Покорение вогулов

В 1582 году Ермак больше походов не предпринимал, очевидно дожидаясь возвращения посольства Ивана Кольцо из Москвы. Посол вернулся 1 марта 1583 года, полностью выполнив возложенную на него миссию. Казаки были прощены, получили подарки от самого царя, и скоро должно было подойти обещанное в Москве подкрепление.

Сразу же после возвращения посольства из Москвы, Ермак отправил второе посольство с пленным Маметкулом и стал готовиться к новым походам.

У Ермак-хана был суровый нрав, и свою территорию он расширял с предельной жестокостью. Войска князей, которые выходили против него, истреблялись практически до последнего человека. После обильных кровопусканий местное население подчинялось Ермак-хану и его военачальникам.

В 1583 году Ермак-хан совершил два похода. Один поход был на Обь, в устье Иртыша. Там оставался Назымский город, называемый еще Клин-городом, потому что находился на высоком и узком мысу, напоминающем клин. Этот город находился недалеко от устья Иртыша и не был покорен. Ермак взял город штурмом и пленил остяцкого князя. 20 июня отряд вернулся в Искер.

Второй поход был на Тавду. 1 июля Ермак-хан вышел во главе большого отряда казаков, татар и остяков, чтобы покорить остяков и вогулов, живших на Тавде.

Вогульский князь Печенег, живший недалеко от устья Тавды, собрал большое войско и вышел навстречу отряду Ермака. Сражение между ними состоялось на реке Паченке, притоке Тавды, на берегу Поганого озера. Г.Ф-. Миллер не приводит татарского названия этого озера, но зато объясняет откуда взялось это характерное название.

Печенег собрал большое войско, в несколько тысяч человек. На берегу озера произошла жестокая битва между русскими казаками и вогулами. Рисунки в Ремезовской летописи показывают, как шел бой с вогулами. Наиболее опытные вогульские воины, одетые в доспехи, вооруженные копьями и саблями, шли в первых рядах войска. За ними шли легковооруженные воины, не имевшие доспехов, вооруженные копьями или пальмами[12]и луками. Они укрывались за спинами сенгиров и стреляли из-за них в противника.

Казаки использовали это обстоятельство. Выстрелами из пищалей они уничтожили первые ряды вогульского войска, наиболее сильных воинов. Конечно, далеко не все они были убиты сразу. Рисунок четко показывает, что казаки добивали раненых копьями и бердышами. Перебив наиболее сильных вогульских воинов, казаки окружили и прижали к озеру остальное вогульское войско. Битва превратилась в побоище. Вогулы были полностью перебиты, пленных казаки брать не стали и последних добивали уже в воде.

В этом сражении погибли все вогульские князья, в том числе сам Печенег. Погибло практически все ополчение, то есть большинство боеспособных мужчин. Убитых было так много, что озеро оказалось заполнено трупами, которые никто не убирал и не хоронил. От этого озеро получило название Поганого. Миллер сообщает, что еще в конце XVII века в этом озере можно было увидеть много человеческих костей [33, с. 251].

Таким образом Ермак-хан прошел всю Тавду до верховий. Он взял и уничтожил Лабутинский городок и захватил в плен князя Лабуту, а в верховьях Тавды столкнулся с войском пелымского князя Патлика. В жестоком бою вогулы Патлика погибли почти все вместе с князем [33, с. 253].

Вот за это и не любят наши историки Герарда Фридриха Миллера. Ученый немец приводит такие факты, от которых миф о «мирном присоединении» рассыпается на глазах. Оказывается, что «освободители» истребляли людей тысячами, резали и расстреливали пленных, делая исключение только для знати, жгли юрты и городки. Правда, это нисколько не помешало историкам и публицистам делать такие заявления: «А Ермака и его дружинников сибирские народы любили. В нем видели освободителя, который помогал сбросить ненавистное татарское иго» [21, с. 12]. Все хорошо, за вычетом одного момента. Освободителям не сопротивляются до последнего человека, и освободители не режут пленных.

4 октября 1583 года Ермак-хан повернул в обратный путь в Искер. Но до этого, 10 сентября 1583 года его нагнали гонцы от мурзы Карачи, которые говорили, что он воюет с казахами и просит военной помощи. При этом он не прочь перейти в ермаково подданство. Ермак-хан решил отправить на помощь Караче отряд из 40 казаков во главе с Иваном Кольцо.

