Культура и вербальное общение

ГЛАВА 10

Нормам и правилам взаимодействия люди учатся в процессе со­циализации. Дети постигают знания о принципах социальной орга­низации и усваивают системы представлений и знаний о мире благо­даря вербальному (речевому) взаимодействию.

Таким образом, в процессе вербальной социализации усваиваются:

1. Нормы и правила соответствующего поведения в процессе об­щения (как в специфических ситуациях, так и в общей коммуника­тивной компетенции).

2. Способы действий для достижения своих целей и удовлетворе­ния потребностей.

3. Средства выражения внутренних побуждений и ожиданий, т. е. своего внутреннего мира.

В процессе вербальной социализации также усваиваются основ-

ные модели этнических < картин мира>, ценности и представления, на основе которых формируется культурная и полоролевая идентич­ности ребенка.

На различных стадиях овладения языком дети учатся не столько языку самому по себе, сколько образцам и стилям речевого взаимо­действия, которые позволяют им выступать в роли компетентных собеседников в повседневных ситуациях.

Обычно выделяют четыре измерения стилей вербальной комму­никации:

1) прямой и непрямой;

2) искусный (вычурный), точный и краткий (сжатый):

3) личностный и ситуационный;

4) инструментальный и аффективный.

Стиль речевого взаимодействия - это мета-послание, которое указывает, как индивидам следует понимать и интерпретировать вербальное сообщение.

ПРЯМОЙ И НЕПРЯМОЙ СТИЛИ

ВЕРБАЛЬНОГО ОБЩЕНИЯ

Прямой или непрямой стиль означает степень, в которой чело­век выражает своп внутренние побуждения посредством открытой вербальной коммуникации, т. е. речи.

Прямой вербальный стиль характерен для речевых сообщений. которые выражают истинные намерения говорящего в виде его же­ланий, потребностей и ожиданий в процессе общения.

Непрямой стиль свойственен речевым сообщениям, которые ка­муфлируют и скрывают истинные интенции говорящего (его жела­ния. цели, потребности) в ситуации общения.

Характеричуя различия риторических стилей в Японии и

США. Р. Окабе niica.'i: < Отражающая культурную ценность точ­ности. сионстнснная американцам тенденция нснользопать яс­ные. определенные слова - это напоолсе примечательная харак­теристика их коммуникативного стиля. Они предпочитают ис­пользовать такие категоричные слова, как < абсолютно>, < опре­деленно>. < позитивно>. По правилам синтаксиса английского языка местоимение < Я> должно оыть помещено в начале предло­жения. а связь < подлежащее - сказуемое> зафиксирована опреде­ленным порядком слов в предложении.

Напротив, культурная ценность взлимозянчсчяостн и гармо-

нии в японском обществе требует от говорящего использования неясного и даже двойстненного значения слов и выражении. Из­бегая впечатления о себе как о настойчивом, напористом чело­веке. японский собеседник нредночитает использовать такие выражения, как < может быть>, < возможно>, < вероятно>, < что­нибудь> или < кое-что>. Поскольку японский синтаксис не тре­бует использопания подлежащею в предложении и местоиме­ние < Я> практически не употребляется, сказуемое - главная форма в конструкции предложения> (циг. по Gudykulisl et а]..

1988).

Американские ученые сделали похожее наблюдение, отметив.

что ребенок, растущий в японской семье, учится тому. что он не дол­жен привлекать внимание к себе шумом, капризами или эгоцентри­ческими выходками. Дети, захватывающие в разговоре инициативу, не поощряются, < хорошими> детьми в семьях американских японцев считаются спокойные (тихие) дети. Процесс языковой социализа­ции японских детей нацелен на воспитание норм < энрно> (ритуали­зированный вербальный процесс самопорицания) в целях поддержа­ния групповой гармонии.

Вербальные коммуникативные стили, усваиваемые япон-

скими детьми, поддерживают модель < интуитивной> коммуни­кации. свойственной взаимодействию японских матерей с деть­ми. Используя непрямые высказывания в выражении и отвер­жении просьб и требований, дети с двухлетнего возраста учатся щадить чувства другого человека. С ранних лет жизни они по­стигают тонкости поведения в < предъявлении> и < отвержении> лица. моделируя поведение своих матерей. Для выражения сво­его неодобрения японские матери обычно используют ритори­ческие вопросы и показывают свое неодобрение главным обра­зом тоном голоса и контекстом общения. Нормы эмпати и (со-

^

переживания) и конформности (согласия) - главные причины требуемого от японских детей непрямого стиля вербальной коммуникации.

