Сан Хуан де яа Крус

И дело не только в том, что простым смертным легче проникнуться кажущимися неудачами путешественников по духовному пути, чем свидетельствами вечного покоя и блаженства. Просто эти рассказы перекликаются с истинами жизни, которые каждый в глубине души уже чувствует. Эти повествования говорят правду о том, в чем никогда не признаются миссионеры просветления: что духовный путь никогда не приведет к той форме «просветленности», каким его воображает эго, что оглушающие мистические переживания — вовсе не конец пути и даже не его начало — и что настоящий духовный путь приближает к человечности, а не выводит за границы человеческого.

Клаудио Наранхо: «Пожертвовать просветлением ради просветления»

Я стал учителем в 1971 году, после события, которое я сам привык называть «духовным рождением» — случилось оно в пустыне Арика на севере Чили, где я сорок дней жил в уединении вскоре после гибели своего одиннадцатилетнего ребенка. Там я пережил то, что можно назвать кратковременным просветлением.

Мм никогда не отдаем себе отчета в том, что жертвой, требуемой для освобождения, может оказаться само освобождение.

Ли Лозовик

Я исполнял функции проводника, который руководствовался внутренним голосом. Я сам не знал, что сделаю в следующую минуту, словно полностью покорился чему-то высшему. Меня воодушевляло нечто извне, но эго очень радовалось тому, что стало таким посредником, и забот у него было хоть отбавляй. В детстве я страдал от кажущегося недостатка внимания со стороны матери, ведь все смертные недовольны отношениями с кем-то из родителей. По этой причине мне очень хотелось когда-то быть особенным, чтобы меня любили, чтили и уважали — и я сам смог бы высоко ценить себя благодаря чужому вниманию. Я полагал, что духовно созрел и давно расстался с мечтами о собственной исключительности. Я и в самом деле отбросил прежний образ жизни, но возвышенное состояние восторга, разумеется, пробудило былое желание, которое искало новые способы самовыражения.

Но что-то все равно не ладилось. Когда я сообразил, что происходит, воодушевление и прежние порывы резко исчезли. Стоило мне осознать, что я не настолько сострадателен, чтобы помогать другим просто так, как мои искания превратились из восторженных в тягостные. Я словно упустил из рук последние капли чего-то важного. Пытаясь отвлечься от ощущения неуклонного падения, я погружался в медитацию, но она требовала все больших усилий и приносила все меньше плодов. Несмотря на отчаянные попытки возродить минувшие переживания, я скатывался с вершин испытанного откровения в бесплодные пустоши. Я тянулся вверх из бездны.

«Темная ночь» вызывала у меня ощущения, во многом сходные с теми, что описаны в Тибетской Книге Мертвых. Сначала я посетил царство Богов, сам стал Богоподобным духом, и это принесло невыразимую радость, духовное удовлетворение и ощущение блаженства. Затем я опустился чуть ниже: сознание по-прежнему пребывало высоко, но относилось уже скорее к уровню Асуров, а не Дэвов. Один из учеников заметил как-то, что я стал неким «яростным божеством», рвущимся ввысь и отчаянно мечтающим стать Богом.

Потом я превратился в «голодного духа». Жажда утраченных переживаний стала невыносимой. Я пережил острую нехватку побуждений и, несмотря на частые медитации, катился прямо в ад. В глубине души я остро переживал ощущение неправильности происходящего. Я чувствовал себя так, будто не сделал ни единого шага вперед на духовном пути. Я пал ниже, чем был в самом начале. Мне и прежде доводилось пребывать в подавленности, но я даже не представлял, какой глубокой может быть депрессия, вызванная соприкосновением с этой чудовищной гранью самого себя. Порой я чувствовал себя полным дураком, идиотом от рождения, и это становилось причиной ужасных приступов стыда.

Все это великолепие, все эти восторги и умиления не могут изменить хода вещей.