Эндрю Коэн

Сознание собственных мотиваций, вызывающих тягу к просветлению и следованию по духовному пути, является важной частью серьезной и бескомпромиссной духовной работы. Такое понимание дает возможность вырваться из рабства подсознательных побуждений и машинальной эгоцентрической деятельности в полной уверенности, будто твои намерения святы и бескорыстны. Понимание недостаточной чистоты своих побуждений делает человека настоящим, приносит подлинную скромность, роднит его с самим собой и своими — а следовательно, и чужими — страданиями.

Облегчение страданий

Люди страдают и пытаются облегчить свои страдания. Выйдя из дворца, всю жизнь оберегавшего его от невзгод, и увидев за воротами суровую явь человеческой жизни — мучения, старость, болезни и смерть, — Будда провозгласил первую благородную истину: «Жизнь есть страдание». Он не сказал: «Жизнь Джо есть страдание» либо «Анна страдает», не утверждал, что они не страдали бы, если бы были хорошими духовными учениками. Он заявил, что сама жизнь есть страдание. Человеку, однако, очень трудно смириться с правдой, и это легко понять, ведь признание реальности страданий означает, что выхода нет. Из этого следует, что он вынужден замечать страшную ложь и нелепые искажения, сотворенные людьми в попытках избежать реальности собственных мук.

Поскольку люди упорно отрицают факт своих страданий, идея «просветления» превращается для них в символический билет на свободу от мучений. Связанные с понятием просветления слова, которые прежде несли в себе невероятно глубокое содержание — например, «трансцендентность», «свобода» и «выход за пределы», — слова, которыми первоначально пользовались лишь мистики, подверглись изменениям, новым толкованиям, а затем, вписавшись в эгоцентрический контекст, начали внушать страдающей личности, будто «просветление» избавит его от мук.

Георг Файерстайн пишет: «Неофиты слишком часто необоснованно полагают, будто духовная практика станет для них исполнением мечтаний. Они надеются, что собственные усилия и помощь наставника принесут счастье и разрешат вечное чувство раздвоенности бытия» [11].

С объективной точки зрения, страдание лишено градаций — это сама жизнь среди иллюзий, — но восприятие страданий определенно может иметь разные степени. Если просветления ищут как средства избавления от психологических неудобств, результаты, скорее всего, окажутся поверхностными — во всяком случае, в первое время. Мари-Пьер Шеврье, помощник Арно Дежардена, поясняет:

Многие путают духовные искания с психологической потребностью улучшить свою жизнь. Добиваясь определенной гармонии на психологическом уровне и налаживая свою жизнь, человек нередко обнаруживает, что других желаний у него и не было. Если жизнь запутанна и человек не может в ней разобраться, он принимает мечты о счастье за духовную цель. Делать свою жизнь лучше — это очень важно, но, когда человек гадает, почему не может добиться в своей практике большего, причиной часто является именно эта путаница.

Сознание умеет вводить нас в заблуждение, будто избавиться от страданий — значит стать просветленным и добиться, что все будет происходить так, как мы того хотим.

Роберт Эннис

Эго, убежденное в том, будто само сможет сделать себя просветленным, изо всех сил пытается манипулировать внешними обстоятельствами так, чтобы больше никогда не страдать. Эго — то, что мы чаще всего считаем «собой», — не понимает другого: страдания вызваны не внешними обстоятельствами, а самим нашим отождествлением с эго! В результате эго, стремящееся к просветлению ради избавления от страданий, обречено на провал, поскольку не может убежать от самого себя.

Просветление едва ли облегчит наши страдания. Вообще говоря, многие из тех, кто занят серьезной духовной работой, утверждают, что чем дальше заходят на этом пути, тем больше страданий испытывают. Однако энергия, вызванная сознательным восприятием человеческих страданий в противоположность их отрицанию, становится мощной движущей силой, подталкивающей к настоящей духовной практике — практике, которая рано или поздно приносит способность воспринять истину о самом страдании.

