Заколдованный замок.

АФАНАСИЙ ПОТАПОВ

Как бы СКАЗКИ

Часть

Давным-давно, на самом деле,

У короля и королевы

Принцесса в замке родилась

И управленьем занялась.

Сначала батюшкой и мамой,

Потом главнейшей статской дамой,

Потом за стенами дворца

Всем, что там двигалось тогда.

В те времена еще не смело,

Но, право же, весьма умело

Она советы раздавала,

Хотя тогда еще не знала,

Как управлять и как любить,

Когда что надо говорить

Где подсолить, где подсластить

И чем домашних удивить.

Она с рожденья получила,

Как и все дети, свое имя,

Но сразу же и позабыла,

Так как почти что вся страна

Её принцессою звала.

Дочь короля, она играла

Придворными и всей страной,

Как - будто куклой заводной.

«Всезнайкою» ее прозвали,

Хотя такою не считали,

Ведь за отцовскою спиной

Нельзя увидеть мир большой.

Она с утра и до утра

По расписанию жила;

Бассейн, немножечко крокет,

Потом - придворный этикет,

Часок - на лошади катанье,

Затем с подругами гулянье.

Признаюсь, лично королева

Для дочки денег не жалела.

А сам отец её, король,

Налоги новые провел,

Чтоб только дочка не нуждалась

И день-деньской в деньгах купалась.

Росла принцесса очень вольной

Ей подчинялись недовольно

И прихоти все ублажали,

Чего не спросит - отдавали,

Под дудку под её плясали

И книги детские читали.

(Сама она в те времена

Читала только про себя).

А про нее писали много,

Льстецов придворных ведь довольно,

И каждый хочет не упасть,

В немилость царскую не впасть.

Они приукрашали нравы

И посвящали мадригалы,

Все только ей, и ей, и ей -

Принцессе царственной своей.

Всерьез она все принимала

И в те года себя считала

Алмазом в тысячу карат,

Которой каждый будет рад.

И часто по саду гуляя,

Она тихонько напевала:

(Песня королевы)

«Кому какое дело,

Но я же, королева.

И поняла давным-давно,

Мне все разрешено.

Я не психую, а шучу,

Не унижаю, а хочу,

Чтоб было все в моей стране,

Как надо только мне.»

Её питали убежденья,

Что все дозволено, сомненья

Она к себе не допускала

И мыслью чудной ублажала,

Что в не далекие года

Царицей станет и она.

Ведь деньги есть, чего же надо

А трон прикупит добрый дядя

Пускай пока на стороне,

Не в этой, так в другой стране.

Часть

Росла принцесса, подрастала

И вскоре весь дворец достала

Неадекватностью своей,

Разнообразием идей,

И бестолковостью затей.

То зайцем маленьким заскочит,

То, как кузнечик, застрекочет,

То вдруг в костюме кабана

Начнет орать, как с бодуна.

То вдруг верхом на статской даме

Сама с ослиными ушами

Гарцует гордо во дворе,

Безумно радуясь игре.

А тут такое учудила:

Посла из Персии накрыла

Чудесным шелковым платком,

Изъятым у него тайком.

Посол плутовку не простил

И лишнего наговорил.

И, чтобы не было повадно,

Войной жестокой пригрозил.

Заволновалась королева:

Возможно, детка заболела

И хорошо бы без насилья

Собрать какой-нибудь консилиум.

Но, даже мудрые врачи

Из-под кровати не смогли

Достать её.

Она брыкалась,

В них, чем не попадя, бросалась.

И медицины корифеи

Так ничего и не сумели.

Гордилась юная принцесса

Непогрешимостью процесса.

Король был этим озадачен

И потому решил: на даче

Собрать всех графов и князей

И уважаемых людей

На тайный сход, то бишь на вече,

Чтоб сбросить на чужие плечи

Проблемы царственной семьи

И чтобы люди помогли

Решить, больна иль нет принцесса

И, может быть, уже пора

Отправить дочку со двора.

Недолго длилось совещанье.

На нем хранили все молчанье,

Членораздельное мычанье

Перекрывал тарелок стук.

И вот, когда пропел петух,

Статс-секретарь как самый умный

Дал, наконец, совет разумный:

«Принцессу не считать больной.

Ну, что ж, не дружит с головой,

Наверно, это не опасно,

И было бы весьма прекрасно

Её кому-нибудь отдать,

Иль замуж выдать, иль продать

Так и решили, и по царствам

Принцессе милой за лекарством

Помчались быстрые гонцы

И скороходы- удальцы.

Часть

Проходит год, никто не едет.

Чудит принцесса, чем-то бредит.

