен Дана: кое-что из Sepultura, что-то из Flotsam And Jetsam, Fudge Tunnel, Beastie Boys, Luscious Jackson - самые разные вещи.

Мы купили маленький кассетный плеер и положили его в гроб с Дана и включили, чтобы пленка играла постоянно, пока гроб опускали в землю: идея была в том, чтобы его любимые песни были рядом с ним, пока не кончится батарея. Потом Андреас и Джейсон сыграли очень классный акустический джем на гитаре и басу. Это было потрясающе.

На похоронах Глория по-прежнему пребывала в шоке. Чувак, это было ужасно - ужасное время. Нельзя даже пытаться понять, через что ей пришлось пройти. Целый год она носила только черное. Она сильно потеряла в весе и начала курить сигареты. Есть что-то в корне неправильное, когда мать хоронит своего собственного сына. Так не должно быть. Я даже не был отцом Дана, а меня это сильно поразило.

Вот так смерть во второй раз постучалась в мой дом. Конечно, я знал людей, которые умирали, но когда ты близок к чему-то подобному, это сильно встряхивает тебя.

Я спрашиваю себя, что бы сделал Дана, будь он жив. Я знаю, что он собирался работать в музыке - вероятно в A& R, потому что ему нравилось открывать новую музыку. Он был первым человеком, который дал мне копию демо Deftones. Он пришел домой и сказал: “Зацени это! ”, а я такой: “Ух ты – что это? Очень здорово”. Это была совершенно новая музыка, и я никогда не слышал раньше ничего подобного. Он дал мне и демо Korn, и я такой: “Как называется эта группа? ” Но музыка была отличная, и кроме того совершенно новая. Он всегда шел впереди музыки. Он был очень хорошим парнем. Он не слишком много тусил и не слишком много пил. Все, что он делал, это курил травку.

И все же во мне живы воспоминания. Одной из самых веселых вещей, которые делала наша семья, была поездка в тропический лес в Бразилии. Мы поехали в отель в Манаусе, и от этого отеля до следующего отеля поплыли на лодке через джунгли. Отель стоял посреди ничто. Там не было электричества, так что тебе пришлось почувствовать на собственной шкуре настоящие джунгли. Мы провели там пять дней в окружении тропических животных – обезьян, пауков, пираний. Мы купались там же, где плавали пираньи. Парень, который за нами присматривал, сказал: “Здесь есть пираньи и крокодилы, но если вы не будете тревожить их, они не потревожат вас”, и прыгнул в реку и немного проплыл, чтобы показать, что все окей. Я не собирался прыгать, если только он не был первым.

На обложке первого альбома Soulfly есть фотография Дана: это его снимок глубоко в джунглях, у Амазонки. Я помню, как он хотел купить обезьянку и взять ее домой. Я сказал: “Чувак, ты не можешь это сделать, тебе не разрешат”, а он: “Да, но я хочу настоящую обезьяну! ” Может это было потому, что дома у него уже жила ящерица - огромная игуана. Эта тварь меня пугала. Она была очень спокойная и никого не кусала, она просто выглядела чертовски страшно, потому что она была такая огромная. Большую часть времени она жила в его комнате - он бывало включал ей музыку. Игуана умерла спустя месяц после смерти Дана, это было дико. Думаю, она скучала по нему. Мы похоронили ее на кладбище рядом с ним.

А еще у Дана был зеленый попугайчик. Это была безумная птица. Дана научил ее говорить фразы типа “Пошел ты, ублюдок”, поэтому, когда ты заходил в комнату, этот попугай ни с того, ни с сего набрасывался на тебя с проклятьями. Я выходил на улицу, готовил еду на барбекю и включал музыку - и по какой-то причине птице это не нравилось. Она старалась перекричать музыку, тогда я брал бутылку с водой и брызгался ею в попугая. Я кричал ей: “Закрой чавкальник, глупая птица! ” Через какое-то время мы отдали его в феникский зоопарк, потому что заботиться о ней было слишком трудно. Он по-прежнему там живет. По правде сказать, сейчас он наверняка говорит людям, которые приходят и смотрят на него, проваливать ко всем чертям.

После смерти Дана все уже никогда не было прежним. Такие вещи не проходят бесследно: я сам уже никогда не был прежним после смерти отца. Это сильно травмирует. Хотя с течением времени становится легче. Я вижу, как Глория снова смеется и радуется жизни. Смерть Дана также сблизила членов семьи. Мы чувствовали, что сильны и что сможем с этим справиться. Мы чувствовали, что продолжим делать то, что нам нравилось делать как семье, и что все будет хорошо.

Тем не менее, о группе этого нельзя было сказать.

