Соломенные стрелы

«Да, мы в союзе,

но всё-таки

я постараюсь тебя ранить».

Антуан де Сент-Экзюпери «Цитадель».

Век бы так и жила. Ещё век бы так и жила – дура дурою. Крутилась на бигуди, с подругою чай пила в погоду хмурую. Лежала бы на диванчике счастливая под законным мужем, варила на завтрак яйца и сосиски в целлофане на ужин. Что ж меня дёрнуло, что с диванчика того сорвало? А чёрт его знает, а бог его знает. А может и то, и сё. Это не стихи. Это проза. Самая-самая что ни на есть. Проза во всей своей бытовой красе и целомудренной пошлости. Но именно из неё, всегда, так же естественно, как из земли трава, является на свет сила, преобразующая обычный росток в Древо познания.

****

Всё новое начинается с хаоса. То есть, не с гармонии, как некоторые утверждают, а, с позволения сказать, «полного раздрая». Уж не знаю, откуда взялось сие определение дисгармонии, но оно существует и широко известно в творческих кругах. Эдакая «непонятка»..., не то томление в груди, не то недосып хронический, не то химический процесс в мозгах, не то застой в кишках периодический. А если серьёзно – все революции начинались с такой вот «непонятки», с такого, извините, «полного раздрая».

Предположим, живёт человек: ходит, ест, спит и даже пьёт. И есть на что есть, и есть на ком спать, а жизни – нет. Жизнь у всех остальных, а у него – одна иллюзия. И, чтоб осознать полноту и целостность жизни, ощутить, так сказать, бритвенную остроту её граней, человек замирает. Он садится на лавку и задумывается. И чем больше он задумывается, тем больше злится. Почему, спросите вы? Да потому, что «не стыкуется», «не совпадает», «не срастается». Ни на один, поставленный ребром, вопрос не найден ответ. Всё. Жизнь кончена. Что делает человек? Человек идёт или под поезд, или в политику, или...правильно, в искусство. Так пришла в театр я, так пришли в него и вы. Не спорьте, не верю. Кто я такая и какое право имею? Терпение, господа. Я познакомлю вас с собою. Чуть позже. А пока скажу только, что имею массу достоинств и всего один недостаток – я слегка близорука, так что в кого попадут мои стрелы, знать не могу.

Прошу прощения у прошлого, ибо не собираюсь щадить его, как и оно меня не щадило. Собираюсь, не скупясь, раскрыть все ларцы, все сейфы, все чемоданы. Всё, что в них тайна – мне незачем больше хранить. Раздаю задарма, не спрося у мамы.

****

Значится так, коллеги, и иже с ними: я – цинично-ироничная, злая, средних лет, провинциальная, а, следовательно, с амбициями, артистка – за письменным столом, вы – ну, уж я не знаю, где вы...

Редко какой режиссёр растворяется в актёре. И правильно. Зачем ему – он не рафинад. Он, возможно, с той лавки-то встал, чтоб только удовлетворить свои естественные потребности. А они у него – о-го-го, тут кустами не обойдёшься. Ему души подавай, да помоложе, почище, понеопытней. Плавали – знаем.

И что же эта за профессия такая? И где на неё учат? Отвечаю: ни-где. Никто и никогда вас этому не обучит – перешагивать людей, как перешагивают лужи, ломать человеческие судьбы и строить на их обломках мосты к собственной славе. Примеры? Примерами нашпиговано всё, что имеет, хоть маломальское отношение к театру в частности, и к искусству вообче.

А где учат на безропотных марионеток, готовых «сначала прыгнуть из окна, а уж потом спросить – зачем»? (Ловко придумано, и как долго и железно работает!)

Одним словом, где учат на рабов? Именно на раб«ов», потому что рабы – и те, и другие. Есть, конечно, исключения, но это очень небольшой процент. Ему будет посвящена отдельная глава.

И почему раньше (давно раньше) зритель ходил «на актёров»? «На Плятта, на Раневскую, на Марецкую...»? А сейчас (не так уж и давно), почти всегда «на спектакли»? Я знаю ответ, а вы догадайтесь с трёх раз.

И ещё... какой смысл тянуться вверх, стоя на коленях?

****

Если кто забыл, театр – искусство древнее, возникшее из ритуального действа веков, эдак, двадцать пять назад. Прикрывшись маской, много чего можно было наворотить– навыделывать. Однако ж, нет – благополучно дожили до светлых дней. Я не ёрничаю и тон вполне даже серьёзен. Во времена живём, дай бог всякому – свобода на каждом углу, в прямом и переносном. Есть, конечно, ограничения, но это так, мелочи. Объявления, например, клеить нельзя в метро там, или на столбах, напитки спиртные, опять же, если в общественном, то пресекается. А так – «хошь пряники ешь, а хошь – варенье». Это всё хорошо..., только к свободе не имеет никакого отношения. И то правда – свободен только ветер. Хочу вас обрадовать: это миф. Все мы рождены для свободы, каждый из нас. Только не обрадуетесь вы, а забоитесь, ибо нет ничего страшнее свободы. Ибо свобода для вас – смерть, а кабала – спасение. В своих «произведениях» вы стремитесь отразить время. Не стоит этого делать, время само отразит вас. И когда спадут завесы с его зеркал – вы ужаснётесь.