40 казаков — это не дружеский визит, как это часто изображается в патриотической мифологии. Это серьезная военная сила, почти 10 % от отряда Ермака. Это значит, что Ермак-хан действительно старался помочь Караче и тем лучше склонить на свою сторону

Казаки Ивана Кольцо стали жертвой обмана Карачи. Отряд прибыл в ставку Карачи на Иртыше, когда Ермак уже повернул в Искер. Карача принял казаков, стал их угощать. Тем временем воины перебили казаков, оставшихся в стане мурзы. Когда расправа была окончена, были убиты остальные вместе с Иваном Кольцо. Карача поднял восстание татар и остяков против русских. Вероятно, хотя для этого нет никаких достоверных сведений, Карача объединил свои усилия с Сейтеком.

Ермак, Неизвестный художник. Конец 17 в.

Послы Ермаковы — атаман Кольцо с товарищами бьют челом Ивану Грозному Царством Сибирским. Гравюра 19 в.

Иван Грозный. Скульптура М. Антокольского. 1871 г.

Шапка Казанская. 16 в.

Русское оружие. 16–17 вв.

1 — пистоль с топорком; 2 — пищаль с топорком; 3 — карабин; 4 — пистоль; 5, 6 — самострелы; 7 — лук и стрелы; 8 — джида; 9 — копье; 10, 11 — ножи; 12, 13 — кистени

Сибирский казак-землепроходец. 16–17 вв.

Гибель Ермака. Гравюра 19 в.

Ермак Тимофеевич. Скульптура М. Антокольского. 1891 г.

Первая печатная карта Сибири. 1570 г.

Способы передвижения в Сибири. Езда на нартах с парусом и езда на собаках. Гравюра 18 в.

План Красноярска. Гравюра 18 в.

Город Мангазея, макет из экспозиции музея Арктики в Петербурге

Эвенк. 17 в.

Нганасан. 17 в.

Селькуп. 17 в.

Эвенка с ребенком. 17 в.

Кет. 17 в.

Нганасанский шаман. 17 в.

Подвески с изображениями идолов, украшавшие костюм тунгусского шамана. 1930 г.

Глиняная орнаментированная ваза. Найдена в 1910 г. около деревни Биря

Внутреннее убранство хакасской юрты. Начало 20 в.

Карта Сибири. 1600 г.

Украшения скифо-сибирской (тагарской) эпохи, найденные в курганах 6–1 вв. до р.х.

Девушки-долганки у своих чумов. 1948 г.

Тунгусы

Сибирь. Фрагмент карты. 1670-е гг.

Голод

Пока Ермак-хан возвращался из кровавого похода по покорению вогулов, а Карача заманил отряд Ивана Кольцо в ловушку, в Искер прибыл стрелецкий отряд из 500 стрельцов во главе с князем Семеном Волховским, головами Иваном Киреевым и Иваном Глуховым. Население ханской столицы единым разом увеличилось более чем вдвое. И тут же дала о себе знать основная особенность Искера — неудобство в осаде, да и вообще в жизни. Город предназначался только для хана и его приближенных, а также охраны, часть которой жила за пределами стен города. Трудно себе представить, как почти тысяча человек смогла разместиться на небольшой площади Искера, где еще находились: ханский дворец, сокровищница, мечеть, оружейная мастерская и несколько домов для охраны Кучума.

Даже тогда, когда Искер никто не осаждал, в гарнизоне начался голод. По всей видимости, казаки не держали или не могли держать в городе больших запасов продовольствия, и кормились, почти в буквальном смысле, подножным кормом и продовольственной повинностью, возложенной на окрестное население. Этого вполне хватало для казачьего отряда, но оказалось крайне недостаточно для всего гарнизона. Кроме того, стрелецкий отряд, видимо, пришел в Искер налегке, растратив в пути все свои запасы.