Все сводится к тому, что люди хотят избавиться от своих страданий и страхов и готовы сделать все, что угодно ради такого спасения.

Роберт Холл

Что касается «нечистых» мотивов тяги к просветлению как избавлению от страданий, то они могут привести к такой садхане которая явственно покажет недостаточную чистоту наших помыслов и в то же время их очистит.

Духовное тщеславие: стремление властвовать

Кто бы мог подумать, что воображаемая духовная жизнь — верность медитации и молитвам, погружение в Божественное блаженство и смиренное приятие истины — может оказаться очередной маской, которой прикрываются подчас мечты о власти и успехе либо ощущение собственной несостоятельности? Но во многих случаях так оно и есть. Тяга к просветлению действительно нередко означает стремление к власти, славе, престижу и прочим формам мирского признания.

Если жизненный образ действий личности сводится к попыткам быть «кем-то другим», человеком значительным — большим начальником, знаменитым спортсменом или политиком, — и личность эта втягивается в духовную жизнь, результатом, вполне вероятно, станет совмещение надежд на просветление с грубыми мечтами о власти и известности в духовной среде. Это и есть тщеславие. Человек тщеславный честолюбив не в какой-то одной, а во всех сферах жизни, включая область духовности.

Есть два пути — путь силы и путь мира. И эго с готовностью предается мечтам о пути силы.

Арно Дежарден

Когда личность страдает от глубоко укоренившихся ощущений одиночества и непризнанности, у нее подчас возникает мысль, будто необходимое признание ей сможет принести учитель, Бог либо сама по себе «просветленность». «Извечная человеческая драма, — говорит Эндрю Коэн, — таится в желании стать кем-то другим. Но можно ли в ЭТОМ мире быть исключительным? Просветленный, как считается, един с Абсолютом. Но если речь идет человеке духовно тщеславном, то чего он может желать больше, как не превращения в самую уникальную ЛИЧНОСТЬ?»

В своем двойственном мире эго всегда готово прилагать усилия, бороться, добиваться цели. Если вы как следует укрепитесь в своих замыслах, преодолеете какие-то трудности, чем-то пожертвуете, это, возможно, принесет свои плоды. Но далеко не всегда это приведет вас к чему-то высшему.

Арно Дежарден

Одни мечтают стать кинозвездами, другие - просветленными. Есть и третьи: их давняя мечта стать великими актерами не сбылась, и они решили, что с просветлением «повезет больше». Им очень хочется «выиграть». Они могут даже не подозревать, на какой приз рассчитывают (а обычно это всемогущество, бессмертие или полное избавление от страданий), да и вообще не понимать, что мечтают победить, ибо все это — неосознанная игра.

Безусловно, просветление может принести иллюзорную либо довольно реальную, хотя и ограниченную власть. Глядя на тех, кто уже обрел те или иные сиддхи, чудесные способности (умение останавливать дыхание, материализовывать предметы, левитировать или зажигать огонь силой мысли), новичок воображает, что эти выдающиеся личности обладают огромной властью. Но этот вид силы ни в какое сравнение не идет с иной возможностью, открывающейся на духовном пути, — с умением подчинять чужую волю. Малые духовные способности не имеют никакого значения, но могут стать великими препятствиями на пути из-за своей привлекательности. Созданная в воображении мечта о просветлении как орудии власти — не настоящее просветление, а набор второстепенных способностей, которые без особого труда может развить у себя любой человек.

Духовное развитие намного шире мирской власти и влияния на других. Настоящие духовные учителя, и в целом люди мудрые, чрезвычайно редко рассматривают свою жизнь с точки зрения власти над собой или окружающими. Им известно, что жизнь полна непредсказуемости; хотя они действительно могут оказывать влияние на жизнь многих людей, само это влияние исходит не от них. Они понимают также, что ответственность, возлагаемая на них за подобное влияние, столь велика, что в сравнении с ним блекнет привлекательность любого ощущения личной власти.