Типично американские вербальные стили несут в себе представ­ление об индивидуальном достоинстве, ценность настойчивости и тенденцию к равенству в отношениях. Процесс языковой социализа­ции детей в Америке направлен на достижение искренности и под­линности в общении. Норма честности и искренности требует ис­пользования слов и выражений, которые отражают действительные намерения и ценности говорящего.

Аналогичное наблюдение было сделано китайским исследовате-

лем Хсу относительно различий в коммуникативных стилях между китайцами и североамериканцами:

< Акцент, делаемый американцами на самовыражении, нс

только позволяет американским детям чувствовать себя не связанными группой, но также дает им уверенность, что они могут оставить эту группу, если захотят. В свою очередь, отсут­ствие акцента на самовыражении не только развивает у китай­ских детей четкое осознание своего статус-кво в группе, но также смягчает любое желание < выйти за пределы> (< престу­пить>) в более широком жизненном контексте> (щи', но

Gudykunsi et а1.. 1988).

Подобные тенденции свойственны и корейской культуре.

Анализируя корейскую культуру. М. Парк отмечает, что ко-

рейцы не дают негативных ответов типа < нет> или < я не согласен с вами>, или < я не могу сделать это>. Чаще, чем американцы, они используют уклончивые ответы тина < я согласен с Вами в при­нципе...> или < я сочувствую Вам...>. Важность сохранения груп­повой гармонии и важность < нанчи> (аффективное чувство, ко­торым корейцы выражают удовлетворенность других вашим по­ведением) - главные причины того. почему большинство корей­цев предпочитают непрямой стиль коммуникации в своей повсе­дневной жизни. Предпочтение непрямой, двусмысленной комму­никации прямой и открытой продиктовано важностью уважения < лица> другого человека, поскольку концепция < кибуп> (уваже­ние чувства < самости> другого, включающей его мораль, < лицо>. самоуважение и разумность) имеет высокую ценность в корей­ской культуре (цит. no Gudykunst el а1., 1988).

Американский исследователь Т. Катрель изучал прямой и непря-

мой стили в американской, израильской и арабской культурах. Срав­нивая израильский вербальный стиль с американским, Катрель за­имствовал термин американского филолога У. Гибсона о < жестком> разговорном стиле (относится к американскому).

У. Гибсон. анализируя современную американскую прозу, вы­делил три речевых стиля: < жесткий>, < сладкий> и < пуритан­ский>. < Жесткий> стиль означает, что в центр его человек поме­щает себя. Такой стиль еще можно назвать < Я-разговор>. < Слад-

кий> стиль имеет цель быть приятным собеседнику, это - < Вы­разгоиор>. < Пуританский> - не выражает заботы ни о себе, ни о своем слушателе, это - < предмет-разговор>.

Основываясь на понятии < жесткий собеседник>. Т. Катрель проанализировал сходства и отличия между американским < же­стко говорящим> и израильским < прямо говорящим>. На уровне взаимодействия как < прямой>, так и < жесткий> стили больше за­ботятся о сохранении собственного < лица> говорящего, чем < ли­ца> его собеседника. Оба эти стиля способствуют выражению со­бственных чувств и мнений говорящего по поводу обсуждаемых вещей.

По контрасту к < жесткому> и < прямому> стилю стиль арабо­говорящих общин может быть назван < сладким>. По замечанию Катреля. культурный этос < мусайра> (в грубом значении - при­спосабливаться. приноравливаться, < идти вдоль>) характеризует арабские способы коммуникации. Один из информантов отмечал, что понятие < мусайра> - < в крови каждого араба> (Gudykunst el а1.. 1988).

Т. Катрель подчеркивал, что непрямой стиль, основанный на это-

се < мусайра>, используется как мужчинами, так и женщинами, хотя существуют различия в контекстах, манерах и нормах стиля, обусло­вленные полом.