Через день после похорон – буквально на следующий день, трое остальных попросили устроить собрание с моим участием. У нас частенько бывали такие собрания. Они были той еще занозой в заднице: я реально ненавидел их, потому что они были самой тупой вещью на свете. Они всегда были о каком-нибудь тупом говне. К примеру, одно собрание созвали, когда я сошелся с Глорией. Они собрали собрание по этому поводу. “Ох, ну и что нам теперь делать? ” “О чем ты? Мы не будем делать ровным счетом ничего. Я с ней, она наш менеджер, жизнь продолжается”.

И вот они созвали собрание, и я знал, что это плохая новость, потому что это было всего спустя день после похорон. И вот захожу я и они все сидят, только мы вчетвером. Андреас и Иггор начинают: “Мы знаем о твоих чувствах к Дана, и нам очень жаль, но знаешь, чувак, мы должны продолжать. Через пару недель у нас тур”. Я ответил: “Я не могу уехать прямо сейчас: дома все очень сложно. Жена просто убита горем, я не могу ее бросить. Я нужен ей: она потеряла своего сына”.

Глория Кавалера: “Я похоронила Дана в 11 утра, а в 9 утра следующего утра они позвонили мне. Макс уже вернулся от них. Андрес и Иггор были оба на телефоне и сказали: “Прошло достаточно времени, нам нужно возвращаться в путь”. Я спросила, говорили ли они об этом с Максом, и они ответили: “Макс уже ушел”. Вероятно, они рассказали Максу, как все будет”.

Если бы я знал то, что знаю сейчас, я бы предложил нам всем взять год перерыва. Нам всем следовало куда-нибудь поехать и остыть. Через год мы смогли бы вернуться к работе. Это была бы самая логичная, рациональная вещь для группы. Со всем успехом, который обрела Sepultura, годовой перерыв от хаоса был бы великолепен. Но они не хотели ничего подобного. Они хотели вернуться на гастроли. Хотя я и не предлагал им этот год. Я был в замешательстве.

Глория Кавалера: “После телефонного звонка я сказала Максу, что мой контракт истекает 16 декабря, и я не собираюсь больше работать с этой группой. Я ожидала, что он останется с ними, потому что Sepultura была его детищем, а еще потому что я могла управлять миллионом групп, если бы захотела. В конце концов, я вытащила Sacred Reich из ниоткуда, как вытащила Sepultura из ниоткуда. Я - менеджер, это моя работа. Я не берусь за группу, если она уже успешна. Я никогда так не делаю. Поэтому моя карьера меня никогда не беспокоила, но когда ты член группы, это перерастает в привычку, поэтому я думала, что он останется с Sepultura, но он убедил меня, что без меня ему в этой группе делать нечего”.

Все эти обстоятельства привели к нашему последнему европейскому турне осенью 1996-го. В этом турне наше выступление открывала хардкор-группа под названием Strife. Они были друзьями Иггора. Это были крупные концерты: в Голландии мы отыграли на арене перед 10 000 зрителей. Наконец-то у меня появился шанс извиниться перед Лемми за свое поведение в 1991-ом, когда я выбежал на сцену и пролил пиво на педали его гитариста.

Мы были на церемонии награждения в Лондоне, и он там тоже был, тогда я подошел к его столу и сказал: “Как дела, чувак? ” Я сказал, что мне ужасно жаль за то, что был пьян на той фотосессии и за то, что выбежал на сцену. Он сказал: “Знаешь, все хорошо”, а еще он сказал: “Я слышал, что умер твой приемный сын, мне очень жаль. Прими мои соболезнования от всего сердца”. Это было очень клево с его стороны. Я спросил, все ли хорошо между нами, и он ответил: “Все офигенно между нами”. После этого в наших отношениях не было никакой враждебности или странности.

Это был большой успешный тур, но в самом автобусе творился кромешный ад, потому что весь тур все трое не разговаривали с Глорией. Чувак, это было реально ужасно. А еще они всегда тусили вместе - они не тусили со мной. Я чувствовал себя брошенным. Я пробовал тусить со своим братом, но он не хотел иметь со мной ничего общего. Это было очень дико… мой собственный брат. Это было чертовски дико.

Последнее шоу состоялось 16 декабря в Брикстонской Академии в Лондоне. Оно было записано и выпущено шесть лет спустя под названием «Under A Pale Grey Sky». Мы не знали, что его записывают. Roadrunner сделали это у нас за спиной. Они подготовили всю запись, никто даже не знал об этом. В какой-то момент нам нужно было выпустить концертный альбом, но никто не говорил об этом ни нам, ни Глории. Да и никто не знал, что это будет мое последнее выступление с ними. Может они сделали так просто потому, что Брикстон - это известная площадка.

