Глава 11. Селфи с губами «уточкой» Финли всплыло на экране мобильника, но я сбросила вызов, отправив сестру общаться с голосовой почтой.

Селфи с губами «уточкой» Финли всплыло на экране мобильника, но я сбросила вызов, отправив сестру общаться с голосовой почтой.

– Снова твоя сестра? – Спросил Тайлер, промокнув лицо старым потрепанным полотенцем для рук. Остальная часть его тела до сих пор была покрыта грязью, как и у всех остальных членов его команды.

Я уже успела позабыть нормальный запах своих волос вместо вони гари и ощущение простыней, касающихся тела. Стянув фотоаппарат с шеи, рухнула на изношенный диванчик на альпийском дежурном посту в глубине Национального Парка Скалистых Гор. Пожарный сезон начался довольно рано, и мне пришлось вместе с альпийским подразделением разбивать лагерь на протяжении четырнадцати дней, пока они боролись с пожаром, укоренившимся так сильно, что на место передислоцировали пожарных десантников всей страны. По словам «Альпийского подразделения» - за последние два сезона это самый крупный пожар.

Команда направилась на кухню, я же осталась сидеть, раскинув конечности в разные стороны и наблюдая, как они проходят мимо. Каждая мышца моего тела отдавалась болью, каждый сустав и даже внутренности. Месячные начались на второй день нахождения в лагере, но прошли практически незаметно, по всей видимости из-за непредвиденного всплеска активности и снижения потребления калорий. Штаны висели, как на вешалке. Желание видеть собственное отражение подвергалось сомнению.

Смитти дал «пять» Тако, прежде чем открыть холодильник и наклониться изучить его содержимое с измазанной сажей физиономией.

– На пожаре обстановка слегка накалилась, – произнес Тайлер.

– Спасибо, что нянчился со мной… снова. И спасибо за помощь с палаткой. Не могу поверить, что ребята три дня спали около барьера. У некоторых даже курток не было.

– Они большие мальчики. У нас установлен «полетный вес» - что-то вроде предельного веса. Иногда вертолеты доставляют команду на удаленное местоположение, так чтобы не приходилось далеко идти своим ходом. Помимо оборудования, горючего вещества и бригады вертолет ничего больше не вмещает. Иногда Коротышка берет с собой алюминиевый лист, используемый альпинистами во время кемпинга, так как имеет резерв «полетного веса» благодаря своей худобе.

– И что, вы, парни, сбиваетесь в кучу?

– Кучкуемся, делим одеяло, согреваем друг друга… наверху охренеть как холодно. Делаем все, что помогает, – пошутил он.

– Тогда зачем спать в непосредственной близости от огня?

– Сон рядом с противопожарным барьером означает надбавку за работу в опасных условиях. Многие ребята предпочитают это ночлегу в лагере.

– Но генераторы такие шумные, – заметила я.

– Тебе следовало сказать об этом. Мы могли бы взять свои вещи и отъехать подальше.

– Все в порядке. Меня все устраивало.

– Для богатенького ребенка, ты совсем не жалуешься, правда?

– Мне понравился поход. Действительно понравился.

Тайлер склонился надо мной и уткнулся носом в плечо.

– Тем не менее пахнешь превосходно.

– Заткнись.

– Я серьезно. Обожаю запах лесного дыма. А на девушке? На удивление придает привлекательности.

– Меня и хуже обзывали.

Лоб Тайлера наморщился.

– Не в моем присутствии.

Я натянула на лицо усталую улыбку.

– Ты – мой герой.

Пожарные уже поснимали свои формы и развесили в гаражном отсеке, но ото всех продолжало нести протухшим сыром, поджаренном на огромном костре. Тайлер присел на корточки, сжав в кулаке шнурки моих ботов, затем ослабил узлы. Один за одним мужчина стянул мою обувь, и я смогла поудобнее устроиться на диване, несколько раз пошевелив пальцами ног, отпраздновав тем самым их освобождение. Медленно он стянул с меня носки, поморщившись при виде свежих, лопнувших и подживавших мозолей.

