Глава II. Смейтесь… на здоровье!

«Смех – это музыка жизни»

сэр Уильям Ослер, знаменитый врач XIX века

Когда приезжаешь из-за границы, то в первую очередь бросается в глаза, как мало улыбаются наши соотечественники, как редко слышен заливистый веселый смех. Только дети и влюбленные! Известно, что когда в Америке в 30-е годы XX века бушевала депрессия, всюду: в магазинах, на почте, в транспорте висели плакаты «Улыбнитесь!» Может и нам попробовать?!

В этой главе мне хотелось бы представить читателю ряд исключительно ценных материалов о роли смеха для здоровья, взятых из разных источников, в том числе и из замечательной книги Нормана Казинса «Анатомия болезни с точки зрения пациента», изданной в моем переводе издательством «Физкультура и Спорт» в 1991 году. Вообще-то эта книга была издана на 24 языках народов мира, и мудрые идеи Нормана Казинса, (на своем личном примере выздоровления от болезни, которую официальная медицина признала неизлечимой), доказавшего, что Дух и Разум командуют плотью, важны не только для больных, но и для здоровых. Не зря же его последняя книга называлась «Голова прежде всего»! Лучше самого Нормана Казинса никто не рассказал о значении смеха в процессе исцеления.

Надеюсь, вы уже поняли, насколько тесно эмоциональный климат в семье связан с эмоциональной «пищей», которой «кормят» друг друга, люди, соединившие свои жизни. Кстати, как насчет положительных эмоций и их влияния на здоровье каждого отдельного человека и семьи в целом? Как известно, отрицательные эмоции вызывают отрицательные химические изменения в организме. Не смогут ли положительные эмоции вызвать положительные химические изменения? Не могут ли любовь, надежда, вера, смех, доверие и воля к жизни – а без них семьи не может быть – иметь терапевтическую ценность? Происходят ли химические изменения только на спаде, на склоне? Эти простые вопросы может задать себе каждый человек, который действительно хочет жить полноценной жизнью.

«Ясно, что включить положительные эмоции в работу было не так просто, как воду в садовом шланге. Но даже разумный контроль над отрицательными эмоциями в пользу положительных мог бы дать благотворный физиологический эффект. Да просто заменить тревогу доверием к жизни уже может оказаться полезным!» – так размышлял Норман Казинс, всемирно известный журналист, оказавшись в состоянии полной неподвижности из-за болезни, считающейся, по крайней мере официальной медициной, неизлечимой.

Наверно, нигде чувство юмора и умение смеяться, в особенности, над самим собой, не важны так, как в семейной жизни. Учтите, смех – целителен! Надо стараться, чтобы в доме было как можно больше смеха и шуток. Норман Казинс вылечился, в частности и потому, что очень много смеялся. Смех – одно из самых лучших лекарств на свете! Вот что писатель выяснил после первого же сеанса «смехотерапии»: «Это сработало! Я с радостью обнаружил, что десять минут безудержного смеха до колик дало анестезирующий эффект и позволило мне проспать два часа без боли… Насколько научно обоснована была моя вера, что смех – так же, как и все положительные эмоции в общем – повлияют на биохимические процессы, сдвинув их в лучшую сторону? Если смех в самом деле оказывает целительный эффект на химизм тела, казалось – по крайней мере теоретически – что он усилит способность организма бороться с воспалением. Поэтому у меня проверяли СОЭ (показатель уровня воспаления) прямо до „сеанса смеха“ и через несколько часов позже после серии сеансов.

Каждый раз цифра снижалась как минимум на пять единиц. Само по себе падение было несущественным, но важно, что СОЭ продолжало падать и эффект накапливаться. Я был окрылен тем открытием, что древняя теория, согласно которой смех – это хорошее лекарство, имеет под собой физиологическую базу».

Если война с микробами в основном выиграна, то борьба со стрессом проиграна. Не только скученность и перегруженность вне нас – скученность людей, идей, разногласий, – но скорее внутренняя перегруженность мучает нас. Жизненный опыт поступает в наши души в таком избытке и из стольких разных источников, что в действительности он практически никогда не сортируется, еще меньше усваивается. В результате – хаос и неразбериха. Мы пресыщены ощущениями и голодаем по чувствам.

