Сцена 2. Допрос

Покои настоятеля. Авва в полном облачении сидит на кресле, больше напоминающем трон. В руке у него посох. Бенедикт стоит.

Авва Марий

Как учит Абеляр, начнем с простого. Сложное нам еще успеет надоесть. Впусти воришек!

Бенедикт Туинский, п одходит к двери.

Грацио и Плено!

Входят Грацио и Плено.

Бенедикт Туинский

На колени, подонки!

Грацио и Плено переглядываются и медленно опускаются на колени.

Покайтесь грешники, ибо приблизилось царствие небесное. (Пауза.) По крайней мере, лично для вас.

Грацио и Плено удивленно смотрят друг на друга и на Авву, не обращая на Доминика никакого внимания. Наконец Грацио поднимает голову.

Грацио

Мы не убивали Доминика, отче, если ты это имеешь в виду!

Авва Марий

А вы подумайте. Может, найдете какой тайный грех у себя?

Грацио

Тайный грех? Не понимаем.

Авва Марий

А что вы хранили в тайнике под полом?

Плено, с охраняя полное спокойствие

Отче! Под полом мы ничего не храним.

Грацио

Ни под полом, ни под потолком!

Авва Марий

А это что?

Вынимает из мешка найденные церковные ценности и раскладывает их на столе, наблюдая за реакцией подозреваемых. Реакции нет.

Плено

Не знаем.

Грацио

Первый раз видим.

Авва Марий, п очти простодушно

И это не ваше?

Плено

Нет, конечно.

Грацио

Откуда у нас такое?

Плено

Это скорее ваше…

Авва Марий з адыхается от гнева, затем говорит относительно спокойно.

Это мое? Это имущество церкви! Укравшие его не только воры, но и святотатцы! Вам не виселица грозит, а костер!

Плено

Да за что нам костер?

Авва Марий, н е обращая внимание на их слова

И если мы выясним, что к тому же именно вы убили бедного Доминика…

Бенедикт Туинский, неожиданно вмешивается

Из вашей комнаты хорошо слышно то, что происходит в комнате Доминика?

Плено

Отлично, отец Бенедикт! Даже когда отец Доминик шевелится в постеле… то есть шевелился… Каждое движение, каждый вздох, каждое слово! Хотя мы не прислушивались специально.

Бенедикт Туинский

Ну вот и разгадка. Раз вы слышали Доминика, значит и Доминик слышал вас. На свою беду. Он услыхал, как вы перебирали краденное имущество, обсуждали будущие кражи, и вы убили его. Но зачем вы, варвары, отрезали ему голову?

Грацио, т вердо и спокойно

Мы не варвары. Мы не убийцы.

Плено

И не головорезы.

Бенедикт Туинский, о кончательно теряя терпение

Пытать, Авва. Только пытать.

Бенедикт отходит, показывая, что разговор на этом завершен.

Авва Марий, з адумчиво

Подожди, Бенедикт! Помнишь, как ты пытался разговорить греческого перебежчика? Он не дожил до конца допроса, и мы так ничего и не узнали… Давай выслушаем остальных. Отведи их в мой подвал.

Бенедикт уходит, Авва продолжает рассуждать вслух.

Очень странно. Еще сегодня утром они выглядели как испуганные отмороженные трусы. И вот – они уже спокойные, уверенные в себе люди. Невероятное превращение. Особенно в минуту опасности. Особенно для простолюдинов.

Возвращается Бенедикт.

Авва Марий

Бенедикт, ты можешь рассказать мне, как ведут себя простые люди в минуту опасности. Например, когда на их толпу в тысячу человек движется строй хотя бы двадцати рыцарей?

Бенедикт Туинский

Толпа рассыпается к чертовой матери. Все удирают. Уносят ноги.

Авва Марий

А если дворянин просто повышает голос на такого человека?

Бенедикт Туинский

Он съеживается в комок. Запуганно смотрит исподлобья. Почему ты спрашиваешь, Авва?

Авва Марий

Пытаюсь объяснить себе перемену в поведении этих людей. Мы поймали их с поличным. Им грозит смертная казнь. А они держатся, как принцы.