И вот на склоне октября

Вдруг оживляется она.

В ворота рано, до рассвета,

Въезжает пышная карета,

За нею по ранжиру, в ряд

Повозки разные спешат.

Здесь и ландо, и фаэтоны,

Кабриолеты и фургоны,

И даже старенький дормез

Каким-то чудом сюда влез.

Вся королевская родня

Была весьма удивлена,

Что вместо одного посла

Фортуна разом принесла

Семерку добрых мужиков -

Принцессе славных женихов.

По полу - мужики они,

А по рожденью – короли:

Инфант, виконт, барон и граф,

Принц, шевалье, видам, маркграф,

От этих титулов тогда

Слегка кружилась голова.

А если посмотреть костюмы,

То и совсем сойдешь с ума:

Блио, намарник - липорти,

Таперт, котарда и шоссы

(Все это верхняя одежда

Той европейской старины).

Король радушно потянулся,

Он полчаса назад проснулся

И во дворец всех пригласил.

Гостей обильно накормил

И вежливо всех попросил

Набраться чуточку терпенья

И показать свои уменья

В искусстве тонком обольщенья,

И в политесе, и в общенье,

А также верховой езде.

Неплохо было бы в борьбе,

Ну и, конечно, в фехтованье.

И объявил про состязанье

За честь носить большое званье:

«Принцессы милой жениха».

А к званью орден на подвязке

И жареного петуха,

Отдаст хозяин от себя.

Да и чего таить греха:

Ведь нынче дочка короля

Является звездой дворца.

В пятнадцать лет уже она

Собою, в общем, не дурна,

Но своенравна и вольна.

И тот из женихов, кто хочет

Принцессы сердце покорить.

Через неделю точно сможет

Такое званье заслужить.

И орден на груди носить.

Неделю графы и князья

Соревновались дотемна.

Принцесса к ним не выходила,

А наблюдала из окна.

Потенциальную невесту

Потенциальные мужья

За всю неделю, буду честным,

Так и не видели в глаза.

Настало время выбрать мужа,

Но на седьмой, последний ужин,

Никто из будущих мужей

Не вышел съесть тарелку щей.

Они, как будто испарились,

Без объяснений удалились,

Руки невесты не добились,

Иль дать свою ей не могли.

Поди, тепереча, пойми,

Куда они все подевались,

И не простившись, распрощались.

Часть

Король был очень огорчен

Непокоренностью дочурки

И тем, что пришлые придурки

(Как он теперь их называл)

Надежд его не оправдали,

Невесту даже не украли,

Чтоб увезти в далекий край.

Теперь вот, снова начинай

Принцессы юной воспитанье,

Точнее – перевоспитание,

Которое, гласит молва,

Не стоит даже пятака.

Так как пустое это дело

Прославит даже дурака.

Таким себя он не считал,

Секретаря к себе позвал,

И к дальним комнатам дворца

Поспешно вызвали писца.

Там, в тишине родных хором,

Был сыск с пристрастьем учинен,

И выбивалися признанья,

Кто руки грел на воспитании,

А сам ни йоты не вложил

В принцессино образованье.

Нашли: виновна поломойка,

Которая, своей уборкой

Мешала петь и рисовать,

И на полях ромашки рвать,

Большие чувства развивать,

Сидеть, лежать, стоять, дышать

И полонезы танцевать:

Всему противилася стойко

Коварнейшая поломойка.

И той же ночью, до утра,

Она исчезла в никуда.

Отцу подумалось тогда:

«В отдельно взятом королевстве,

Одно лишь только лицедейство.

Лица без маски не найти

И не понять, что там внутри

У человека происходит,

Что хочет он и что заботит

Его на поприще земном.

А управление страной

И есть искусство кукловода,

В котором даже чья-то поза

Зависит от его руки,

И здесь судьбы не обойти.

Но все же, черт меня возьми,

Нельзя достичь в своей стране

Высот научного познанья:

В ней и ученые не те,

И призрачное воспитанье,

А если взять учителей

И лекарей любых мастей,

То чадо точно изведут.

Пора уже ей жить не тут.

Пожалуй, только заграница

Ей норов вышибет в конец,

Ведь я, наверное, отец.

И пусть летит моя синица

Или в Айдаху, иль в Техас -

Подальше только бы от нас».

Сказал и сделал, и принцесса

Из порта ближнего с утра

На каравелле уплыла.

5 часть

Часть

О, как изменчива судьба.

Она бросает иногда

Из грязи в князи и обратно.

Нам кажется, что безвозвратно.

И мы не знаем никогда,

Чем эта кончится игра.

Пиратский бриг с рабою новой

Готов ко всяческим разбоям.