Высокая ценность согласия, содержащаяся в < мусайра>, направ-

лена на < следование вместе> с другими, на нотаканис другим, на при­способление себя к ситуации взаимодействия с другими. Данный стиль отражает заботу о гармонии социальных отношений, социаль­ной регуляции межличностного взаимодействия, и в целом, - фунда­ментальные нормы коллективистских культур.

Американский психолог Р. Кохен, поддерживая наблюдения Кат-

реля, считал различия в < прямом> и < непрямом> стилях вербально­го взаимодействия одной из серьезных причин коммуникативных проблем в дипломатических отношениях между США и Египтом. В результате анализа многочисленных случаев диссонанса между еги­петскими и американскими дипломатами, Р. Кохеп пришел к заклю­чению, что ценности коллективизма и конформизма в египетской культуре влияют на использование непрямого, сглаживающего сти­ля в египетских дипломатических отношениях, а ценности индивиду­ализма и самопрезентации в американской культуре влияют на ис­пользование прямого, резкого и < сухого> стиля в американских ди­пломатических отношениях. Как отмечает Кохен, первые < ориенти­рованы на стыд>, па заботу о сохранении своего < лица> и < лица> другого, а последние - < ориентированы на вину>, на заботу о сохра­нении своего лишь < лица>.

Большинство исследователей считает, что непрямой стиль обще-

ния - ведущий стиль вербальной коммуникации в коллективистских культурах, а прямой стиль - преобладающий тин вербальной комму­никации в индивидуалистических культурах.

Это положение хорошо согласуется с выявленными Д. Левитом определенностью - двойственностью как культурно обусловленны­ми характеристиками общения.

Он oniiCblua.'i коммуникацию в коллективистской культуре Амхары таким опрааом: < Основная манера общения в Амхаре - непрямая, часто скрытная. Амхарский разговор состоит из об­щих уклончивых замечании т;; г]а < Что лучше'.'..>, когда гогоря­щий не говорит прямо, к чему он клонит. Или: < Подан мне...>, при этом не называя тот предмет, который он хочет, чтобы ему дали>.

Коммуникацию в США Д. Лесин описывает таким образом:

< Образ жизни в Северной Америке, напротив, оставляет мало места для недосказанности. Ц основном, американцы стремятся вызвать собеседника на прямой и ясный разговор. Это находит выражение в таких характерных высказываниях: < Говорите, что Вы имеете в виду>, или < Хватит ходить вокруг да около>, или < Давайте по существу> и т. д.

Д. Левин также описывает однозначную и двойственную в смы­словом отношении коммуникацию более общими словами: < Одно­значная вербальная коммуникация аффективно нейтральна. Ее цель - получить ясное представление о факте, смысле, чувствах или ожи­даниях собеседника. Однозначность здесь служит средством лише­ния речи ее экспрессивной окрашенностн и внушающих функций.

Двойственная или амбивалентная по смыслу коммуникация, на­против, служит средством расцвечивания и многократного усиления передаваемого чувства или эмоции. Опираясь на возможность разде­лить с кем-то переживания и чувства, вербальные ассоциации могут вызывать целый букет эмоциональных реакций (не на этом ли осно­вана сила удачного поэтического образа? - Н.Л.). Используя смы­словую амбивалентность посредством юмора и шуток, можно вы­звать широкую гамму чувств у слушателей и заслужить признание и одобрение. Тайная двусмысленность иронических замечаний облада­ет огромной эмоциональной мощью и способна быть оружием со­крушающей силы> (цит. по Gudykunst et а1., 1988).

Американский антрополог Э. Эванс-Причард описывает, каким образом люди народности занде (Африка) пользуются имеющимися в речи возможностями неоднозначного выражения, чтобы защи­щаться от своих соплеменников, которые, возможно, недружелюбно к ним относятся.