Монте Коннер: “Я слышал слухи о растущих трениях в европейском турне от первого гастрольного менеджера Sepultura Боривоя Кргина, который находился в постоянном контакте с Иггором и его женой Моникой. Но я никогда не слышал напрямую ничего ни от них, ни от Макса и Глории, отсюда и использование мной слова " слухи".

С этого момента я понял, что в группе могут назревать серьезные проблемы, и было бы неплохо записать одно-два выступления в этом турне, просто на случай, если на гастролях все станет только хуже. Брикстон, очень заметное лондонское шоу стало тем шоу, которое мы записали, и, в самом деле, слухи оказались правдой, и это было самое последнее шоу группы”.

Это было отличное шоу – мы отыграли очень быстро и плотно. Нельзя сказать, что с группой что-то не так, потому что все исполнено идеально. Все проблемы носили закулисный характер.

Они хотели выгнать Глорию, потому что хотели нанять менеджера с большим офисом из крупной компании. Я думал, что в нашем случае это было более особенным, потому что мы были единственной группой у Глории, поэтому она заботилась обо всех деталях. У нее был наш имидж, и она усердно работала на этот имидж. Я видел, как она это делает, потому что жил с ней. Она звонила в Европу в три часа утра, устраивая все для нас. Я не знаю никого, кто бы еще это сделал для нас. Крупная менеджерская компания явно бы не стала сидеть всю ночь, делая это для нас. Мы были бы в самом низу их списка, и они бы не уделяли нам столько внимания, сколько мы заслуживали.

Но остальные парни не хотели и слушать об этом.

Глория Кавалера: “После шоу я собиралась на автобус, и знала, что мой контракт подошел к концу, и я такая: “Аллилуйя! ” Макс сказал: “А, знаешь что? Парни ждут тебя в гримерке”. И я такая: “Да неужели? ”

Я зашла и мне дали клочок бумажки с одним предложением. По сути там было написано следующее: “Мы больше не хотим с тобой работать”. Про себя я смеялась, но им просто сказала: “Хорошо”.

“Я все равно не собиралась предлагать вам еще один контракт, так что какая разница? ” – подумала я, выходя. А ведь именно Макс послал меня туда, зная, что они меня ждут. К счастью, я умею прощать! И я поняла: он оплакивает свою группу, а я оплакиваю Дана”.

Я пошел и объяснил Глории, что меня поставили перед ультиматумом - либо она, либо я, и что я остаюсь с ней. Я и понятия не имел, что мы будем делать дальше. Я помню, что сэт Sepultura на Биг Дей Аут в Австралии в следующем месяце пришлось отменить. Я выслал пресс-релиз по факсу. Я даже не помню, как писал его, но знаю, что я писал о том, каким преданным я чувствовал себя в тот момент.

Глория Кавалера: “В тот день Макса едва не арестовали в аэропорту, потому что он был сильно пьян. Это была самая безумная история в мире. Нас выбросили в аэропорту Гэтвик, и Макс был в зюзю. У меня с собой был Зайон, ему тогда было почти четыре годика. Остальные дети, слава Богу, уехали с няней другим рейсом. И я оставила Макса на полу с Зайоном и сказала ему оставаться там, пока я выгружаю вещи из автобуса, и в последнюю вылазку к автобусу я увидела, что он уехал - со всеми нашими билетами и вещами.

И вот я стою в аэропорту с трехлетним Зайоном и пьяным Максом, без билетов. Я пошла в кассу и мне удалось достать билеты на первый класс, и вдруг полицейский хлопает меня по плечу. Он спросил: “Этот человек с вами? ”, и указал на терминал с Максом, который слонялся с Зайоном. Затем он сказал: “В Англии пьяному человеку запрещено присматривать за ребенком”, и я ответила: “Я присматриваю за ним. Я пойду и заберу их! ” И пошла и забрала Макса с Зайоном, но Макс начал материть полицейского, и тот сказал: “Я его сейчас арестую! ”

В конце концов нас выкинули из первого класса и посадили в последний ряд эконома на самолет, который улетел шесть часов спустя. Теперь это история - самая смешная вещь на свете, но тогда у меня едва не случился инфаркт”.

Теперь мой мир был разрушен. Он был разрушен, когда умер Дана, но у меня по крайней мере была группа, чтобы помочь мне. Теперь у меня ее не было. Теперь у меня не осталось ничего.

Шэрон Осборн: “Когда случился разрыв, Sepultura были идеально готовы стать очередной Metallica. Это было очень печально”.

Все было в жопе. За два коротких месяца я потерял своего пасынка, брата и группу.

Вот тогда я и опустился на самое дно.