– Боже, Элли. Мы уже говорили об этом.

– Я совсем не против. Заставляет чувствовать, что заслужила их.

– Гангрена не может быть наградой, – он быстренько метнулся за аптечкой и начал обрабатывать мои израненные ноги, на которых провела десять дней.

Я пыталась моргать, но глаза совсем не хотели открываться. Такое ощущение, что веки весили по сотне фунтов. Желание уснуть прямо на этом самом диване становилось все привлекательней.

Тайлер закончил намазывать антисептический крем и замотал раны бинтом, затем взял в руки одеяло со спинки кресла и, развернув его, укрыл меня. Я подскочила, когда он, одетый в джинсы и расстегнутую на три пуговицы термокофту с длинными рукавами плюхнулся рядом со мной. Мне очень нравилась его несоответствующая огнеупорная одежда и синяя каска, но узнай он об этом, напоминаниям не будет конца.

– Ты ни разу не пожаловалась. Без подготовки отправилась с нами, несколько миль шла пешком, на морозе ночевала в палатке посреди грязи и снега, – произнес он, расслабившись рядом со мной. – Я впечатлен. Все ребята впечатлены.

– Мне плевать, – ответила, прислонившись щекой к его плечу. Я замерзла, устала и задавалась вопросом, как с течением дней мои пальцы еще не отвалились. Верный своему слову Тайлер не отходил от меня ни на шаг. Это был красивый, но очень тяжелый подъем по склону через осины. В некоторых местах снег оказался глубиной до голени, и в течении часа мы пробирались сквозь подлесок и грязь. Лицо и ноги онемели еще до того, как мы добрались до места пожара, но от любого дискомфорта меня удачно отвлекала картинка в объективе фотокамеры.

Мне едва хватало сил пошевелиться, но команда Тайлера болтала и готовила сэндвичи. Проведя четырнадцать дней в горах, они заработали сорок восемь часов обязательного отдыха. Несмотря на то, что все устали, это не помешало им делится планами на выходные, неугомонные.

– Как им удается оставаться такими… бодрыми? – Медленно проговорила я хриплым голосом.

– Адреналин, – ответил Тайлер, взяв в руки камеру и листая снимки.

– Почему адреналин не вышел из их организма? Дорога домой длилась целую вечность. Мне казалось, мы никогда не доедем.

– Каждый раз, когда мы уезжаем на пожар есть вероятность, что кто-нибудь из нас или все сразу пострадают, или и того хуже. Возвращение в полном составе многое значит для нас. – Он протянул мне фотоаппарат. – Хорошие снимки.

– Спасибо.

Его подбородок уперся в мою макушку. – Джоджо будет довольна.

– Спасибо. Она мне сегодня писала. Хочет посмотреть, что получилось.

– Собираешься показать их сейчас? – Его брови сошлись вместе. – Твоя работа окончена?

– Думаю, скоро мы это выясним.

Взгляд Тайлера был обращен на друзей, боровшихся и подшучивавших друг над другом на кухне, но выглядел недовольным.

– Элли?

Я слышала, как он произнес мое имя, но меня уже затянуло на дно водяной бочки, такой теплой и не позволявшей пошевелиться. Звуки веселья парней на кухне стихли, все что до меня доносилось, стук собственного сердца и ровное дыхание Тайлера. Я погрузилась в себя еще глубже, удобно устроившись под одеялом на руке Тайлера.

– Захлопнись, – прошипел Тайлер. Его тело дернулось, и моим приоткрытым глазам предстала расплывчатая фигура Уоттса уворачивавшегося от того, что бросил в него Тайлер.

Я села ровно и протерла глаза.

– Три часа, – улыбаясь, произнес Джубал. – Тайлер не шевелился все это время, чтобы не разбудить тебя.

– Ты поужинал? – Повернувшись к нему, спросила я.

– Я приносил ему сэндвич, – ответил Уоттс, бросив обратно маленькую квадратную подушку. – Он переживет.