Бенедикт Туинский

Великодушие появляется, когда его не ждешь. Думаешь про кого-нибудь – эх ты, животное. А он оказывается героем. Помнишь, у нас тут жил на воспитании парень. Фома. Сын Ландовульфа из Аквины? Он, почти ребенок, мне сказал: «Встал на путь подвига – влезь под кожу и собери себя!». Хорошо сказано. Честно говоря, мне эти ребята неожиданно понравились. Жалко будет их увечить…

Авва Марий, задумчиво

Увечить? Не надо никого увечить… Похоже, что ты прав. Иногда люди и сами не знают, на что они способны в минуты опасности. Я читал недавно работу одного молодого тосканца, он сейчас в Париже. Пишет о переходе из мира рабства в мир свободы. Предлагает делать это через созерцание. Якобы у человека есть три ока: телесное, интеллектуальное и созерцательное. Вот, развивая этот третий глаз, он предлагает постепенно достичь полной свободы, т.е. единения с Высшим Божеством. А эти ребята, значит, и так свободны.

Бенедикт Туинский

По крайне мере, делают что хотят. Как зовут тосканца?

Авва Марий

Иоанн Фиденца. Он называет себя Бонавентурой. Займемся Тенебрисом?

Бенедикт Туинский

Он за дверью. (Кричит в сторону).

Тенебрис, заходи!

Входит Тенебрис. Оглядывается. Ищет куда бы сесть, не находит. Пожимает плечами и остается стоять, заложив руки за спину.

Авва Марий

Фома, где ты был под утро?

Фома Тенебрис

В своей келье. Как всегда, монсиньор.

Авва Марий

Крепко спал?

Фома Тенебрис

Я всегда сплю крепко, монсиньор. Люди с чистой совестью, знаете, спят…

Авва Марий п еребивает его

Знаю, знаю. У меня уже полжизни бессонница. Какие у тебя были отношения с покойным?

Фома Тенебрис

У меня с покойным – хорошие, монсиньор. А вот у него со мной… Каждому человеку даны функции согласно промыслу Божьему. Доминик считал, что я со своими не справляюсь и оттого недолюбливал меня.

Авва Марий (в сторону)

Кто же любит доносчиков?

Обращается к Фоме самым заурядным голосом

Скажи мне, ты бы хотел стать викарием монастыря?

Фома Тенебрис

Если на то будет угодно Господу.

Бенедикт Туинский неожиданно резко вступает в разговор

Неужели желание занять чье-то место достаточная причина для убийства?

Фома Тенебрис, совершенно спокойно

Разумеется недостаточная. Так ведь я и не убивал Доминика.

Бенедикт Туинский

А какие у тебя могли быть другие причины убить его?

Фома Тенебрис

У меня нет и не было никаких причин убивать Доминика.

Авва Марий

А кого ты подозреваешь сам?

Фома Тенебрис

Не знаю. Честно говоря никого. Разве что Мулиера?

Бенедикт Туинский

Почему Мулиера?

Фома Тенебрис

Бывший еретик, в монастыре недавно, личность подозрительная… Я видел, что он читал по-гречески какую-то очень странную работу.

Авва Марий

Подсмотрел, о чем?

Фома Тенебрис

Естественно. Там сказано о невозможности Бога вмешиваться в дела мира, поскольку Бог не может нарушить им же созданных законов. Например, изменить порядок движения планет…

Авва Марий

И что?

Фома Тенебрис

Так ведь это – ересь…

Авва Марий

Совершенно не очевидно. Не умничай Тенебрис. Иди и позови Мулиера.

Фома Тенебрис

Он не говорит на латыни. Только по-арабски и немного по-гречески.

Бенедикт Туинский

Так позови его жестом.

Тенебрис уходит.

Бенедикт Туинский

Интересно, Фома и вправду туповат?

Авва Марий

Нет, конечно. Прикидывается. Чтобы его не опасались. И чтобы подчеркнуть исполнительность.

Входит Мулиер

Авва Марий

Знаешь ли ты, что случилось?

Мулиер

Слышал. Не понимал. Не знаю. Плохо?

Авва Марий

Плохо. Что это за книга? Еретическая?

Мулиер заметно волнуется.

Мулиер

Книга. Ибнрушд. Ибнрушд.

Авва Марий

Это Коран?

Мулиер

Не Коран! Ибнрушд. Ибнрушд

Бенедикт Туинский

Мулиер, это ты убил Доминика? Из-за книги?

