Главная страница
Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Откуда я родом, там люди воспитанные
Однажды утром вхожу я в контору, а наш бухгалтер миссис Гилпли надевает пальто и шляпу, и из глаз у нее текут слезы. А на дворе стоял апрель, я что мне было до того, что я всего-навсего грошовый конторщик в каком-то паршивом похоронном бюро! Разве у меня нет новой шляпы и новых ботинок? Разве Южная Тихоокеанская не отправляет по субботам специальные поезда на Монтерей по удешевленному тарифу? И разве я не собираюсь завтра в Монтерей, на взморье? Поработаю, думал я, в суббогу до полудня, проглочу в кафе у Чарли роскошный шницель за пятнадцать центов, потом — скорее на Южный Тихоокеанский вокзал, куплю себе специальный праздничный билет до Монтерея и обратно, сяду в поезд — и буду свободен, как птица, с середины дня субботы до утра понедельника. Куплю себе иллюстрированный журнал и буду читать рассказы всю дорогу до Монтерея. Но вот вхожу я в контору, а миссис Гилпли, бухгалтер, надевает пальто и шляпу, и из глаз у нее текут слезы. Я перестал насвистывать и огляделся. Все было тихо. Дверь в кабинет мистера Уайли была чуть-чуть приоткрыта, так что, надо думать, он уже пришел. Никого больше в конторе не было. Время было двадцать минут девятого, и слышно было, как громко тикают часы, которых обычно и не расслышишь вовсе. — Доброе утро, миссис Гилпли, — sказал я. — Доброе утро, Джо, — сказала она. Я не пошел к своему шкафчику повесить шляпу, а затем и к своему столу, потому что почувствовал, что тут что-то неладно. Мне казалось невежливым повесить шляпу и усесться за стол, не разузнав сначала, что случилось и почему миссис Гилпли надевает пальто и шляпу и плачет. Миссис Гилпли была старая дама, у нее росли усы, она сильно сутулилась, руки у нее были сухие, морщинистые, и никому она не нравилась, но на дворе стоял апрель, а у меня была новая шляпа и новые ботинки, и ведь я работал с миссис Гилпли в одной конторе еще с сентября, всю зиму напролет, и не то чтобы ее любил, — я не сходил по ней с ума, — но она была добродушная старая дама, и я не мог так просто пойти и повесить шляпу и как ни в чем не бывало начать свой рабочий день. Я должен был с ней сначала поговорить. — Миссис Гилпли, — сказал я, — что-нибудь случилось? Она кивнула на полуоткрытую дверь в кабинет мистера Уайли и подала мне знак, чтобы я не разговаривал, а просто бы пошел и повесил шляпу и принимался за работу. «Ясно, — подумал я, — он ее уволил». После стольких-то лет! — Миссис Гилпли, — сказал я, — может быть, вы потеряли свое место? А? — Я заявила об уходе, — сказала она. — Ну нет, — сказал я. — Ничего вы не заявляли. Я не младенец. Меня не проведешь. Жалование миссис Гилпли было двадцать семь долларов пятьдесят центов в неделю. Раньше, когда она только начинала службу в похоронном бюро, ей платили восемь долларов. Меня уже научили делать ее работу, и мое жалование было пятнадцать долларов в неделю, поэтому они выставляли старую леди за дверь. Конечно, я был очень доволен, что у меня есть служба; я собирался съездить в Монтерей и чувствовал себя превосходно в новых трехдолларовых ботинках и новой шляпе, но мне совсем не нравилось, что из-за меня может плакать миссис Гилпли, в ее-то годы! — Миссис Гилпли, — сказал я. — Я решил с сегодняшнего утра бросить службу, и так я и сделаю. У меня есть дядя в Портленде, он открывает бакалейную лавку, и я переезжаю к нему, чтобы вести его счетные книги. Я не намерен работать на какую-то там похоронную фирму всю свою жизнь. Я ухожу. — Джо, — сказала миссис Гилпли, — вы прекрасно знаете, что никакого дяди у вас в Портленде нет. — Вот как? — сказал я. — Да мало ли где у меня могут быть дяди, не о всех же вам знать. Нет, с этой службой покончено. Выслеживать адреса, где кто-нибудь помер! Ничего себе карьера для молодого мужчины! — Джо, — сказала миссис Гилпли, — если вы бросите эту работу, я никогда больше