Тайлер поймал ее и прижал к груди, надувшись.

– Что с тобой? – Поинтересовалась я.

Уоттс выпятил вперед нижнюю губу.

– Злится, что мы тебя разбудили.

– Перестань, – сказал Джубал, протянув мне стакан с холодной водой.

– Спасибо, – поблагодарила его.

Смитти сделал звук телевизора громче, Тако вытащил свой зазвонивший телефон и, поднявшись, пошел разговаривать в кабинет.

Тайлер встал на ноги.

– Нам, наверное, стоит отвезти Джоджо снимки и доставить тебя домой?

– Ага. Думаю, мне следует позвонить Хосе.

– Я сам тебя отвезу, – резко ответил он.

Джубал наблюдал за нами, не скрывая своего веселья, по непонятным мне причинам. Остальная часть команды Тайлера, казалось, занималась своими делами, в тоже время не забывая прислушиваться к моему ответу.

– Э-э, хорошо, – ответила. – Спасибо.

Девятнадцать пожарных от Фиша до Малыша крепко обняли меня на прощание, и все без исключения потребовали скорого возвращения. Даже Чиф, едва покидавший свой кабинет, вышел сказать мне «до свидания», после чего Тайлер проводил меня к своему грузовику, терпеливо подстраиваясь под мой медленный темп ходьбы.

– Черт, – себе под нос выругался Тайлер. – Надо было заранее завести машину, чтобы салон успел прогреться.

– Все нормально. Правда, ничего страшного. По-моему, я достаточно доказала свою неприхотливость.

– Это да, – мужчина открыл для меня дверцу, но замер, заметив мой пристальный взгляд. – Что?

– Что ты делаешь?

Он пожал плечами.

– Открываю для тебя дверь.

– Зачем? – Не поняла я. Его жест оказал на меня странный эффект.

– Давай садись.

Я залезла внутрь, обернув себя руками в попытке согреться, пока Тайлер, захлопнув пассажирскую дверь, направился к другой стороне. Он был погружен в собственные мысли и выглядел недовольным.

Он привез нас к издательству, чтобы я смогла передать флэш-карту Джоджо. При виде меня на ее лице появилась нетерпеливая улыбка от желания поскорее загрузить фотографии на компьютер.

– Папуле понравится, – произнесла она.

– Ты так думаешь? Означает ли это, что моя работа окончена? – Решила уточнить я.

– Возможно. Мне нужно, чтобы ты написала обо всем, что узнала, потом я отредактирую твой текст. Нам не помешало бы немного «мяса».

– Какого еще… «мяса»?

Ее палец кликал по мышке.

– Ну, знаешь… информацию, которую мы могли бы в дальнейшем использовать. – Ее взгляд прошелся по мне с ног до головы. – Отправляйся домой и отдохни, Эллисон. Выглядишь отвратительно.

– Ухожу. – ответила, вернув свою флэшку и направившись к выходу.

Грузовик Тайлера продолжал работать, выхлопные газы вздымались в ночное небо. Как только мужчина заметил меня, направлявшуюся в сторону его машины, сразу же наклонился к приборной панели и открыл дверцу. Я забралась внутрь, и он резким движением руки погладил меня по ноге.

– Нужно побыстрее доставить тебя до дома. Ты устала.

– Ты работал гораздо усерднее меня.

– Но для меня это привычное дело. Джоджо должна дать тебе несколько выходных. Тебе будет плохо.

– На самом деле, я чувствую себя просто замечательно, впервые за долгое время.

Тайлер переставил рычаг переключения скоростей и отъехал от тротуара, двинувшись в сторону моего дома. Он прикурил сигарету и, не спрашивая, протянул ее мне, а затем прикурил еще одну для себя. Мы практически не разговаривали. Тайлер, казалось, потонул в миллионе мыслей, вертевшихся в голове.

Он направил грузовик к моей подъездной дорожке и, замедлившись, остановился возле ворот. Мне пришлось потянуться через него, чтобы набрать код, и ворота со скрипом начали медленно открываться. Затем Тайлер заехал внутрь и двинулся по дорожке длиной в милю к дому.

