Оккультная философия 5 страница

Индусы любят повторять один санскритский стих, в котором говорится, что посещение семи мест паломничества обеспечивает благочестивому мокшу. Эти семь мест паломничества известны. Это: 1) Айодхья, 2) Матхура, 3) Майя, 4) Каши (Бенарес), 5) Каньчи (Кондживерам), 6) Авантика (Удджайн) и 7) Дварака. Эти места олицетворяют семь центров оккультной энергии человеческого тела, известные как 1) Сахасрара, 2) Аджна, 3) Ви-шуддхи, 4) Анахата, 5) Свадхистхана, 6) Манипура-ка и 7) Муладхара — соответственно. Символика семи упомянутых мест паломничества станет более понятной, если рассматривать ее в свете йогичес-ких учений об этих центрах силы.

У индусов существует поверье, что смерть в Бена­ресе полностью освобождает человека от необходи­мости дальнейших перерождений. Это убеждение настолько укоренилось в умах простых людей, что побуждает многих из них стремиться в Бенарес, что­бы остаток своих дней прожить в этом городе. Все это, конечно же, не более чем глупое суеверие. Но за ним скрывается великая духовная истина. И для того чтобы понять ее, необходимо прежде всего вы­яснить, что в действительности подразумевалось под «смертью в Бенаресе».

Порядок перечисления семи упомянутых мест паломничества указывает на то, что Бенарес соот­ветствует сердцу в человеческом теле, в центре ко­торого йоги помещают анахата-чакру; и справедли­вость этого заключения как нельзя лучше подтверж­дается описанием Каши в санкальпе (декламации, предваряющей омовение или любую молитву). В нем сказано, что Бенарес расположен между Аси и Варуной; что он находится в Анандаване; что он по­мещен на Махашмасане (или на великом кладбище, или погребальной площадке); что он стоит перед Гаури; что его поддерживают три острия трезубца

Шивы; что он — посреди брахманалы (узкого канала Брахмы) и направляется на север; и что он также на­ходится в конце Мани (Маникарника — то же, что и Пранавакарника). По этим метафорическим указани­ям можно судить, насколько точно они соответству­ют йогической анахата-чакре. Эта чакра расположена в человеческом теле между двумя нади — идой и пин-галой, символами которых служат две маленьких реч­ки — Аси и Варуна, упомянутые в приведенном выше описании. Человек достигает экстатического состо­яния, когда его сознание сосредоточивается в заро­дыше праджны, помещаемом в этой же самой чакре; поэтому Бенарес назван Анандаваной, что буквально означает — «сад наслаждения». Когда сознание скон­центрировано в зародыше праджны, объективное сознание физического и астрального тел полностью исчезает; и, следовательно, состояние, в котором че­ловек пребывает перед пробуждением духовного со­знания возрожденного духа (Христос после воскресе­ния), можно сравнить с состоянием глубокого сна, или сушупти (смерть воплощенного Христа; смерть человеческой личности). Это время великого умиро­творения и покоя после бури. Вот почему Каши, или анахата-чакра, где достигается это состояние, можно назвать великим кладбищем, или местом погребения; так как все в нем — и эго и не-эго — представляется мертвым и на какое-то время погребенным. Гаури — это София гностиков* и Изида египтян. Когда дости­гается это состояние {праджна), Дух оказывается пе­ред божественным светом и мудростью, готовый лицезреть таинственную Богиню без покрывала, поскольку его духовные глаза уже раскрылись по ту сторону Космоса.

Потому-то Бенарес назван Гауримукхой. Это со­стояние подразумевает также исчезновение трех со­стояний сознания, через которые проходит вопло­щенный дух, а именно — обычного, ясновидящего и состояния дэвакхана. Эти три состояния диффе­ренцированной праджны называют тремя остриями трезубца Шивы. Опять же, анахата-чакра — это су-шумна-нади, мистический узкий канал, проходя­щий вдоль спинного хребта к темени, по которому передается жизненное электричество. Вот почему Бенарес называют еще брахманалой; ибо брахманала — это другое название сушумна-нади. И еще вышеупомянутое состояние связывают с точкой, расположенной над пранавой (о чем говорит и наш корреспондент); и поэтому Бенарес назван Мани-карникой.