Вот замечательный пример такой косвенной речи, именуемой санца. Человек говорит своему другу в присутствии жены: < Ну и порхают же эти ласточки, друг мой>. Он говорит о ветрености своей жены и на случай, если она поймет намек, прикрывается тем, что смотрит во время этой якобы невинной реплики вверх, туда, где летают ласточки. Друг понимает, что он имеет в виду, и отвечает: < Да. не говори мне об этих ласточках! > (Ты говоришь сущую правду). Жена также понимает, о чем идет речь, и говорит раздраженно: < Да, господин, оставь эту ее (жену), господин, и во-

зьми хорошую (жену), господин, если ты женился на ласточке. госг1однн! > (Жепнсь на другой, если ты так думаешь). Муж дела­ет пид, будто он удивлен и огорчен, что жена обиделась нз-аа не­винной реплики по поводу ласточек. Он говорит ей: < Разве оби­жаются по поводу тех. кто наверху (ласточек), госпожа? >. Она отвечает: < Ах. господин, мне не правится, когда меня обманыва­ют. Ты говоришь обо мне. Ты упадешь с моего дерева>. Смысл ответа следующий: < Ты глуп, что пытаешься обмануть меня. Ты говоришь обо мне и ты всегда нападаешь на меня. Я убегу, и если ты попытаешься выследить меня. с тобой что-нибудь случится>. Эванс-Причард следующим образом определяет удачную сапцу: < Самое главное - это говорить туманно и оставлять открытым путь к отступлению, если человек, на которого вы нападаете. обидится и попытается доставить вам неприятности> (цит. по Ко­ул М. и Скрибпер С., 1977).

Чтобы удачно вести такой диалог, говорящий должен тонко чув­ствовать значение, придаваемое его репликам лицом, к которому он обращается. Если он неспособен точно уловить точку зрения слуша­ющего. он не может завершить санца и добиться желаемого резуль­тата. Более того, говорящий должен учитывать не только позицию слушающего, но и мнения других людей, которые могут (в том чис­ле и намеренно) подслушать часть разговора. Он должен иметь в ви­ду также различные способы ответа, которыми располагает объект его неприязни, и принятые в данной культуре правила, которые за­щищают его от возмездия.

Несмотря на эти сложные и затруднительные свойства санца, Эванс-Причард считает ее применение в обыденной речи занде на­столько эффективным и настолько распространенным, что в конце своей статьи знаменитый ученый вынужден был пожаловаться: < Она (санца) значительно увеличивает трудности антропологиче­ского исследования. Антрополог теряет чувство безопасности, его уверенность в себе поколеблена. Он выучивает язык, может на нем сказать все, что хочет, и понимать то, что слышит; но затем он начи­нает сомневаться, действительно ли он все правильно понял... он не может быть в этом уверен, и даже они (занде) не уверены, имеют ли те или иные слова какой-то нюанс или это так кажется... > (цит. по Коул М. и Скрибнер С., 1977).

Таким образом, этим примером как нельзя лучше иллюстрирует-

ся многоканальность межкультурной коммуникации, не исчерпыва­ющаяся только вербальным общением и использованием языка, но включающая весь сложнейший комплекс информации, именуемой культурным контекстом.

Основные положения, вытекающие из анализа различий между < прямым> и < непрямым> стилями вербальной коммуникации:

1. Измерение в направлении < прямой - непрямой> вербальный стиль - очень мощный конструкт, влияющий на возможные сходства и различия в вербальном взаимодействии между культурами.

2. Использование < прямого> вербального стиля в индивидуали­стических культурах служит удовлетворению потребности в со­бственном < лице> и заботе о его сохранении; использование < непря­мого> вербального стиля в коллективистских культурах служит це­ли взаимного сохранения < лица> и поддержания взаимозависимости и групповой гармонии.

3. Использование < прямого - непрямого> стиля нуждается в ин­терпретации, учитывающей контекст общения.

ИСКУСНЫЙ (ВЫЧУРНЫЙ), ТОЧНЫЙ И СЖАТЫЙ СТИЛИ

анное измерение предполагает три варианта вербальных сти-

лей: ' искусный, точный, сжатый. Оно характеризует длительность разговора, различную в разных культурах.

Искусный, или вычурный, стиль - это использование богатого, экспрессивного языка в общении. Сжатый стиль означает употреб­ление лаконичных, сдержанных высказываний, пауз и молчания в повседневной коммуникации.

Хорошим примером вычурного стиля является стиль обще-

ния в арабских культурах, где в изобилии используются фанта­стические метафоры и образы и часто встречаются длинные це­пи эпитетов и модификаций одного и того же слова. Арабские и иранские комплименты полны сравнений, превосходных степе­ней и культурных идиом, в то время как англо-американские ком­плименты обычно очень точны и ритуальны. Например, арабская женщина говорит о ребенке своей подруги: < Она подобна ночно­му светилу и имеет невыразимо прекрасные rAa3a> (Gudykunst et а1., 1988).