Уже стемнело, должно быть, Марисела и Хосе отправились домой на ночь.

– Спасибо, что подвез, - на прощание сказала я, собрав вещи и спустившись на бетонную дорожку. Обошла грузовик со стороны капота, сделав всего несколько шагов, внезапно застыла на месте.

– Что ты здесь забыл? – Процедила я.

– Эллисон, она знает, – без приветствия начал Стерлинг. Он вышел из темноты, заметно похудев и с отросшей за день щетиной. Заковылял по ступеням с болтавшимся на шее галстуком и испачканной рубашкой.

Дверца машины Тайлера открылась и закрылась, звук его ботинок раздавался по снегу и камням, пока он не остановился прямо позади меня.

– Привет, Стерлинг, – произнес Тайлера. – Рад тебя видеть.

Глаза Стерлинга блестели от слез. А запах виски можно было учуять миль за десять.

– Блять, ей все стало известно, Элли. Она не отвечает на мои звонки.

– Я же тебе говорила. Она никогда не отвечает на них во время отпуска.

– Твою мать, она все знает!!! – Яростно завопил он.

– Эй, – Тайлер встал между нами. – Не знаю, что здесь происходит, но, думаю, утром все прояснится. Давай, я подброшу тебя до дома, Стерлинг. Похоже, у тебя выдался тяжелый день.

– Пошел на хрен, - ответил Стерлинг, впившись взглядом в меня. – И ты тоже.

– Пошла я? – Удивилась я. – А кто подсунул мне непонятную таблетку?

– Она больше никогда не станет со мной разговаривать. Что мне теперь делать?

– Ты преувеличиваешь, Стерлинг, – произнесла я. – Ведешь себя, как параноик. Что бы ты не задумал, это не сработает.

– Это все твоя вина! – Прокричал он, его голос просочился сквозь деревья между нашими домами. – Ты не только городская шлюха; ты – всемирная шлюха. Всем известно, к кому можно обратиться, если приспичило потрахаться, и Элли находилась в городе, – выдал он.

– Притормози-ка, – влез Тайлер, сделав шаг вперед. Я схватила его куртку, потянув обратно.

Стерлинг засмеялся.

– И что ты сделаешь, мистер крутой лейтенант? Заставишь меня передумать?

– Продолжай говорить, – зарычал Тайлер. – И узнаешь.

Стерлинг приподнял руки в притворном ужасе.

– Иди работай, синий воротничок.

Тайлер сделал еще один шаг вперед, но я прижала руку к его груди. Затем повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза, но не смогла пересилить чувство стыда и опустила взгляд вниз.

– Он пьян. Расстроен. И живет за соседней дверью. Просто дай ему уйти домой.

На челюсти Тайлера заходили желваки, правда, он все же позволил Стерлингу пройти, даже несмотря на то, что второй, проходя мимо, пихнул его плечом.

Я поплелась вверх по ступеням, воспользовавшись ключом, чтобы открыть дверь родительского дома. Внутри стояла оглушительная тишина, и каждый наш шаг, каждое движение эхом разносилось по коридорам.

Тайлер закрыл за нами дверь и последовал за мной на кухню.

– Твой дом выглядит иначе.

– Практически пустым? – Уточнила я.

Марисела оставила в холодильнике запакованную тарелку с воткнутой зубочисткой, где было указано время подогрева в микроволновки.

– Поделиться с тобой? – Спросила я. – Оно может быть одно- или двухдневной давности, но по крайней мере, не сухой поек.

– Не-а. Ешь сама.

Сняв фольгу, нажала цифру «три». Свет в микроволновке включился, и тарелка начала медленно и равномерно вращаться. Я была рада, что в доме находился кто-то помимо меня, но совершенно не хотелось оборачиваться, опасаясь увидеть выражение лица Тайлера.

– Что произошло между тобой и Стерлингом? – Спросил он. – Разве несколько дней назад вы не были друзьями? Почему он наговорил столько всего?