Домой плывет, а путь не близкий:

Гаити – порт его приписки.

Вокруг ужасный контингент,

В нём ничего святого нет.

Убийцы, воры, каторжане -

Те, от закона что бежали.

«Веселый Роджер» вкруг собрал

Весь маргинальный криминал.

Здесь сквернословие и драки,

И мат вокруг, как лай собаки,

Дебоши пьяные, куренье

И всё без ложного стесненья –

Пиратам был неведом стыд,

А совесть в них всегда молчала.

Когда ж душа себе искала

Каких-то новых развлечений,

Игрушек, игр и увлечений,

То шли в театр на корабле,

Где сами же себя играли,

Из жизни сценки создавали

И честно скажем, что срывали

Аплодисменты и, порой,

Так увлекалися игрой,

Что зрители вступали в бой,

Увечье, нанося актерам.

Но был для них корабль и домом,

И крепостью, точней – Содомом,

Где правосудие молчало,

Бессильно опустив забрало.

Однако же пора настала

Вернуться к будням атамана.

Он пленницу свою сначала

Заставил всё перестирать,

Потом матрасы выбивать,

От тараканов и клопов

(Чтоб не кусали моряков).

Немного позже убирать,

Варить, одежду зашивать,

На теле раны врачевать,

К рубашкам что-то пришивать,

И плоть мужскую ублажать –

Со всеми вместе танцевать

Пиратский танец.

И так в теченье долгих лет

Спасения, казалось, нет.

Любое неповиновенье

Сопровождалось жутким мщеньем:

То трое суток без воды

Они беднягу оставляли.

То чистить палубу, гальюн

Кнутом из кожи заставляли.

С порочностью такой системы

Бороться пленница не смела,

Хотя бесилась иногда,

Свободы бедное дитя.

Вот голодовку объявила,

Но кушать хочется всегда,

И ровно через два часа

Сама её же отменила.

Шесть раз она бросалась в воду,

Надеясь там найти свободу,

Но каждый раз её спасали

И вновь работать заставляли.

А в наказанье к крысам в трюм

Систематически сажали.

Тщеславие в ней убивали,

Гордыню втаптывали в грязь,

Чтоб поняла: она такая ж,

Как и они, а то есть – мразь.

Пиратам, как назло, везло.

Набеги их на острова

Заканчивались, как всегда

Захватом жертв и провианта,

Напитков, золота и платьев.

Везло пиратом, а беда,

Как часовой ходила рядом.

Часть

Вот что гласит одна молва:

Совсем уж в древние года,

Когда лишь только капитаны

Пытались выйти в океаны

На утлых, маленьких судах,

По океану, как по суше,

Бродила «Черная вдова».

Одну лишь смерть она несла

И, если встретит, уничтожит

Людей любого корабля.

А призрачные бригантины

Всегда пугали моряка.

Ведь «Черная вдова» - цинга,

На наш пиратский бриг она

Пришла, увидела, взяла…

И пол команды будто смыло

Неотвратимая беда.

Принцессе удалось тогда

Уйти от страшного врага.

На нижней палубе, в каюте,

Её болезнь не догнала.

Одну напасть переживя,

Принцесса взялась за дела.

Всё так же шила, убирала,

Бельё пиратское стирала,

Готовила для них еду,

Не чуя новую беду,

Которая кралась за ней,

Как осторожный, дикий зверь.

Теперь пираты-флибустьеры

Принцессу видеть не хотели.

И встречи с ней остерегались,

Так как считали, что она

Наверняка сошла с ума.

(По поведению видно сразу,

Какую, кто несет заразу).

А наша юная раба

То диким хохотом зальется,

А то в конвульсиях забьется.

То с саблею наперевес

Гоняет молодых повес,

Изображая рев быка.

Галлюцинации тогда

В её больном воображенье

Искали выхода и мщенья.

А капитан всем вслух сказал,

Что не видал ещё такого

«Огни Антония святого» -

Диагноз корабельный врач

Поставил ей и, как палач,

Решил рабыню с корабля

Списать,

И чтоб команду не пугать,

Больную выбросили за борт:

Так надо было поступить,

Чтобы людей не заразить.

Но океан не принял тело:

Его громадина хотела

Освободиться от болезни,

Чтоб самому не заболеть.

Он помнил, что такое смерть.

Дельфины тело подхватили

И очень скоро положили

В прибрежной зоне на песке

И вновь отправились в турне.

Часть

Никто не знает, с кем судьба

В какое время и когда

Его сведет, но жизнь полна

Друзьями новыми, врагами,

Завистниками и льстецами.