Анализируя различия арабского и американского вербальных стилей, исследователи отмечали, что утверждения, которые арабам кажутся только констатацией факта, американцам могут показаться экстремальными и даже < силовыми> заявлениями. Заявления же, которые сами арабы рассматривают как демонстрацию силы или твердости, могут показаться американцам < нарушающими всякую меру>.

Психологический механизм < построения убеждения> в языке влияет на поведение арабов в коммуникации двумя способами:

1) араб чувствует себя вынужденным быть сверхубедительным

почти в любом общении, т. к. другие ожидают от него этого. Если араб прямо и точно выскажет, что он имеет в виду, без ожидаемой сверхубежденности, другие арабы могут подумать, что он имеет в виду обратное.

Например, простого < нет> гостя и отпет па приглашение хо­зяина еще выпить или закусить не будет досчаточпо. Подтпер­ждая, чго on дсГ1С'1Ы1телы1о сыт. гость должен повторить < нет>

несколько раз, сопровождая восклицаниями типа: < Клянусь Ал­лахом! >;

2) вследствие этого арабы часто сами ошибаются, полагая, что другие, особенно иностранцы, могут думать совсем не то, что они го­ворят, даже если их язык прост и понятен. Для арабов простое < нет> может означать туманно выражаемое согласие или поощрение, как у кокетливой женщины. С другой стороны, прямое согласие может означать отказ или просто вежливость.

Возможно, тот факт, что арабы считают свой язык < святым и цельным>, а ислам не позволяет изображать живые существа в ви­зуальной форме, и является причиной того, что вычурный стиль - ведущий во всех типах коммуникации большинства арабских стран.

На противоположном полюсе континуума - сжатый стиль. С. Джон­сон и Ф. Джонсон, сравнивая вербальную коммуникацию американ­ских японцев и белых американцев на Гавайях, пришли к выводу, что американские японцы часто используют уклончивость и молчание в своем повседневном общении.

Согласно наблюдению Холла, < ма>, или молчание>, преобла-

дает в японском коммуникативном стиле. < Ма> означает молча­ние между слов. которое также несет смысловую нагрузку. Это понятие даже больше, чем просто пауза между слов, это, скорее. точка с запятой, которая отражает внутреннюю паузу в рефлек­сии говорящего. Благодаря < ма> делается возможной межлично­стная синхронность.

Группа американских исследователей провела серию исследований представлений о разговоре и молчании в различных культурах. Со­гласно их данным, белые американцы воспринимают разговор как бо­лее важное и приятное занятие, чем китайцы. Для белых американцев разговор - способ социального контроля, в то время как для китайцев способ такого контроля - молчание. Также выявлено, что китайцы бо­лее толерантны к молчанию в разговоре, чем американцы.

По наблюдению К. Бассо, понятие молчания играет центральную роль в культуре индейцев-апачей в США. Молчание хорошо соот­ветствует контексту неопределенности и непредсказуемости соци­альных отношений. Молчание предпочтительнее разговора в тех си­туациях, когда статус центрального участника коммуникации двой­ственен, а ролевые ожидания утрачивают свою определенность.

К. Бассо также отметил, что индейцы навахо и рапаго демонстриру­ют сходное молчаливое поведение в тех же условиях, что и апачи (Gudykunst et а1., 1988).

Использование вычурного стиля характерно для многих ближне­восточных культур, а использование точного стиля характерно для культур Северной Европы и США, краткий же стиль вербальной коммуникации свойственен многим азиатским культурам и некото­рым культурам американских индейцев.

Вспомним об основных характеристиках культур и попробуем ус­тановить их связь с определенным стилем общения.

Египет, Иран, Ливия и Саудовская Аравия имеют средние пока­затели по уровню избегания неопределенности по шкале Хофстеда II представляют коллективистские культуры.

Дания, Швеция, Германия и США характеризуются низким уров-

нем избегания неопределенности, в них распространены индивидуа­листические культуры.

Наконец, Корея, Япония. Тайвань и Таиланд характеризуются от­носительно высоким уровнем избегания неопределенности и явля­ются коллективистскими культурами.

