Схема 26.

Смена надстроечной парадигмы

Идея такой перестановки акцентов и представлений о при­оритетных и доминирующих ценностях в структуре традици­онной модели социума, конечно, нуждается в дальнейшем анализе с точки зрения того, насколько она может быть вопло­щена в реальный алгоритм жизнедеятельности.

Возможности и реальность смены надстроечной парадиг­мы в прошлом и теперь. Начнем с определения того, насколько она практически достижима вообще. На наш взгляд, вопреки обозначенной ранее модели, характерной для распределения на­званных ценностей в нашей российской истории, даже в ней можно найти ситуацию если не полного, то хотя бы частично­го подобия новой парадигме распределения политических и ду­ховно-нравственных ценностей.

Пример такого распределения дает, на наш взгляд, время царствования Екатерины II, когда, по свидетельству выдаю­щегося российского историка В. О. Ключевского, доминантой в структуре социальных ценностей общества того времени было духовно-нравственное начало, вершиной которого явля­лось состояние социальной психики, преобладающее обществен­ное настроение, в котором было аккумулировано высокое чувство и мироощущение национального достоинства и наци­онального самосознания народа [19, с. 290].

Другим примером той эталонной модели распределения приоритетов, где тон задает социально-психологическая доми­нанта, представленная преобладающим общественным настро­ением, общественным мнением и высоко поднятым чувством национального достоинства, является способ связи гуманитар­ного образования в университетах США с системой тех нрав­ственных ценностей, которые в них впитывает, а затем и реализует в политике будущая правящая элита.

Здесь очевидна инструментальная роль политики и идео­логии в качестве средства сохранения, поддержания и разви­тия тех ценностей, которые формируются как некая доминанта в духовной атмосфере американского университета. Естествен­ной традицией в такой ситуации становится выработка имен­но в университетской среде неформального общения, критериев и эмпирических индикаторов для оценки всей системы управ­ления страной, начиная с фигуры скромного менеджера до пре­зидента того или иного концерна и даже страны.

Это позволяет говорить о том, что искомая нами пара­дигма перераспределения приоритетов власти и духовно-нрав­ственных ценностей как некая модель вполне достижима в ее практическом осуществлении как в нашем же историческом про­шлом, так и в настоящем. Об этом свидетельствует и некото­рый наш современный опыт развития университетского образования.

Современный опыт развития университетского гуманитар­ного образования. Примером этого может служить в числе дру­гих вузов и опыт Санкт-Петербургского Гуманитарного университета профсоюзов, в котором в качестве стратегичес­кой цели формирования специалиста гуманитарного профиля ставится задача осуществления преемственности, сохранения и развития лучших национальных традиций российского соци­ума, и прежде всего гуманитарной и духовно-нравственной культуры [20]. Этот курс, взятый СПбГУП на приоритетное развитие духовной, правовой, экономической, политической и профессиональной культуры будущего специалиста, получает аргументированное обоснование в культуроцентристской кон­цепции образования, предложенной А. С. Запесоцким [21].

Есть все основания предполагать, что реализация культу­роцентристской концепции в качестве стратегии вузовского, и прежде всего гуманитарного, образования позволит со време­нем привести к смене рассмотренных выше парадигм и способ­ствовать на пороге XXI века как свободной и всесторонней реализации творческого потенциала нового молодого поколе­ния, так и духовно-нравственному преобразованию России.

Необходимость социально-психологического обеспечения гуманитарного образования и духовного здоровья общества. Та­кая смена предполагает расширение поля практического вне­дрения культуроцентристской концепции и выход за ее рамки одного или несколько вузов на широкий простор университет­ского образования в стране в целом.

А это, в свою очередь, возможно лишь при условии все­стороннего как экономического, правового, так и научного, и в частности социально-психологического, обеспечения готов­ности всего общества, народа и государства к включению сво­их сил в решение обозначенных выше задач.

Существенную роль здесь могли бы сыграть концепция и программа социально-психологического исследования и обеспе­чения эффективности гуманитарного образования. Их разработ­ка и последующая реализация позволили бы поднять уровень психологической готовности молодого специалиста к продук­тивной профессиональной деятельности и в экстремальных ус­ловиях современной жизни. Это, в свою очередь, явилось бы надежной гарантией неповторения ошибок прошлого опыта и ус­ловием формирования не только социального оптимизма, но и самого общества, подлинно здорового во всех отношениях.