«Нельзя без последствий для здоровья изо дня в день проявлять себя противно тому, что чувствуешь, – говорит герой романа Бориса Пастернака „Доктор Живаго“, – распинаться перед тем, что не любишь, радоваться тому, что приносит тебе несчастье. Наша нервная система не пустой звук, не выдумка. Она – состоящее из волокон физическое тело. Наша душа занимает место в пространстве и помещается в нас, как зубы во рту. Ее нельзя без конца насиловать безнаказанно.» Слишком много трудного и сложного в нашей социальной жизни, и, зачастую, домашней жизни. Смех оказывается спасением для многих.

Ничего зазорного нет в том, чтобы иметь какой-то запас шуток. Расскажите анекдот, почитайте вместе с ребенком «Тома Сойера», послушайте записи Аркадия Райкина и Михаила Жванецкого – на свете много людей, чей спасительный юмор может принести нам облегчение. Просто вы должны знать, что очень часто лучший способ разрядить напряженную ситуацию – это смех: анекдоты, шутки, веселые розыгрыши. Если вы добьетесь улыбки у больного ребенка, считайте, что он уже на пути к выздоровлению.

Почему смех так важен для выздоровления? Прежде всего смех – это победа жизни над смертью, радости (пусть на минуту!) над отчаянием, победа воли над безволием. Норман Казинс говорит: «Воля к жизни – это не теоретическая абстракция, а физиологическая реальность, обладающая определенными терапевтическими характеристиками». Ваша улыбка, шутки, юмор, способный вызвать положительную ответную реакцию у больного человека, может оказаться ценнее самых чудодейственных лекарств, и вы можете проверить это. Кроме того, смех – это победа духа над плотью и скорей всего, это-то и есть самое важное. Норман Казинс, хотя он и был вначале практически неподвижен, подчеркивает: «Я не принял приговор врачей, я не попал в капкан страха, отчаяния и паники, которые часто сопутствуют болезням, кажущимся неизлечимыми.»

Положительный эмоциональный настрой в семье, где есть больной человек, исключительно важен. «Никогда нельзя недооценивать способность человеческой психики и человеческого организма к регенерации – даже, когда прогнозы кажутся совершенно безнадежными. Жизненная сила – это может быть наименее понятная сила на земле.» Д-р Вильям Джеймс утверждал, что у человеческих существ имеется тенденция слишком ограничивать себя пределами, которые они сами себе ставят. Возможно, что эти пределы расступятся, когда мы глубже начнем уважать естественное стремление человеческой психики и человеческого тела к большему совершенству и регенерации. Защита и заботливый уход за этим естественным стремлением выздороветь наперекор всему может превосходнейшим образом представлять собой самое совершенное проявление свободы человека.

Для доказательства того, насколько положительный настрой в семье важен для здоровья, опять дадим слово Норману Казинсу. Когда впервые была опубликована его статья о роли смеха в выздоровлении, «… больше всего звонков было от врачей, рекомендовавшим мою статью пациентам, у которых была подорвана воля к жизни. Врачи просили меня позвонить и пытаться подбодрить их пациентов. И я изо всех сил старался помочь этим больным.

Об одном случае стоит поговорить особо. Врач просил побеседовать с его пациенткой, девушкой 23 лет, постепенно терявшей подвижность ног из-за болезни соединительной ткани (коллагеноз). Она жила со своей семьей в Атланте. Одно из психологических осложнений было в том, что вся семья была в отчаянии и тревоге, и у всех были донельзя расстроены нервы. В больницу девушку нельзя было положить, поскольку ее страховой полис давно уже был исчерпан. Присутствие такой тяжело больной дома, по мнению ее врача, создавало в семье атмосферу тоски и напряженности. Тот факт, что паралич быстро прогрессировал, давил тяжким грузом на всю семью, и это еще больше ухудшало общее настроение безнадежности. Важно было найти какой-нибудь выход из положения, который помог бы спасти от тупика безвыходности всю семью. Доктор считал, что положительный сдвиг настроения и отношения девушки к собственной болезни был бы существенным не только для состояния ее здоровья, но и для состояния эмоционального здоровья всей семьи в целом. Он дал пациентке почитать мою статью, и она отнеслась к ней положительно. Доктор надеялся, что если я позвоню ей сам, проявив интерес к ее судьбе, то это может прибавить ей сил и энергии.

Я позвонил девушке, назовем ее Кэрол. Медленно, убежденная в неоспоримости фактов, она рассказывала, как в течение двух последних лет постепенно теряла надежду на подвижность и теперь верит, что ее ждет полный паралич. Доктор пытался убедить ее не отчаиваться. Он говорил, что лекарства и упражнения помогли бы гораздо лучше, если бы у нее была цель в жизни и она тренировала бы свою волю, чтобы активно бороться за свое выздоровление. Я спросил ее, разве, по ее мнению, это не разумно?»