не стану с вами разговаривать. — Очень мне нужно работать в похоронном бюро, — сказал я. — Чего это ради я стану выслеживать каких-то покойников? — У вас нет друзей в этом городе, Джо, — сказала миссис Гилпли. — Вы ведь мне все рассказали: откуда вы родом и что делаете тут, во Фриско, и я все очень хорошо понимаю. Вам нужна эта служба, и если вы ее бросите, вы меня очень сильно обидите. — Миссис Гилпли, — сказал я, — за кого вы меня принимаете? Прийти сюда и занять ваше место! Это несправедливо. Вы здесь служите двадцать лет или еще того больше. — Джо, — сказала миссис Гилпли, — ступайте повесьте шляпу и принимайтесь за дело. — Нет, — сказал я. — Я ухожу со службы сейчас же. Я прошел прямо в кабинет к мистеру Уайли. Мистер Уайли был вице-президентом похоронной компании. Так себе старичок, с приплюснутым на кончике носом. Долговязый, рассеянный, носит котелок. Скупердяй ужасный. — В чем дело? — говорит он. — Ухожу от вас, — говорю. — С чего это вдруг? — говорит. — Мало платите, — говорю. — Сколько вы хотите? — говорит он. Братцы мои, ну и удивился же я! Я-то думал, он меня сразу выгонит. Ну, тут уж я решил запросить побольше, чтобы он наверняка вышвырнул меня вон. — Тридцать долларов в неделю, — сказал я. — Но ведь вам еще только восемнадцать лет, — сказал он. — Такое большое жалование несколько преждевременно. Впрочем, мы попытаемся это уладить. Что за черт! Если бы я захотел когда-нибудь раньше добиться чего-нибудь в этом роде и получить больше денег, то из этого наверняка ничего бы не вышло. А тут вдруг — пожалуйте. Тридцати долларов в неделю мне бы хватило, чтобы за какие-нибудь полгода купить себе все, о чем я мечтал в своей жизни. Господи боже мой, да ведь при таких деньгах я бы мог очень скоро купить мотоцикл «харлей-дэвидсон»! — Нет, — сказал я. — Я ухожу. — Почему вы уходите? — спросил он. — Я думал, вам нравится ваша работа. — Было время, — сказал я. — А теперь разонравилась. Мистер Уайли, — сказал я, — неужели вы уволили миссис Гилпли? Мистер Уайли откинулся в кресле и посмотрел на меня. Он был оскорблен. Кто я такой, чтобы задавать ему подобные вопросы? — Молодой человек, — сказал он. — Расчетный чек вам будет выписан сегодня же утром. Можете зайти за ним через час. Тут я тоже разобиделся. — Я хочу получить расчет немедленно, — сказал я. — В таком случае, подождите в конторе. За перегородкой. Я вышел в контору за перегородку и облокотился на барьер. Миссис Гилпли была в волнении. — Я ухожу, — сказал я. Она не могла выговорить ни слова. — Он хотел мне дать тридцать долларов в неделю, — сказал я, — но я ухожу. Она только молча глотала воздух. — Миссис Гилпли, — сказал я, — им придется снова принять вас на службу, потому что вашу работу некому сейчас делать. — Джо, — сказала она, — вы меня ужасно огорчаете. — Ничего, все обойдется, — сказал я. — Откуда я родом, там не принято отбирать работу у дамы. Я ведь из Чикаго и всегда могу туда вернуться. Вернуться в Чикаго? Еще чего не доставало. Я люблю Калифорнию. Я всегда любил Калифорнию. Но сейчас, во всяком случае, я сказал так. — Джо, — сказала миссис Гилпли, — а что если вы не найдете другой работы? Я щелкнул пальцами. — А, работа всегда найдется, — сказал я. В это время в дверях кабинета показался мистер Уайли и кивнул миссис Гилпли. Она прошла в кабинет, и он закрыл дверь. Она вышла оттуда без четверти девять. Сняла пальто и шляпу, достала чековую книжку, выписала чек и отнесла его на подпись мистеру Уайли. Чек был для меня. Это был чек на тринадцать долларов. — Вот ваш чек, Джо, — сказала миссис Гилпли. — Я пыталась его уломать, чтобы он дал вам пятнадцать, но он сказал, что вы вели себя заносчиво. — Он принял вас обратно на службу? — спросил я. —Да. — Миссис Гилпли, — сказал я, — очень рад, что вы получили опять свое место. Как, он сказал, я себя вел? — Заносчиво, — повторила миссис Гилпли. — Что это значит? — спросил я. — Невоспитанно. — Это