Таким образом, Бенарес является внешним сим­волическим изображением анахата-чакры йогов. И смерть в Бенаресе, следовательно, означает концен­трацию праджны в изначальном зародыше сознания, составляющем истинную индивидуальность человека. Следует также отметить, что сахасрара является положительным полюсом тела, а муладхара — отрицатель­ным. А мистическое соединение в сердце других энер­гий рождает в анахата-чакре священный и неодоли­мый {анахата) голос. Человек начинает слышать этот голос, когда бурная деятельность осознанного сущес­твования прекращается с наступлением смерти су-шупти и из праха человеческой личности восстает воз­рожденный человек, которого оживляет и наполняет энергией эта «песнь жизни». Потому-то и говорят, что, когда человек умирает в Бенаресе, рудра (форма проявления Тота, Посвятителя) открывает ему тайну Логоса и дарует ему мокшу. Понятно теперь, что и из простонародного верования ученик может почерпнуть немало полезных сведений из области оккультной науки. И точно так же предания, связываемые с други­ми важнейшими местами паломничества, содержат в себе зашифрованные знания, которые необходимо всего лишь правильно истолковать.

«БХАГАВАДГИТА»

Изучая «Бхагавадгиту», следует помнить о том, что мы имеем дело не с изолированным текстом (хотя сейчас ее нередко рассматривают именно так), но с неотделимой частью Махабхараты. Вья-са поместил ее в надлежащем месте повествования, с учетом предыдущих событий. Поэтому необхо­димо сперва осознать истинное значение таких персонажей, как Арджуна и Кришна, прежде чем переходить к рассмотрению учений последнего. Помимо прочих имен (а он фигурирует в тексте поэмы под десятью или одиннадцатью различны­ми именами, значение большинства которых он сам объясняет в «Виратапарве»), Арджуна имеет одно, довольно странное, прозвище, которое так и осталось необъясненным, а именно — Нара, что означает просто «человек». Необычно в нем — на первый взгляд — конечно же, то, что это слово используется как собственное имя для одного кон­кретного человека. Но именно в нем кроется ключ, позволяющий нам осмыслить не только место «Бха-гавадгиты» в тексте и роли, которые играют в ней Арджуна и Кришна, но и всю сюжетную линию Махабхараты, в которой воплощены подлинные взгляды Вьясы на происхождение, испытания и будущую судьбу человека. Вьяса отводит Арджуне роль человека (или, вернее, истинной человечес­кой монады), а Кришне — роль Логоса или духа, который приходит, чтобы спасти человека. Мно­гим кажется странным то, что для изложения этого в высшей степени философичного учения выбран крайне неподходящий для этого, по виду, фраг­мент. По сюжету диалог между Арджуной и Криш­ной состоялся как раз перед началом сражения. Но, прочитав Махабхарату, можно убедиться в том, что для «Бхагавадгиты» в ней избрано самое под­ходящее место.

В историческом плане эта великая битва стала результатом вражды между двумя семьями. А в пла­не философском в великую битву с низшими страс­тями физического тела должен вступить человечес­кий дух. Многие наши читатели, должно быть, слы­шали о так называемом Обитателе Порога, которого [Бульвер-] Литтон столь красочно описал в своем ро­мане «Занони»*. Судя по словам этого автора, Оби­татель Порога напоминает некоего элементала или иное чудовище странной формы, которое появляет­ся перед неофитом и, если он еще не совсем готов переступить Порог, пытается поколебать его реши­мость, угрожая ему различными неведомыми опас­ностями.

На самом деле такого чудовища, конечно же, нет; и его описание в романе следует воспринимать ме­тафорически. Но все-таки Обитатель Порога суще­ствует, и его воздействие на ментальном уровне го­раздо более мучительно, чем любое физическое за­пугивание. Подлинный «Обитатель» рождается из отчаяния и уныния неофита, которого призывают отказаться от всех своих прежних привязанностей — к родственникам, родителям и детям, равно как и от стремлений к мирским ценностям, хотя эти привя­занности и стремления, возможно, сопутствовали ему на протяжении множества воплощений. Будучи призванным отказаться от всех этих вещей, неофит ощущает своего рода пустоту, которая охватывает его до того, как он осознает свои высшие способности. После того как обрываются все его прежние связи, сама его жизнь как будто растворяется в воздухе. Ему кажется, что надежда покидает его и что у него нет более цели, ради которой стоит жить и работать. Он не замечает пока никаких признаков своего будущего прогресса. Впереди беспросветный мрак; и душа как будто придавлена гнетом, под тяжестью которого она начинает постепенно сдавать; и в большинстве случа­ев претендент отступает, отказываясь от дальнейшего прогресса. Но если человек действительно готов сра­жаться, он будет противостоять отчаянию и не свернет с Пути. Здесь уместно будет процитировать несколько абзацев из автобиографии Миля. Разумеется, этот автор ничего не знал об оккультизме; но в своей духов­ной жизни он прошел через определенный этап, кото­рый очень похож на описанное мною выше состояние. Миль, как известно, был великим философом-анали­тиком и потому неизменно и скрупулезно анализиро­вал все ментальные процессы, связанные с разумом, эмоциями и волей.