Таким образом, можно предположить, что:

]) коллективистским культурам со средним уровнем избегания неопределенности будет свойственен вычурный стиль вербальной коммуникации.

Поскольку представители культур данного типа не являются сверхадаптивными и новых ситуациях, как. например, члены культур с низким уровнем избегания неопределенности, и в то же время не столь враждебны к неизвестности, как члены культур с высоким уровнем избегания неопределенности, то вычурный стиль и сглаживающая речь для них - лучшая возможность со­хранить спое < лицо> и < лицо> своего собеседника. В основном. это представители культур Ближнего Востока:

2) индивидуалистические культуры с низким уровнем избегания неопределенности будут использовать преимущественно точный стиль в вербальном общении.

Люди, принадлежащие к подобным культурам, имеют высо-

кий уровень адаптивности в непредсказуемых ситуациях и могут позволить себе быть точными п вербальном общении. Они могут подойти к новым ситуациям прямо, без вербальных украшений и недосказанности и могут позволить себе быть подлинными и со­хранении своего < лица>. Культурно обусловленная ценность ис­кренности является главной целью их личной коммуникации. Это культуры США. Канады, Дании. Великобритании. Ирландии. Швеции. Швейцарии. Австралии и других стран:

3) культуры коллективистского типа с высоким уровнем избега-

ния неопределенности предпочтут сжатый стиль вербального взаи­модействия.

Члены культур данного типа имеют низкий уровень адаптив­ности в непредсказуемых ситуациях. Чем более новой является ситуация, тем в большей степени они могут использовать молча­ние и недоговоренности, чтобы лучше управлять ситуацией. Это дает хорошую возможность сохранить свое < лицо> и не оскор­бить чье-нибудь < лицо> публично, ибо сохранить < лицо> для них - значит поддержать и сохранить групповую гармонию. Типичны­ми представителями такого типа культур являются культуры Дальнего Востока (Gudykunsl et а1., 1988).

Итак, различные культурные ценности влияют на преимущественное использование определенного вербального стиля в разных типах культур.

ЛИЧНОСТНЫЙ И СИТУАЦИОННЫЙ СТИЛИ

Личностный вербальный стиль ставит в центр общения индивида,

а ситуационный - его роль. При этом личностный стиль прибегает к использованию лингвистических средств для усиления < Я-идентичио­сти>, а ситуационный - к подчеркиванию ролевой идентичности.

Комментируя различия в японской и американской речи,

Окабе заметил, что английский язык - личиостно-ориентироваи­иый, а японский - статусно-ориентированный. Ключевое отличие здесь в том, что личностно-ориентированный язык подчеркивает неформальные и властно-симметричные отношения, в то время как статусно-ориентированный язык подчеркивает официальные и иерархические отношения: <...Американцы склонны третиро­вать других людей с присущей им прямотой. Они избегаю) фор­мальных кодов поведения, титулов, почтительности и ритуаль­ных манер во взаимодействии с другими. Они предпочитают пря­мое обращение к собеседнику но имени и стараются нс делать половых различий в стиле вербального взаимодействия...

В прямой противоположности к ним. японцы считают фор­мальность самым главным в своих человеческих отношениях.

Она позволяет общению быть гладким и предсказуемым. Други-

ми словами, японский язык склонен ставить участников разгово­ра в соответствующие ролевые позиции и придавать каждому ме­сто в статусной иерархии> (цит. по Gudykunst et а1., 1988).

Аналогично, корейский исследователь Д. Юм отметил, что ко­рейский язык адаптировал правила конфуцианской этики каса­тельно иерархии человеческих отношений: он имеет специальные словари для разных полов, для различных ступеней социальных статусов, для разных уровней близости и для различных формаль­ных ситуаций. Правильное использование адекватного языкового стиля в соответствующих типах отношений и в подходящих ситуа­циях свидетельствует о том, что человек хорошо обучен корей­ской культуре.

Корейский язык - ситуациопно-обусловленный язык, т. к.

этика корейского общества основана на ключевом понятии < уйе­ри>. Его определяют три кластера значений:

1) справедливость, право, долг, мораль, цельность:

2) обязательство, лояльность, верность;

3) важность соответствующих отношений между людьми

(служебных или дружеских).