– Потому что, это правда, – просто ответила я.

– Чушь. Ни на секунду не поверю.

– И почему же? – Обернулась я. – Ты узнал об этом на собственном опыте.

– Предпочитаю считать себя счастливчиком, оказавшимся в нужном месте в нужное время. Мы повеселились и были в полной безопасности. А все, что произошло за закрытыми дверями никого больше не касается.

Не ожидав подобных слов, я хохотнула.

– Что ты хочешь услышать от меня? – Спросил он. – Если ты шлюха, то и я тоже.

– Ты – шлюха, Мэддокс.

– Ни в последнее время.

Я боролась с улыбкой, когда раздался сигнал микроволновой печи. Тайлер вытащил тарелку и поставил ее на черно-белую мраморную стойку.

– И ты явно стараешься внести коррективы в свою жизнь. С его стороны хреново швырять тебе в лицо прошлым.

– Неужели, произошедшее восемь недель назад может считаться прошлым? – Выдавила я, доставая вилку из шкафчика. Затем села и начала ковырять серебряными зубчиками запеченный картофель.

– Даже нынешнее утро – прошлое, – заметил Тайлер. – Мы можем стать совершенно другими людьми уже сегодня, если захотим. Нахрен Стерлинга, если ему не нравятся произошедшие с тобой изменения. Подобные ему люди обычно справляются с собственными проблемами, но в любом случае их злость, на самом деле, к тебе не имеет никакого отношения.

По щеке скатилась обжигающая слеза, и я мгновенно смахнула ее рукой.

– Эй, – произнес Тайлер, потянувшись через стойку. – Ты можешь мне все рассказать.

– Моя сестра? Финли? Она влюблена в Стерлинга. Первая любовь, не угасшая с годами.

Тайлер указал большим пальцем себе за плечо. – В этого мудака? Но почему?

– Не важно. Он, конечно, клинический недоумок, но она его любит. И была бы с ним, не реши держаться поодаль. Она встает во главе бизнеса отца и теперь не имеет свободного времени на отношения. Они хотят быть вместе. Но она сопротивляется, чем повергает его в отчаяние.

– Так в чем здесь твоя вина? – В замешательстве спросил Тайлер.

Я вытерла нос салфеткой.

– У него был… не знаю… я была у него дома, делилась планами по поиску работы. Мы выпили, потом он достал эти таблетки. И приняли их… после этого ничего не помню, но мы… – я кивнула головой.

В ответ Тайлер тоже кивнул, давая понять, что мне не стоит продолжать. Его лицо вспыхнуло, зубы сжались.

– Он накачал тебя, трахнул, а теперь еще и обвиняет во всем?

Я закрыла глаза, и слезы с полной силой побежали по щекам. Мне пришлось потратить столько времени, стараясь не думать о случившемся, и теперь от прямолинейного описания Тайлера грудь сдавило от боли.

– Мне не стоило принимать таблетку. Я даже не спросила, что это было. Просто проглотила. – Дыхание сбилось. – Стерлинг любит Финли. Если бы он знал, что произойдет, тоже не стал бы ничего принимать. Он напуган, как и я, что она больше не станет ни с кем из нас разговаривать.

– Так поэтому ты… – Он указал на меня.

– Да, поэтому стараюсь быть лучше. Надеюсь, если она когда-нибудь узнает, то простит меня, потому что… – задохнулась я. – Я больше не тот человек.

– Не тот. Хотя сомневаюсь, что ты когда-либо была такой, – произнес Тайлер, накрыв мою ладонь своей. – Поешь. Ты не ела весь день.

Я отправила часть еды в рот, стараясь жевать сквозь слезы, что оказалось на удивление трудновыполнимой задачей.

Тайлер порылся в шкафчиках, пока не нашел несколько капсул «Keurig». Он смотрел, как я ем, затем прочистил горло, наконец, набравшись храбрости задать вопрос.

– Ты… ну, знаешь… ходила к доктору? Думаю, никто из вас не задумывался в тот момент о защите.