Существование эго опирается на иллюзию обособленности

Люди ищут просветления потому, что не хотят умирать. В переводах духовных текстов в качестве синонимов просветления используются слова «бессмертие», «трансцендентность» и «состояние вне смерти» — понятия, чрезвычайно привлекательные для тех, кто боится смерти. Если же разобраться в общем контексте, где эти слова встречаются, то есть изучить писания во всей полноте, становится ясно, что термины эти указывают вовсе не на бессмертие эго или материального тела.

Как правило, ищущие не стремятся в буквальном смысле противостоять тому, что они смертны. Скорее они бессознательно пытаются отсрочить свою смерть, держись за убеждение, что неуклонно приближаются к просветлению.

Георг Файерстайн

Но люди отчаянно ищут способ избежать воображаемых смертных мук и потому тянутся лишь к отдельным граням духовных учений, неосознанно упуская из виду остальные. Они начинают верить, будто просветление — это путь к вечной жизни эго, мнимого «себя», а не сознания, которое есть уже и будет всегда.

Мечта о просветлении — это попытка выжить, ведь люди живут в иллюзии разделенности. Они верят в свою обособленность от Бога и независимость от остальных людей; по этой причине они неосознанно видят противостояние в своих отношениях с миром, где приходится бороться за выживание. Такой победой над гибелью и становится просветление, состояние запредельное.

[Люди] предпочитают воевать с воображаемыми ветряными мельницами, боясь решительно посмотреть в глаза дракону свого собственного бессознательного. Все священное вызывает у них священный трепет.

Георг Файерстайн

Эго полагает, будто оно и есть мы. Это необходимо понять хотя бы умозрительно, иначе постичь природу иллюзии разобщенности просто не удастся. Человек уверен, что когда структура эго разрушается и теряет свое господство — как происходит в миг смерти и при подлинном духовном пробуждении, — то прекратит существование и сам «он». Пытаясь избежать апокалипсиса истинного пробуждения, ЭГО предпочитает считать, будто это оно станет просветленным и, следовательно, бессмертным.

В то же время люди интуитивно ощущают, что тропа к настоящему пробуждению — единственный путь к «состоянию вне смерти» и для этого нужно отождествить себя не с крошечной самостоятельной структурой эго, а с тем, что не гибнет никогда. Сознавая, что он един с Богом, Истиной, или «Тем», человек признает себя уже завершенным и целостным, то есть ему просто не нужно пытаться «достичь» чего-то, в том числе и просветления. Избавляясь от иллюзии обособленности, он понимает, что в действительности является проявлением Единого, что его эго-личность умрет — и должна умереть, — но «он» настоящий погибнуть просто не может.

И быть любимыми, увы...

Люди с детства хотят, чтобы их любили, уважали, признавали и превозносили, чтобы о них заботились, — не понимая того, что в конечном счете объективно они уже любимы.

В нас воспитывают привычку к принципиальному делению «любит — не любит», и большая часть представителей Запада попадает в категорию «нелюбимых», хотя и не по своей вине. Начинается все с родителей, которые не знают, как правильно любить своих детей, не признают их прав, не ценят как личность, и эта изначальная рана с годами не заживает, лишь отходит в подсознание. Человек редко задумывается о том, что чувствует себя нелюбимым, но такое ощущение внедряется в глубины души, а жизнь превращается в вечные поиски чужой любви, которую он никогда еще не испытывал. Роберт Холл, основатель Школы Ломи, говорит:

«Думаю, самым распространенным поводом считать себя просветленным является мечта об уважении и признании со стороны. У личности, ощущающей в глубине души собственную ненужность и уязвимость, такое желание обычно очень сильно».

То, что часто ошибочно принимается за полное безоговорочное самоотречение, благодаря которому только и можно действительно избавиться от всех ложных представлений о своем «я», на поверку оказывается не более чем стремлением придать вес своей личности.