Формальный языковой стиль используется тогда, когда есть разница в статусах и значительная дистанция в отношениях. Не­формальный - когда дифференциация статусов минимальна, а ди­станция - близкая. Корейский язык - < ситуацнонно-ориентиро­ванный>, в котором порядок и гармония сохраняются посредст­вом статусно-ориентированного вербального коммуникативного стиля.

Итак, стиль общения отражает доминирующие ценности культуры. Ситуационный стиль вербального общения использует язык, и кото­ром отражается иерархический социальный порядок и асимметричные ролевые позиции. Личностный стиль использует язык, отражающий порядок социального равенства и симметричные ролевые позиции.

Культуры Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии (Малайзия,

Индия, Индонезия) и многие африканские (Гана, Нигерия, Сьерра- Леоне) имеют высокие показатели по шкале дистанции власти и яв­ляются коллективистскими культурами.

Культуры Австралии, Северной Европы (Дания, Финляндия,

Швеция) и США имеют низкие показатели по шкале дистанции вла­сти и являются индивидуалистическими культурами.

Представители первой группы культур предпочитают ситуацион­ный стиль вербального взаимодействия, а члены второй группы культур - личностный стиль. Члены индивидуалистических культур предпочитают неформальные коды взаимодействия, а члены колле­ктивистских культур - формальные.

В одних типах культур (индивидуалистических) регуляция отно­шений осуществляется посредством личностного стиля вербального взаимодействия, а в коллективистских культурах подобная регуля­ция социальных отношений происходит благодаря ситуационному стилю вербальной коммуникации.

ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЙ ИИ АФФЕКТИВНЫЙ СТИЛИ

Инструментальный стиль вербальной коммуникации ориентирован на говорящего и цель коммуникации, а аффективный - на слуша­ющего и на процесс коммуникации.

Согласно высказыванию С. Рамси, японский стиль взаимо­действия представляет собой характерный образец аффективно­го стиля коммуникации. Японцы ценят быстрое улавливание мыслей другого прежде того. как он их полностью выразит вер­бально. Термин < харагей> относится к японскому стилю общения и означает общение < сердцем к сердцу>, что как важный компо­нент включает в себя способность угадывать мысли другого.

< Ишин-деншин>, или < интуитивное чувство>, - также понятие, относящееся к процессу общения в японской культуре. Аф­фективный вербальный стиль японской коммуникации в центр общения ставит процесс понимания собеседниками друг друга. Хотя японский говорящий активно следит за реакциями слушаю­щего, от последнего ожидается, что он проявит интуитивную чут­кость к значениям < между слов>.

У вербальных выражений в японской коммуникации вспомо­гательная роль - они служат лишь намеками на реальное содер­жание, и никто не ждет, что они будут восприняты как точные факты, отражающие реальность.

Сравнивая вербальные коммуникативные стили США и Японии, Р. Окабе охарактеризовал инструментальный стиль общения в США как < избирательный> взгляд на мир, а аффективно-интуитивный стиль японского общения он определил как < приспосабливающий­ся>. Это разделение своими корнями уходит в философию взаимо­действия человека с миром, присутствующую в ценностях каждой культуры.

< Избирательный> взгляд на мир означает, что люди могут изменять свою окружающую среду и управлять ею в своих целях, и гово­рящий, таким образом, строит свое сообщение с целью убедить со­беседника или изменить сами отношения.

< Приспосабливающийся> взгляд на мир означает, что люди, скорее, должны приспособить себя к своей среде, чем изменять и экс­плуатировать ее, поэтому говорящий стремится приспособить себя к чувствам своих слушателей, а те, в свою очередь, - более точно по­нять чувства говорящего, чтобы как можно меньше искажать дан­ную им реальность, внося в нее свои поправки и тем самым изменяя ее.

< Избирательный> взгляд на мир разделяет роли говорящего и слушающего на отдельные категории, а < приспосабливающийся> объединяет их в одно целое на основании единого процесса взаимо­действия. Аффективно-интуитивный стиль характерен и для комму­никации корейцев.

В инструментальном общении, как, например, у американцев, люди предъявляют себя собеседнику в речи, стремясь, чтобы их по­няли посредством вербального общения. В аффективном же обще­нии, как у корейцев и японцев, люди, наоборот, стремятся < защи­тить> себя от пристального внимания собеседника посредством не­ясных, неопределенных выражений или молчания.