Мулиер в страшном волнении. Размахивает руками. Вертится вокруг себя как волчок.

Мулиер

Я – не плохо. Я хорошо. Я не понимаю.

Авва Марий

Ты не понимаешь. Я тоже не понимаю. Иди Мулиер.

Мулиер уходит.

Авва Марий

Странное волнение. Нам надо узнать, что это за книга. Дело, конечно, в ней. Но посылать ее в Милан? Ждать, пока там сделают заключение? Но это уйдет не меньше недели, а таким временем мы не располагаем…

Бенедикт Туинский

Нет ничего проще. Мы все узнаем сегодня.

Авва Марий

Как?

Бенедикт Туинский

Надо послать кого-нибудь в Аосту за нашим евреем. За Иешуа Бен Йосефом. За последние пятьсот лет почти всем евреям пришлось выучить арабский. Иешуа все нам объяснит.

Авва Марий

Хорошая идея. Отправь за ним этого молодого послушника… С грустными глазами. Из Гота-Ферры.

Бенедикт Туинский

Я отправлю Алинарда за Иешуа. И позову Фруктуса.

Уходит

Авва Марий

Разговаривает сам с собой.

Запутанное дело. Дьвольски запутанное. И все-таки, я надеюсь, что это не Фруктус. Хотя нож в крови…

Входит Бенедиктус Фруктус

Авва Марий

Здравствуй, Фруктус!

Бенедиктус Фруктус

Здравствуй, Авва!

Авва Марий

Печальные у нас тут дела. Слышал?

Бенедиктус Фруктус

Растения сами хотят быть чтобы их съели. Это их основное предназначение в жизни. В отличии от животных. У которых предназначение поедать растения и других себе подобных животных. По этому признаку животные делятся на хищных и нехищных.

Авва Марий

К чему ты это?

Бенедиктус Фруктус

Адам и Ева были вегетарианцы. Но мир с тех пор испортился. Доминик не был растением. Не был и хищником.

Авва Марий

Кто его убил и зачем?

Бенедиктус Фруктус

Один из нас шестерых. Не самый благородный, я думаю.

Авва Марий

А кто отрезал ему голову?

Бенедиктус Фруктус

Один из нас шестерых. Не самый чувствительный.

Авва Марий

Фруктус, это я и без тебя знаю. Хватит дурачиться. Это твой нож?

Бенедиктус Фруктус

Мой.

Авва Марий

На нем следы крови.

Бенедиктус Фруктус

Это кровь тех двух баранов, что мы ели вчера на ужин.

Авва Марий

А почему нож оказался в твоей келье?

Бенедиктус Фруктус

Сам не не знаю. Наверно, я сунул его в карман, торопясь на вечерню.

Входит Бенедикт Туинский

Авва Марий

Но почему он находился между столом и окном?

Бенедиктус Фруктус

Откуда я знаю? Завалился в щель…

Авва Марий

Фруктус! В твоей келье мы находим огромный нож со следами свежей крови! Кого мы должны подозревать?

Бенедиктус Фруктус

Я всегда говорил, что писать и читать книги вредно. От этого портятся мозги. И становятся невкусными. Мне недавно один монах так прямо и сказал: «Росцелин прав. Бог – не более как имя.» Номиналист несчастный. Я, может, тоже не в восторге от универсалий, но отрицать очевидное… Знаете, кстати, что недавно сказал Алан Лилльский о церковных авторитетах? Он сказал: «У авторитета – нос из воска. Куда хочешь, туда его и поворачивай». Скандал был, я думаю…

Авва Марий

Фруктус! Поклянись, что ты не убивал Доминика!

Бенедиктус Фруктус

Господь наш запрещает клятвы. Я даю честное слово, что я не убивал его. Слово дворянина.

Авва Марий

И не отрезал ему голову?

Бенедиктус Фруктус

И не отрезал ему голову.

Авва Марий

Иди, Фруктус. Хорошо, что ты не сказал – бывшего дворянина. Я очень хочу верить тебе. Но у меня не очень это получается.

Бенедиктус Фруктус

Ансельм Кентерберийский говорит: «Верю, чтобы понимать.» Пьер Абеляр говорит: «Понимаю, чтобы верить.» Ты, Авва, зачем мне хочешь верить?