Эндрю Коэн

Когда человек, страдающий от недостатка любви, смотрит на духовных учителей в окружении восхищенных учеников, сидящих у их ног с дарами и цветами, он неосознанно завидует: «Если бы я был просветленным, меня бы тоже любили». Ради такой любви и высокой оценки кое-кто заходит слишком далеко: притворяется просветленным и даже убеждает в этом самого себя. Потребность в том, чтобы тебя любили, — мощная движущая сила. Ее можно назвать психологическим выражением иллюзии разделенности. Вполне возможно, на неком глубинном уровне она представляет собой страстную тягу слиться с Богом, познать Истину, ведь недостаток любви переживается как отделенность от Истины и Бога.

Тяга к просветлению ради того, чтобы тебя полюбили, скрывает сразу три ошибки: во-первых, просветленный дарит свою любовь окружающим, а не пользуется их любовью; во-вторых, «просветление» по определению подразумевает, что человек уже не отождествляет себя с «я», но именно «я» стремится к просветлению как пути завоевать чужую любовь; в-третьих, Любовь есть везде и всегда, независимо от того, «просветлен» ты или нет.

Смысл жизни

Человеческие существа — это устройства для извлечения смысла. Сталкиваясь с загадкой собственного бытия, мы пытаемся понять его смысл. Потерпев неудачу в попытках определить в качестве окончательной высшей ценности работу, семью, увлечения, спиртное, наркотики или секс, многие люди начинают надеяться, что смысл жизни откроется благодаря просветлению. Джоан Галифакс объясняет: «Люди хотят знать, зачем живут. Они ищут смысл. Им нужно, чтобы жизнь была значимой. Но, кроме того, людям очень нравятся сильные стимулы, а просветление — величайший стимул».

Следует, однако, задаться еще одним вопросом: «Что именно в нашей душе так неистово жаждет понять смысл жизни?» Левеллин Воэн-Ли, преемник суфийского учителя Айрины Твиди и преподаватель Центра Золотого Суфизма, утверждает, что об этом мечтает эго:

Сколько людей приходят ко мне с желанием увидеть цель, определить свою духовное предназначение! Сколько людей путает духовность с эгоистической потребностью быть нужным и востребованным, поставить перед собой цель и духовную задачу! И мне первым делом приходится лишать их именно желания получить духовную миссию. Это просто очередной розыгрыш со стороны эго. Разве у человека непременно должна быть духовная цель?

Тот, кого на поиски просветления толкает желание понять смысл жизни, может обнаружить позднее, что нашел такое объяснение: смысла нет вообще. Когда человек понимает, что значения не имеют ни он сам, ни все прочее, словами это описывается как постижение «пустоты» — значительный шаг на духовном пути.

Поиски смысла и счастья, которыми озабочено все большее число людей Запада, суть обратная сторона их глубочайшей неудовлетворенности господствующими ценностями, установками и образом жизни.

Ли Санелла

Но если у одних сознание пустоты знаменует прекращение дальнейших исканий, то другие направляют это важное прозрение на углубление своей духовной мудрости.

Вообще говоря, люди способны практически любой невроз превратить в воображаемые грядущие награды своих духовных исканий, которые в подобных случаях неизменно приносят лишь крушение надежд. Но и разочарования эти могут послужить полезными ступенями на духовном пути.

Величайшим даром любого духовного пути является то, что, вопреки характеру побуждений, сам этот путь в сочетании с надежным руководством учителя преображает личность. Бог и Действительность сильнее эго, и в конце концов — хотя конец этот может быть не так близок — всегда превозмогают его. Духовный путь и духовный наставник пользуются слабостями и тщеславием личности, чтобы преподать ей важные уроки, а те понемногу подтачивают сами недостатки, само честолюбие, показывают их как есть и постепенно обнажают кроющуюся под ними чистоту. Тем не менее нельзя просто сидеть на месте и дожидаться трансформации. Мы — деятельная часть направленной на нас трансформационной работы; остается только противиться ей или покоряться.

Очевидно, ключевым фактором любых неверных предположений о духовной жизни и ошибочных взглядов на нее является эго. С другой стороны, пребывая под бдительным надзором и в надлежащем контексте, этот кажущийся «злодей» может сослужить хорошую службу. В четвертой главе мы поговорим о благотворной роли эго в духовном развитии.