Теперь я убедился (или мне кажется, что убедился) в том, что раньше воспринимал с недоверием: а именно, что привычка все анализировать постепенно убивает чув­ства; и это действительно бывает так, когда приобрета­ешь интерес к интеллектуальным занятиям... Так и эго­истичные, и бескорыстные удовольствия перестали быть для меня удовольствиями.

В конце концов склонность к анализу привела его к выводу, что человек есть ничто. И эта мысль ввергла его в состояние глубокой пугающей мелан­холии, длившейся несколько лет, пока он не прочел книгу стихов Вордсворта*, преисполненных симпа­тии к творениям природы и к человеческой жизни. «Эти стихи, — пишет он, — указали мне путь к источнику неувядаемого счастья, где отступают все серьезные жизненные невзгоды». Данное описание в какой-то мере позволяет представить себе переживания чела, готового отречься от всех прежних привязанностей и призванного жить ради светлого будущего на более высоком уровне. Эту переходную стадию более или менее точно символизирует то положение, в котором оказался Арджуна во время разговора с Кришной. Он был готов начать беспо­щадное сражение с врагами, во главе которых стоя­ли некоторые ближайшие его родственники; и пото­му неудивительно, что его охватили сомнения при мысли о необходимости убийства своих родных и друзей. Каждого из нас рано или поздно призовут уничтожить собственные страсти и желания — и вовсе не потому, что они все без исключения пре­досудительны, но просто потому, что нам необхо­димо избавиться от их влияния, чтобы научиться жить на более высоких уровнях. Арджуна в данном случае олицетворяет состояние чела, призванного сразиться с Обитателем Порога. И как гуру с помо­щью философских учений готовит своего чела к ис­пытаниям посвящения, так и Кришна в самый тя­желый миг приходит на помощь Арджуне со слова­ми увещевания и наставления.

«Бхагавадгиту» можно рассматривать как речь гуру, обращенную к ученику-чела, который твердо решил отринуть все мирские желания и устремления, но никак не может избавиться от чувства от­чаяния, вызванного кажущейся пустотою существо­вания. Книга состоит из восемнадцати глав, тесно связанных между собою. В каждой главе описыва­ется определенная фаза, или аспект, человеческой жизни. Ученик должен помнить об этом, читая кни­гу, дабы из поля его зрения не ускользала необ­ходимость выявления соответствий. В тексте ему встретится немало ненужных, на первый взгляд, по­вторений. Но именно такой метод изложения Вьяса счел наилучшим, поскольку его целью было описание природы с различных точек зрения, прису­щих разным философским школам, существовав­шим в то время в Индии.