«Теоретически, да, – соглашалась девушка, – но, наверное, мой врач никогда не болел, ну, так тяжело, как я! Он не знает, как бесконечно тянется день; как трудно иметь цель, когда ничего не происходит, как мысли все время вертятся около того, о чем ты не должна думать; ведь мне лучше не становится, проходит неделя за неделей и никакого сдвига. Вы же должны это понять, потому что вы сами прошли через это, не правда ли? Разве у вас не было такого чувства безнадежности?»

Я согласился, что настроение у меня было такое же кислое, особенно вначале, когда я ожидал, что врач починит мой организм, как будто это автомобиль, которому необходим механический ремонт; почистить карбюратор, например, или заменить насос. Но потом я понял, что человеческий организм – это не машина, и только у человека есть своего рода встроенный «механизм», который сам позаботится о своих нуждах, сам осознает, что с ним происходит, сам поможет себе и сам выздоровеет, если только мы не будем мешать ему, а наоборот, поможем. В сердцевине человеческой уникальности заложена сила выздоровления и регенерации. Иногда эта сила блокирована или недоразвита. Самое важное, что врач может сделать для своего пациента, это оценить, насколько он способен включить эту силу на полную мощность. Когда врач убеждает Кэрол, что его лечение будет более эффективным, если она подключит естественное стремление организма к самовыздоровлению, это очень ценный совет.

«Мне лично повезло, – продолжал я, – мой врач верил, что моя собственная воля к жизни в самом деле послужит стимулом для выздоровления, поэтому он одобрял меня во всех моих попытках справиться с болезнью».

Кэрол заинтересовалась, так ли важно для выздоровления в самом деле много смеяться? Я объяснил, что самое существенное по поводу смеха, это не просто тот факт, что он обеспечивает тренировку внутренним органам, когда человек лежит пластом, не вставая – своего рода бег трусцой в лежачем положении – но то, что он создает такое настроение, при котором включаются в работе также и все другие положительные эмоции. Короче, смех помогает сдвинуть с мертвой точки и активизировать процесс выздоровления.

Кэрол хотела узнать, как она сможет найти то, над чем стоит смеяться. Я сказал, что ей придется поработать над этим, так же как приходится работать над любой стоящей проблемой. Я предложил, чтобы члены ее семьи по очереди ходили в библиотеку выискивать юмористические книги. Лучше всего классиков юмора: Стефан Лекок, Огден Нэш, Марк Твен и др. (В России и своих немало!) Я был уверен, что она сама и ее близкие получат удовольствие, разыскивая смешные книги и рекомендовал им воспользоваться юмористической литературой других культур.

Кэрол была в восторге. Тогда я попросил ее помочь и мне тоже. Пусть она сама выбирает из всего, что они найдут в течение каждого дня, самую смешную историю, и она каждый день по телефону будет мне ее пересказывать. Затем я поговорил с матерью Кэрол, которой идея тоже пришлась по душе.

Через два дня работа кипела в полном разгаре. Когда Кэрол говорила по телефону, голос ее звенел от радости, и она сразу же начала смеяться, еще не кончив первую фразу. «Боюсь, что я не смогу рассказать до конца, – хохотала она. – Я пыталась репетировать, чтобы не рассмеяться, пока не поговорю с Вами, но ничего не получалось». И она рассказала забавный анекдот про священника. Анекдот был «с бородой», но он доставил удовольствие девушке, и мы оба дружно посмеялись от души. Кэрол рассказала, что самое интересное было накануне, когда ее мать принесла из библиотеки дюжину книг и в лицах стала разыгрывать смешные сценки – ведь в молодости она мечтала стать актрисой, как вся семья с жаром спорила, какой анекдот пересказать мне по телефону и пр. «Следующим в библиотеку должен идти брат, – продолжала Кэрол, – он человек куда более начитанный, чем мы все, так что готовьтесь, завтра я Вам перескажу, наверняка, О'Генри или Марка Твена».

В этой истории больше всего меня порадовало, что все члены семьи нашли новый и гораздо более приятный способ общения с Кэрол. Общее и интересное занятие, объединяющее всех в единый семейный коллектив, было важно для них не меньше, чем для больной девушки. Когда позвонил врач Кэрол через пару дней, именно этот новый подход к жизни обрадовал его больше всего. Он рассказал, что придя в дом пациентки, был просто ошеломлен: его встретили открытые лица, живые глаза, доброжелательные улыбки. Все со смехом обступили его, наперебой рассказывали о своих находках и предлагали участвовать в голосовании, чтобы выбрать смешную историю, которую Кэрол перескажет мне.