Я кивнула, желая оказаться где-нибудь на дне ямы и умереть.

– Да. С пятнадцати лет у меня был ВМС (внутриматочный контрацептив). Я проверилась.

– Хорошо. А то все могло оказаться гораздо сложнее. Вот ведь кусок дерма. – Выругался он.

– Очень легко было бы обвинить его, но вина лежит не только на нем. – Из глаз снова потекли слезы. Тайлер поставил передо мной дымящуюся кружку, а затем сделал такую же для себя. Мы пили чай в уютной тишине до тех пор, пока я не перестала плакать. После нашего разговора прошел час, и с тех пор мы едва обмолвились словом. Но мне становилось легче от одного его присутствия.

Под его покрасневшими глазами образовывались темные круги, и он начал постукивать ключами по стойке.

– Элли…

– Оставайся, – выпалила я.

– Здесь? – Спросил Тайлер, указав вниз на стойку.

– Можешь?

– То есть… думаю, мог бы. Все равно у меня выходной. Чиф задолжал мне.

– Но не так как в прошлый раз.

Он поморщился.

– Я знаю. Не такой уж я и мудак.

– Так ты останешься? – Из-за вопроса я почувствовала себя слабой, уязвимой, но это было предпочтительней одиночеству.

– Ага. Имею в виду, могу остаться, если хочешь. Только с одним условием.

Я изучала его лицо, не представляя, каким окажется требование.

– Позавтракаем снова? – Попросил он. – Завтра утром.

У меня вырвался вздох облегчения.

– И это все?

– Все.

– Предполагаю, что на этот раз ты не захочешь видеть меня с похмельем?

Он усмехнулся, но выглядел обеспокоенным.

– Не знаю. Мне вроде как понравилось придерживать твои волосы.

– Кто бы сомневался, – дразнилась я. Я подняла на него взгляд без единого намека на шутку. – А если серьезно… я более чем уверена, что это плохая идея.

– Да, – опустив взгляд согласился Тайлер. – Ты уже говорила. Понимаю, что ты пытаешься привести свою жизнь в порядок, и на пути становления я скорее всего не самый надежный друг… но, не знаю, Элли. Мне нравится быть рядом с тобой.

– Но почему. Я всегда груба с тобой.

По его лицу расплылась ухмылка.

– Именно.

Я покачала головой.

– Ты такой странный.

– А ты выглядишь великолепно с грязью на лице.

Мне удалось найти в себе силы и усмехнуться.

– Позволь заметить, комплимент вышел достаточно приятным, но я все равно собираюсь принять душ.

– Я следующий, – добавил он.

Положив грязную тарелку в раковину, повела Тайлера наверх, на этот раз в свою спальню. Он сидел в изножье кровати, пока я раздевалась и включала воду в душе.

– Я тут подумал, – прокричал он из комнаты. – Мне надоели бары. В городе есть много интересного, чем можно заняться. Хотя все мои друзья пьют.

– Поверь мне на слово, это только все усложнит.

– Может нам стоит организовать клуб.

Я шагнула под воду и застонала, почувствовав ее на своей коже. Горячий душ посреди национального парка в окружении двадцати человек был большой редкостью. Я, конечно, не жаловалась, но это не означало, что мне его не хватало.

– Два человека – это еще не клуб, Тайлер.

– Какая разница? – Его голова появилась в дверном проеме. Он смотрел на стену, но говорил достаточно громко, чтобы я могла услышать. – Мы можем делать все, что захотим.

– Клуб трезвенников? Звучит, как самая глупая вещь на свете.

– Любой клуб, в котором я нахожусь – охуенный.

– Раз ты так говоришь.

– Так… завтрак? – Спросил он, с новой искоркой надежды в глазах.

Я вздохнула. – Я тебе совсем, совсем не подхожу.

– Не-а, – отмахнулся он от меня. – В любом случае, я уже большой мальчик. Справлюсь.

– Мне не нужно, чтобы ты меня спасал. Я сама.

– Еще отмазки?