Что касается морального учения «Бхагавадгиты», то те, кто не признает полезность оккультной на­уки, нередко заявляют, что, если бы все человечес­тво решило следовать этим путем, мир остановил­ся бы в своем развитии; и потому это учение может быть полезным лишь немногим неординарным лю­дям. Однако это не так. Разумеется, большинство людей не имеет реальной возможности оставить свои обязанности перед своими семьями и общес­твом. Но Кришна прямо утверждает, что эти обя­занности хотя и мало совместимы с аскетической жизнью в лесу, ничуть не мешают достижению со­стояния ментальной отрешенности, воздействую­щего на вышестоящие уровни гораздо более эффективно, нежели любое физическое отстранение от мира. Таким образом, Кришна учит тому, что го­раздо важнее ментальная, а не физическая изоля­ция. Каждый человек, у которого есть обязанности, должен посвятить себя их выполнению. Но учитель говорит, что относиться к своей работе просто как к исполнению обязанностей — это одно, а испыты­вать к ней склонность, желание и интерес — это совсем другое. Таким образом, очевидно, что человек в состоянии развивать свои высшие способности даже тогда, когда его жизнь внешне ничем не отли­чается от жизни большинства других окружающих его людей. Ни одна религия не призывает челове­ка стать рабом собственных желаний и интересов, и лишь очень немногие намекают на предпочти­тельность уединения и затворничества. Одно из са­мых популярных обвинений в адрес индуизма и буддизма состоит в том, что они рекомендуют всем, кто изучает оккультизм, придерживаться такого образа жизни, который совершенно опустошает ее, обкрадывая таким образом людей, прежде занятых своими обычными делами. Однако данный аргу­мент основан на недоразумении. Ибо эти религии учат тому, что важно не столько само действие, сколько ментальное отношение к нему действую­щего лица. Именно это моральное учение проходит красной нитью через всю «Бхагавадгиту». Читателю следует внимательно изучить те аргументы, которые Кришна приводит в подтверждение своего учения. При этом он сможет разглядеть в книге завуалиро­ванный рассказ о происхождении и предназначе­нии человеческой монады, а также об открытом для нее пути к спасению, коего она может достичь че­рез просветление, нисходящее от Логоса. Некото­рые видят в проповеди Кришны призыв поклонять­ся ему лично и приписывают ему, в силу этого, утверждение доктрины персонифицированного бога. Однако это неверное умозаключение. Ибо, хотя Кришна говорит о себе как о Парабрахмане, на самом деле он является Логосом. Он называет себя Атмой, но он, конечно же, неотделим от Парабрахмана, поскольку между Атмой и Парабрахманом нет сущностных различий. Поэтому Логос вправе говорить о себе так, как будто он и есть Парабрах-ман. Так и все сыновья Бога, включая Христа, го­ворили о себе, что они едины с Отцом. Слова Криш­ны о том, что он существует практически во всех объектах Космоса, подходят как раз для Парабрах-мана. Но Логос, будучи проявлением Парабрахмана, имеет полное право повторить эти слова, при­писав это качество также и себе самому. И следова­тельно, Кришна призывает Арджуну поклоняться собственному высшему духу, поскольку он один может указать ему путь к спасению. Кришна учит Арджуну тому, чему учит Логос человеческую мона­ду в процессе посвящения, особо подчеркивая то обстоятельство, что только через него последняя может обрести спасение. Так что никакой идеи персонифицированного бога здесь нет и в помине. Опять же, следует обратить особое внимание на мнение Кришны относительно философии санкхья. С этой системой связаны некоторые довольно стран­ные представления. Так, считается, что ныне извест­ные сутры являются подлинными афоризмами Ка-пилы. Однако многие великие учителя (в том числе и Шанкарачарья) отрицали это, говоря, что сутры выражают вовсе не его собственные взгляды, но воз­зрения какого-то другого Капилы, их подлинного автора. Настоящая философия санкхья идентична пифагорейской системе чисел, а также присутствует в халдейской системе числительных. Ее автор ставит себе цель запечатлеть все мистические силы природы в нескольких простых формулах, составленных из различных чисел. Местонахождение оригинала книги неизвестно, но вполне возможно, что она существует где-то до сих пор. Система, которая носит теперь это название, не содержит практически ниче­го, кроме теории эволюции элементов и нескольких комбинаций этих же элементов, участвующих в фор­мировании различных таттв. Кришна примиряет между собою философию санкхья, раджа-йогу и даже хатха-йогу, указывая прежде всего на то, что, будучи правильно понятой, эта философия проповедует все то же самое слияние человеческой монады с Лого­сом. Учение о карме, которое на самом деле гораздо шире, нежели та его трактовка, на которой настаи­вают ныне ортодоксальные пандиты, ограничиваю­щие его исключительно исполнением религиозных обязанностей, также одинаково во всех философиях; и Кришна включает в него практически все — доб­рые и дурные — человеческие деяния и даже мысли. Ученик должен сначала прочитать всю «Бхагавадгиту», а уже затем постараться выявить и системати­зировать различные учения, изложенные в ее восемнадцати главах. Желательно, чтобы ученик заметил, как эти учения эволюционируют из единого, обще­го центра, примиряя тем самым всевозможные контр­аргументы, выдвигаемые различными философами против оккультной теории и описанного в книге пути к спасению. И если ему это удастся, «Бхагавадгита» раскроет перед ним подлинные воззрения оккуль­тистов на природу Логоса и человеческой монады, ибо в ней собрано все, что есть священного в раз­личных философских системах. Благодаря этому син­тетическому учению, Кришне удается избавить Арджуну от сомнений и внушить ему более возвышен­ные представления о природе действующей в нем самом силы, пусть даже она проявляет себя пока что как некая обособленная сущность. Ему удается пре­возмочь нежелание Арджуны сражаться, благодаря анализу представлений о личности; он доказывает, что человек, полагающий, будто он сам совершает те или иные действия, заблуждается. Но когда он осо­знает, что то, что он считает своим собственным «я», на самом деле — всего лишь порождаемая его невеже­ством фикция, это осознание устраняет с его пути многие препятствия и затруднения. Далее он перехо­дит к утверждению реальности существования высшей индивидуальности, о которой Арджуна прежде ничего не знал; а затем указывает на связь этой индивидуаль­ности с Логосом. И кроме того, он объясняет природу Логоса, доказывая, что Логос — это Парабрахман. Этому посвящены первые одиннадцать или двена­дцать глав книги. В следующих главах Кришна раз­вивает далее свои учения, дабы укрепить уверен­ность Арджуны, и рассказывает ему о том, каким образом, благодаря присущим Пракрити и Пуруше свойствам и качествам, возникло все сущее.

