Августа. Чувствую радость одиночества и комфорта жизни с каким-то небывалым еще во мне ощущением.

Чувствую радость одиночества и комфорта жизни с каким-то небывалым еще во мне ощущением.

Августа

Вчера и третьего дня усиленно переписывала повесть Л. Н. " Отец Сергий", высокого стиля художественное произведение, еще не оконченное, но хорошо задуманное. Тут есть мысль из " Жития святых", как один святой искал бога и нашел его в самоотверженной в труде и работе, самой заурядной, но смиренной женщине. Так я здесь, отец Сергий, гордый, прошедший все перипетии жизни, монах, нашел бога в Пашеньке, уже старой женщине, знакомой еще в детстве и ведущей трудовую для семьи жизнь на старости лет.

Есть и фальшь в этой повести: это конец -- в Сибири. Надеюсь, что так не останется. Очень уж все хорошо задумано и построено.

Писала вчера с половины второго до пяти часов утра, ночь всю пропереписывала, стало светло и голова кружилась, но я все кончила и Л. Н., приехав, может работать над этой повестью.

Он хочет сразу написать и напечатать три повести: " Хаджи-Мурат", " Воскресение" и " Отец Сергий", и все это как можно дороже продать в России и за границей, и весь сбор денежный отдать на переселение духоборов.

Это обидно для нас, для его семьи, лучше бы Илюше сыну и Маше помог; они очень бедствуют. Кстати, два духобора сюда приехали, и я их должна скрывать в павильоне, и мне это крайне неприятно.

Ветер, сухо, ясно и красиво.

Сидела у Доры, вникала в маленького Льва, внука. Пропало во мне это непосредственное, животное почти, страстное чувство к маленьким детям, и в внуках я только люблю _м_е_ч_т_у_ будущего и продолжение нашей жизни.

Августа

Вчера переписывала статью Л. Н. Все то же _о_т_р_и_ц_а_н_и_е_ всего на свете, и под предлогом христианских чувств -- полный социализм.

Сегодня с утра была в Туле: столько было дела в чертежной, у нотариуса, искала учителя Мише, покупки, дела в банке и управе. Я так устала, что шаталась на ногах. Мечтала дома отдохнуть, и вдруг толпы гостей: Сергеенко, две барышни Дидрихс, сестра Лиза с дочерью и гувернанткой, Зветинцева с дочерью Волхонской и князем Черкасским, мальчики, -- ужинали неожиданно все, и я заробела. Еще приехал Гольденвейзер и играл вечером Шопена, я поднялись во мне опять все музыкальные чувства, то прекрасное настроение и возбуждение, которым я жила эти два года.

Шум, крик, безумие молодого веселья. Очень устала. А Л. Н. весел, тоже возбужден и радуется и гостям, и балалайке Миши Кузминского, и болтовне княгини Волхонской, и всему, что составляет развлечение жизни.