Г.Ф. Миллер замечает, что зимой 1583/84 года в столице начался такой лютый голод, что стрельцы и казаки стали умирать, а остальное войско дошло до трупоедства и переболело цингой [33, с. 254]. Эта деталь выпукло рисует положение русских в центре Сибирского ханства. Тут не хватит слов, чтобы его описать. Положение русского гарнизона было не то, чтобы бедственным или катастрофическим. Оно было гибельным. Эта же деталь лишний раз доказывает, что этот поход никто всерьез не готовил, не заботился о снабжении войск, посланных в Сибирь, и то, что «завоевания» Ермака были, по большому счету, никому не нужны.

Голод в Искере указывает еще на такой момент. Некому было снабжать русских. Скорее всего, местное население, жившее вокруг ханской столицы, разбежалось. А сами русские оказались не в состоянии наладить промыслы и создать запасы продовольствия.

Относительное спокойствие русских зимой, наверное, объясняется тем, что и Сейтек, и Карача прекрасно знали, что происходит в Искере, и просто ждали, когда русские совсем перемрут с голода. Однако, вопреки ожиданиям Карачи, казаки и стрельцы на человечине протянули до весны, когда уже можно было выйти из города и начать какой-то промысел. 12 марта 1584 года Карача со своим отрядом подошел к стенам Искера и поставил осаду. Татары не могли войти в город, а русские — прорвать осаду. Караче же ничего не угрожало, он спокойно встал ставкой недалеко от Искера и стал дожидаться, пока защитники или сдадутся, или вымрут до последнего человека.

В таком положении русские провели до начала мая 1584 года. За самые тяжелые весенние месяцы русский отряд резко сократился. Особенно много умерло стрельцов; казаков, привыкших к тяготам, меньше.

Умер от голода князь Волховский и его помощники — стрелецкие головы. Собственно, со смертью воеводы царская власть в Искере кончилась, и реальная власть снова перешла в руки Ермака. Сколько у него осталось людей, трудно сказать. В конце концов, в августе 1584 года, после гибели Ермака, из Искера ушел отряд всего в 150 человек. Скорее всего, после смертельного голода в рядах защитников города осталось не более четырех-пяти сотен человек.

В ночь на 9 мая, накануне дня св. Николая, Ермак решился на вылазку. Сдаваться Караче ему, видно, не хотелось, и умирать тоже. Поэтому Ермак отобрал самых крепких из оставшихся, и казацкий голова Матвей Мещеряк повел отряд на вылазку. Казакам ночью удалось бесшумно выбраться из города и подойти к лагерю Карачи, который был настолько уверен в своей безопасности, что даже не выставил никакого охранения вокруг своей ставки. Внезапное нападение вызвало огромную панику в татарском войске. В ночном бою погибли два сына Карачи, а сам он в испуге бросил войско и бежал из своей ставки. Татарское войско попыталось было повернуть к ставке, но тут Ермак во главе оставшихся ударил по ним с тыла. Осада Искера была прорвана.

В патриотической мифологии глухо указывается, что Ермак выдержал в Искере осаду против Карачи. Мол, пришел, осадил, но потом был разбит и отброшен от города. Беглость, с которой сторонники патриотического мифа говорят об этом, объясняется тем фактом, что, если привести сведения о голоде среди гарнизона Искера, то встанет множество вопросов, и миф будет, в конечном итоге, опровергнут.

Не вяжется сильный голод в Искере с тезисом о том, что поход был, якобы, подготовлен чуть ли не самим царем. Когда походы в Сибирь действительно стали готовиться по царскому указу, то должное внимание обращалось на снабжение войск продовольствием, да и во всех сибирских городах воеводам предписывалось заводить пашню. А здесь полная неготовность и Ермака, и стрельцов к переходу в Сибирь, и к пребыванию в Искере. Очевидно, насколько это можно предполагать, стрелецкий отряд был собран в Строгановской вотчине из служилых вотчинного разряда и снабжен продовольствием только-только в обрез, чтобы хватило на переход до столицы Сибирского ханства. Не в последнюю очередь, по той же самой причине, что и отряд Ермака — малоизвестность дороги и отсутствие подходящих средств передвижения, отсутствие лошадей и вьюков.

Голод в Искере совсем не вяжется с тезисом о том, что «Ермака сибирские народы любили». Интересно, как они могли его любить, если он сам и его головы прошли таким огненным палом по Иртышу, Оби, Тавде, Тоболу. Вся центральная часть ханства в результате похода Ермака оказалась разоренной, разграбленной и, в конечном итоге, обезлюдела.