Авва Марий

Я хочу узнать истину.

Бенедиктус Фруктус

Твой земляк, Бэкон из Оксфорда, говорит, что человек всегда будет стремиться к абсолютной истине, но находить лишь ту ее часть, которую Бог сочтет возможным открыть людям.

Авва Марий

Мне пока не нужна абсолютная истина. Я всего лишь хочу узнать, кто и зачем убил Доминика. Если ты не можешь мне в этом помочь, то уходи. У меня еще много дел.

Фруктус качает головой и уходит. Авва, обращаясь Бенедикту Туинскому

Давай прежде чем говорить с Вентрисом, почитаем его переписку с Ватиканом.

Авва разворачивает донос Вентриса и начинает задумчиво читать его вслух. Бенедикт слушает чтение Аввы.

Авва Марий

Монсиньору кардиналу Святой Истинной Римской Католической Апостольской церкви, Председателю Священной Конгрегации и прочее…

В сторону

По всем правилам. Ладно, где тут места поитереснее? Вот они…

Спешу кратко, согласно воле Его Высокопреосвященства, описать еретиков и иных преступников, проживающих в стенах нашей богооставленной обители.

Доминик Текум, викарий. Ересиарх. Занимает высокий пост в тайном обществе, под названием «братство хатов». Состоит или состоял в кровосмесительной связи с собственной сестрой. Пользуется особым благорасположением настоятеля монастыря Аввы Мария и его бывшего оруженосца, а ныне библиотекаря монастыря Бенедикта Туинского.

Фома Тенебрис, ризничий. Пренебрегает обрядами и таинствами Святой Церкви. Карьерист. Метит на место Доминика. В разговорах несколько раз настаивал на том, что материальный мир по своей природе есть зло, продукт злого духа, а поскольку человеческое тело является его составной частью, следовательно, оно по своему происхождению есть зло и достойно презрения. Не исключено, что исповедует атеистические воззрения.

Мулиер, послушник. Арабский соглядатай, не стесняется открыто исповедовать ислам. Читает книги еретического содержания древних и современных авторов на арабском, греческом и древееврейском языках, по преступному недосмотру настоятеля хранящиеся в библиотеке монастыря в открытом доступе. Собирает сведения относительно монастырских укреплений.

Грацио и Плено, служки. Воры и расхитители церковного имущества. Украденное имущество хранят в своей келье под полом. Неоднократно в тайных разговорах между собой рассуждали о равенстве всех людей перед Богом. Делали из этого далеко идущие выводы.

Бенедиктус Фруктус, келарь. Богохульник. Циник с аристократическими замашками. Несмотря на похвальную нелюбовь к опасной книжной мудрости, поразительным образом оказывается в курсе всех современных воззрений, в том числе и еретических. Ленив. Склонен к чревоугодию и разврату.

Так, здесь еще про остальных. Да и про нас с тобой, разумеется…

Бенедикт Туинский

А что про нас?

Авва Марий

Да ничего особенного. Что мы в этом монастыре, который собственно уже перестал быть монастырем, а сделался лупанарием – главные пособники дьявола и несем полную отвественность за многочисленные преступления, совершающиеся под его кровом.

Бенедикт Туинский

Странно. Откуда же он узнал про итальяшек?

Авва Марий

А про это… как его… братство хатов?

Бенедикт Туинский (осторожно)

Авва, пожалуйста, доверь мне разговор с Вентрисом. Я понимаю, что ты мне никак не можешь простить того грека. Но в этот раз все будет даже без рукоприкладства. Тем более, упаси Господь, пыток.

Авва Марий, п осле короткого раздумья

Я согласен. Зови!

Бенедикт Туинский

Вентрис! Вентрис, мать твою, выблядок гроссмейстерский! Где тебя, сукиного сына, черти…

Входит Вентрис

Бенедикт Туинский (с ходу, не задумываясь)

Ну, что попался, гаденыш прыщавый?

Вентрис Туус, в недоумении и раздражении обращается к Авве

Почему наш библиотекарь смеет говорить со мной безобразным тоном? И чем я заслужил такое уничижительное обращение?

Авва Марий почти демонстративно отворачивается, как будто не расслышал вопрос. Бенедикт подходит к Вентрису и хватает его за шиворот, пригибая к земле

Бенедикт Туинский

На колени, убийца! Выкладывай все, если хочешь с умереть с покаянием и без мук!