неправда, — сказал я. — Откуда я родом, там люди учтивые. Как он смеет называть меня невоспитанным? Я прошел в кабинет к мистеру Уайли и сказал: — Мистер Уайли, как вы смеете называть меня невоспитанным? — Что вы болтаете? — сказал он. — Вы не имеете права обзывать меня невоспитанным, — сказал я. — Откуда я родом, там люди учтивые. Не все, конечно, в Чикаго учтивые. Смотря в каком районе. Там, где я жил, они вели себя довольно прилично. Не все время, но все-таки. И я разозлился. — Вы не имеете права говорить, что я веду себя неприлично, — сказал я. — А откуда вы родом? — спросил мистер Уайли. — Из Чикаго, — говорю. — А вы будто не знаете? — Нет, — говорит. — Да я там работал возле Южных прудов, — говорю. — Ну, — сказал мистер Уайли, — вам еще многому нужно поучиться. И вот вам совет: не стоит кусать руку, которая вас кормит. — Никакой руки я не кусал, — сказал я. — Вы уходите от нас, не так ли? — говорит он. — Да, сэр, — говорю. — Ухожу, это правда. Но я никого не кусал. — Ну, так что вам еще нужно? — Я просто зашел попрощаться, — сказал я. — Я просто хотел, чтобы вы знали, что у меня вполне приличные манеры. — Ладно, — сказал мистер Уайли. — Прощайте. — Прощайте, — сказал я. Я вышел из кабинета и стал прощаться с миссис Гилпли. Пока я с ней разговаривал, из кабинета вышел мистер Уайли. Она ужасно взволновалась, когда он появился в конторе, но я не переставал говорить. — Миссис Гилпли, — сказал я, — всю свою жизнь я мечтал купить «харлей-дэвидсон» и разъезжать по разным местечкам, и я наверняка так бы и сделал, если бы захотел остаться на службе. Но там, откуда я родом, ни один мужчина не позволит себе остаться на службе и купить себе «харлей-дэвидсон», если из-за него увольняют кого-нибудь, кто еще больше нуждается в работе. — Что это за «харлей-дэвидсон»? — спросил мистер Уайли. — Мотоцикл, — сказал я. — Ах, вот оно что! — сказал он. — И пожалуйста, миссис Гилпли, не думайте, что я не сумею устроиться как следует, — сказал я. — Устроюсь, не беспокойтесь. — А на что вам мотоцикл? — говорит мистер Уайли. — Чтобы ездить, — говорю я. — А зачем? — говорит. — Кататься, — говорю. — Путешествовать. — Это не способ для путешествий, — говорит он. — Один из лучших способов в мире, — говорю я. — Да вы, наверно, никогда и не пробовали ездить на мотоцикле. — Нет, не пробовал, — говорит он. — Это ни с чем не сравнимо, — говорю я. — Хороший мотоцикл делает восемнадцать миль в час, и хоть бы что. Миссис Гилпли, — сказал я, — если я когда-нибудь обзаведусь мотоциклом с коляской, я буду счастлив пригласить вас покататься по парку Золотых ворот, просто чтобы вы имели представление, какое это удовольствие ездить на мотоцикле. — Большое вам спасибо, Джо, — сказала миссис Гилпли. — До свидания, — сказал я. — До свидания, — сказала миссис Гилпли. — До свидания, — сказал мистер Уайли. Я вышел из конторы и вызвал лифт. При лифте был гpек Джордж. — Куда это вы? — спросил он. — В Портленд, — говорю я. — В Портленд? Чего это вас туда несет? — Не знаю, просто так. — В чем дело? — говорит он. — Я решил бросить службу. — Какого черта вдруг? — Не нравится мне эта служба, — говорю. — Не желаю я больше охотиться за покойниками. — Вы с ума сошли! — Ни капельки. Я вышел из лифта, потом на улицу и зашагал по Маркит-стрит. Сам не знаю, как это вышло, только я вдруг очутился в магазине Харлей-Дэвидсона, и мне показали новую модель. Я спросил продавца, нельзя ли мне в полчасика взять машину для пробы. Он поговорил с кем-то в конторе и сказал, что можно, если я оставлю сколько-нибудь денег. На всякий случай, сказал он. Ну, у меня был чек, так что я дал ему чек. Машина была чудесная. Я рванул обратно по Маркит-стрит и застопорил у самого здания, где еще вчера работал. Я поднялся наверх и прошел в кабинет к мистеру Уайли. Он был ошарашен. — Мистер Уайли, — сказал я, — у меня там внизу превосходный «харлей-дэвидсон». Если хотите со мной прокатиться, я