Американцы настойчиво пытаются убедить своих слушателей, не интересуясь, < принимает> ли собеседник его самого как личность. Но японцы и корейцы очень чувствительны к этому и склонны свер­нуть разговор, если чувствуют, что собеседник не может < принять> отношение говорящего, его способ мышления или чувствования в целом. Это же характерно для многих народов Крайнего Севера и Сибири.

Другой вариант аффективного стиля вербального общения хара­ктерен для коммуникации, принятой в арабских культурах. Некото­рые исследователи отмечали, что жители Саудовской Аравии, чей родной язык арабский, склонны использовать драматически-вер­бальный стиль в повседневном взаимодействии. Интересно, что эти стилевые особенности, попадая и сохраняясь в другом языке, резко меняют аффективный строй последнего.

По наблюдению английских исследователей, арабские типич­ные интонации вносят нежелательные аффективные значения, когда они просачиваются в английский язык. Интонации воскли­цательных предложений в арабском гораздо сильнее и эмоциональнее, чем и английском. Кроме того, оолсе высокие по тону голоса арабов придают речи большую эмоциональность, чем это принято у англичан.

Р. Кохен отмечал, что аффективный вербальный стиль является у арабов логическим следствием их потребности в большей близости с другими, что находит яркое подтверждение в их спо­собе невербального взаимодействия: <...Арабы нуждаются в лич­ном контакте со своим собеседником. Это связано с тем. что от­ношения для них имеют аффективную ценность, а не инструмен­тальную. Отсутствие у американцев вкуса к тактильной близости с чужими связано с культурной ценностью автономии, поэтому тесный контакт с теми, кто не является очень близким, вызыва­ет у американцев чувство нарушения их личного пространства. Напротив, когда арабы участвуют во встрече, неважно - с друзь­ями или соперниками, они встречаются, как братья. Они (обнима­ются, держат друг друга за руки, достигая таким образом сильно­го чувства физического присутствия другого. Если этого нет, у них возникает чувство < холодности>, дискомфорта, неудовлетво­ренности. как будто их чего-то лишили. Такая тактильная бли­зость не означает с железной необходимостью, что итог перего­воров будет успешен, но ее отсутствие делает жизнь арабов го­раздо труднее...> (цит по Guijykunst et а1.. 1988).

Таким образом, арабы используют аффективный стиль вербальной коммуникации, который основан на экспрессивном невербаль­ном поведении.

Итак, если прибегнуть к измерениям культурной вариативности, то можно прийти к заключению, что члены индивидуалистических культур предпочитают инструментальный стиль вербального взаи­модействия, для которого характерны ориентация на цель общения, говорящего, самовыражение, самопрезентацию и на прямое воздей­ствие на собеседника и отношения. Инструментальный стиль напра­влен на поддержание своего собственного < лица> и удовлетворение потребности в автономии и уединении. Примерами культур, исполь­зующих инструментальный стиль, могут служить Дания, Нидерлан­ды, Швеция и США.

Члены коллективистских культур, напротив, предпочитают аф­фективный стиль взаимодействия, для которого характерны ориен­тации на процесс общения, на слушающего, на < приспособление> к чувствам и потребностям собеседника, на достижение групповой гармонии. Он направлен на поддержание < лица> как говорящего, так и слушающего и на удовлетворение потребности в объединении. Аффективный стиль вербальной коммуникации характерен для большинства азиатских, латиноамериканских и арабских культур.

В заключение следует сказать, что, поскольку все варианты вер­бальных коммуникативных стилей присутствуют практически во всех культурах, каждая культура приписывает свое собственное зна­чение и нормативную ценность различным способам взаимодействия. В каждом случае стиль вербального взаимодействия отражает глубокие морально-философские основы культуры, ее специфиче­скую < картину мира> и служит ее усвоению детьми в процессе пер­вичной социализации.

Причем, следует помнить, что стиль - это гораздо больше, чем знание языка, ибо он переносится и в другие языки, которыми овла­девает человек. Стиль во многом отражает этническую картину ми­ра и этнический стереотип поведения, и именно он усваивается ре­бенком в ранние годы его жизни и составляет неотъемлемую (и ча­сто неосознаваемую) характерную черту присущего ему способа взаимодействия с окружающим миром и другими людьми.