Вентрис Туус

По какому праву?!

Бенедикт Туинский, торжественно

Именем господа нашего Иисуса Христа обвиняю тебя в убийстве отца Доминика и последующем преступном расчленении его тела на части!

Вентрис Туус

Это безумие.

Бенедикт Туинский

Это безумие было предсказано в предсмертной записке отца Доминика, который подозревал, что будет убит твоей подлой рукой. Грацио и Плено слышали твои шаги за несколько минут до убийства. И для завершения расследования мне требуется узнать только одно: зачем ты, исчадие ада, отрезал Доминику голову и где она сейчас находится. Я даю слово, что если ты позволишь нам похоронить его тело целиком согласно христианскому обряду, твое тело после быстрой и немучительной смерти ждет та же благородная участь. И у вас у обоих появляется хотя бы шанс на воскресение из мертвых. Если же ты вздумаешь упорствовать, смерть твоя будет мучительна и длинна, но дольше ее продлятся бесконечные адские муки.

Вентрис Туус п ереводит в ужасе взгляд с Бенедикта на Авву.

Это какая-то ошибка… Я никого не убивал. Давайте попробуем…

Бенедикт Туинский

Не надейся на своего папашу. И тем более на его высокопреосвященство. Они далеко. А воздаяние близко.

Вентрис Туус, в отчаянии

Да зачем мне было убивать отца Доминика?

Бенедикт Туинский м еняет тон с давящего на рассудительный

Этого мы не знаем. И не узнаем, если ты не расскажешь нам об этом перед смертью. Как и о причине, побудившей тебя отрезать покойному голову.

Вентрис Туус

У меня не было никаких причин! Ни видимых, ни невидимых!

Бенедикт Туинский

Значит, спишем на козни дьявола. Хотя обыкновенно причины, по которым один человек убивает другого существуют и могут быть обнаружены. Иногда они даже вызывают понимание и сочувствие. Иногда и вовсе они бывают настолько серьезны, что суд принимает их во внимание и оправдывает убийцу. Может быть ты, узнав, что Доминик является членом человеконенавистнической секты, отчаялся ждать помощи от церкви и решил прибегнуть к самосуду?

Вентрис Туус

Какой самосуд? Тем более, Доминик же раскаялся. (Спохватывается.) Вы нашли мое письмо кардиналу?

Бенедикт Туинский

Мы нашли письмо.

Вентрис Туус н екоторое время молчит, осознавая, что произошло. Затем не то вздыхает, не то всхлипывает

Я… я – виноват. Но не в убийстве! Я допустил ошибку, обвинив лично вас в попустительстве грехам и преступлениям, совершаемым в монастыре. Роковую ошибку. Но я никого не убивал. О том, что Грацио и Плено воруют церковную утварь, а иногда и съестные припасы, мне рассказал один из монастырских крестьян. Дело в том, что они раздают украденное из монастыря по соседним деревням в голодные годы. Обо всем остальном вы могли бы узнать и сами.

Авва Марий

Сами?! Откуда нам было знать, что Доминик служит тайной секте?!!

Вентрис Туус

А, Доминик… Однажды он, отлучась по нужде, оставил в библиотеке палимпсест, на который он переписывал «О граде Божьем». Я подошел, чтобы посмотреть, какие именно старые тексты он затирает. Я знаю ваше нежелание уничтожать тексты даже самых языческих авторов. Перелистав, я увидел несколько листов в конце книги, исписанных почерком Доминика, но не уставом, а скорописью. Там были какие-то странные слова, цифры, заклинания и рассуждения Доминика. Явное колдовство. Мне показалось, что он бьется над разгадкой какой-то тайны. В рассуждениях он упоминал и том, что он должен был сожительствовать с собственной сестрой.

Авва Марий

Я своей властью заявляю, что ты продолжаешь находиться под подозрением в убийстве отца Доминика. Бенедикт, проводи эту заблудшую овцу в ко мне в покои и прикажи глаз с нее не спускать. Всем остальным скажи, чтобы вернулись к своим ежедневным обязанностям. Проследи, как выполняются распоряжение о похоронах Доминика. А я пока почитаю его записи.