буду счастлив посадить вас за своей спиной. Седло пребольшое, и если я потеснюсь, вам будет вполне удобно. — Не хочу я кататься ни на каких мотоциклах, — сказал мистер Уайли. — А я думал, может быть, вдруг захотите, — сказал я. Я вышел из кабинета и тут же вернулся: — Так, может быть, вам интересно хотя бы взглянуть на него? — Нет. — Ну, как хотите. Я спустился вниз, сел на мотоцикл и покатил. Вот это было дело! Мотор работал великолепно. У взморья я выехал на автостраду, вспомнил тут Монтерей и подумал, а не припустить ли мне вовсю по шоссе и не рвануть ли в Монтерей, а оттуда обратно, а потом можно будет сдать мотоцикл в магазин и начать подыскивать другую работу. Может быть, часть денег они мне вернут, а может быть, и нет, но, если даже и нет, все равно, дело того стоит, так что я припустил вовсю. Да, это была прогулка! Апрель. И «харлей-дэвидсон» подо мной, и Тихий океан совсем рядом. Весь мир. И города. И деревья. И я в одно мгновение пронесся с ревом в Монтерей. Это был чудесный городишка. Несколько старых зданий, и корабли. Рыболовные суда. Рыбой пахло просто замечательно. Масса солнца. Рыбаки перекрикивались по-итальянски. Я промчался на «харлей-дэвидсоне» по всему городку, выехал прямо на сырой песок пляжа и прокатился немного по самому берегу. Вспугнул стайку морских чаек, остановился возле кафе, съел три шницеля и выпил две чашки кофе. А потом двинулся обратно во Фриско. Это была великолепная прогулка, что туда, что обратно. Машина была самая замечательная, какую я видел. Я мог с ней делать все, что угодно. Мог направить ее куда захочу, мог заставить идти медленнее пешеходов и быстрее самого дорогого автомобиля на автостраде. Держу пари, что я обогнал на шоссе не меньше шестидесяти миллионеров. Я мог заставить ее реветь. Мог ехать зигзагами. Мог поворачивать, накренясь в одну сторону. Я, кажется, перепугал кучу народа на автостраде. Я проехал без рук целую милю. Потом ехал, стоя на седле и держась за руль. Людям кажется, что это опасно, но это сущие пустяки. Надо только знать, как это делается. Я чудесно провел время с «харлей-дэвидсоном». Потом я вернулся во двор магазина. — Где вы были? — спросил продавец. — Я ездил в Монтерей, — сказал я. — В Монтерей? — говорит он. — А мы не знали, что вы собираетесь так далеко. Мы просто думали, вы хотите попробовать, как она на ходу. — Видите ли, — сказал я, — я давно хотел туда съездить. Можно получить мои деньги обратно? — А вы не возьмете эту машину? — Сколько за нее? — спросил я. — Двести семьдесят пять долларов. — Нет, — говорю. — У меня нет с собой таких денег. — А сколько у вас наберется? — Да вот тот чек, что я вам дал, это все, — сказал я. — Там тринадцать долларов. — Мы думали, вы купите мотоцикл, — сказал он. — Я бы непременно купил, если бы не бросил службу, — сказал я. — Могу я получить свои деньги обратно? — Не думаю, — сказал продавец. — Я спрошу у директора. Он прошел в контору и поговорил, а потом вернулся, и вместе с ним еще кто-то. Этот другой был очень важный и сердитый. — Не понимаю, о чем вы думали, — сказал он. — Взять новую машину и отправиться в Монтерей! — А что? — говорю. Я не знал, что сказать. Сам-то он что думает, когда спрашивает, о чем я думал? Ни о чем я не думал. — Так делать нельзя, — сказал он. — Мы думали, вы хотите проехаться по кварталу или кому-нибудь показать. — А я ее и показал кое-кому, — сказал я. — Могу получить свои деньги обратно? — Боюсь, с вас еще и причитается, — сказал директор. — Это новая машина. Для продажи. А теперь она уже стала подержанная. — Может быть, — говорю, — вы вернете мне хотя бы часть денег? — Нет, — сказал директор. — Шикарный мотоцикл, — сказал я. Я вышел из магазина и отправился домой, в свою комнату, даже не задумываясь о том, где бы мне теперь поискать работы. Слишком уж счастливым чувствовал я себя после чудесной поездки в Монтерей и обратно.
Данная страница нарушает авторские права?
|