Следует отметить, что число восемнадцать по­стоянно встречается в Махабхарате, коль скоро она включает в себя восемнадцать паре, враждующие армии разделены в ней на восемнадцать полков, битва длится восемнадцать дней, да и в самом на­звании книги зашифровано это число. Число во­семнадцать мистическим образом связано с Арджу-ной. Я говорил, что Арджуна символизирует чело­века, но даже Парабрахман по-разному проявляет себя в Логосе. Кришна может быть Логосом, но только одной, определенной его формой. И эта конкретная форма обозначается числом восемна­дцать. Кришна — это седьмой принцип в человеке; а то, что он отдает свою сестру в жены Арджуне, символизирует единение между шестым и пятым принципами. Нелишним будет также отметить, что Арджуна вовсе не хотел, чтобы Кришна сражался за него, но желал только, чтобы он был его колесни­чим, другом и советчиком. Из этого можно заклю­чить, что человеческая монада должна вести свою битву сама; и только когда она вступит на истин­ный путь, Логос сможет прийти к ней на помощь.

ЗАМЕТКИ О ХАТХА-ЙОГЕ

Сушумна соединена с каналом, проходящим че­рез центр спинного хребта. Это своего рода кро­веносный сосуд для магнетического электричества, так как энергия, проходящая через сушумну, пред­ставляет собою поток жизненного электричества. Вышеупомянутый канал соединяется с желудочка­ми мозга.

Сушумна начинается в муладхаре, а заканчивает­ся в сахасраре. Первая из вышеназванных чакр нахо­дится в основании спинного хребта, где она образу­ет треугольник.

Брахмарандру различные книги размещают в раз­ных местах, но располагать ее следует на темени.

О действии сушумны можно судить по ощуще­нию восходящего к мозгу огня. Это ощущение на­поминает продвижение потока горячего воздуха по каналу спинного хребта снизу вверх.

Хатха-йоги говорят, что ида и пингала действу­ют попеременно; но если вам удастся остановить обе, горячий поток по необходимости устремляет­ся через сушумну. Хотя сушумна и не имеет ника­кого отношения к иде и пингале, она может начать действовать благодаря одной лишь практике кумб-хаки. Но раджа-йог способен пробуждать кундали-ни, вообще не прибегая ни к одному из этих мето­дов. Те способы, которыми пользуется раджа-йог, связаны с мистериями посвящения.

Сушумна считается самой главной нади, посколь­ку именно через нее выходит монада йога, а в случае с Адептом опять же через сушумну в момент смерти последнего выходит его душа. К тому же сушумна яв­ляется местом циркуляции души, или каранашариры.

О каранашарире говорят, что она находится в состоянии сна, но это не обычный сон, а сон йоги-ческий. Это затишье после бури, о котором говорит­ся в «Свете на Пути» (Правило 21).

Состояние самадхи подразумевает также осозна­ние йога-ананды; однако это общеродовой термин, коим могут обозначаться разные состояния.