Мои брови сошлись вместе. – Ты ведешь себя как кретин, когда находишься не в лесу.

– Смывайся уже. Моя очередь.

Я отжала волосы и сняла полотенце с вешалки, ступив на коврик. Уголком глаз заметила, как Тайлер стянул через голову футболку. Вытащил ремень из шлеек, пряжка которого с грохотом приземлилась на плитку, прежде чем джинсы упали на пол. Он пересек помещение и включил душ, ступая под струи воды.

– Боже, как же хорошо, – застонал он.

Улыбнувшись, провела расческой по влажным волосам. Я следила за отражением в зеркале, как он намыливал свое тело, и почувствовала знакомую пульсацию между ног.

– Что если мы все испортим? – Спросила я. – И ты возненавидишь меня, когда все будет кончено?

– Этого не произойдет.

– Произошло со Стерлингом.

– Я не стану вырубать тебя наркотой, а затем трахать.

– Так что… останемся друзьями? – Спросила я.

Вода стихла и Тайлер вышел из душа, обернув талию полотенцем. Его кадык дернулся, когда он сглотнул, после чего прочистил горло, словно собирался дать обещание, которое совершенно не хотел держать.

– Друзья.

– Но ты все равно останешься? – Спросила я.

Тайлер выдавил небольшую улыбку, мысли, кружившие в его голове, затуманили глаза.

– Я все равно не стану с тобой спать, Элли.

– Нет?

– Нет. Теперь все по-другому.

В потрясении я замерла на месте, не в силах придумать ответ. Что бы за боль не поселилась в моей груди, я была уверена, что она похожа на разбитое сердце.

– Ладно, – поднимаясь, произнес он. – Пошли спать. Я очень устал.

Он последовал за мной к кровати, хотя атмосфера между нами изменилась. Тайлер выглядел более расслабленным, как будто прояснив ситуацию, испарилось напряжение. Со все еще обернутым полотенцем на талии, он залез на кровать, повернувшись на бок.

Я открыла ящик комода, натянула под полотенцем пару «кельвин кляйновских» трусов, затем, вернувшись ко входу в ванную, подняла с пола его футболку.

– Брось ее, Элли. Одену утром.

Его лицо изображало недоумение, сменившееся удивлением, стоило мне натянуть футболку на себя и, подойдя к кровати, свернутся рядом с ним. Он обернул меня обеими руками, уткнувшись носом в волосы и затем глубоко вздохнул.

– Ты наполовину голая, еще и в моей футболке. Немного не честно.

Я залезла в тумбочку, после чего повернулась к нему лицом, заглянула в глаза, разорвав руками пакетик из фольги.

– Мы все равно сможем быть друзьями, – прошептала я, скользнув рукой между полотенцем и его обнаженным телом. Его плоть мгновенно затвердела в моей руке.

– Не знаю, как это сделать, – выдохнул Тайлер, наклонившись провести губами по моим губам, когда я раскатала латекс по его члену. – Нечто среднее – полная херня, Элли. Не думаю, что смогу так. Ты либо моя, либо нет.

– Я ничья.

Он прижался своим ртом к моему, целуя жестко и глубоко.

– Нам не обязательно вписываться в специальные рамки, – произнесла я. Он отстранился, пытаясь отыскать в моих глазах ответы на свои вопросы. – Что есть, то есть. Разве мы не можем просто сделать это?

Тайлер медленно забрался на меня, полминуты изучая выражение моего лица, прежде чем наклониться и заявить права на мои губы.

Я тянула за его полотенце, пока оно не соскользнуло и не упало где-то рядом с кроватью.

– Ты права, – прошептал он. – Это плохая идея. – Его пальцы сдвинули в сторону мои трусики, ровно настолько, чтобы скользнуть внутрь.

Я втянула в себя воздух и охнула. Тайлер ощущался слишком хорошо… безопасно. Я могла прочесть в его глазах, что он был готов отведать на себе мой яд; но уже после первого раза, мы поняли, насколько мучительным окажется конец.