Дождись свой час,

Ведь встречи все

Задуманы не на Земле,

А небесам указчики не мы.

Не торопи события и жди.

Рыбак нашел её у скал.

Он с детства людям помогал.

Добро оплачивал добром,

Не отвечал на злобу злом.

Он рыбу в море промышлял,

Потом на рынке продавал.

Своим трудом привык он жить

И людям радость приносить.

Он девушку с большим трудом

Доставил в маленький свой дом

И стал лечить.

Вода морская

Неспешно раны осушала.

Примочки, травяные сборы

И всевозможные настои

Лечебную сыграли роль.

Прошли конвульсии, хотя

Ночами бредила она.

Но через некоторое время

Пришла в себя.

И очень долго не могла

Понять,

Как в этом доме очутилась

И чем больна, и что случилось

С ней в эти долгие года.

И кем была она всегда,

И что умела и могла,

В какой стране тогда жила,

Какое имя там носила –

Всё это девушка забыла.

Сейчас сказали б амнезия,

Но в те далёкие века

Такие умные слова

Ещё не знала медицина

И потому не говорила.

Потеря памяти - не смерть,

И жизни новой круговерть

Вдруг закружила, понесла

И девушку, и рыбака.

Она училась говорить,

Стоять, лежать, сидеть, ходить,

Дом убирать, еду готовить,

Писать, читать, одежду штопать,

Играть с детьми, бельё стирать,

Терпенье к людям проявлять,

Прощать и старость уважать,

И не заметила сама,

Как полюбила моряка.

А он её с давнишних дней

Звал королевою своей.

Да, мир не прост, но иногда

В нём происходят чудеса.

И наша дерзкая принцесса

Себе корону обрела,

И королевой стала зваться.

Но, это только лишь тогда,

Когда сквозь годы поняла,

Что человеку важен дом,

Очаг, пылающий огнем,

Работа, звонкий детский смех,

Фруктовый сад, один на всех.

Немного веры в чудеса,

Чтоб стороной прошла гроза.

Улыбка мамы, взгляд отца,

Любви, открытые сердца.

Не надо больше ничего,

Чтоб счастье к тебе пришло.

Спасибо всем, переписал

Былого давнего страницы.

И ты, читатель мой, устал,

И мне пора угомониться.

Пока, до встречи, не скучай!

Захочешь, приходи на чай.

Заколдованный замок.

На свете много лет назад был замок заколдован.

Через волшебный лес к нему вела одна тропа,

А в замке том, гласит молва, была любовь закована

И в чудо страшное она была превращена.

Много, много людей найти пытались

Тропу заветную к любви,

Но, через годы, возвращались -

Одни...

Казалось мне, я полюбил девчоночку пригожую.

Казалось нам, что мы вдвоём пробудем целый век,

Но, через год она ушла к случайному прохожему,

Наверно он, не то, что я - нормальный человек.

Много, много людей найти пытались

Тропу заветную к любви,

Но, через годы, возвращались -

Одни...

Любовь томилась в подземелье, и я от этого страдал:

Собрался в путь и на рассвете ушел неведомо куда.

И после долгих испытаний я замок тот расколдовал,

Но он рассыпался, распался, ведь был тот замок из песка.

Много, много людей найти пытались

Тропу заветную к любви,

Но, через годы, возвращались -

Одни!

Лень.

Я не знаю, это быль или нет,

Но рассказывают люди везде,

Что построен, был однажды дворец

И жила в нем госпожа Лень.

Сотни тысяч было слуг у неё,

Но считая, что их мало совсем,

Вечерами вылетала в окно,

К сонным людям заползала в постель.

Коснется раз Лень – чудеса,

В тунеядца превращается тот,

Кто вчера еще ударником слыл,

Кто вчера еще работать мог.

Эту сказку рассказала мать

Мне однажды при свете луны.

Стал я плакать, стал настаивать,

На борьбу с великим злом отпустить.

Отпустила, снарядила в путь,

Горсть земли родной с собой дала.

Долго ль, коротко время шло,

И смертельный бой начался.

Взмахну мечом - раз – пустота -

Желчь во мне растекается:

Погоди, погоди, госпожа,

Будешь долго, долго каяться.

Тридцать лет прошло с тех пор, тридцать зим,

С ног валюсь от усталости.

Бой идет, и времени нет

На чужие чьи - то шалости.

Притомился, думать стал, зачем,

Столько лет пропала бестолку?

Руки поднял, латы снял, бросил меч

И пошел сдаваться женщине.

Я - твой слуга Лень, я - твой раб,

И готов тебе служить каждый день,

Прикажи, и я взмахну крылом,

Но взлететь я все равно не смогу.