Как уже было сказано в некоторых книгах, абсурд­но полагать, что в сушумне заключена вся солнечная система. В действительности под этим имеется в виду только то, что, когда сознание на какое-то время сосредоточивается в циркулирующей в сушумне мона­де, йог находится en rapport с астральным светом и со вселенским разумом и потому способен видеть весь Космос.

Шесть чакр расположены в стхулашарире, но обнаружить их при вскрытии тела, конечно же, не удастся, поскольку упоминаемые в книгах листья и лепестки не существуют объективно, но символизи­руют многочисленные силы, или энергии.

Например, считается, что сахасрара имеет восемь основных лепестков, поскольку у мозга — восемь полюсов. Точно так же буквы, знаки, символы, бо­гини и т.п., присутствующие, как сказано в книгах, в этих чакрах, все символизируют различные силы.

Различия между чакрами объясняются тем, что в семи центрах размещены семь различных сил. Сказано также, что кундалини способна пробить­ся через каждую чакру, тем самым позволяя чело­веку подчинить эту чакру себе.

Пробивая на своем пути одну чакру за другой, кундалини подчиняет своему контролю многочисленные силы, связанные с элементами, астральные прообразы которых сосредоточены в этих чакрах. Разум хатха-йоги помещают меж бровей.

Упоминаемая в книгах чакра саммелана означа­ет следующее: когда кундалини проходит через чак­ру, она присваивает себе сущность, или энергию, последней — и так далее с каждой чакрой, пока все они не сольются наконец в некое подобие единого потока.

Семь чакр связаны с семью планетами в следую­щем порядке (если считать от муладхары): Сатурн, Юпитер, Марс, Венера, Меркурий, Луна, Солнце. Луна связана с разумом человека, поскольку она так же изменчива и непостоянна.

Разум человека (вопреки разделяемому некото­рыми мнению) никогда не проникает в чакры, в отличие от кундалини. Но разум в конце концов соединяется с кундалини, когда последняя прибли­жается к аджна-чакре; и тогда человек становится ясновидящим.

Кундалини — это сила, или энергия, в муладхаре, именуемая иногда астральной змеей. Ее голова рас­положена в районе пупка, а пробудить ее можно, усилив огонь в муладхаре. Говорят, что она подоб­на змее, потому что движется зигзагами. Кажется, что она описывает круг за кругом; и этой траекто­рией движения объясняется чередование иды и пингалы.

В книгах сказано также, что кундалини насчиты­вает три с половиной витка, показывая тем самым, что она охватывает три с половиной матры пранавы. Впрочем, иногда говорят, что она состоит из восьми витков, поскольку ее энергия проходит через ашта-пракрити. А иногда ей приписывают четыре витка.

Некоторые говорят также, что для достижения раджа-йоги необходимо исследовать махавакью; иные — что йог должен размышлять о Парабрахмане, сконцентрировав разум в одной точке; есть и такие, кто считает, что истинным объектом для со­зерцания должен быть собственный гуру и что это­го вполне достаточно для праведной жизни; суще­ствует также мнение, что повторение пранавы уже само по себе является раджа-йогой; прочие же уве­рены, что следует прежде всего развивать в себе силу воли. Какой же из этих путей надлежит счи­тать истинным?

Все эти способы необходимы, и даже более то­го — прочтите «Свет на Пути».

Окончанием пути раджа-йоги является достиже­ние бессмертия.

ОККУЛЬТИЗМ

В ЮЖНОЙ ИНДИИ

Южная Индия — родина многих великих арийс­ких философов. Мадхвачарья был выходцем из Юж­ной Индии, Шанкарачарья родился в Малабаре, да и сейчас в Южной Индии немало Адептов высокого ранга и школ оккультизма. Иерархия Адептов всегда состоит из семи различных классов, соответствую­щих семи лучам Логоса. Два из этих классов Адептов окутаны такой плотной завесой тайны, а их пред­ставители так редко появляются на земле, что о них почти не говорят. Возможно, каждые две или три тысячи лет только один или два адепта, принадлежа­щих к этим двум загадочным братствам, появляются среди людей. Вполне вероятно, что именно к этой категории адептов следует отнести Будду и Шанка-рачарью. Но представители остальных пяти классов Адептов живут на земле всегда. Все эти пять классов представлены в Гималайской школе. Вряд ли все они присутствуют сейчас в Южной Индии, хотя адеп­ты этой и других школ должны, конечно же, при­надлежать к тому или иному из этих пяти классов.