Еще через две недели врач Кэрол по телефону сказал мне, что, ему кажется, мы одержали большую победу, улучшив качество жизни всей семьи. Хотя еще слишком рано утверждать, что девушка лучше чувствует себя физически, но у нее гораздо больше энергии и бодрости и она полна надежд на будущее.

Давайте поразмыслим над важным замечанием врача о качестве жизни. Ясно, что не всякую болезнь можно побороть. Но многие люди позволяют болезни исказить их жизнь больше, чем это следует. Они слишком закапываются в пещеру своей болезни. Такие больные игнорируют и ослабляют те силы, которые у них еще остались, чтобы держаться стойко. Всегда существуют границы, в пределах которых можно жить осмысленной жизнью и даже, несмотря на болезнь, в определенной мере радоваться жизни. Не все серьезные и даже безнадежные болезни сопровождаются высокой температурой, лихорадкой, непрекращающимися болями. Следовательно, разумно, в оставшееся время, как минимум, уделять такое же внимание качеству жизни, как и собственно лечению.

Этот принцип особенно подчеркивал врач из Нью-Йорка, который сообщил Норману Казинсу по телефону, что у него рак в конечной стадии. Он сказал, что статья вдохновила его попытаться наслаждаться жизнью, пока он еще в состоянии двигаться, и непосредственно радоваться всему, что доставляет удовольствие.

«Я не думаю, что осмелюсь предложить другим то, что годится для меня, – сказал он. – У нас существует настолько всеобъемлющая традиция борьбы с раком с применением всей современной медицинской электроники, облучения и химиотерапии, что у нас редко появляется время или мужество задавать другие важные вопросы – вопросы о ценностях, придающих смысл и качество жизни. Оправданно ли, например, применять к жертве безнадежного рака химиотерапию и облучение, вызывающие тяжелые, резко ослабляющие человека осложнения только потому, что это, вероятно (причем, эта вероятность гипотетическая) прибавит пациенту еще несколько месяцев инвалидной жизни? А может быть, для этого самого человека лучше использовать каждую минуту оставшейся жизни полноценно, чтобы он дышал полной грудью, наслаждался и радовался тому, что для него дорого? Лично я вознагражден за свой выбор. И теперь я делаю многое из того, что мне всегда хотелось делать. Правда, я не слишком энергичен, но тем не менее я поражаюсь, насколько я активен по сравнению с неподвижностью, которой я так боялся».

«То, что я делаю для себя, вытекает из моей жизненной философии, а не из науки. Как только я отталкиваюсь от науки при лечении других, я сразу же оказываюсь в другой области – там, где священники и психологи, наверное, имеют больше опыта, чем я. Это своего рода дилемма для меня, но я пытаюсь, даже в рамках традиционного лечения укреплять их дух и улучшать настроение пациентов».

«Мне ужасно повезло, что мои пациенты принимают юмор всерьез, – он рассмеялся от такого сопоставления. – И я думал, вам будет интересно узнать, что эта идея замечательно „работает“. Я без колебаний рассказываю своим пациентам, что у меня та же болезнь, что и у них. И когда они видят, что я смеюсь, несмотря ни на что, им почти что стыдно, если они не могут заставить себя смеяться.»

«Мои встречи с пациентами – это сплошные шутки и смех. Я хочу, чтобы они с радостью ждали моего прихода и сам хочу с радостью ждать встречи с ними. И я просто хотел, чтобы Вы знали, что Ваши мысли о пользе смеха мне очень по душе».

Что было самое поразительное в рассказе этого врача, это – тот факт, что его понятия о долге врача и ученого вступили в противоречие с его философским мировоззрением об искусстве полноценной жизни. Его образование и прежний опыт работы обязывали его как врача ограничиться лечением болезни. Но его собственное состояние и состояние его пациентов преобразовало болезнь на определенной стадии и включило осознание основных ценностей, делающих жизнь осмысленной. Его решение собственной проблемы – отношение к неизлечимой болезни – состояло в том, что качество жизни он предпочел научно обоснованному лечению, которое обычно предписывалось медициной в аналогичных случаях.

