Театр Будущего

Театр Будущего – тонкий, «полутоновый» театр. Театр мелочей, нюансов, намёков, завораживающий своим умением молчать и оставляющий за собой право на недосказанность. Он больше думающий, чем говорящий, даже больше «слушающий». Театр мудрого актёра, за которым можно пойти куда угодно, которому веришь, как богу, к которому можно прийти за советом, за утешением, за надеждой. Театр Будущего – храм, где главный служитель – ЛИЧНОСТЬ артиста. Его духовные ценности. Прежде всего, они должны быть интересны людям, а уж потом Слова, Слова, Слова... Другой вопрос, где добыть эту ЛИЧНОСТЬ, откуда взяться ей, из какой сырости? «Школа» не может сохранять свою первозданность и силу воздействия на протяжении многих десятков лет без, каких бы то ни было, трансформаций. С годами она приобретает черты тех, кто проводит эту «Школу» в жизнь. К примеру, я хорошо знаю театр, где много лет выпускники актёрского факультета местного университета преподают вновь поступившим. Поколение за поколением. Труппа театра периодически обновляется за счёт артистов-дилетантов. Старики «уходят», молодёжь занимает их места, молодёжь, не понявшая сути профессии, принявшая органичное кривляние за единственно верный способ существования на сцене.

Поток обучения сегодня настолько стремителен и поверхностен, а публика настолько снисходительна к «готовому продукту», что впору задаться простым русским вопросом: «ДОКОЛЕ?!». Когда падает планка духовности, общество становится податливым, как пластилин, из него легко можно слепить всё, что угодно. Кукиш, например. Общество будет смотреть на себя и думать: «Я – кукиш. Зато, как это весело, как прикольно. Зато, все мы едины, все мы – кулак!».

Новый Театр – это не представление Слов и даже не представление Действия. Это «место», где душа артиста может выходить наружу и все будут видеть, что душа эта прекрасна, это – воздух, дыша которым солгать будет невозможно – ложь сама себя обнаружит и вытолкнет.

ЛОЖЬ

Ложь танцует всегда один и тот же завораживающий танец. Как устоять, не не ответив согласием на её приглашение?

Попробуйте взять фальшивую ноту, играя в оркестре. Вас быстро заменят. Попробуйте, если вы – цирковой артист, раз от раза терять равновесие, идя по канату – вас признают профнепригодным и правильно сделают. Попробуйте, будучи оперной дивой, откашляться прямо на сцене в кулак. Попробуйте, если вы – балерина, не докрутить, например, фуэте, или нарушить порядок перемещенья на сцене. Знаете, что с вами сделает балетная труппа? Она разотрёт вас, как канифоль о закулисный пол.

Драматическому же артисту позволено всё. Даже, если где-то и «даст петуха» – добрый зритель решит, что это гениальный режиссёрский ход, достойный гения Питера Брука. Воздушный акробат за свою ошибку в инвалидном кресле умирает, а наш артист – в антракте покеру молодёжь обучает.

Так уж издревле повелось, что искусство артиста драмы легко допускает всякого рода халтуру. Что тут поделаешь – веками взращённая традиция. «Тащить» эту тему тяжело, тем более девушке с такой хрупкой комплекцией, как моя. Но девушка сама прошла по этому мосту, спалив его за собой, поэтому за слова свои ответить может, не сумлевайтесь. Итак, как распознать в театре то, что принято называть «халтурой»? Ответ прост: да никак. Эта «сволочь» в голом виде практически никогда не появляется. Всегда прикрыта чем-нибудь и всегда чем-то новым. Это «новьё» легко может сойти за импровизацию, например, или за «неважное состояние артиста», или за дрянную режиссуру, второсортный водевиль..., наконец, за «публику-дуру». Перебирать «маскировочное тряпьё» – дело бесперспективное, только зароемся. Спалить бы его к чёртовой матери, но знаю – многим эта идея не понравится, потому что тогда «тёплыми вещами» жертвовать придётся, может быть, даже, жизненнонеобходимыми...

Вот и сыграли мы с вами в «замкнутый круг». Но. Если круг замкнутый, значит, замочек у него имеется. Да и ключик наверняка где-то есть. «Будем искать, будем искать...», как говорил с экрана незабвенный гайдаевский герой. Будем искать... Нет?