Согласно учению южноиндийской школы, хотя адепты других школ, например индийские, при­надлежат к одному из пяти классов и подпадают под один из пяти лучей (каждый из которых представлен в Гималайской школе), их все-таки не следует приравнивать к адептам Тибетской школы (не следует присоединять их, так сказать, к цепи гурупарампара Гималайской школы); так что заявлять о своей пре­данности одному из пяти Коганов (или руководите­лей этих пяти классов в Тибете) они не обязаны.

Когда великий Адепт выходит из состояния во­площенной жизни, его духовная душа может из­брать для себя какого-нибудь подходящего челове­ка, которому она передаст свои учения, сделав его таким образом своим бессознательным медиумом и апостолом. Этот избранный носитель мудрости Адепта может ничего не знать об источнике своих зна­ний и способностей. Выявить этот источник прак­тически невозможно, поскольку исходящие из него идеи передаются непосредственно человеческому духу — его глубинной, скрытой внутренней приро­де, из которой человек получает моральное руководство и духовные идеалы. Такие апостолы неред­ко еще при жизни чувствуют, что мудрость покину­ла их; и происходит это оттого, что по завершении необходимой работы Адепт забирает назад вну­шенное им вдохновение. Это вдохновляющее влия­ние Адепта называется божественным воплощением, или аватарой.

Вполне возможно, что Шанкарачарья был имен­но таким воплощением. В шестнадцать лет он уже был великим Адептом и писал свои великие философские труды.

Напротив, Гаутама Будда едва ли был таким же воплощением, поскольку в его биографии явно заметна самоотверженная борьба с самим собою, свойственная человеку, стремящемуся к совершен­ству, и нет никаких признаков того, что некая ве­ликая душа, уже достигшая цели, дарит ему плоды своих трудов. У Шанкарачарьи мы не видим такой борьбы; вот почему мы называем его божествен­ным воплощением.

Семь упомянутых нами лучей представляют со­бою энергию, вытекающую из семи центров силы Логоса; можно сказать, что они символизируют семь сил, пронизывающих все в природе, ибо ни один объект не может существовать, если в нем не присутствует каждая из этих семи сил.

Прошлая карма человека определяет, в каком из семи, а фактически пяти лучей оккультной муд­рости он займет место; но нельзя сказать, что са­мый факт принадлежности к одному из этих лучей указывает на наличие у человека тех или иных моральных или ментальных качеств — таких, на­пример, как стойкость, честность или мужество, с одной стороны, или поэтические, артистические дарования — с другой.

Южная оккультная школа различает три состоя­ния сознания: 1) джаграта, или сознание бодрство­вания; 2) свапна, или состояние сна; и 3) сушупти, или сознание в состоянии сна без сновидений. Од­нако эта классификация дает весьма туманные пред­ставления о сути проблемы; и для того чтобы сде­лать ее понятнее, необходимо уточнить, что каждое из этих трех состояний, в свою очередь, делится еще на три. Перечислим их по порядку, начиная с само­го низшего.

Сознание джаграта включает в себя три состоя­ния: 1) джаграта джаграта (обычное состояние бодр­ствования); 2) свапна джаграта (состояние обыкно­венного сна); 3) сушупти джаграта (сон без снови­дений).

Аналогичным образом, состояние свапна также делится на три составляющих: 1) джаграта свапны (ясновидение в состоянии бодрствования); 2) свап­на свапны (или ясновидение во сне); и 3) сушупти свапны (сознание камалоки).

И, наконец, три состояния сознания сушупти: 1) джаграта сушупти (сознание дэвакхана); 2) свапна сушупти (сознание в интервале между двумя планетами); и 3) сушупти сушупти (истинное со­знание арупа — бесформенное, существующее меж­ду двумя планетарными кругами).

Для большей наглядности можно представить вышеизложенное в виде следующей таблицы:

	Джаграта -	Бодрствующее сознание
Джаграта	Свапна -	Сон
	Сушупти -	Сон без сновидений
	Джаграта -	Ясновидение на яву
Свапна	Свапна -	Ясновидение во сне
	Сушупти -	Камалока
	Джаграта -	Джаграта. Дэвакхан
Сушупти	Свапна -	Свапна. Между планетами
	Сушупти -	Сушупти. Между Кругами