Изучая людей, проживших долгую и плодотворную жизнь, Норман Казинс отмечал, насколько помогало в работе великолепное чувство юмора такому великому врачу, как Альберт Швейцер. Он использовал юмор как своего рода противоэкваториальную терапию в своей знаменитой клинике в Ламбарене, находившейся в Габоне. Для него юмор и смех был одним из самых эффективных способов облегчить жару и влажность, снять напряжение. На самом деле Альберт Швейцер использовал юмор настолько артистически, что создавалось впечатление, что для него юмор – это музыкальный инструмент.

Жизнь для молодых врачей и сестер в экваториальной клинике Швейцера была отнюдь не легкой. Швейцер понимал это, и он ставил перед собой задачу укреплять их дух питательными элементами юмора. Во время еды, когда весь персонал больницы собирался вместе, у Швейцера всегда наготове была пара шутливых историй, которые он рассказывал. До чего замечательно было видеть, как сотрудники буквально молодели, покатываясь со смеху от его шуточек.

Однажды за столом, например, он сообщил, что «как всем хорошо известно, в радиусе 75 миль от больницы есть только два автомобиля. Сегодня произошло неизбежное: машины столкнулись. Мы обработали легкие раны у шоферов. Те, кто испытывает почтение к машинам, может обработать автомобили».

На следующий день он важным голосом сообщил последнюю новость: у курицы Эдны, по секрету устроившей себе гнездо возле самой больницы, вылупилось шестеро цыплят. «Для меня это был большой сюрприз, – заявил он торжественно. – Я даже не подозревал, что она была в таком интересном положении».

Однажды за ужином, после особенно тяжелого рабочего дня, Швейцер стал рассказывать сотрудникам, как несколько лет назад он был приглашен на торжественный обед в королевский дворец в Копенгагене. На первое блюдо подали датскую селедку. А Швейцер как раз терпеть ее не мог. Улучив минутку, когда на него никто не обращал внимания, Швейцер ловко стащил селедку с тарелки и засунул ее в карман пиджака. На следующий день одна из местных желтых газет, специализирующаяся на светской хронике, в отчете о приеме в королевском дворце, написала о визите доктора из диких джунглей и о странных привычках к еде, которых он набрался в Африке. Доктор Швейцер – только представьте себе! – не только съел всю мякоть селедки, но даже кости, голову, глаза, ну и и все остальное. «Я (пишет Норман Казинс) обратил внимание на то, что в этот вечер молодые врачи и медсестры встали из-за стола в прекрасном настроении, освеженные веселым духом, царившим в столовой не меньше, чем ужином. Усталость доктора Швейцера, которая бросалась в глаза, когда он зашел в комнату, исчезла, сменившись сосредоточенностью по поводу предстоящих дел. Юмор в Ламбарене был жизненно важной поддержкой для души».

Библия утверждает, что «веселое сердце благотворно, как врачество, и унылый дух сушит кости» (Притчи Соломона, 1722). Трудно сказать, что точно происходит в человеческой психике и теле в результате использования юмора. Но доказательства, что он эффективно работает, в течение веков стимулировали размышления не столько врачей, сколько философов и ученых. Философ Фрэнсис Бэкон обращал внимание на физиологические характеристики веселья. Роберт Бартон в своей книге «Анатомия меланхолии» почти четыре столетия назад цитировал различные источники, подтверждающие его наблюдения: «юмор очищает кровь, омолаживает тело, помогает в любой работе». В целом, Бартон называл радость «основной машиной для тарана стен меланхолии…» и утверждал, что «это лечение эффективно само по себе».

Гоббс называл смех: «взрыв внезапного великолепия». Иммануил Кант в своей «Критике чистого разума» писал, что «смех вызывает ощущение здоровья через активизацию всех жизненно важных процессов в организме, усиливает перистальтику и движение диафрагмы, одним словом, дает такое ощущение здоровья, которое благотворно действуя на нас, воспринимается нами с благодарностью, так что мы таким образом достигаем тела через душу и используем душу как врача для своего тела». Если Кант при этом намекал, что он никогда не знал человека, обладающего даром искреннего смеха, который страдал бы от запора, я могу полностью согласиться с ним. Мне всегда казалось, что смех от души – это прекрасный вариант внутреннего бега трусцой, не выходя на улицу.

Увлечение Зигмунда Фрейда психикой человека не ограничивалось изучением ее функциональных или органических нарушений. Его исследования были направлены также на изучение высочайшего, мистического места, которое психика человека занимает во Вселенной. Остроумие и юмор – высоко дифференцированные проявления уникальности человеческой психики. Фрейд верил, что радость и веселье – очень эффективный путь противодействия нервному напряжению и что юмор можно использовать в качестве эффективной терапии.

Сэр Уильям Ослер, один из величайших врачей XIX века, считал смех музыкой жизни. Его биограф описывал, как Ослер советовал врачам, психически и физически истощенным в конце долгого рабочего дня, находить свое собственное лекарство в радости и весельи. «Имеется счастливая возможность, – что – как Лионель в одной из поэм Шелли, – он может сохранять свою молодость, смеясь».

Нельзя сказать, что современных научных исследований о положительном физиологическом воздействии смеха было бы большое количество, но тем не менее они есть. Доктор Вильям Фрей из Стенфордского университета написал статью «Дыхательные компоненты веселого смеха», насыщенную ценной информацией. Очевидно, он имел в виду то, что обычно называют животным смехом, смехом до колик. Как и Иммануил Кант, Фрей выяснил, что смех действует благотворно на весь процесс дыхания.

Некоторые люди, после приступа бесконтрольного смеха, жалуются, что у них от смеха даже ребра болят. Выражение, наверное, точное, но это – приятная боль, в результате которой человек настолько расслабляется, что почти открыто может развалиться в кресле и отдыхать. Такую боль большинству людей было бы очень полезно испытывать ежедневно. Она также важна, как любая другая форма физической тренировки. Хотя биохимические проявления смеха не могут быть четко выражены в явном виде, например, в изменении анализов, как это известно про отрицательные последствия страха, фрустраций или гнева, – тем не менее они достаточно реальны.

Надеюсь, что и на примере собственной семьи вы можете убедиться, что творчество, воля к жизни, надежда, вера и любовь имеют важное биохимическое значение и играют серьезную положительную роль в процессе исцеления и в достижении хорошего самочувствия. Положительные эмоции – это переживания, дарующие жизнь. Улыбки и смех – разве это не есть самые ценные подарки, которые мы можем щедро дарить своим близким каждый день?!

Научные исследования установили существование эндорфинов в мозгу человека – веществ, очень похожих по своей молекулярной структуре и воздействию на морфий. Для организма – это своя собственная анестезия, свое собственное расслабление, своя собственная внутренняя помощь человеку, облегчающая ему возможность выдержать боль. Пока что еще не известно полностью, как точно активизируются эндорфины и как они высвобождаются в кровоток. Но известно, что они могут быть активизированы положительными эмоциями.

Уже было проведено достаточно исследований, показывающих, что люди, твердо настраивающиеся преодолеть болезнь, более склонны выносить мучительную боль, чем те, кто считает себя обреченным. Опыт китайской медицины подтверждает, что высокоэффективное использование акупунктуры вместо лекарственной анестезии возможно потому, что введение игл в биологически активные точки на теле (по линии меридиан) активизируют эндорфины. Во всяком случае, психика человека играет важную роль в контроле над болью, также как ей принадлежит ключевая роль в борьбе с болезнью. Достаточно обратиться к феномену плацебо, когда больному помогает лекарство (хотя на самом деле в препарате содержатся лишь нейтральные наполнители), чтобы признать, что и на сознательном и на подсознательном уровне психика может приказать организму реагировать определенным образом. Тогда ответная реакция включает в себя не только психологические изменения, но и биохимические изменения организма.

Мы уже писали о способности смеха снижать воспалительный процесс в суставах, что было подтверждено снижением СОЭ – длительным и накапливающимся. Означало ли это, что смех стимулировал образование эндорфинов? Интересный эксперимент в этом направлении предпринял японский врач из Токио, который ввел смех в программу лечения туберкулезных больных. Отчет об эксперименте показал, что он смог продемонстрировать – к своему собственному удовлетворению – что смех является активным терапевтическим фактором и играет важную роль в улучшении состояния его больных.

В настоящее время предполагаются другие, более всеобъемлющие научные исследования и эксперименты. В результате нам станет известно гораздо больше о роли как положительных эмоций, так творчества и воли к жизни в процессе выздоровления. Недалеко то время, когда медицинские исследователи смогут обнаружить, что человеческая психика обладает естественным стремлением к поддержанию процесса жизни и к мобилизации всех внутренних сил и скрытых резервов в борьбе против болезни, боли и страданий. Когда эти знания совершенствуются, искусство исцеления и медицинская практика подымутся на новый, более высокий уровень. А пока что СМЕЙТЕСЬ… НА ЗДОРОВЬЕ!